Свалка
«Сокровище тебя подвезти на рисование?»
Элен не нравилось когда мама называла ее сокровищем. Звучало так, будто она дошкольница какая-то, Элен вообще не нравилось когда ей придумывали какие-то умилительные имена. Зимой она пойдет во второй класс уже, можно было бы относится к ней не так по-детски. Сами же говорили что школьники это те кто делает важное дело. Почти взрослые. А чуть что так сразу усечки-пусечки, Элен это очень злит. Но что-то говорить маме бесполезно. Она так умеет повернуть разговор, что Элен оказывается и правда, будто каким-то несмышлёнышем.
«Нет, я не пойду»
Ты же сама записывалась, а как же твоя любимая учительница Анкит? Все ее забросили»
Стоит один раз поделится, что учительница что-то интересное сказала и все, вот она уже любимая учительница. Нет, учительница рисования конечно хорошая, не кричит, и все понимает, даже если у тебя плохо получается нарисовать то что ты хочешь. Но мама говорит это так будто все по-другому. Будто она знает, о чем думает и что чувствует Элен. А на самом деле ничего она не понимает. Ничегошеньки!
«Я осенью ходить буду. Там сейчас только старшеклассники сидят»
«А твоя Мери не ходит?»
«Она с папой на Плиты уехала»
«Опять на Горки пойдешь? Пейти нет, и мы все за тебя беспокоимся. Пожалуйста, не уходи далеко. Договорились? Соседи как я слышала у пристани, может, лучше с ними погуляешь? Папа тоже говорил, что опасно ходить одной, помнишь?»
Наконец комбайн выдал Элен заказанный ей полдник в дорожной упаковке. Нужно скорее убегать, пока мама не накрутила в себе страхи, и не оставила ее дома. Но сначала подбежать и чмокнуть ее в щеку. Еще сонную и пахнувшую косметикой после вчерашнего вечера. Такую занудную, пугливую, и все равно самую дорогую мамулечку. Это ее обезоружит на время.
«Только дома чтобы к обеду была» - Догнало Элен уже у спуска к калитке. Все-таки ее новые ботинки одеваются слишком долго.
Еще одно ненужное напоминание. Будто она хоть раз опаздывала к обеду! Это в школе, или в клубе колонистов, где проводила занятия учительница Анкит, можно было забыть о еде. На Горках же, у ручья, или на Камнях, набегаешься так, что есть хочется как зуверу после спячки. «Коленочника съел бы» - так это называл ее брат Пейти. На прошлой недели они с папой уехали в Данвен, какой-то глупый чемпионат смотреть. От этого Элен не пускают гулять после обеда. Мама считает, что без брата она не придет домой до зари. То есть до времени, когда солнце в трех пальцах выше западного леса. Ну, она говорит что ей одиноко одной вечером - но на самом деле не поэтому. Мама не понимает. К этому времени на Горках растут тени, там необычно и признаться страшновато. Элен и так еще раньше прибегала бы, если бы где-то рядом не шумел с друзьями братик. И ей не хотелось возвращаться домой с ним вместе.
У поворота на цветочную аллею Элен увидела бабушку Вейкиз.
«Гулять бежишь?»
«Гулять!» - Выкрикнула Элен прибавляя хода. Бабушка Вейкиз очень добрая и милая. Но говорить может просто бесконечно, останавливаться рядом с ней никак нельзя. Да и не нужно. Так здорово нестись вниз по улице, цветники, яркие заборы расплываются перед глазами в яркие черточки, ноздрей касаются быстро сменяющиеся ароматы, а навстречу летит летний ветерок. Ноги сами толкают тебя вперед.
У моста через речку она остановилась передохнуть. Пробежала всю улицу без передышки! Как спортсменка настоящая! И почти не запыхалась. А вот в школе почему-то пробежать кольцо вокруг Малого валуна ужасно тяжело. Наверно во всем виновата тяжелая осенняя одежда.
Внизу, под мостом маняще журчит желтая вода. Элен легла животом на перила. Посмотреть плавают ли там, среди похожих на волосы водорослей, длинные серебристые рыбки. Иногда их удавалось увидеть отсюда. Не в этот раз. Только водомеры-плясуны носились по поверхности, и глупыши головастики среди древесного сора на мелководье. Ниже по течению речка уходила в валуны. Такие круглые черные камни, их было целое поле, маленькие с кулак и с большой дом.
Ходить туда нельзя. Очень легко запнутся и сломать руку или ногу, а можно и застрять между камней. Конечно такое только с «коленочниками» бывает, самые глупые ребята и те туда соваться не станут. Если тебе так нужны каменные кругляши то ближе к холмам Валуны переходят в Камни. Там этих круглых тоже хватает, но между них можно спокойно пройти.
Интересно цела еще у Валунов та запруда которую они построили с Мери? Четыре дня таскали всякие доски и каменья, перепачкались ужасно, мама каждый раз за голову хваталась, и в ванну сажала Элен прямо с порога.
Скорее бы Мери приезжала.
За мостом короткий подъем на Отвес. С него открылся просто потрясающий вид. У Элен всегда перехватывает дух, когда она смотрит отсюда. Дорога уходит вниз, в долгий спуск заречного лога, а потом начинался подъем в горки. Папа говорит, что правильнее было бы назвать их холмы, но все называют их Горками. Элен считала, что за довольно острые вершины. У гор ведь острые вершины.
Ряд за рядом Горки поднимаются все выше и выше, что там на дальних и не разглядишь, они в километрах и километрах. Коричневые и зеленые, а те что поближе пестрые. Когда-то давным-давно эти с Ларвицы привозили и сбрасывали сюда мусор, самый разный, любой почти, но не ядовитый. Возили и возили, не такими грузовиками на которых с товарами прилетают, а огромнейшими рудовозами. Такими, что за ними неба не видно. И это было долго, кучи мусора покрыли тысячи километров, половину Беренготи.
Ну а при колонизации компания Мирмакс засыпала этот мусор землей, и такими камнями как на Валунах. После тут выросли леса, речки потекли, такие как речка под мостом. Поскольку мусор лежит давно, наверно сто лет, в ней даже купаться можно. А пить из нее нельзя. И сажать в землю ничего нельзя. Особенно с корешками. Это плохое от мусора, может набраться в корешках. Поэтому в поселке, все что в еду, себе и скоту, выращивают только в пакетах висящих в парниках. Это называется - гидропоники.
Но всякие звери пьют и ничего. И «коленочники» пьют и ничего. Нового мусора в их районе больше не ссыпают, наверно плохое от него уже кончается. А вот на севере говорят еще везут. Теперь Ларвицы выбрасывают сюда другое. «Коленочников». Но не о них речь.
Местами земли и камней насыпали много, а как на Горках только присыпали чуть-чуть. Потому что Мирцы плохие работники. Мирцы - это ребята придумали так Мирамикс называть. Дожди и ветры по-скидывали насыпанную землю вниз, и Горки это те же самые кучи мусора. А то, что в них много земли, так это потому, что за сто лет мусор сгнил и стал землей. Все равно там столько всякого не гниющего что копнуть нельзя, и не побегаешь даже по ним, постоянно из земли какие-то коробки торчат, трубы, куски пластика и спутанная проволока. А бывает, прям целые приборы всякие. Только они с виду целые, а внутри все что было в труху превратилось. В общем ничего там нет, разве что «коленочники» там возятся, копаются. Потому что безмозглые. Понятно, что ничего хорошего не выкинут, а если и выкинут, то за сто лет любое испортится. Но тупые «коленочники» все равно роются, и даже строят себе из этой дряни всякие штуки для житья. Брат говорил, что ходил к Дальнему логу, где больше всего «коленочников» водится и сам видел.
