Про Навального 2007-го (а также Крылова и Минаева) - для журнала "Собака" в 2013-м
В 2013 году петербургский журнал «Собака» решил сделать героем номера Алексея Навального. Путин как раз, вернувшись в кресло Кощея Бессменного после «рокировочки» с жалким Медведевым, начал убивать все живое. Навальный воспринимался как сказочный Иван, способный Кощею противостоять. Думаю, это понимала владелица журнала Вероника Белоцерковская. Но она и в самых страшных снах не могла представить, как реальность опровергнет сказку. Что ее объявят иноагенткой, будут преследовать, дадут заочно 9 лет тюрьмы, отберут в России дом (прокуратура в 1923-м вдруг прозреет, что земельный участок четверть века назад был оформлен с нарушениями). И что Кащей убьет Ивана.
Редакция «Собаки», зная, что я с Навальным знаком, попросила написать про Навального текст. Я написал. Вот он, ниже. А с Лешей последний раз мы виделись во время провалившейся «белой революции» зимой 2011-12 годов: вместе выступали на митинге в Петербурге на Конюшенной площади. Тогда ударил мороз градусов под тридцать, и организаторы думали, что никто не придет. Но пришло то ли двадцать, то ли тридцать тысяч человек. Если бы я тогда знал, что будет в России спустя уже десять лет, то, наверное, все силы бросил бы на поиск работы в одном из университетов второй-третьей руки в Америке, и сейчас бы жил где-нибудь в Айдахо или Айове.
Не знаю, что сделал бы Навальный, если бы он знал.
Вот текст, написанный для «Собаки».
* * *
«Шел 2007 год. Я бегал по всей Москве с проектом программы «Бойцовский клуб», которая предполагала большое политическое шоу в реальных интерьерах, не в телестудии. Не исключаю, что каким-то образом проект попал на ТВЦ, откуда мне позвонили и сказали: старик, есть идея снять пилотный выпуск. Двое ведущих. Один ты, а другой - Навальный. Я тогда про Навального слышал как про известного блогера, и еще я знал, что он проводит политические дебаты в клубе «Билингва». Говорили, что он, типа, националист, но не нацик. То есть уже тогда к Навальному как банный лист прилипло это определение. Вопрос, является ли националистом Навальный, мне задавали потом много раз - я всегда отвечал: я от него никаких националистических высказываний не слышал, хотя я к национализму отношусь просто как к инструменту, вроде техасской бензопилы. Национализм, например, создал Финляндию как государство, но для империи национализм не подходит.
Когда я с Алексеем познакомился, он произвел на меня приятное впечатление: был энергичен, неглуп, хорошо одет и со свежевымытыми волосами. Последнее важно. У меня человек с сальными волосами вызывал подозрения: я тогда еще видел корреляцию между уходом за собой и интеллектом. Тема первой программы звучала так: «Спасет или погубит Россию русский национализм?» Я противопоставлял националистам идею европеизма, то есть мультикультурализма и толерантности. Было решено одеть ведущих в рубашки разного цвета - синюю и красную. Программу предполагалось вести так, чтобы мы с Алексеем были секундантами, а драться должны были гости. И вот тогда Навальный предложил вытащить на нее националиста Константина Крылова. А я позвонил Сергею Минаеву. А судил их поединок рок-музыкант Вячеслав Петкун, который, по-моему, совершенно охренел от происходящего.
Меня поразила та энергия, с которой Навальный не просто делал программу - а с которой хотел попасть на телевизионный экран. Ему нужен был рупор, популярность, и он этого с большим энтузиазмом добивался. Запись получилась вполне приличной, Минаев сказал, по-моему, замечательную фразу, превратившуюся в мем: «Знаю я этих атомных православных! С ними держи ухо востро, того и гляди, последний Vertu сопрут».Крылов говорил отвратительные, но умные вещи. Я в ответ припоминал Льва Лосева («Вот, подванивая, низколобая проблядь Канта мне цитирует и Нагорную проповедь»), которого, как выяснилось, Крылов читал. Программу записали, она должна была пойти в эфир, но потом мне сказали, что ее зарубили в администрации президента. Поскольку мне не заплатили ни копейки за работу и платить не собирались, я хлопнул дверью. А Алексей остался на ТВЦ работать на какой-то некошерной должности типа администратора. И только спустя годы я понял, почему он остался: причина была в поиске трибуны, которой ему не хватало. Он рвался в телеэфир, он был готов терпеть отказы, и записал вторую программу, уже со Станиславом Кучером в качестве соведущего - мне хитрый Навальный не сообщил об этом, и Кучеру тоже не сказал, что он уже не первый кучер. Но повторный пилот снова был зарублен.
