"Кровавая собака Маннергейм"
Несколько эпизодов из подлинной биографии тухлого "героя", чей культ усиленно раскручивают беломудельцы из Кремля.
Очерк из сборника 1943 года "Белофинское зверьё".
Кровавая собака Маннергейм
В биографии барона Густава Маннергейма есть удивительные страницы - рассказ о том, как сей предприимчивый, но бездарный генерал сделался финским «патриотом».
Нельзя сказать, чтобы Маннергейм был стопроцентным чистокровным финном. Финским языком он владеет весьма относительно. Произнося речь перед населением города Лахти, барон собирался похвастать своим знанием языка Суоми. Увы, с первых же слов его постигла неудача. Он хотел с жаром воскликнуть: «Здравствуйте, дорогие сыны Лахти!», но по ошибке закричал оторопевшим слушателям: «Здравствуйте, дорогие лахтари!»
Лахтарь, как известно, по-фински бранное слово. Оно значит «палач», «кровавый мясник». Это слово, хоть и некстати, но не случайно забрело в баронскую голову. Он сказал самое ласковое, что только мог. Для него кровавый палаческий сброд - лахтари - родные сыновья и питомцы.
Справедливость требует напомнить, что барон Густав Маннергейм с давних лет имеет некоторое отношение к Финляндии. Швед по национальности, барон был офицером, а затем генералом царской армии и тёрся при дворе российских императоров.
Густав Маннергейм оказался одним из самых тусклых по своему военному дарованию царских генералов. Он принадлежал к числу тех «полководцев», которые предпочитают давать решающие бои в дворцовых гостиных, пуская в ход многочисленный арсенал интриг, обходов и подкопов, и обдумывать свои стратегические планы в царской лакейской. Сей барон быстро понял, что путь к карьере для него лежит отнюдь не через военные доблести. Признания и милости он стяжает не в бою, где может легко оскандалиться, а на другом «плацдарме», например, у стойл царских конюшен.
Барон Маннергейм получил пост управляющего императорскими конюшнями и долго бесстрашно командовал кобылами на страх супостатам. Через некоторое время честолюбивый холуй решил двигаться дальше. Как ни лестно было титулованному конюху общество императорских жеребцов, но вскоре он смекнул, что если хочешь делать карьеру всерьёз, то на царских лошадях далеко не уедешь, не наживёшь большого капитала. Предприимчивый барон стал искать общества других скотов, более хищных. Скоро подвернулся удобный случай. Плохонький генерал связал свою судьбу с наёмными погромщиками и убийцами. Барон Маннергейм сделался усмирителем революционного движения на Востоке.
Военных талантов Маннергейма вполне хватило для того, чтобы расстреливать и вырезывать безоружный народ. Тут Маннергейм показал своё настоящее дарование. Генерал от конюшен стал генералом от виселицы.
Когда началась первая мировая война 1914-1918 гг., Маннергейму всё же пришлось поехать на фронт. Но никакими подвигами себя он не обессмертил. Из всех видов оружия этот военный деятель владеет, и притом в совершенстве, лишь одним - хорошо намыленной верёвкой.
Грянула Великая Октябрьская революция, и царский холуй поспешил скрыться. Скоро барон вынырнул в Германии.
Сиятельный проходимец, привыкший кричать «ура» в честь любой страны, которая его наймёт, и моментально признавать её родиной, почувствовал, что становится на этот раз немецким патриотом. Это чувство в его душе вызвано было звоном немецкого золота и лязгом немецкого оружия. Как немецкий агент-палач, подавляющий финскую революцию, действует Маннергейм в Финляндии.
В 1918 году немецкие империалисты спустили с цепи кровавую собаку - Маннергейма. Только в 1918 году Маннергейм расстрелял и повесил в маленькой стране 40 тысяч финнов и около 90 тысяч заточил в тюрьмы и концлагери.
После подавления революции в Финляндии аппетиты алчного хищника ещё более развились. Маннергейм заявил, что он «не вложит шпаги в ножны, пока не завоюет Ленинграда».
Палач настолько выслужился у своих хозяев, что стал мнить себя лицом историческим и изрекать исторические фразы. Он сделал, наконец, «военную и политическую карьеру» и стал крупным капиталистом. У него десятки миллионов марок.
Маннергейм прав в одном - он действительно, вот уже более двух десятилетий, не вкладывает шпагу в ножны. Барон торгует ею направо и налево, показывая товар лицом. И всё это время старый палач яростно и злобно готовит и осуществляет авантюры против Советского Союза. Это его окровавленных рук дело - походы против советской Карелии в 1919, 1921, 1922 годах, нападение на СССР в 1939 году. Он руководит белофинскими бандами и в эту войну.
Империалисты умеют ценить рвение своих наёмников. Палачам особо заслуженным позволяется присвоить себе даже фельдмаршальское звание. Пьяный от крови старик временами начинает всерьёз верить в то, что он фельдмаршал. А он лишь мерзкий и кровавый холуй, жалкая марионетка в руках Гитлера.
Грязный шакал - он стоит на задних лапах перед своим хозяином-хищником в ожидании своей доли добычи. В день 75-летия титулованному холую был даже пожалован Гитлером железный крест. Выслужился. Он горд своей ролью.
Ему и в самом деле была поручена заманчивая задача - быть одним из завоевателей Советского Союза. Непосильной оказалась сия миссия для старого блудливого барона. Так же непосильна, как для его хозяина. Почуяв крах гитлеровской Германии и близость своей гибели, барон жалобно воет. В последних речах Маннергейм уже не хвастает, он вопит: «Тяжёлые времена стоят перед нами».
Старый пройдоха - оптовый поставщик смерти - чует: близка его собственная чёрная гибель.
