Последний полковник империи
Оригинал взят у zhu_s в Последний полковник империи
Президент РФ, ответы на вопросы членов Совета Федерации, 27.06 с.г. «Наша страна проиграла эту войну [1914-18] проигравшей стороне. Уникальная ситуация в истории человечества! Мы проиграли проигравшей Германии. По сути, капитулировали перед ней, а она через некоторое время сама капитулировала перед Антантой. И это результат национального предательства тогдашнего руководства страны. Это очевидно, они боялись этого и не хотели об этом говорить, и замалчивали это, и несли на себе этот крест.
Они искупили свою вину перед страной в ходе Второй мировой войны, Великой Отечественной - это правда. Сейчас не будем говорить о цене, это другой вопрос, но и замалчивали её именно по этим соображениям. Да ведь и цена какая была этого поражения! Что мы потеряли после того, как капитулировали! Огромные территории, огромные интересы страны были отданы, положены непонятно ради каких интересов, ради партийных интересов только одной группы, которая хотела стабилизировать своё положение у власти.»
С точки зрения историка к этой цитате, наверное, сразу несколько вопросов, при постановке в ЖЖ - весьма флеймогонных. Почему в одном случае на 3-ьем году войны тыл развалился (причем почти ровно через год после выхода России из войны та же участь постигла и Германию), а во втором - выстоял, несмотря на недавнюю гражданскую войну и совсем недавнюю «полувойну» коллективизации, значительное снижение уровня жизни в предвоенное десятилетие и несравненно более тяжелую военную ситуацию? Сыграла ли тут ключевую роль репрессивная операция по предвоенной «зачистке» тыла (известная как «большой террор», и запускавшаяся по одному и тому же плану и с примерно одинаковыми лимитами, сроками проведения и фокус-группами репрессий, по крайней мере, дважды на протяжении 30-х годов)?
Такой ли уж капитулянтской и предательской с точки зрения национальных интересов была политика «тогдашнего руководства» по отношению к Тройственному союзу? Ведь лозунг о превращении «империалистической войны в гражданскую» никто не отменял ни в отношении Польши, ни в отношении Германии, по меньшей мере, до 1923, а на востоке (в Китае) мировую революцию поджигали аж до весны 1927? Насколько лучше в долгосрочном плане оказались для страны итоги выигранной Второй войны по сравнению с «проигранной» Первой? А если смотреть с более современных позиций, то уместно ли считать потерями территории образование там национальных государств - ведь эту эволюцию (с последующим стиранием экономических границ) так или иначе проделали все без исключения европейские империи, затеявшие «превентивную войну на опережение друг друга» почти 100 лет назад?
Ну а мне просто захотелось посмотреть на сравнительную (с другими участниками ПМВ и с собой же, но в следующей большой войне) статистику потерь России/СССР - и военных людских, и послевоенных территориальных. Благо в каком-то виде она собрана в общеизвестном труде под редакцией Г.Ф.Кривошеева [1]. По данным, относящимся к ВОВ, к нему более чем масса претензий. Но по ПМВ, собственно, и претензии предъявлять не к чему - все данные основаны на расчетах Бориса Урланиса [2], статьи [3], двух выпущенных в межвоенный период статсборниках [4,5], и изначально являются оценочными.
Как видно из графика (выше), Россия является чемпионом по количеству безвозвратных потерь военнослужащих не только во Второй (Отечественной), но и в Первой (Великой) войне. Германия потеряла убитыми и умершими от ран и отравления газами немного больше, но она и находилась в состоянии войны ровно на год дольше - до ноября 1918. Правда, по отношению к числу призванных в русскую армию процент наших безвозвратных потерь был меньше не только немецкого, но и французского. Это связано с огромным контингентом призванных (15.5 млн.чел., на 1000 мужчин трудоспособного возраста было призвано 474 человека, с учетом выбытия на 1 сентября 1917 в вооруженных силах России оставалось 7.949 млн., в т.ч. в действующей армии 6.512, остальные - в тыловых формированиях и органах управления).
