Венский шницель
Ах, Вена!
Это не радостный клич наркомана, но стандартное восклицание туриста, вернувшегося из столицы Австрии. Ну что сказать ... очередной город, где мне хотелось бы жить. Этот мой список подобных городов постоянно меняется. Во многих достаточно просто побывать ещё один раз, чтобы это желание улетучилось. Некоторые не выдерживают проверку плохой погодой, настроением, неправильными попутчиками, собеседниками, местными жителями. Хочется верить, что с Веной будет не так.
Для полуторамиллионного города Вена - на удивление дружелюбный город. Вот именно такого непоказушного дружелюбия я не встречал пока, пожалуй, нигде. Не услужливого хлопотания с фигой в кармане, не банальных вежливостей сквозь зубы, а спокойной ровной приветливости, не ожидающей никакой ответной реакции и потому позволяющей предполагать, что лично ты с твоим туристическим кошельком в ней абсолютно не участвуешь. Причём натыкаешься на её проявления буквально повсюду - в разговоре с турецким янычаром, кромсающим в крохотной закусочной кривыми саблями шаурму, в беседе с довольно низко павшим, но чрезвычайно учтивым и по-своему интеллигентным бомжом в уютном венском метро, в случайном ресторане, спросив, можно ли на секундочку в туалет. И даже официантки, обычно так меня раздражающие, в столице Австрии так и не смогли этого достичь.
Аналогия с Питером так и напрашивается.
Город с невероятной историей. Столетиями сюда стекались практически все мало-мальски известные люди. Всё это можно потрогать руками, пройтись по тем же улицам, открыть те же двери, посидеть в том же кафе. Этот город очень вдохновляет. Может быть, поэтому у местных жителей совсем нет этой напыщенной гордости за "свой" город, оголтелого патриотизма. Слишком многим есть чем гордиться? Впрочем, элементарная скромность не допускает подобных глупостей. Гордиться тем, что в твоём городе жил и творил Моцарт? Ну кто ты и кто Моцарт, чем тут гордиться? Никакого сравнения с лицемерными потомками горных инцестов, то и дело тычущих тебе в лицо своими постылыми снежными вершинами, как будто величественная красота очередной альпийской гряды - это лично вот этого человека заслуга. Невыносимая праздничная лёгкость бытия тирольских туристозависимых дегенератов по всем статьям проигрывает ироничной будничной небрежности расслабленных венских граждан.
Чисто ради полноты повествования расскажу про культуру. Жена затащила меня на две экскурсии. Одна из них - по малинам известных композиторов. Моцарт, Бетховен и Шуберт. Из неё мне запомнились лишь граф Разумовский, спонсировавший Бетховена, ужасный почерк глухого маэстро и разбитые очки Шуберта. Прекрасные, кстати, очки. Именно о таких я мечтал, помнится, в девятом классе.
Уже понятно, какой из меня ценитель культуры. На следующий день меня ждала встреча с дедушкой Фрейдом в его бывшей приёмной, где он когда-то практиковал. Очень интересно. С присущей мне маргинальностью я опять вынес в своей голове из трёхчасовой поучительной лекции один лишь любимый наркотег великого учёного.
Вообще-то лично я хотел в музей гуляша или пива. В итоге мы заключили с женой сделку, что в обмен на освобождение от дальнейших культурных экскурсий туда мы всё-таки не пойдём. На этом культурная программа закончилась и началась гастрономическая.
Покушать в Вене можно мегазамечательно, особенно если не привередничать. Шницель по-венски в КАЖДОМ меню - турецком, китайском, итальянском, африканском. Цены повсюду довольно божеские, что вообще-то слегка удивительно для города с таким ежедневным количеством туристов. Это вам не хищный Париж, выдаивающий зазевавшихся путешественников до капли, отвлекающий ослепительной позолотой только лишь для того, чтобы поудобнее залезть вам в карман. А вот на центральных улицах Вены очень уютно, практически по-домашнему.
Какие там кондитерские, девочки! Это бисквитные симфонии, кремовые сонаты, шоколадные арии, сахарные тарантеллы. Одна из достопримечательностей Вены - шоколадный торт с романтическим названием "Захер". Некая улавливаемая русскоязычным слухом вульгарность подкрепляется интересной историей. С давних пор два самых известных кафе Вены - "Демел" и "Захер" - оспаривают права на оригинальность собственного рецепта. Судебная тяжба длилась десятки лет. В лингвистически логичном итоге победил отель "Захер" и только он имеет теперь в своём кафе право прилепить на подаваемый кусочек торта стоимостью в пять евро гордую шоколадную печать как сертификат подлинной оригинальности.
Ах, даже туристические венские заманухи достойны того, чтобы о них упомянуть. В предпоследний день в тематическом кафе рядом с музеем Фрейда я коротал в ожидании жены пару часов за бокалом зелёного велтинера. На стенах - портреты Зигги, в мягком полумраке - потёртые бордовые кушетки, тусклая позолота рококо. Там меня и накрыло накопленными впечатлениями, защекотало в носу, защипало в горле, пробило извечный туристический скепсис. В этот момент я любил этот город за то, что не отвлекал меня всё это время, не докучал, не навязывался. Любил этот момент, сигарный дым, старомодную атмосферу. Послевкусие вина, смешную немолодую официантку, чертовски приятную осень за стеклом кафе. Любил себя в этом городе и этот город в себе. И с наслаждением прислушивался к нарастающему желанию повторить.