Вот и теперь слева от шоссе было несколько «коленочников», пяток «коленочников» и одна «коленочница». Бродили с какими-то палками, воображали из себя что-то. Прогнать? Но Элен там ничего не нужно. Пусть ходят. Пфыкнув себе Элен нашла начало тропинки идущей направо. Туда где за первыми холмами виднелась Стена. Она поднималась из одной горки метров на десять, а после снова тонула в соседней. Пейти сказал, что это край сброшенного с мусором сломанного контейнера. Такого какие крепятся к рудовозам. Остальное под мусором а край торчит. Этот контейнер такой величины, что в нем пол поселка уместилось бы. Вот бы интересно было если бы он не под мусором был а на поверхности, И поселок и правду в нем построили на половину!
А еще мальчишки говорили что стена из станквиника, а значит не сгниет вообще никогда. За этой Стеной, а на самом деле внутри контейнера была земля, его насыпали ей доверху, а сверху было ровное поле. Это было местом Элен. Она недавно его нашла и даже Мери о нем не знала пока. Брат правда уже знал. Сказал что место хорошо тем, что с него все видно вокруг, а тех кто на ней нет. Как же он это назвал, гора-стол что ли? И кого тут вокруг смотреть? Горки одни торчат.
Два дня назад, играя среди кустов бурчанки, она нашла на стол-горе залежи каких-то белых кубиков. Из них получился прекрасный дворец для принцессы Анны. Вчера Элен окружила его рядом из полевых щитов. Видела как мальчишки делают такие. Делают каркас из проволоки и натягивают на него разноцветную пленку. А друг брата Васке, большой уже мальчик, еще вставляет внутрь маленькие лампочки. Если включить к закату когда Горки уже в тенях, будто и правда щиты светятся. Васке он вообще мастерить умеет.
Только у Элен таких лампочек не было, да и в тенях она тут не бывает. Зато каркасы делает куда аккуратнее чем мальчишки. Теперь девочка собиралась строить замок принцесс Афели и Митани. Она нашла дома пару синих коробок, они будут основанием, замок она сложит из тех же кубиков что и для Анны, а после покрасит их из баллончика синей краской. Краска еще слепит кубики и ветер им будет не страшен.
Пришлось рубить корни бурчанки. Кубиков на поверхности осталось слишком мало. А те что глубже все заросли корешками. Ее ножичек лягушка плохо справлялся с загнутыми корешками. Вытягивая один корень она поцарапала себе руку, столько хлопот с этими Афели и Митани!
Наконец солнце поднялось до полосы синих звезд. Пора было полдничать. Только надо руки помыть в ручье текущем снизу у Стены.
Она заметила это поднимаясь по склону, после мытья рук, нечто непонятное. С ее горы-стола хорошо был виден пологий холм у леса. Там что-то двигалось! Что-то бело зеленое, нет бело-синие, или… Вот это стало пунцово красным. Элен теперь смотрела во все глаза. Там было что-то белое и на этом белом еще разные меняющиеся цвета. И двигалось. А трубки для приближения как у брата у Элен конечно не было.
Девочке стало так интересно, что она просто не могла не пойти разведывать, что это там. Не так уж это и далеко в глубь Горок…. Собрала разложенный полдник, завернула его в пластик на котором она ела. Спешно, боясь что упустит это загадочное и больше никогда не увидит.
Расстояние оказалось большим, чем казалось. Элен спешила, пробиралась через осыпи мусора и зарослей кустарника, застревала в зарослях стланика. Конечно, смешно его не заметить, но смотреть то Элен должна была на ту точку. И казалось пологий холм не сколько не приближался. Хорошо что хоть то - это неведомое еле двигалось.
Что именно она преследует Элен стало видно когда она поднялась на склон через пару горок от ее «стола». Там просто кто-то шел, и по размерам этого кого-то Элен уже догадывалась кто это может быть - «коленочник». Просто еще один «коленочник» странно только что шлялся тут в одиночку, они стайками обычно пасутся. Но это никак не объясняло тот непонятный цвет меняющейся на нем. Она побежала дальше.
У пологого холма она разглядела что это такое. На «коленочнице» была какая-то курточка, она так и переливалась разными цветами. И заметила то что это была именно «коленочница», а не «коленочник» которых Элен немного опасалась. Теперь «коленочница» поднималась на один из безымянных Горок в сторону от леса. Неспешно так. Если бы эта дура постояла на месте, Элен не пришлось убегать так далеко вглубь Горок. Дальше чем обычно ходила. Но ее курточка….
Чтобы не казаться перед «коленочницой» запыхавшейся Элен придумала хитрую штуку. Она обежала холм по которому та шла, и села в камнях с другой стороны, восстанавливая дыхание. Теперь получалось, что не она бежала за этой с курткой, а та шла к ней.
Девчонка была старше нее, но не большая, наверное года на два, или три. Ее курточка, и не только курточка, какие-то непонятные узкие штаны. Она конечно успела их испачкать. И сапожки. Здоровские были сапожки, красивые. Все это было такое что Элен и не видела не где. Постойте…. Так значит это не просто «коленочница» это «посадка»!
«Коленочников» привозили с Ларвицы, это были всякие не нужные дети. Они там бродили по крупным городам, выпрашивали все, а иногда даже воровали. С Элен не говорили о таком но она слышала как это девчонки постарше обсуждали. Если их ловили и вывозили куда-то на Ларвице, они быстренько возвращались обратно. Вот ларвицы и придумали выбрасывать их сюда. Привозили их обычно на небольших полицейских скитерах и высаживали. В самых разных местах высаживали. Но одних и тех же. И местные поселенцы об близких к ним точках высадки знали. Просто среди «посадки» попадались совсем мелкие «коленочники», такие каких в местах вроде Горок было оставлять нельзя. Их забирал «Детский центр» в Тарвенгуде. Элен не знала что там с ними делали. Наверное пасли в более безопасных местах. Ну и еще туда забирали всяких больных и просто тех кто этого очень хотел. Грузовики этого центра привозили в поселок всякую еду и одежду. Всякую не очень, Элен бы такого не одела, серое и безвидное. Зато теплое. Смит Сойе развозил вещи из Центра в места где «коленочники» жили, его мэр на это поставил, это была его работа. А если зима выдавалась снежная и холодная то студенты приезжавшие от центра и некоторые взрослые из поселка ездили в эти места и строили укрытия. Папа тоже ездил. Вообще в это время к «коленочникам» чуть ли не каждый день кто-то ездил. Это в холод и метель то. А иногда прилетали грузовики с центра и забирали тех «коленочников» которые заболели.
В общем носились с этими «коленочниками» все достаточно. Зачем это было надо, Элен не понимала. Все равно ведь от них никакого толка. Ну были те которые в поселке помогали, а так тупые и бесполезные. Все это знали. «Коленочников» старше школьного возраста почти не было. Всем им лет в семнадцать предлагали работать в Мирмакс и еще нескольких местах. Даже вроде как с Ларвицы. Ну и пусть катятся обратно.
С «Коленочников была одна польза. Как только их привозили. С «Посадок» как таких называли мальчишки.
Ларвицы так хотели от «коленочников» избавится что даже не забирали у них всякие вещи которые те успели натаскать у них. Когда они оказывались здесь, можно было с них это все получить. Ребята называли это «переодевалкой», или «серой комиссией». Серой, потому что чаще всего та одежка что привозили из центра была серого цвета. Конечно, коленочникам за их вещи еще чего-нибудь давали, еды из центра, а иногда просто из магазина, и всякие нужные штуки которых не было в том что из центра везли. Фонари, всякие штуки такие, Элен не знала зачем они. Даже палатку один раз одному доставали, за то что у него было.
А были и такие кто ничего «коленочникам» не давал. Просто силой отбирали все что есть. Даже одежду эту серую им не давали взамен. Это была Банда Умелки, так они себя называли, мальчишки из старших классов с соседней Подкаменки. Пасли они места «Посадок» и у их Площадки. В Площадки тогда старших мальчишек было не много, чтобы свои места отстаивать. А кроме того эти Умелки ловили и обыскивали тех кого уже давно привезли. Элен слышала что Умелка на что-то деньги собирал. Однажды они совсем с катушек слетели. Раздели «посадок» когда уже снег падал. И даже не сказали где одежду взять.