Большая численность армии компенсировалась плохой организацией тылового обеспечения действующих войск, и высокой занятостью в нем призванных в армию. В результате численность «активных штыков» или «бойцов» колебалась в течение войны лишь между 1.5 млн. чел. (на 1 декабря 1914 г.) и 3.5 млн. (на 1 ноября 1916 г.). Правда, в остальных основных воевавших странах процент мобилизованных по отношению к численности населения был в 2-2.5 раза выше. Так что в целом можно сказать, что Росс. империя вышла из войны с относительно скромным демографическим ущербом, хотя отчасти он был дополнен последовавшими вскоре Гражданской и Советско-польской войнами.
В Великой отечественной, продолжавшейся для нас на полгода больше (47 мес. против 41) демографические потери военнослужащих были значительно выше (даже заниженные цифры мобилизованных и погибших из [1] дают вдвое больший процент мобилизации, несмотря на то, что половину войны СССР провоевал в урезанном на 40% виде, и почти вдвое больший процент погибших среди призванных). Объяснять это надо, наверное, не только более низким качеством бойца и комсостава, но и значительно возросшей эффективностью уничтожения живой силы противника с обеих сторон. Демографические безвозвратные потери Германии на восточном фронте (3,749.4 т.чел. без учета 460.5 тыс. умерших в советском плену в послевоенное время) в сочетании с потерями сателлитов (969 тыс.) и иностранных формирований Вермахта и СС (230 тыс.) тоже в 2.1 раза выше немецких потерь в ПМВ на обоих фронтах и на 5 мес. более продолжительной войне.
При подсчете общих демографических потерь СССР обычно принято оперировать намного более высокой цифрой, так наз., оценкой АДХ [7] в 26.6 млн. чел. (с вкладом эмиграции в 2.7 млн.) с добавленной сюда повышенной тыловой смертностью. Но надо помнить, что эта цифра крайне условна, поскольку расчет основан на экстраполяции на военный период нормальной довоенной смертности 1940, которая, скорее всего, занижена против тренда. Конечно, властям и тогда, и до сих пор удобно спихивать провальную социально-экономическую политику 30-40-х годов на Гитлера, завышая масштабы демографических и экономических потерь в войну. Но (особенно с учетом недооценки фронтовых потерь) избыточная тыловая сверхсмертность реально намного ниже, и она, по крайней мере, равномерно распределена между оккупированной и неоккупированной территориями.
О качестве управления русскими/советскими войсками, вероятно, позволяет судить чрезвычайно высокая, по сравнению с другими воевавшим армиями, численность попавших в плен. В ПМВ их было почти столько же, сколько в ВОВ (3.34 млн. против 4.07 млн.), а в отношении к числу призванных почти вдвое больше, и если не принимать во внимание Австро-Венгрию, с большим процентом сдавшихся в плен славян, то больше, чем во всех остальных воевавших армиях, вместе взятых. Характерно, что из половины безвозвратных потерь Красной Армии в ВОВ, пришедшихся на первые 14 мес. войны (из 47) 64% тоже пришлось на пленных. Высокая численность военнопленных со стороны Вермахта, СС и стран-сателлитов связана с тем, что 1.284 т.чел. (34% пленных) сложили оружие и сдались после окончания боевых действий.
Ссылки:
1. Krivosheev, G.F., V.M. Andronikov, P.D. Burikov, V.V. Gurkin, A.I. Kruglov, E.I. Rodionov, and M.V. Filimoshin. Rossiia i SSSR v voinakh XX veka. Statisticheskoe issledovanie. Moscow: OLMA-PRESS. 2003.
2. Б. Ц. Урланис. Войны и народонаселение Европы. М. 1960.
3. Н. Н. Головин. Военные усилия России в мировой войне. Военно-исторический журнал, 1993. № 4, с.26.
4. Россия в мировой войне 1914-1918 гг. (в цифрах). М. 1925.
5. Мировая война в цифрах. М.-Л. 1934.
6 Andreev, E., L. Darskii, and T. Khar’kova. Otsenka liudskikh poter’ v period Velikoi Otechestvennoi voiny. Vestnik statistiki. 1990, no.10, pp. 25-27.
