Back in.
Началось всё, насколько я помню, с декабристов. Молодые люди любимым в народе военно-патриотическим способом повидали Европу и крепко задумались. Мечты и сравнительный анализ завели их непозволительно далеко и кончилось всё печально - стоянием на реке Неве, выстрелами и безбожно испорченной жёнами каторгой.
С тех пор мудрая Родина-мать выработала важнейшую привычку - каждому вернувшемуся из странствий любой дальности блудному сыну сразу наглядно демонстрировать, что тут вам отнюдь не там, а мечтания тщетны и опасны. Причём непременно сразу, прямо с порога. И чем стремительнее товарищу будет начислено по тыковке (да простится мне этот слишком уместный барбаризм), тем ему же будет лучше. Всю верность этого тезиса наглядно демонстрирует самая значительная промашка Отчизны в данном архиважном деле: один опытный заграничный мечтатель разуверился не вполне и до сих пор лежит на Красной площади ни жив, ни мёртв. Вождь Шрёдингера в назидание потомству.
Вы ведь наверняка это замечали. Количество возможных сценариев грубо коррелирует с количеством звёзд на небе, но чувство всегда одно и то же, его ни с чем не спутаешь. Как-то раз мы глубокой и не вполне тёплой ночью минут десять-пятнадцать стояли в автобусе (на лётном поле) перед закрытыми дверями Шереметьево, потому как сонная пограничница из двух зол - открыть дверь и увидеть до отвращения загорелые лица туристов или не открыть и иметь все вытекающие неприятности - мудро выбрала непотакание злу бездействием и выкурила пару сигарет, наслаждаясь последними минутами тишины.
Я сегодня изо всех сил старался этого избежать. Простой и недалёкий путь от финской Коуволы до родной столицы я распланировал максимально духоподъёмным способом - на весьма и весьма недурственном Аллегро до Питера и (после небольшого культурно-гастрономического привала) на Сапсане до Москвы. Всё шло неплохо до последнего момента. Хотя окрестности станции Удельная в Питере из окна Аллегро и воспринимаются как декорация к новому (эх) балабановскому фильму, но уже не шокируют.
Что было действительно неожиданно - так это пафосно подрулить на скоростном поезде к Москве и не обнаружить Ленинградского вокзала. Я пока не успел понять, что там происходит, но ощущения непередаваемые. В здание вокзала попасть можно, но только в верхний зал ожидания. Большинство людей устремляется туда в поисках выхода. Полиция и, почему-то, пожарные (их в таких случаях видеть особенно приятно, сразу фантазия очень хорошо работать начинает) не считают возможным ограничивать право граждан на свободу передвижений, наблюдая за закономерно возникающим столкновением уже осознавших с временно непросветлёнными. Выйти в город можно только по трёхметровому коридору, оставшемуся от привокзальной парковки, но для этого надо преодолеть сопротивление встречных машин, заметно уступающих в количестве, но имеющих неоспоримое превосходство в массе, децибелах и люменах. Эти Нью-Фермопилы позволяют эффективно отсеять слабых, колеблющихся и просто морально неготовых. А остальных город ждёт с распростёртыми объятиями - они прошли испытание и уже почти наверняка доберутся до дома.
Добрался и я. И набираю сейчас этот текст с одной-единственной целью - предостеречь вас от лишних волнений в схожих ситуациях. Сейчас пора отпусков, так что многие так или иначе с этим столкнутся. Так вот - помните: все эти приветственные пакости делаются не для того, чтобы испортить вам ощущения от отпуска. Это для того, чтобы не испортить дальнейшую жизнь здесь. Наверное...
С тех пор мудрая Родина-мать выработала важнейшую привычку - каждому вернувшемуся из странствий любой дальности блудному сыну сразу наглядно демонстрировать, что тут вам отнюдь не там, а мечтания тщетны и опасны. Причём непременно сразу, прямо с порога. И чем стремительнее товарищу будет начислено по тыковке (да простится мне этот слишком уместный барбаризм), тем ему же будет лучше. Всю верность этого тезиса наглядно демонстрирует самая значительная промашка Отчизны в данном архиважном деле: один опытный заграничный мечтатель разуверился не вполне и до сих пор лежит на Красной площади ни жив, ни мёртв. Вождь Шрёдингера в назидание потомству.
Вы ведь наверняка это замечали. Количество возможных сценариев грубо коррелирует с количеством звёзд на небе, но чувство всегда одно и то же, его ни с чем не спутаешь. Как-то раз мы глубокой и не вполне тёплой ночью минут десять-пятнадцать стояли в автобусе (на лётном поле) перед закрытыми дверями Шереметьево, потому как сонная пограничница из двух зол - открыть дверь и увидеть до отвращения загорелые лица туристов или не открыть и иметь все вытекающие неприятности - мудро выбрала непотакание злу бездействием и выкурила пару сигарет, наслаждаясь последними минутами тишины.
Я сегодня изо всех сил старался этого избежать. Простой и недалёкий путь от финской Коуволы до родной столицы я распланировал максимально духоподъёмным способом - на весьма и весьма недурственном Аллегро до Питера и (после небольшого культурно-гастрономического привала) на Сапсане до Москвы. Всё шло неплохо до последнего момента. Хотя окрестности станции Удельная в Питере из окна Аллегро и воспринимаются как декорация к новому (эх) балабановскому фильму, но уже не шокируют.
Что было действительно неожиданно - так это пафосно подрулить на скоростном поезде к Москве и не обнаружить Ленинградского вокзала. Я пока не успел понять, что там происходит, но ощущения непередаваемые. В здание вокзала попасть можно, но только в верхний зал ожидания. Большинство людей устремляется туда в поисках выхода. Полиция и, почему-то, пожарные (их в таких случаях видеть особенно приятно, сразу фантазия очень хорошо работать начинает) не считают возможным ограничивать право граждан на свободу передвижений, наблюдая за закономерно возникающим столкновением уже осознавших с временно непросветлёнными. Выйти в город можно только по трёхметровому коридору, оставшемуся от привокзальной парковки, но для этого надо преодолеть сопротивление встречных машин, заметно уступающих в количестве, но имеющих неоспоримое превосходство в массе, децибелах и люменах. Эти Нью-Фермопилы позволяют эффективно отсеять слабых, колеблющихся и просто морально неготовых. А остальных город ждёт с распростёртыми объятиями - они прошли испытание и уже почти наверняка доберутся до дома.
Добрался и я. И набираю сейчас этот текст с одной-единственной целью - предостеречь вас от лишних волнений в схожих ситуациях. Сейчас пора отпусков, так что многие так или иначе с этим столкнутся. Так вот - помните: все эти приветственные пакости делаются не для того, чтобы испортить вам ощущения от отпуска. Это для того, чтобы не испортить дальнейшую жизнь здесь. Наверное...