В общем Умелку увезли шериф и его люди, остальных припугнули. Дядя Смит после, заметив одного из Умелок в окрестностях, разбил ему лицо. Больше они так не делали. За то после «коленочников» стали называть «коленочниками». Умелка с другими, когда ловили кого уже в серой одежде, обрывали им штаны или платье чтобы коленки было видно. Чтобы значит отличать уже обысканных от еще нет. «Коленочники» заметили это и сами себе все оборвали, чтобы к ним не лезли. Тупые же. А зимой все с голыми коленками, одевать их всех, ну и пошло «коленочники».
«Коленочница» подходила будто ей не было никакого дела до Элен. Странная она была какая-то. Не похожая на обычных. А вдруг не «коленочница» а просто какая-то девчонка? Впрочем всех местных девчонок Элен точно знала. Кроме того Элен «Посадок»-то и не видела еще, может они как раз такие. Вон - потерянная какая. Наверное, не знает где очутилась глупая. Но спрашивать Элен на что та рассчитывала она не о чем не собиралась. Так и прошла бы мимо. Элен встала и пошла за ней, она и не знала как с этой необычной надо говорить.
«Тебе что-то нужно?» - Услышала Элен вопрос. Опять необычный, не так как они обычно говорят. Быстрее как-то.
«Куртку» - Решилась Элен. Она очень хотела эту куртку. Эти штаны и сапожки тоже. И там наверно у нее еще всякое интересное было. Но штаны и сапожки ей были бы велики. А куртка не большая - как раз.
«Куртку?»
«Да твою куртку хочу. И вообще это все» - Элен показала на крутые штуки на «коленочнице».
«И?» - В переливающейся куртке посмотрела на нее как-то оживая чтоли, с таким удивлением. своими светло серыми газами, или они были голубыми. Так необычно. Просто не видела Элен у «коленочников» такого взгляда. Живого взгляда, у них обычно все тускло так. А вдруг она все таки ошиблась? Да нет, эту она точно негде не видела.
Тут Элен сообразила что она делает не так.
«Я тебе еды всякой принесу! Много. И одежду теплую. И покажу где ваши собираются, если ты не знаешь!»
«Не надо, обойдусь»
Спокойно так. Элен этого не ожидала. Вот это чудо, еще более прекрасное вблизи чем издали, грозило остаться на «коленочнице». Не достаться Элен. Наверное она что-то неправильно делала!
«Ну я не знаю. Что-то же тебе нужно? Ну что-то за эту куртку. Я тебе принесу. Если сразу не смогу потом еще принесу. Могу хорошую еду принести»
Спокойные глаза измерили ее по новому.
«Значит, до этого ты собиралась принести мне не хорошую еду?»
«Ну вашу, для «коленочников» - Почему эта тупая ее не понимала. Элен просто должна была получить эту куртку. - «Я тебе ее целую сумку принести могу»
Наконец она вроде чем-то заинтересовала Переливчатую. Как оказалась не тем чем думала.
«Коленочников?»
Ой да! Она же не знает даже что она «коленочница»! И вообще правильнее ее называть «посадка».
«Так называют таких как ты. Ну тех которых выбросили» - Поспешила объяснить Элен. Что-то холодное появилось в этих серых глазах. Элен что, опять делала что-то неправильно? Почему когда нужно рядом нет брата? Как она должна говорить с этой чтобы получить куртку? Или «коленочница» на столько тупая что не может ее понять? Элен просто не знала что ей делать!
«И стало быть ты хочешь мне принести плохую еду и получить за нее мою куртку?»
Ой! Элен оказывается, действительно не то сказала!
«Да она не плохая совсем. Все ваши ее едят и ничего. Просто она не такая как в магазине…» - Ну не знала Элен как это объяснить.
«Еда для «коленочников»? - В голосе Переливчатой появилось то что Элен уже совсем не ожидала услышать - насмешка.
Да кто она такая в самом деле?!
«Она просто простая!» - Кажется нашла подходящее слово Элен.
«И откуда же берется эта «простая еда для «коленочников»?»
Она что вообще ничего не знает? Там куда ее высадили никто не приехал? Или, наверное, она сразу ушла оттуда.
«В общем есть такой центр. Там делают для вас еду, одежду и всякое» - Стала объяснять Элен. В конце концов она тоже виновата что не смогла все понятно сказать. - «И если ты больная, то тебя тоже туда заберут»
Эти серые глаза. От их прямого взгляда Элен чувствовала себя даже как-то не уверенно.
«Чтобы менять их на курточки?»
«Да нет, еду вам так отвозят»
«Ага еду так отвозят а ты собираешься менять ее на курточку?»
Опять не то ведь сказала! И вообще не надо было этого говорить! От досады Элен готова была стукнуть себя.
«Но я же тебе сразу много принесу! И еще потом дам. Хочешь, я тебе еще и пирожных достану. У Стина в кондитерской. Если у него они два дня лежат он их после отдает»
«Ого! Вот она какая хорошая еда?»
Ну что опять то было не так?! Элен то считала, что на такое купит любого «коленочника», а уж «коленочницу» точно!
«В общем слушай забавная с холмика. Моя курточка останется при мне, без обсуждений»
Чтобы какая-то мусорная девчонка с Элен так разговаривала! А она то ей еще все рассказывала! Но эта курточка. Элен просто обязана ее получить!
«Ну зачем она тебе. Ты же тут ее всю порвешь. Она просто пропадет, и за нее ты ничего тогда не получишь» - Это было отчаянье. Уже полчаса она плелась за этой невозможной переливчатой дурой. Она перебрала все, что только могла достать, и даже то что не могла. А в ответ над ней чуть ли не смеялись. Каково это когда над тобой смеется «коленочница»! Этого было достаточно чтобы просто отобрать эту куртку у нее, и все остальное, ничего не давая ей взамен. Все бы это поняли. Но Элен же не могла. Треклятая Переливчатая была ее старше и сильнее. Вообще как знала Элен если начать кричать на «коленочников» они уступали что ты хочешь. Уходили, если сидели там где у них с Мери была игра. Даже если они были старше. Но Элен было сейчас совершенно ясно, что кричать на эту тупую тоже бесполезно.
«Что ты тут есть будешь? Вам не так много дают! А зимой ты замерзнешь. Тут же ничего кроме мусора нет»
Тут… На Горках… И тут Элен наконец заметила. Все это время, она уходила с переливчатой в глубь горок! Она теперь была уже так далеко, где ей совершенно точно нельзя быть! Это все Переливчатая! Она даже не останавливалась, шла и шла. На миг Элен стало страшно. Она не знала этого места. Это предало девочке решительность, она выбежала вперед «коленочницы» и преградила ей дорогу расставив руки.
«Стой! Стой же! Мне нельзя сюда ходить!»
Переливчатая остановилась. Но смотрела на Элен холодно и недоброжелательно. Под этим взглядом Элен готова была потерять ту появившуюся в ней решительность. Все таки тяжело когда на тебя так смотрит старшая девчонка. Но это была не девчонка, это была «коленочница», наглая до невозможности, изображавшая девчонку.
«Все! Хватит уже, отдай мне наконец эту куртку! Сколько можно!»
«Как же ты мне надоела» - Перекосила лицо переливчатая. И потянулась к низу курточки.
Наконец то! - возликовала Элен. Она все таки добилась своего! Теперь главное увидеть как она будет ее снимать. Стыдно конечно, но Элен не видящая привычных застежек или молний понятия не имела как это делается. Вот сейчас она заберет эту куртку и тогда она этой помоишнице….