Президент РФ, ответы на вопросы членов Совета Федерации, 27.06 с.г. «Наша страна проиграла эту войну [1914-18] проигравшей стороне. Уникальная ситуация в истории человечества! Мы проиграли проигравшей Германии. По сути, капитулировали перед ней, а она через некоторое время сама капитулировала перед Антантой. И это результат национального предательства тогдашнего руководства страны. Это очевидно, они боялись этого и не хотели об этом говорить, и замалчивали это, и несли на себе этот крест.
Они искупили свою вину перед страной в ходе Второй мировой войны, Великой Отечественной - это правда. Сейчас не будем говорить о цене, это другой вопрос, но и замалчивали её именно по этим соображениям. Да ведь и цена какая была этого поражения! Что мы потеряли после того, как капитулировали! Огромные территории, огромные интересы страны были отданы, положены непонятно ради каких интересов, ради партийных интересов только одной группы, которая хотела стабилизировать своё положение у власти.»
С точки зрения историка к этой цитате, наверное, сразу несколько вопросов, при постановке в ЖЖ - весьма флеймогонных. Почему в одном случае на 3-ьем году войны тыл развалился (причем почти ровно через год после выхода России из войны та же участь постигла и Германию), а во втором - выстоял, несмотря на недавнюю гражданскую войну и совсем недавнюю «полувойну» коллективизации, значительное снижение уровня жизни в предвоенное десятилетие и несравненно более тяжелую военную ситуацию? Сыграла ли тут ключевую роль репрессивная операция по предвоенной «зачистке» тыла (известная как «большой террор», и запускавшаяся по одному и тому же плану и с примерно одинаковыми лимитами, сроками проведения и фокус-группами репрессий, по крайней мере, дважды на протяжении 30-х годов)?
Такой ли уж капитулянтской и предательской с точки зрения национальных интересов была политика «тогдашнего руководства» по отношению к Тройственному союзу? Ведь лозунг о превращении «империалистической войны в гражданскую» никто не отменял ни в отношении Польши, ни в отношении Германии, по меньшей мере, до 1923, а на востоке (в Китае) мировую революцию поджигали аж до весны 1927? Насколько лучше в долгосрочном плане оказались для страны итоги выигранной Второй войны по сравнению с «проигранной» Первой? А если смотреть с более современных позиций, то уместно ли считать потерями территории образование там национальных государств - ведь эту эволюцию (с последующим стиранием экономических границ) так или иначе проделали все без исключения европейские империи, затеявшие «превентивную войну на опережение друг друга» почти 100 лет назад?
Ну а мне просто захотелось посмотреть на сравнительную (с другими участниками ПМВ и с собой же, но в следующей большой войне) статистику потерь России/СССР - и военных людских, и послевоенных территориальных. Благо в каком-то виде она собрана в общеизвестном труде под редакцией Г.Ф.Кривошеева [1]. По данным, относящимся к ВОВ, к нему более чем масса претензий. Но по ПМВ, собственно, и претензии предъявлять не к чему - все данные основаны на расчетах Бориса Урланиса [2], статьи [3], двух выпущенных в межвоенный период статсборниках [4,5], и изначально являются оценочными.
Как видно из графика (выше), Россия является чемпионом по количеству безвозвратных потерь военнослужащих не только во Второй (Отечественной), но и в Первой (Великой) войне. Германия потеряла убитыми и умершими от ран и отравления газами немного больше, но она и находилась в состоянии войны ровно на год дольше - до ноября 1918. Правда, по отношению к числу призванных в русскую армию процент наших безвозвратных потерь был меньше не только немецкого, но и французского. Это связано с огромным контингентом призванных (15.5 млн.чел., на 1000 мужчин трудоспособного возраста было призвано 474 человека, с учетом выбытия на 1 сентября 1917 в вооруженных силах России оставалось 7.949 млн., в т.ч. в действующей армии 6.512, остальные - в тыловых формированиях и органах управления).