Юр. Чап
(Из сборника «Белофинское зверьё», 1943 г.)
Очерк из сборника 1943 года "Белофинское зверьё".
Кровавая собака Маннергейм
В биографии барона Густава Маннергейма есть удивительные страницы - рассказ о том, как сей предприимчивый, но бездарный генерал сделался финским «патриотом».
Нельзя сказать, чтобы Маннергейм был стопроцентным чистокровным финном. Финским языком он владеет весьма относительно. Произнося речь перед населением города Лахти, барон собирался похвастать своим знанием языка Суоми. Увы, с первых же слов его постигла неудача. Он хотел с жаром воскликнуть: «Здравствуйте, дорогие сыны Лахти!», но по ошибке закричал оторопевшим слушателям: «Здравствуйте, дорогие лахтари!»
Лахтарь, как известно, по-фински бранное слово. Оно значит «палач», «кровавый мясник». Это слово, хоть и некстати, но не случайно забрело в баронскую голову. Он сказал самое ласковое, что только мог. Для него кровавый палаческий сброд - лахтари - родные сыновья и питомцы.
Справедливость требует напомнить, что барон Густав Маннергейм с давних лет имеет некоторое отношение к Финляндии. Швед по национальности, барон был офицером, а затем генералом царской армии и тёрся при дворе российских императоров.
Густав Маннергейм оказался одним из самых тусклых по своему военному дарованию царских генералов. Он принадлежал к числу тех «полководцев», которые предпочитают давать решающие бои в дворцовых гостиных, пуская в ход многочисленный арсенал интриг, обходов и подкопов, и обдумывать свои стратегические планы в царской лакейской. Сей барон быстро понял, что путь к карьере для него лежит отнюдь не через военные доблести. Признания и милости он стяжает не в бою, где может легко оскандалиться, а на другом «плацдарме», например, у стойл царских конюшен.
Барон Маннергейм получил пост управляющего императорскими конюшнями и долго бесстрашно командовал кобылами на страх супостатам. Через некоторое время честолюбивый холуй решил двигаться дальше. Как ни лестно было титулованному конюху общество императорских жеребцов, но вскоре он смекнул, что если хочешь делать карьеру всерьёз, то на царских лошадях далеко не уедешь, не наживёшь большого капитала. Предприимчивый барон стал искать общества других скотов, более хищных. Скоро подвернулся удобный случай. Плохонький генерал связал свою судьбу с наёмными погромщиками и убийцами. Барон Маннергейм сделался усмирителем революционного движения на Востоке.
Военных талантов Маннергейма вполне хватило для того, чтобы расстреливать и вырезывать безоружный народ. Тут Маннергейм показал своё настоящее дарование. Генерал от конюшен стал генералом от виселицы.
Когда началась первая мировая война 1914-1918 гг., Маннергейму всё же пришлось поехать на фронт. Но никакими подвигами себя он не обессмертил. Из всех видов оружия этот военный деятель владеет, и притом в совершенстве, лишь одним - хорошо намыленной верёвкой.
Грянула Великая Октябрьская революция, и царский холуй поспешил скрыться. Скоро барон вынырнул в Германии.
Сиятельный проходимец, привыкший кричать «ура» в честь любой страны, которая его наймёт, и моментально признавать её родиной, почувствовал, что становится на этот раз немецким патриотом. Это чувство в его душе вызвано было звоном немецкого золота и лязгом немецкого оружия. Как немецкий агент-палач, подавляющий финскую революцию, действует Маннергейм в Финляндии.
В 1918 году немецкие империалисты спустили с цепи кровавую собаку - Маннергейма. Только в 1918 году Маннергейм расстрелял и повесил в маленькой стране 40 тысяч финнов и около 90 тысяч заточил в тюрьмы и концлагери.
После подавления революции в Финляндии аппетиты алчного хищника ещё более развились. Маннергейм заявил, что он «не вложит шпаги в ножны, пока не завоюет Ленинграда».
Палач настолько выслужился у своих хозяев, что стал мнить себя лицом историческим и изрекать исторические фразы. Он сделал, наконец, «военную и политическую карьеру» и стал крупным капиталистом. У него десятки миллионов марок.
Маннергейм прав в одном - он действительно, вот уже более двух десятилетий, не вкладывает шпагу в ножны. Барон торгует ею направо и налево, показывая товар лицом. И всё это время старый палач яростно и злобно готовит и осуществляет авантюры против Советского Союза. Это его окровавленных рук дело - походы против советской Карелии в 1919, 1921, 1922 годах, нападение на СССР в 1939 году. Он руководит белофинскими бандами и в эту войну.
Империалисты умеют ценить рвение своих наёмников. Палачам особо заслуженным позволяется присвоить себе даже фельдмаршальское звание. Пьяный от крови старик временами начинает всерьёз верить в то, что он фельдмаршал. А он лишь мерзкий и кровавый холуй, жалкая марионетка в руках Гитлера.
Грязный шакал - он стоит на задних лапах перед своим хозяином-хищником в ожидании своей доли добычи. В день 75-летия титулованному холую был даже пожалован Гитлером железный крест. Выслужился. Он горд своей ролью.
Ему и в самом деле была поручена заманчивая задача - быть одним из завоевателей Советского Союза. Непосильной оказалась сия миссия для старого блудливого барона. Так же непосильна, как для его хозяина. Почуяв крах гитлеровской Германии и близость своей гибели, барон жалобно воет. В последних речах Маннергейм уже не хвастает, он вопит: «Тяжёлые времена стоят перед нами».
Старый пройдоха - оптовый поставщик смерти - чует: близка его собственная чёрная гибель.
Юр. Чап
(Из сборника «Белофинское зверьё», 1943 г.)