Нет. Нельзя. Надо сманить с нее и все остальное. Элен видела что остальное тоже очень ценное, и под курточкой тоже наверное. Даже на других помоишниках ничего такого не было. Натянула на себя все это и мнит себя не пойми кем. Элен сделает по другому. Она не отдаст ей за куртку все сразу. И когда брат вернется, все ему расскажет. И тогда когда она придет получать остальное, они ей устроят! Они конечно отдадут ей что обещали, но за то как она издевалась над Элен стащат с нее все это ценное. Элен даст ей рванную рубашку и пусть она в одной ей идет получать свою хламиду к дяде Смиту. Поделом ей будет! И никто их не отругает. Потому что все будут знать о том как она над Элен смеялась, и Элен ведь покажет ей куда идти. И все в поселке будут смеяться над этой!
Ну снимай же. О нет! Она держала в тонкой руке эту завораживающую переливами света ткань. Но она ничего не расстегивала. Неужели опять?!
И еще, что-то было не так. В этой совершенно неподвижной Переливчатой Совсем не так. Элен еще не понимала что, но что-то внутри нее сжалось, говоря об этом тревожно. Что-то было очень тревожное. Элен должна была немедленно это заметить!
А потом «коленочница» вдруг одним движением перелилась вплотную к Элен! На место справа от нее. Именно перелилась, непрерывным плавным движением. Так быстро, что Элен только воздух и успела в себя втянуть. Теперь «коленочница» стояла совсем рядом, вплотную, так что Элен почувствовала тонкий аромат духов. Сквозь страх она смогла ощутить что он прекрасен. Даже лучше маминых. Интересно они у нее с собой? Но эта мысль была как бы по инерции. Девочка вдруг поняла, что сейчас ей не до каких-то духов. Сейчас ее могут начать бить.
Элен вздохнула и не как не могла выдохнуть, время остановилось и все ее чувства были обострены испугом до крайности. Она почувствовала что еще от Переливчатый пахло чем-то незнакомым. Каким-то лекарством кажется. Она стояла пригнувшись и держа руку так будто собралась что-то сказать Элен по секрету. Со стороны наверное это было похоже на веселую игру. Только Элен не чувствовала не толики веселья. Лицо Переливчатой было неподвижно и не выражало никаких эмоций. Но именно на этом лице было что-то не так….
«Эй. Эй. Ты разве не слышала? Ты правда не слышала? Или может не заметила? Тебе же сказали. Ясно и отчетливо. Курточка не будет твоей. Ни кто ее тебе не отдаст»
Этот голос. Этот голос со спрятанным в нем шелестом, он был не тот, которым говорила «коленочница», совсем другой. Нет это не от того что она шептала! Это не было похоже на шёпот. Он так звучал! Элен не могла понять, что именно в нем не так. Но от одного этого голоса ей захотелось плакать. Но ведь было что-то еще. С этим голосом она опять не увидела что же там с лицом Переливчатой.
Она посмотрела и не увидела ее. Секунду назад она шептала это все стоя вплотную к Элен и вот ее нет нигде! Просто нигде!
Ой нет! Элен вдруг поняла, где Переливчатая! Не знала как но ощутила. Еще раньше чем услышала страшный шелест слева у себя за спиной. Так близко, что дыхание Переливчатой шевелило волосы на затылке девочки. То самое пахнувшее духами и лекарством дыхание.
«Если я через минуту еще буду видеть рядом твою маленькую наглую рожу, поверь мне, тебе будет больно!»
Это было не угроза! Это было сказано с нотками непонятного Элен веселья.
Элен побежала, ноги сами понесли ее. Нельзя было, чтобы это шелестящее оставалось сзади. Она бежала спотыкалась чуть не падала.
Чувство что ей нужно срочно оказаться как можно дальше было важным. Но за ней не гнались, и самообладание стало возвращаться к Элен. А вместе с ним и гордость, она стонала и кричала мучая Элен. Элен бежала от какой-то помоещницы! Только потому, что та умела быстро скакать и говорить шепотом! Элен бежала от нее и чуть ли не ревела от страха! Кто она после этого?! Как сможет себя уважать?!
Она запнулась о плоскую металлическую коробку. Это остановило и встряхнуло ее. Элен обернулась Переливчатая осталась внизу. Там где Элен ее остановила.
«Это ты уматывай отсюда змея паршивая! Я все расскажу брату! О как ты тогда пожалеешь!» - Как Элен не сдерживалась, в ней бурлили слезы. И в голосе ее были слезы. Ну и пусть.
Что она ожидала тогда от этих выкриков? Думала, что эта Переливчатая крикнет ей в ответ что-то обидное. Может, посмеется над ней. Она не верила, что так легко сможет ее испугать. Но внутри у Переливчатой все заледенеет, как у Элен от ее чертового шелеста.
«Вали отсюда куда подальше! В самую вонючую кучу! Давай…»
Элен поперхнулась, на этот раз она увидела. Вот, то что стояло там внизу, страшным ровным движением сорвалось с места и понеслось в верх по склону. Это было… Так люди не бегают! - вдруг поняла Элен. Не двигаются так. Ей надо было бежать… Но она обмерла. Руки и ноги отказывались двигаться…. Да и беги она из-за всех сил, ей было не сравнится с той скоростью с которой двигалось чудовище. Это было как в самом страшном сне. Это было в сто раз хуже чем в страшном сне, потому что это было на самом деле….
Миг и «это» рядом. Элен сжалась ожидая ужасного удара. Но произошло еще более страшное. Рука Переливчатой вонзилась в ее мельтешение в сумбурных попытках прикрыться. Твердая точно из дерева, она прорвалась к горлу Элен. И… Элен не могла закричать, завизжать, даже пискнуть. Отчаянно она вцепилась в эту руку но не могла оторвать ее от своего горла. Даже просунуть свои пальцы между горлом и ужасной рукой только царапала свою кожу. А потом ее стали поднимать. Раз, и она больше не касалась земли. Трепыхалась и даже лягнуть не могла чудовище. Ее держали чуть ли не на вытянутой руке. Далеко от себя.
Элен болтала ногами цеплялась за ее руку и чувствовала как кончается воздух. Каждый вдох давался ей после отчаянных усилий. Казалась, ничего ужаснее не могло уже быть. И тут она увидела глаза. Нет не серо голубые глаза Переливчатой. Теперь у той были коричневые глаза. Коричневые глаза с золотистыми прожилками. С прожилками которых она не видела у людей. Она была уверенна что попади на эти глаза свет в темноте и они засветились как глаза зверя. Вспыхнут мерцающим золотым светом. «Я сейчас умру?» Не могла не спрашивать эти глаза Элен. И читала в них непоколебимых не подвижных - «Да»
Это что-то шелестело, Элен не понимала что. А после расслышала.
«Приведи сюда кого хочешь, и ты узнаешь каков он без головы»
Это как-то поняло, что Элен ее услышала. Пальцы разжались и Элен упала на ветки кустарника росшего ниже по склону. Если бы там были острые камни, или обрыв, Элен упала бы туда. Она даже не почувствовала боли от удара от страха. Только кашляла держась за горло, кашляла и рыдала. Не могла не рыдать хотя дышать все еще было тяжело. Этот ужас был здесь. Над нею. Переливчатая странно сгорбилась. Одно плечо выше другого. Тонкие руки выгнуты с острыми согнутыми пальцами. На миг Элен показалось что они кончаются длинными когтями. Она молчала и чуть раскачивалась из стороны в сторону. Эти движения, поза, замершее словно маска лицо. Эти глаза дикого хищника, особенно эти глаза. Все было просто невыносимо! Отталкиваясь ногами девочка стала отползать. Медленно плавно чудовище двинулось следом. Не тени жалости, ни сострадания. Элен перевернулась и побежала от Переливчатой на четвереньках. Запуталась в стланике, в кустах. Порвался рукав джемпера, она в кровь ободрала кисть руки. Но сейчас это ее не трогало, это было будто не ее тело. Преследуют ли ее, она тоже больше не знала. Она не за что не оглянулась бы! Встала, попробовала бежать. Ноги не слушались ее. Начался новый склон. Сил у Элен не было но она все равно уходила, уползала от того ужаса сзади. И боялась что в любой миг он может вновь ее настигнуть.