Это не радостный клич наркомана, но стандартное восклицание туриста, вернувшегося из столицы Австрии. Ну что сказать ... очередной город, где мне хотелось бы жить. Этот мой список подобных городов постоянно меняется. Во многих достаточно просто побывать ещё один раз, чтобы это желание улетучилось. Некоторые не выдерживают проверку плохой погодой, настроением, неправильными попутчиками, собеседниками, местными жителями. Хочется верить, что с Веной будет не так.
Для полуторамиллионного города Вена - на удивление дружелюбный город. Вот именно такого непоказушного дружелюбия я не встречал пока, пожалуй, нигде. Не услужливого хлопотания с фигой в кармане, не банальных вежливостей сквозь зубы, а спокойной ровной приветливости, не ожидающей никакой ответной реакции и потому позволяющей предполагать, что лично ты с твоим туристическим кошельком в ней абсолютно не участвуешь. Причём натыкаешься на её проявления буквально повсюду - в разговоре с турецким янычаром, кромсающим в крохотной закусочной кривыми саблями шаурму, в беседе с довольно низко павшим, но чрезвычайно учтивым и по-своему интеллигентным бомжом в уютном венском метро, в случайном ресторане, спросив, можно ли на секундочку в туалет. И даже официантки, обычно так меня раздражающие, в столице Австрии так и не смогли этого достичь.
Аналогия с Питером так и напрашивается.
Город с невероятной историей. Столетиями сюда стекались практически все мало-мальски известные люди. Всё это можно потрогать руками, пройтись по тем же улицам, открыть те же двери, посидеть в том же кафе. Этот город очень вдохновляет. Может быть, поэтому у местных жителей совсем нет этой напыщенной гордости за "свой" город, оголтелого патриотизма. Слишком многим есть чем гордиться? Впрочем, элементарная скромность не допускает подобных глупостей. Гордиться тем, что в твоём городе жил и творил Моцарт? Ну кто ты и кто Моцарт, чем тут гордиться? Никакого сравнения с лицемерными потомками горных инцестов, то и дело тычущих тебе в лицо своими постылыми снежными вершинами, как будто величественная красота очередной альпийской гряды - это лично вот этого человека заслуга. Невыносимая праздничная лёгкость бытия тирольских туристозависимых дегенератов по всем статьям проигрывает ироничной будничной небрежности расслабленных венских граждан.
Чисто ради полноты повествования расскажу про культуру. Жена затащила меня на две экскурсии. Одна из них - по малинам известных композиторов. Моцарт, Бетховен и Шуберт. Из неё мне запомнились лишь граф Разумовский, спонсировавший Бетховена, ужасный почерк глухого маэстро и разбитые очки Шуберта. Прекрасные, кстати, очки. Именно о таких я мечтал, помнится, в девятом классе.
Уже понятно, какой из меня ценитель культуры. На следующий день меня ждала встреча с дедушкой Фрейдом в его бывшей приёмной, где он когда-то практиковал. Очень интересно. С присущей мне маргинальностью я опять вынес в своей голове из трёхчасовой поучительной лекции один лишь любимый наркотег великого учёного.
Вообще-то лично я хотел в музей гуляша или пива. В итоге мы заключили с женой сделку, что в обмен на освобождение от дальнейших культурных экскурсий туда мы всё-таки не пойдём. На этом культурная программа закончилась и началась гастрономическая.
Покушать в Вене можно мегазамечательно, особенно если не привередничать. Шницель по-венски в КАЖДОМ меню - турецком, китайском, итальянском, африканском. Цены повсюду довольно божеские, что вообще-то слегка удивительно для города с таким ежедневным количеством туристов. Это вам не хищный Париж, выдаивающий зазевавшихся путешественников до капли, отвлекающий ослепительной позолотой только лишь для того, чтобы поудобнее залезть вам в карман. А вот на центральных улицах Вены очень уютно, практически по-домашнему.
Какие там кондитерские, девочки! Это бисквитные симфонии, кремовые сонаты, шоколадные арии, сахарные тарантеллы. Одна из достопримечательностей Вены - шоколадный торт с романтическим названием "Захер". Некая улавливаемая русскоязычным слухом вульгарность подкрепляется интересной историей. С давних пор два самых известных кафе Вены - "Демел" и "Захер" - оспаривают права на оригинальность собственного рецепта. Судебная тяжба длилась десятки лет. В лингвистически логичном итоге победил отель "Захер" и только он имеет теперь в своём кафе право прилепить на подаваемый кусочек торта стоимостью в пять евро гордую шоколадную печать как сертификат подлинной оригинальности.
Ах, даже туристические венские заманухи достойны того, чтобы о них упомянуть. В предпоследний день в тематическом кафе рядом с музеем Фрейда я коротал в ожидании жены пару часов за бокалом зелёного велтинера. На стенах - портреты Зигги, в мягком полумраке - потёртые бордовые кушетки, тусклая позолота рококо. Там меня и накрыло накопленными впечатлениями, защекотало в носу, защипало в горле, пробило извечный туристический скепсис. В этот момент я любил этот город за то, что не отвлекал меня всё это время, не докучал, не навязывался. Любил этот момент, сигарный дым, старомодную атмосферу. Послевкусие вина, смешную немолодую официантку, чертовски приятную осень за стеклом кафе. Любил себя в этом городе и этот город в себе. И с наслаждением прислушивался к нарастающему желанию повторить.