Взрывоопасная тема - 2
Просто сказать, что меня возмущает мнение Дмитрия Бака о "рассуждениях Льва Клейна" (Д. Бак Вера и атеизм уравновешивают друг друга // ТрВ №22 (41) от 10.11.2009), значит ничего не сказать. Кандидат филологии и проректор по научной работе (!) не смог, к сожалению, освоить ни методы научной полемики, ни просто формальную логику.
Теоретические исследования Л.С. Клейна в археологии и антропологии чрезвычайно интересны и для других наук, в частности для юридической науки. Давно следя за работами Льва Самуиловича Клейна, я воспринимаю его взвешенную рецензию книги А. Никонова "Опиум для народа" как очередное выступление ученого (так и хочется написать "от бога" - но, в данном контексте такое выражение, вероятно, неприемлемо), выступление в защиту научного знания. Противоположность такого знания религиозной вере - сколько ни отвергать, какие софистические доводы ни приводить, - никуда не денется. Л.С. Клейн в каждой своей работе, будь то статья, очерк или книга никогда не предавал свои научные взгляды в пользу сиюминутных, коньюнктурных или политкорректных соображений. К большому огорчению, не многие ученые в современной России могут себе позволить это.
Но остановлюсь я здесь только на одном выпаде Д. Бака, к сожалению ныне ходовом. Его обращение к юридическим аргументам в своем возражении Л. Клейну мне, юристу, представляется несуразным. Ведь юриспруденция имеет основным своим предметом "право". По определению акад. В.С. Нерсесянца, право - "это соответствующая требованиям принципа формального равенства система норм, установленных или санкционированных государством и обеспеченных возможностью государственного принуждения". Принцип формального равенства означает для всех как равную степень свободы, так и равную степень ответственности за нарушение такой свободы. Этот принцип можно найти в положениях Конституции РФ: равенство всех перед законом и судом (ст. 19), свобода совести (ст. 28), свобода мысли и слова (ст. 29), а также свобода научного и других видов творчества (ст. 44) и т.д.
Существует и другой подход к определению права - "советский", если так обобщенно его назвать. Данный подход вырос из Марксовой максимы "право есть инструмент классового насилия". Сторонники такой трактовки права не признают свободу человека, для них существенно в праве только насилие одного класса над другим. И вроде марксистская идеология в науке открыто уже почти не признается, и классовый подход отошел в тень. Так нет же, до сих пор проскальзывает - только вместо интересов класса используются эвфемизмы "интересы государства" и "интересы общества". На деле речь идет об интересах правящей "элиты" - чиновничества.
О каком формальном равенстве может идти речь, когда Д. Бак, без всякого судебного решения, по сути обвиняет Льва Клейна в экстремизме? Ни о каком. Кто будет решать "правомочно" ли с юридических позиций мнение ученого относительно религии? Дмитрий Бак и подобные ему "филологи". Подобная же филологиня-эксперт недавно не признала разжигания национальной розни за призывами "бить хачиков". Вероятно, юристам следовало бы наладить просветительную работу об элементарных нормах права среди филологов. Таким образом, обвинение в экстремизме является показателем индивидуального правосознания Д. Бака, который, по моему мнению, возжелал применить "советское право" для расправы с неугодным ему взглядом.
Термин "экстремизм" вошел в юридический лексикон современной России. Принятый в 2002 году федеральный закон "О противодействии экстремистской деятельности" вроде бы создан "в целях защиты прав и свобод человека и гражданина, основ конституционного строя", и направлен на "обеспечение целостности и безопасности Российской Федерации". Но по его применению он оказался способом давления на общество и устранения людей, неугодных политическому режиму. Чиновничье усмотрение в оценке того, что понимать под "проявлением экстремизма", хоть и ограничено судебными решениями, но по факту правоприменения свелось к субъективистской трактовке изучаемого материала с помощью экспертов. Большинство таких экспертов являются филологами с суждениями, подобными высказанным в отклике Д. Бака. Это легко проверить зайдя на сайт Минюста и ознакомившись с федеральным списком из пяти сотен наименований "экстремистских материалов".
Запустив термин "экстремизм" в правовое поле, власти не озаботились тем, что большинство таких материалов появилось на свет именно благодаря отсутствию в реальной жизни того самого принципа формального равенства. Политическая машина набрала обороты, и наше государство посчитало, что надо оградить граждан от так наз. "экстремизма", а не от организованной преступности и преобразовало подразделения МВД по борьбе с оргпреступностью в органы по борьбе с экстремизмом.
По логике Д. Бака таким же образом можно назвать "экстремизмом" и отношение современной власти к религии в России. О юридических аспектах такого отношения говорит, в частности, Максим Борисов в заглавной статье того же номера ТрВ.
Считаю недопустимым в научной полемике вешать на оппонентов ярлыки, особенно юридического содержания. В полемике допустимы именно научные, и только научные аргументы, основанные на логике и фактах, иначе мы скатимся в средневековье с его "Молотом ведьм".
dimasmol, юрист
Санкт-Петербург