Элен не нравилось когда мама называла ее сокровищем. Звучало так, будто она дошкольница какая-то, Элен вообще не нравилось когда ей придумывали какие-то умилительные имена. Зимой она пойдет во второй класс уже, можно было бы относится к ней не так по-детски. Сами же говорили что школьники это те кто делает важное дело. Почти взрослые. А чуть что так сразу усечки-пусечки, Элен это очень злит. Но что-то говорить маме бесполезно. Она так умеет повернуть разговор, что Элен оказывается и правда, будто каким-то несмышлёнышем.
«Нет, я не пойду»
Ты же сама записывалась, а как же твоя любимая учительница Анкит? Все ее забросили»
Стоит один раз поделится, что учительница что-то интересное сказала и все, вот она уже любимая учительница. Нет, учительница рисования конечно хорошая, не кричит, и все понимает, даже если у тебя плохо получается нарисовать то что ты хочешь. Но мама говорит это так будто все по-другому. Будто она знает, о чем думает и что чувствует Элен. А на самом деле ничего она не понимает. Ничегошеньки!
«Я осенью ходить буду. Там сейчас только старшеклассники сидят»
«А твоя Мери не ходит?»
«Она с папой на Плиты уехала»
«Опять на Горки пойдешь? Пейти нет, и мы все за тебя беспокоимся. Пожалуйста, не уходи далеко. Договорились? Соседи как я слышала у пристани, может, лучше с ними погуляешь? Папа тоже говорил, что опасно ходить одной, помнишь?»
Наконец комбайн выдал Элен заказанный ей полдник в дорожной упаковке. Нужно скорее убегать, пока мама не накрутила в себе страхи, и не оставила ее дома. Но сначала подбежать и чмокнуть ее в щеку. Еще сонную и пахнувшую косметикой после вчерашнего вечера. Такую занудную, пугливую, и все равно самую дорогую мамулечку. Это ее обезоружит на время.
«Только дома чтобы к обеду была» - Догнало Элен уже у спуска к калитке. Все-таки ее новые ботинки одеваются слишком долго.
Еще одно ненужное напоминание. Будто она хоть раз опаздывала к обеду! Это в школе, или в клубе колонистов, где проводила занятия учительница Анкит, можно было забыть о еде. На Горках же, у ручья, или на Камнях, набегаешься так, что есть хочется как зуверу после спячки. «Коленочника съел бы» - так это называл ее брат Пейти. На прошлой недели они с папой уехали в Данвен, какой-то глупый чемпионат смотреть. От этого Элен не пускают гулять после обеда. Мама считает, что без брата она не придет домой до зари. То есть до времени, когда солнце в трех пальцах выше западного леса. Ну, она говорит что ей одиноко одной вечером - но на самом деле не поэтому. Мама не понимает. К этому времени на Горках растут тени, там необычно и признаться страшновато. Элен и так еще раньше прибегала бы, если бы где-то рядом не шумел с друзьями братик. И ей не хотелось возвращаться домой с ним вместе.
У поворота на цветочную аллею Элен увидела бабушку Вейкиз.
«Гулять бежишь?»
«Гулять!» - Выкрикнула Элен прибавляя хода. Бабушка Вейкиз очень добрая и милая. Но говорить может просто бесконечно, останавливаться рядом с ней никак нельзя. Да и не нужно. Так здорово нестись вниз по улице, цветники, яркие заборы расплываются перед глазами в яркие черточки, ноздрей касаются быстро сменяющиеся ароматы, а навстречу летит летний ветерок. Ноги сами толкают тебя вперед.
У моста через речку она остановилась передохнуть. Пробежала всю улицу без передышки! Как спортсменка настоящая! И почти не запыхалась. А вот в школе почему-то пробежать кольцо вокруг Малого валуна ужасно тяжело. Наверно во всем виновата тяжелая осенняя одежда.
Внизу, под мостом маняще журчит желтая вода. Элен легла животом на перила. Посмотреть плавают ли там, среди похожих на волосы водорослей, длинные серебристые рыбки. Иногда их удавалось увидеть отсюда. Не в этот раз. Только водомеры-плясуны носились по поверхности, и глупыши головастики среди древесного сора на мелководье. Ниже по течению речка уходила в валуны. Такие круглые черные камни, их было целое поле, маленькие с кулак и с большой дом.
Ходить туда нельзя. Очень легко запнутся и сломать руку или ногу, а можно и застрять между камней. Конечно такое только с «коленочниками» бывает, самые глупые ребята и те туда соваться не станут. Если тебе так нужны каменные кругляши то ближе к холмам Валуны переходят в Камни. Там этих круглых тоже хватает, но между них можно спокойно пройти.
Интересно цела еще у Валунов та запруда которую они построили с Мери? Четыре дня таскали всякие доски и каменья, перепачкались ужасно, мама каждый раз за голову хваталась, и в ванну сажала Элен прямо с порога.
Скорее бы Мери приезжала.
За мостом короткий подъем на Отвес. С него открылся просто потрясающий вид. У Элен всегда перехватывает дух, когда она смотрит отсюда. Дорога уходит вниз, в долгий спуск заречного лога, а потом начинался подъем в горки. Папа говорит, что правильнее было бы назвать их холмы, но все называют их Горками. Элен считала, что за довольно острые вершины. У гор ведь острые вершины.
Ряд за рядом Горки поднимаются все выше и выше, что там на дальних и не разглядишь, они в километрах и километрах. Коричневые и зеленые, а те что поближе пестрые. Когда-то давным-давно эти с Ларвицы привозили и сбрасывали сюда мусор, самый разный, любой почти, но не ядовитый. Возили и возили, не такими грузовиками на которых с товарами прилетают, а огромнейшими рудовозами. Такими, что за ними неба не видно. И это было долго, кучи мусора покрыли тысячи километров, половину Беренготи.
Ну а при колонизации компания Мирмакс засыпала этот мусор землей, и такими камнями как на Валунах. После тут выросли леса, речки потекли, такие как речка под мостом. Поскольку мусор лежит давно, наверно сто лет, в ней даже купаться можно. А пить из нее нельзя. И сажать в землю ничего нельзя. Особенно с корешками. Это плохое от мусора, может набраться в корешках. Поэтому в поселке, все что в еду, себе и скоту, выращивают только в пакетах висящих в парниках. Это называется - гидропоники.
Но всякие звери пьют и ничего. И «коленочники» пьют и ничего. Нового мусора в их районе больше не ссыпают, наверно плохое от него уже кончается. А вот на севере говорят еще везут. Теперь Ларвицы выбрасывают сюда другое. «Коленочников». Но не о них речь.
Местами земли и камней насыпали много, а как на Горках только присыпали чуть-чуть. Потому что Мирцы плохие работники. Мирцы - это ребята придумали так Мирамикс называть. Дожди и ветры по-скидывали насыпанную землю вниз, и Горки это те же самые кучи мусора. А то, что в них много земли, так это потому, что за сто лет мусор сгнил и стал землей. Все равно там столько всякого не гниющего что копнуть нельзя, и не побегаешь даже по ним, постоянно из земли какие-то коробки торчат, трубы, куски пластика и спутанная проволока. А бывает, прям целые приборы всякие. Только они с виду целые, а внутри все что было в труху превратилось. В общем ничего там нет, разве что «коленочники» там возятся, копаются. Потому что безмозглые. Понятно, что ничего хорошего не выкинут, а если и выкинут, то за сто лет любое испортится. Но тупые «коленочники» все равно роются, и даже строят себе из этой дряни всякие штуки для житья. Брат говорил, что ходил к Дальнему логу, где больше всего «коленочников» водится и сам видел.
