Дело о пропаганде в Империи
18 октября 1877 года в Петербурге начался судебный процесс, который вошел в историю под названием "процесс ста девяноста трех". А началось все на несколько лет раньше.
Женщинам в Российской Империи конца 1860-х было сложно получить образование. Но хотелось. Поэтому девушки ехали учиться в Швейцарию, поскольку для поступления в тамошние университеты требовалось всего лишь сдать экзамены. Тяга к образованию была такова, что в 1872 году из 63 женщин, обучавшихся в университете Цюриха, 54 были из России. На следующий год их было уже 100.
Разумеется, заграничная жизнь вела к разложению нравов и увлечению революционными идеями. Призрак коммунизма, бродя по Европе, иногда натыкался и на русских студенток. Но если бы правительство не озаботилось этой проблемой, процесса 193-х, скорее всего, не случилось бы.
Надо сказать, что в российских правящих кругах люди, способные хоть немного просчитывать ситуацию, всегда были необычайной редкостью. И при Александре II было то же самое. Царским указом от 21 мая 1873 г. русским женщинам было предписано покинуть Цюрих, бросить обучение и вернуться на Родину. Невозвращенки (внимание!) теряли право на государственную службу. Вернулись почти все, что говорит нам о том, что, несмотря на увлечение Бакуниным, они все-таки планировали делать карьеру. Вернулись практически одновременно.
Приехав в Россию, недоучившиеся студентки быстро поняли, что ситуация патовая: без образования на госслужбу не берут, а образование им получить, кроме Цюриха, негде. И они пошли в народ.
Революционер Степняк-Кравчинский писал впоследствии, что "в среде русских, пребывавших в Цюрихе, уже и без того возникали более или менее определенные планы возвращения на Родину, с целью распространения там идей Интернационала, и указ привел только к тому, что вместо возвращения поодиночке и постепенно вернулись все почти поголовно и разом".
Кто-то из теоретиков социализма заметил, что русская крестьянская община подозрительно напоминает социалистический идеал. Совместное владение землей, решение большинства вопросов голосованием. Родилась идея просветить народ и склонить его к социальной революции. По всей стране множились революционные кружки и тайные общества. Такого в России не было со времен декабристов.
К 1875 году движение разрослось настолько, что Комитет министров на специальном заседании назвал самым серьезным аспектом проблемы "неизвестность размеров пропаганды". Начавшаяся борьба с революционной заразой была отмечена той же печатью хронического слабоумия и неспособности к пониманию ситуации.
Жандармы арестовали примерно 8000 человек по всей стране. Большинство - за переписку с революционерами, за чтение книг и просто так за общую подозрительность. Что делать с такой массой народа, никто не знал. Начали отпускать, поскольку осудить их всех все равно было бы невозможно. 4000 отпустили сразу, не предъявив обвинений. К дознанию привлекли 770 человек, до следствия дошли 265, а до суда только 197. Из первоначальных восьми тысяч. Процесс отбора продолжался 3.5 года, 43 арестованных за это время умерли, а 38 сошли с ума. Ближе к суду умерли еще четверо.
Сам суд был фарсом. Подсудимых, принадлежавших к различным, в том числе враждовавшим между собой, кружкам, обвинили в создании единого всероссийского преступного сообщества. Фактических доказательств было собрано настолько мало, что из 193-х человек удалось осудить лишь 94 - меньше половины. На всякий случай Александр II личным произволом отправил в ссылку еще 80.
Итог процесса был примерно такой: царскому правительству удалось серьезно разозлить несколько тысяч человек, возбудить сочувствие и симпатию к революционному движению и расписаться в собственной несостоятельности.
Ответом на процесс 193-х был революционный террор. Но это уже другая история.
источник