Заповедник Бастак. Муссонные леса Дальнего Востока.
Лиановый широколиственный лес.
В середине лета в Приамурье устанавливается жаркое и душное лето с высокой влажностью и температурой под тридцать градусов, с проливными дождями, приносимыми с юга летним муссоном. Дневные и ночные температуры воздуха в это время почти не разнятся, ложась спать, тщетно надеешься на ночную прохладу. Тучи разнообразного гнуса, с отвратительным гудением и жужжанием ещё больше омрачают быт путешественника.
Обильно цветёт маакия амурская.
Сквозь разрывы в кронах можно увидеть зелёный полог сверху.
Дальневосточные жабы часто встречаются на лесных тропинках во время дождя.
Низкие горы от подножий до макушек хребтов затянуты многоярусными широколиственными и хвойно-широколиственными лесами. Уже через пару-тройку дней хочется вырваться из этого пропитанного густыми, настоянными на лесной прели, испарениями, зелёного мира. И только во время дождей в наших лесах наступает заметное изменение. Воздух становится чище, комары и прочая кровососущая нечисть, особенно злобствующая перед дождём, мгновенно исчезают и не появляются до его окончания. Как ни странно, но такие дни становятся праздником, с условием, что дождь не поливает неделю без перерыва, как это случилось с нами в конце июля на склонах горы Чернухи в заповеднике Бастак.
Молодой бледный дрозд.
Резные листья жёлтого клёна.
Плоды актинидии коломикта поспеют лишь в августе.
Обилие летнего тепла и влаги способствуют бурному развитию зелени. Стволы дубов, лип, вязов, ясеней, поросшие «шерстью» зелёных мхов, высоченными колоннами пронизывают лесной ярус, образуя своими раскидистыми кронами густой лиственный шатёр. Деревца поменьше и буйно разросшиеся кустарники создают неповторимый облик лесной чащи, а лианы актинидии, винограда, лимонника, оплетая все доступные поверхности, превращают её в настоящие дебри.
Лианы актинидии местами образуют труднопроходимые заросли.
Туман сгущается на склонах горы Чернухи. Отцветает элеутерококк.
Актинидии встречаются повсюду, молодые стебли вьются по старым лианам, переплетаясь в причудливые жгуты.
Во время дождя здесь всё пропитано влагой: мхи, лишайники, скользкие стволы поверженных временем великанов. Каждый лист, каждая травинка, каждая веточка унизаны мириадами капель, окатывающих, чуть тронь их, с головы до ног. Меньше получаса ходьбы, и не остаётся ни одной сухой нитки. Прилипая, намокшая под тёплыми струями рубашка не холодит спину. Постепенно и в сапогах начинает хлюпать - влага с намокшей одежды устремляется вниз, к земле, а оказывается в сапогах. Тогда самое время присесть на валёжину, отжать портянки, вылить скопившуюся воду.
Подрастающие деревца жёлтых берёз выделяются нарядными стволиками среди общего серо-зелёного фона.
Хвойно-широколиственный лес в туманную погоду.
Молодой рябчик при встрече не спешит улетать, с интересом вытягивает шею.
Стихая, дождь превращается в морось, которая в свою очередь растворяется туманом, обволакивая все окрестности. Низкая густая облачность расползается по невысоким отрогам Буреинского хребта, растекается тяжёлым туманом меж деревьев и лес превращается в удивительную страну со своими сказочными персонажами.
Дальневосточные дебри.
Этюд с элеутерококком.
Зелёный мир кедрово-широколиственного леса.
Вернувшись, как приятно скинуть с себя мокрую одежду и попариться в жарко натопленной бане. Нагревшись, выйти на улицу под струи дождя, посидеть в сгущающихся сумерках, слушая, как шуршат по листве тяжёлые капли умирающего тайфуна, добравшегося к нам с тропических широт Юго-восточной Азии. Смыть с себя липкую влагу, стереть грязь с искусанного тела. Развесить на ночь выполосканную одежду, что бы утром облачиться в совершенно сухое… И вновь намокнуть, ожидая окончания затянувшегося дождя.
На кордоне "39-й километр". Дождь барабанит по ульям.