Вот и теперь слева от шоссе было несколько «коленочников», пяток «коленочников» и одна «коленочница». Бродили с какими-то палками, воображали из себя что-то. Прогнать? Но Элен там ничего не нужно. Пусть ходят. Пфыкнув себе Элен нашла начало тропинки идущей направо. Туда где за первыми холмами виднелась Стена. Она поднималась из одной горки метров на десять, а после снова тонула в соседней. Пейти сказал, что это край сброшенного с мусором сломанного контейнера. Такого какие крепятся к рудовозам. Остальное под мусором а край торчит. Этот контейнер такой величины, что в нем пол поселка уместилось бы. Вот бы интересно было если бы он не под мусором был а на поверхности, И поселок и правду в нем построили на половину!
А еще мальчишки говорили что стена из станквиника, а значит не сгниет вообще никогда. За этой Стеной, а на самом деле внутри контейнера была земля, его насыпали ей доверху, а сверху было ровное поле. Это было местом Элен. Она недавно его нашла и даже Мери о нем не знала пока. Брат правда уже знал. Сказал что место хорошо тем, что с него все видно вокруг, а тех кто на ней нет. Как же он это назвал, гора-стол что ли? И кого тут вокруг смотреть? Горки одни торчат.
Два дня назад, играя среди кустов бурчанки, она нашла на стол-горе залежи каких-то белых кубиков. Из них получился прекрасный дворец для принцессы Анны. Вчера Элен окружила его рядом из полевых щитов. Видела как мальчишки делают такие. Делают каркас из проволоки и натягивают на него разноцветную пленку. А друг брата Васке, большой уже мальчик, еще вставляет внутрь маленькие лампочки. Если включить к закату когда Горки уже в тенях, будто и правда щиты светятся. Васке он вообще мастерить умеет.
Только у Элен таких лампочек не было, да и в тенях она тут не бывает. Зато каркасы делает куда аккуратнее чем мальчишки. Теперь девочка собиралась строить замок принцесс Афели и Митани. Она нашла дома пару синих коробок, они будут основанием, замок она сложит из тех же кубиков что и для Анны, а после покрасит их из баллончика синей краской. Краска еще слепит кубики и ветер им будет не страшен.
Пришлось рубить корни бурчанки. Кубиков на поверхности осталось слишком мало. А те что глубже все заросли корешками. Ее ножичек лягушка плохо справлялся с загнутыми корешками. Вытягивая один корень она поцарапала себе руку, столько хлопот с этими Афели и Митани!
Наконец солнце поднялось до полосы синих звезд. Пора было полдничать. Только надо руки помыть в ручье текущем снизу у Стены.
Она заметила это поднимаясь по склону, после мытья рук, нечто непонятное. С ее горы-стола хорошо был виден пологий холм у леса. Там что-то двигалось! Что-то бело зеленое, нет бело-синие, или… Вот это стало пунцово красным. Элен теперь смотрела во все глаза. Там было что-то белое и на этом белом еще разные меняющиеся цвета. И двигалось. А трубки для приближения как у брата у Элен конечно не было.
Девочке стало так интересно, что она просто не могла не пойти разведывать, что это там. Не так уж это и далеко в глубь Горок…. Собрала разложенный полдник, завернула его в пластик на котором она ела. Спешно, боясь что упустит это загадочное и больше никогда не увидит.
Расстояние оказалось большим, чем казалось. Элен спешила, пробиралась через осыпи мусора и зарослей кустарника, застревала в зарослях стланика. Конечно, смешно его не заметить, но смотреть то Элен должна была на ту точку. И казалось пологий холм не сколько не приближался. Хорошо что хоть то - это неведомое еле двигалось.
Что именно она преследует Элен стало видно когда она поднялась на склон через пару горок от ее «стола». Там просто кто-то шел, и по размерам этого кого-то Элен уже догадывалась кто это может быть - «коленочник». Просто еще один «коленочник» странно только что шлялся тут в одиночку, они стайками обычно пасутся. Но это никак не объясняло тот непонятный цвет меняющейся на нем. Она побежала дальше.
У пологого холма она разглядела что это такое. На «коленочнице» была какая-то курточка, она так и переливалась разными цветами. И заметила то что это была именно «коленочница», а не «коленочник» которых Элен немного опасалась. Теперь «коленочница» поднималась на один из безымянных Горок в сторону от леса. Неспешно так. Если бы эта дура постояла на месте, Элен не пришлось убегать так далеко вглубь Горок. Дальше чем обычно ходила. Но ее курточка….
Чтобы не казаться перед «коленочницой» запыхавшейся Элен придумала хитрую штуку. Она обежала холм по которому та шла, и села в камнях с другой стороны, восстанавливая дыхание. Теперь получалось, что не она бежала за этой с курткой, а та шла к ней.
Девчонка была старше нее, но не большая, наверное года на два, или три. Ее курточка, и не только курточка, какие-то непонятные узкие штаны. Она конечно успела их испачкать. И сапожки. Здоровские были сапожки, красивые. Все это было такое что Элен и не видела не где. Постойте…. Так значит это не просто «коленочница» это «посадка»!
«Коленочников» привозили с Ларвицы, это были всякие не нужные дети. Они там бродили по крупным городам, выпрашивали все, а иногда даже воровали. С Элен не говорили о таком но она слышала как это девчонки постарше обсуждали. Если их ловили и вывозили куда-то на Ларвице, они быстренько возвращались обратно. Вот ларвицы и придумали выбрасывать их сюда. Привозили их обычно на небольших полицейских скитерах и высаживали. В самых разных местах высаживали. Но одних и тех же. И местные поселенцы об близких к ним точках высадки знали. Просто среди «посадки» попадались совсем мелкие «коленочники», такие каких в местах вроде Горок было оставлять нельзя. Их забирал «Детский центр» в Тарвенгуде. Элен не знала что там с ними делали. Наверное пасли в более безопасных местах. Ну и еще туда забирали всяких больных и просто тех кто этого очень хотел. Грузовики этого центра привозили в поселок всякую еду и одежду. Всякую не очень, Элен бы такого не одела, серое и безвидное. Зато теплое. Смит Сойе развозил вещи из Центра в места где «коленочники» жили, его мэр на это поставил, это была его работа. А если зима выдавалась снежная и холодная то студенты приезжавшие от центра и некоторые взрослые из поселка ездили в эти места и строили укрытия. Папа тоже ездил. Вообще в это время к «коленочникам» чуть ли не каждый день кто-то ездил. Это в холод и метель то. А иногда прилетали грузовики с центра и забирали тех «коленочников» которые заболели.
В общем носились с этими «коленочниками» все достаточно. Зачем это было надо, Элен не понимала. Все равно ведь от них никакого толка. Ну были те которые в поселке помогали, а так тупые и бесполезные. Все это знали. «Коленочников» старше школьного возраста почти не было. Всем им лет в семнадцать предлагали работать в Мирмакс и еще нескольких местах. Даже вроде как с Ларвицы. Ну и пусть катятся обратно.
С «Коленочников была одна польза. Как только их привозили. С «Посадок» как таких называли мальчишки.
Ларвицы так хотели от «коленочников» избавится что даже не забирали у них всякие вещи которые те успели натаскать у них. Когда они оказывались здесь, можно было с них это все получить. Ребята называли это «переодевалкой», или «серой комиссией». Серой, потому что чаще всего та одежка что привозили из центра была серого цвета. Конечно, коленочникам за их вещи еще чего-нибудь давали, еды из центра, а иногда просто из магазина, и всякие нужные штуки которых не было в том что из центра везли. Фонари, всякие штуки такие, Элен не знала зачем они. Даже палатку один раз одному доставали, за то что у него было.
А были и такие кто ничего «коленочникам» не давал. Просто силой отбирали все что есть. Даже одежду эту серую им не давали взамен. Это была Банда Умелки, так они себя называли, мальчишки из старших классов с соседней Подкаменки. Пасли они места «Посадок» и у их Площадки. В Площадки тогда старших мальчишек было не много, чтобы свои места отстаивать. А кроме того эти Умелки ловили и обыскивали тех кого уже давно привезли. Элен слышала что Умелка на что-то деньги собирал. Однажды они совсем с катушек слетели. Раздели «посадок» когда уже снег падал. И даже не сказали где одежду взять.