Большая численность армии компенсировалась плохой организацией тылового обеспечения действующих войск, и высокой занятостью в нем призванных в армию. В результате численность «активных штыков» или «бойцов» колебалась в течение войны лишь между 1.5 млн. чел. (на 1 декабря 1914 г.) и 3.5 млн. (на 1 ноября 1916 г.). Правда, в остальных основных воевавших странах процент мобилизованных по отношению к численности населения был в 2-2.5 раза выше. Так что в целом можно сказать, что Росс. империя вышла из войны с относительно скромным демографическим ущербом, хотя отчасти он был дополнен последовавшими вскоре Гражданской и Советско-польской войнами.
В Великой отечественной, продолжавшейся для нас на полгода больше (47 мес. против 41) демографические потери военнослужащих были значительно выше (даже заниженные цифры мобилизованных и погибших из [1] дают вдвое больший процент мобилизации, несмотря на то, что половину войны СССР провоевал в урезанном на 40% виде, и почти вдвое больший процент погибших среди призванных). Объяснять это надо, наверное, не только более низким качеством бойца и комсостава, но и значительно возросшей эффективностью уничтожения живой силы противника с обеих сторон. Демографические безвозвратные потери Германии на восточном фронте (3,749.4 т.чел. без учета 460.5 тыс. умерших в советском плену в послевоенное время) в сочетании с потерями сателлитов (969 тыс.) и иностранных формирований Вермахта и СС (230 тыс.) тоже в 2.1 раза выше немецких потерь в ПМВ на обоих фронтах и на 5 мес. более продолжительной войне.
При подсчете общих демографических потерь СССР обычно принято оперировать намного более высокой цифрой, так наз., оценкой АДХ [7] в 26.6 млн. чел. (с вкладом эмиграции в 2.7 млн.) с добавленной сюда повышенной тыловой смертностью. Но надо помнить, что эта цифра крайне условна, поскольку расчет основан на экстраполяции на военный период нормальной довоенной смертности 1940, которая, скорее всего, занижена против тренда. Конечно, властям и тогда, и до сих пор удобно спихивать провальную социально-экономическую политику 30-40-х годов на Гитлера, завышая масштабы демографических и экономических потерь в войну. Но (особенно с учетом недооценки фронтовых потерь) избыточная тыловая сверхсмертность реально намного ниже, и она, по крайней мере, равномерно распределена между оккупированной и неоккупированной территориями.
О качестве управления русскими/советскими войсками, вероятно, позволяет судить чрезвычайно высокая, по сравнению с другими воевавшим армиями, численность попавших в плен. В ПМВ их было почти столько же, сколько в ВОВ (3.34 млн. против 4.07 млн.), а в отношении к числу призванных почти вдвое больше, и если не принимать во внимание Австро-Венгрию, с большим процентом сдавшихся в плен славян, то больше, чем во всех остальных воевавших армиях, вместе взятых. Характерно, что из половины безвозвратных потерь Красной Армии в ВОВ, пришедшихся на первые 14 мес. войны (из 47) 64% тоже пришлось на пленных. Высокая численность военнопленных со стороны Вермахта, СС и стран-сателлитов связана с тем, что 1.284 т.чел. (34% пленных) сложили оружие и сдались после окончания боевых действий.
Ссылки:
1. Krivosheev, G.F., V.M. Andronikov, P.D. Burikov, V.V. Gurkin, A.I. Kruglov, E.I. Rodionov, and M.V. Filimoshin. Rossiia i SSSR v voinakh XX veka. Statisticheskoe issledovanie. Moscow: OLMA-PRESS. 2003.
2. Б. Ц. Урланис. Войны и народонаселение Европы. М. 1960.
3. Н. Н. Головин. Военные усилия России в мировой войне. Военно-исторический журнал, 1993. № 4, с.26.
4. Россия в мировой войне 1914-1918 гг. (в цифрах). М. 1925.
5. Мировая война в цифрах. М.-Л. 1934.
6 Andreev, E., L. Darskii, and T. Khar’kova. Otsenka liudskikh poter’ v period Velikoi Otechestvennoi voiny. Vestnik statistiki. 1990, no.10, pp. 25-27.