В общем Умелку увезли шериф и его люди, остальных припугнули. Дядя Смит после, заметив одного из Умелок в окрестностях, разбил ему лицо. Больше они так не делали. За то после «коленочников» стали называть «коленочниками». Умелка с другими, когда ловили кого уже в серой одежде, обрывали им штаны или платье чтобы коленки было видно. Чтобы значит отличать уже обысканных от еще нет. «Коленочники» заметили это и сами себе все оборвали, чтобы к ним не лезли. Тупые же. А зимой все с голыми коленками, одевать их всех, ну и пошло «коленочники».
«Коленочница» подходила будто ей не было никакого дела до Элен. Странная она была какая-то. Не похожая на обычных. А вдруг не «коленочница» а просто какая-то девчонка? Впрочем всех местных девчонок Элен точно знала. Кроме того Элен «Посадок»-то и не видела еще, может они как раз такие. Вон - потерянная какая. Наверное, не знает где очутилась глупая. Но спрашивать Элен на что та рассчитывала она не о чем не собиралась. Так и прошла бы мимо. Элен встала и пошла за ней, она и не знала как с этой необычной надо говорить.
«Тебе что-то нужно?» - Услышала Элен вопрос. Опять необычный, не так как они обычно говорят. Быстрее как-то.
«Куртку» - Решилась Элен. Она очень хотела эту куртку. Эти штаны и сапожки тоже. И там наверно у нее еще всякое интересное было. Но штаны и сапожки ей были бы велики. А куртка не большая - как раз.
«Куртку?»
«Да твою куртку хочу. И вообще это все» - Элен показала на крутые штуки на «коленочнице».
«И?» - В переливающейся куртке посмотрела на нее как-то оживая чтоли, с таким удивлением. своими светло серыми газами, или они были голубыми. Так необычно. Просто не видела Элен у «коленочников» такого взгляда. Живого взгляда, у них обычно все тускло так. А вдруг она все таки ошиблась? Да нет, эту она точно негде не видела.
Тут Элен сообразила что она делает не так.
«Я тебе еды всякой принесу! Много. И одежду теплую. И покажу где ваши собираются, если ты не знаешь!»
«Не надо, обойдусь»
Спокойно так. Элен этого не ожидала. Вот это чудо, еще более прекрасное вблизи чем издали, грозило остаться на «коленочнице». Не достаться Элен. Наверное она что-то неправильно делала!
«Ну я не знаю. Что-то же тебе нужно? Ну что-то за эту куртку. Я тебе принесу. Если сразу не смогу потом еще принесу. Могу хорошую еду принести»
Спокойные глаза измерили ее по новому.
«Значит, до этого ты собиралась принести мне не хорошую еду?»
«Ну вашу, для «коленочников» - Почему эта тупая ее не понимала. Элен просто должна была получить эту куртку. - «Я тебе ее целую сумку принести могу»
Наконец она вроде чем-то заинтересовала Переливчатую. Как оказалась не тем чем думала.
«Коленочников?»
Ой да! Она же не знает даже что она «коленочница»! И вообще правильнее ее называть «посадка».
«Так называют таких как ты. Ну тех которых выбросили» - Поспешила объяснить Элен. Что-то холодное появилось в этих серых глазах. Элен что, опять делала что-то неправильно? Почему когда нужно рядом нет брата? Как она должна говорить с этой чтобы получить куртку? Или «коленочница» на столько тупая что не может ее понять? Элен просто не знала что ей делать!
«И стало быть ты хочешь мне принести плохую еду и получить за нее мою куртку?»
Ой! Элен оказывается, действительно не то сказала!
«Да она не плохая совсем. Все ваши ее едят и ничего. Просто она не такая как в магазине…» - Ну не знала Элен как это объяснить.
«Еда для «коленочников»? - В голосе Переливчатой появилось то что Элен уже совсем не ожидала услышать - насмешка.
Да кто она такая в самом деле?!
«Она просто простая!» - Кажется нашла подходящее слово Элен.
«И откуда же берется эта «простая еда для «коленочников»?»
Она что вообще ничего не знает? Там куда ее высадили никто не приехал? Или, наверное, она сразу ушла оттуда.
«В общем есть такой центр. Там делают для вас еду, одежду и всякое» - Стала объяснять Элен. В конце концов она тоже виновата что не смогла все понятно сказать. - «И если ты больная, то тебя тоже туда заберут»
Эти серые глаза. От их прямого взгляда Элен чувствовала себя даже как-то не уверенно.
«Чтобы менять их на курточки?»
«Да нет, еду вам так отвозят»
«Ага еду так отвозят а ты собираешься менять ее на курточку?»
Опять не то ведь сказала! И вообще не надо было этого говорить! От досады Элен готова была стукнуть себя.
«Но я же тебе сразу много принесу! И еще потом дам. Хочешь, я тебе еще и пирожных достану. У Стина в кондитерской. Если у него они два дня лежат он их после отдает»
«Ого! Вот она какая хорошая еда?»
Ну что опять то было не так?! Элен то считала, что на такое купит любого «коленочника», а уж «коленочницу» точно!
«В общем слушай забавная с холмика. Моя курточка останется при мне, без обсуждений»
Чтобы какая-то мусорная девчонка с Элен так разговаривала! А она то ей еще все рассказывала! Но эта курточка. Элен просто обязана ее получить!
«Ну зачем она тебе. Ты же тут ее всю порвешь. Она просто пропадет, и за нее ты ничего тогда не получишь» - Это было отчаянье. Уже полчаса она плелась за этой невозможной переливчатой дурой. Она перебрала все, что только могла достать, и даже то что не могла. А в ответ над ней чуть ли не смеялись. Каково это когда над тобой смеется «коленочница»! Этого было достаточно чтобы просто отобрать эту куртку у нее, и все остальное, ничего не давая ей взамен. Все бы это поняли. Но Элен же не могла. Треклятая Переливчатая была ее старше и сильнее. Вообще как знала Элен если начать кричать на «коленочников» они уступали что ты хочешь. Уходили, если сидели там где у них с Мери была игра. Даже если они были старше. Но Элен было сейчас совершенно ясно, что кричать на эту тупую тоже бесполезно.
«Что ты тут есть будешь? Вам не так много дают! А зимой ты замерзнешь. Тут же ничего кроме мусора нет»
Тут… На Горках… И тут Элен наконец заметила. Все это время, она уходила с переливчатой в глубь горок! Она теперь была уже так далеко, где ей совершенно точно нельзя быть! Это все Переливчатая! Она даже не останавливалась, шла и шла. На миг Элен стало страшно. Она не знала этого места. Это предало девочке решительность, она выбежала вперед «коленочницы» и преградила ей дорогу расставив руки.
«Стой! Стой же! Мне нельзя сюда ходить!»
Переливчатая остановилась. Но смотрела на Элен холодно и недоброжелательно. Под этим взглядом Элен готова была потерять ту появившуюся в ней решительность. Все таки тяжело когда на тебя так смотрит старшая девчонка. Но это была не девчонка, это была «коленочница», наглая до невозможности, изображавшая девчонку.
«Все! Хватит уже, отдай мне наконец эту куртку! Сколько можно!»
«Как же ты мне надоела» - Перекосила лицо переливчатая. И потянулась к низу курточки.
Наконец то! - возликовала Элен. Она все таки добилась своего! Теперь главное увидеть как она будет ее снимать. Стыдно конечно, но Элен не видящая привычных застежек или молний понятия не имела как это делается. Вот сейчас она заберет эту куртку и тогда она этой помоишнице….
Нет. Нельзя. Надо сманить с нее и все остальное. Элен видела что остальное тоже очень ценное, и под курточкой тоже наверное. Даже на других помоишниках ничего такого не было. Натянула на себя все это и мнит себя не пойми кем. Элен сделает по другому. Она не отдаст ей за куртку все сразу. И когда брат вернется, все ему расскажет. И тогда когда она придет получать остальное, они ей устроят! Они конечно отдадут ей что обещали, но за то как она издевалась над Элен стащат с нее все это ценное. Элен даст ей рванную рубашку и пусть она в одной ей идет получать свою хламиду к дяде Смиту. Поделом ей будет! И никто их не отругает. Потому что все будут знать о том как она над Элен смеялась, и Элен ведь покажет ей куда идти. И все в поселке будут смеяться над этой!
Ну снимай же. О нет! Она держала в тонкой руке эту завораживающую переливами света ткань. Но она ничего не расстегивала. Неужели опять?!
И еще, что-то было не так. В этой совершенно неподвижной Переливчатой Совсем не так. Элен еще не понимала что, но что-то внутри нее сжалось, говоря об этом тревожно. Что-то было очень тревожное. Элен должна была немедленно это заметить!
А потом «коленочница» вдруг одним движением перелилась вплотную к Элен! На место справа от нее. Именно перелилась, непрерывным плавным движением. Так быстро, что Элен только воздух и успела в себя втянуть. Теперь «коленочница» стояла совсем рядом, вплотную, так что Элен почувствовала тонкий аромат духов. Сквозь страх она смогла ощутить что он прекрасен. Даже лучше маминых. Интересно они у нее с собой? Но эта мысль была как бы по инерции. Девочка вдруг поняла, что сейчас ей не до каких-то духов. Сейчас ее могут начать бить.
Элен вздохнула и не как не могла выдохнуть, время остановилось и все ее чувства были обострены испугом до крайности. Она почувствовала что еще от Переливчатый пахло чем-то незнакомым. Каким-то лекарством кажется. Она стояла пригнувшись и держа руку так будто собралась что-то сказать Элен по секрету. Со стороны наверное это было похоже на веселую игру. Только Элен не чувствовала не толики веселья. Лицо Переливчатой было неподвижно и не выражало никаких эмоций. Но именно на этом лице было что-то не так….
«Эй. Эй. Ты разве не слышала? Ты правда не слышала? Или может не заметила? Тебе же сказали. Ясно и отчетливо. Курточка не будет твоей. Ни кто ее тебе не отдаст»
Этот голос. Этот голос со спрятанным в нем шелестом, он был не тот, которым говорила «коленочница», совсем другой. Нет это не от того что она шептала! Это не было похоже на шёпот. Он так звучал! Элен не могла понять, что именно в нем не так. Но от одного этого голоса ей захотелось плакать. Но ведь было что-то еще. С этим голосом она опять не увидела что же там с лицом Переливчатой.
Она посмотрела и не увидела ее. Секунду назад она шептала это все стоя вплотную к Элен и вот ее нет нигде! Просто нигде!
Ой нет! Элен вдруг поняла, где Переливчатая! Не знала как но ощутила. Еще раньше чем услышала страшный шелест слева у себя за спиной. Так близко, что дыхание Переливчатой шевелило волосы на затылке девочки. То самое пахнувшее духами и лекарством дыхание.
«Если я через минуту еще буду видеть рядом твою маленькую наглую рожу, поверь мне, тебе будет больно!»
Это было не угроза! Это было сказано с нотками непонятного Элен веселья.
Элен побежала, ноги сами понесли ее. Нельзя было, чтобы это шелестящее оставалось сзади. Она бежала спотыкалась чуть не падала.
Чувство что ей нужно срочно оказаться как можно дальше было важным. Но за ней не гнались, и самообладание стало возвращаться к Элен. А вместе с ним и гордость, она стонала и кричала мучая Элен. Элен бежала от какой-то помоещницы! Только потому, что та умела быстро скакать и говорить шепотом! Элен бежала от нее и чуть ли не ревела от страха! Кто она после этого?! Как сможет себя уважать?!
Она запнулась о плоскую металлическую коробку. Это остановило и встряхнуло ее. Элен обернулась Переливчатая осталась внизу. Там где Элен ее остановила.
«Это ты уматывай отсюда змея паршивая! Я все расскажу брату! О как ты тогда пожалеешь!» - Как Элен не сдерживалась, в ней бурлили слезы. И в голосе ее были слезы. Ну и пусть.
Что она ожидала тогда от этих выкриков? Думала, что эта Переливчатая крикнет ей в ответ что-то обидное. Может, посмеется над ней. Она не верила, что так легко сможет ее испугать. Но внутри у Переливчатой все заледенеет, как у Элен от ее чертового шелеста.
«Вали отсюда куда подальше! В самую вонючую кучу! Давай…»
Элен поперхнулась, на этот раз она увидела. Вот, то что стояло там внизу, страшным ровным движением сорвалось с места и понеслось в верх по склону. Это было… Так люди не бегают! - вдруг поняла Элен. Не двигаются так. Ей надо было бежать… Но она обмерла. Руки и ноги отказывались двигаться…. Да и беги она из-за всех сил, ей было не сравнится с той скоростью с которой двигалось чудовище. Это было как в самом страшном сне. Это было в сто раз хуже чем в страшном сне, потому что это было на самом деле….
Миг и «это» рядом. Элен сжалась ожидая ужасного удара. Но произошло еще более страшное. Рука Переливчатой вонзилась в ее мельтешение в сумбурных попытках прикрыться. Твердая точно из дерева, она прорвалась к горлу Элен. И… Элен не могла закричать, завизжать, даже пискнуть. Отчаянно она вцепилась в эту руку но не могла оторвать ее от своего горла. Даже просунуть свои пальцы между горлом и ужасной рукой только царапала свою кожу. А потом ее стали поднимать. Раз, и она больше не касалась земли. Трепыхалась и даже лягнуть не могла чудовище. Ее держали чуть ли не на вытянутой руке. Далеко от себя.
Элен болтала ногами цеплялась за ее руку и чувствовала как кончается воздух. Каждый вдох давался ей после отчаянных усилий. Казалась, ничего ужаснее не могло уже быть. И тут она увидела глаза. Нет не серо голубые глаза Переливчатой. Теперь у той были коричневые глаза. Коричневые глаза с золотистыми прожилками. С прожилками которых она не видела у людей. Она была уверенна что попади на эти глаза свет в темноте и они засветились как глаза зверя. Вспыхнут мерцающим золотым светом. «Я сейчас умру?» Не могла не спрашивать эти глаза Элен. И читала в них непоколебимых не подвижных - «Да»
Это что-то шелестело, Элен не понимала что. А после расслышала.
«Приведи сюда кого хочешь, и ты узнаешь каков он без головы»
Это как-то поняло, что Элен ее услышала. Пальцы разжались и Элен упала на ветки кустарника росшего ниже по склону. Если бы там были острые камни, или обрыв, Элен упала бы туда. Она даже не почувствовала боли от удара от страха. Только кашляла держась за горло, кашляла и рыдала. Не могла не рыдать хотя дышать все еще было тяжело. Этот ужас был здесь. Над нею. Переливчатая странно сгорбилась. Одно плечо выше другого. Тонкие руки выгнуты с острыми согнутыми пальцами. На миг Элен показалось что они кончаются длинными когтями. Она молчала и чуть раскачивалась из стороны в сторону. Эти движения, поза, замершее словно маска лицо. Эти глаза дикого хищника, особенно эти глаза. Все было просто невыносимо! Отталкиваясь ногами девочка стала отползать. Медленно плавно чудовище двинулось следом. Не тени жалости, ни сострадания. Элен перевернулась и побежала от Переливчатой на четвереньках. Запуталась в стланике, в кустах. Порвался рукав джемпера, она в кровь ободрала кисть руки. Но сейчас это ее не трогало, это было будто не ее тело. Преследуют ли ее, она тоже больше не знала. Она не за что не оглянулась бы! Встала, попробовала бежать. Ноги не слушались ее. Начался новый склон. Сил у Элен не было но она все равно уходила, уползала от того ужаса сзади. И боялась что в любой миг он может вновь ее настигнуть.