Если вы меня спросите, кто сделал из Навального политика, кто повлиял на его карьеру в определяющей точке бифуркации, когда решался вопрос, где он может приложить свою энергию, я вам отвечу - администрация президента и, возможно, лично Владислав Сурков. Потому что это они поставили крест на телекарьере Навального. При Ельцине, точно, быть бы Навальному телеведущим. А на телевидении он пошел бы путем, например, Виктора Шендеровича. Или его сломали бы, как Дмитрия Киселева или Владимира Соловьева. Но поскольку в нулевых на ТВ стали пускать только людей с феерической гибкостью позвоночника, Навальному такой вариант карьеры был заказан.
Когда бы в момент нашего знакомства меня попросили дать прогноз, я бы сказал: у парня хорошие перспективы. Навальный был честолюбив, умен, образован, был готов учиться и выполнять грязную работу. Трудоспособных и неглупых на самом деле не так много. Но перед ним захлопнулись сразу все возможные двери, а желание заниматься общественной жизнью осталось. И тогда Навальный стал использовать интернет и социальные сети - его туда выдавили, как зубную пасту из тюбика. Возможности быть на экране перекрыли для всего его поколения, но выстрелил вне экрана только он один. Алексей хотел добиться успеха и добился. Не последнюю роль в этом сыграла, конечно, внешность. Герой, красавец, эдакий американец-WASP - белый англо-саксонский протестант. У нас еще не было президента-героя. Путин - герой настолько невидимого фронта, что его как мужчины, способного прийти на помощь слабому, подвергнув свою жизнь риску, вообще не видно.
Я думаю, пара Ходорковский-Навальный была бы очень удачной для России. Навальный принимал бы политические решения, а Ходорковский, зная бизнес, имея большой управленческий опыт, настрадавшись, мог бы вести разумную экономическую политику. И если Путин узурпировал власть по восточно-деспотичному пути и хочет править до смерти, своей или нашей, то Навальный при известной личной склонности к авторитаризму мог бы войти в историю, став жертвенным царем, то есть продавив конструкцию, когда дальнейший среднеазиатский вариант узурпации власти сделался бы невозможным. И поплатившись за это троном царя».
Редакция «Собаки», зная, что я с Навальным знаком, попросила написать про Навального текст. Я написал. Вот он, ниже. А с Лешей последний раз мы виделись во время провалившейся «белой революции» зимой 2011-12 годов: вместе выступали на митинге в Петербурге на Конюшенной площади. Тогда ударил мороз градусов под тридцать, и организаторы думали, что никто не придет. Но пришло то ли двадцать, то ли тридцать тысяч человек. Если бы я тогда знал, что будет в России спустя уже десять лет, то, наверное, все силы бросил бы на поиск работы в одном из университетов второй-третьей руки в Америке, и сейчас бы жил где-нибудь в Айдахо или Айове.
Не знаю, что сделал бы Навальный, если бы он знал.
Вот текст, написанный для «Собаки».
* * *
«Шел 2007 год. Я бегал по всей Москве с проектом программы «Бойцовский клуб», которая предполагала большое политическое шоу в реальных интерьерах, не в телестудии. Не исключаю, что каким-то образом проект попал на ТВЦ, откуда мне позвонили и сказали: старик, есть идея снять пилотный выпуск. Двое ведущих. Один ты, а другой - Навальный. Я тогда про Навального слышал как про известного блогера, и еще я знал, что он проводит политические дебаты в клубе «Билингва». Говорили, что он, типа, националист, но не нацик. То есть уже тогда к Навальному как банный лист прилипло это определение. Вопрос, является ли националистом Навальный, мне задавали потом много раз - я всегда отвечал: я от него никаких националистических высказываний не слышал, хотя я к национализму отношусь просто как к инструменту, вроде техасской бензопилы. Национализм, например, создал Финляндию как государство, но для империи национализм не подходит.
Когда я с Алексеем познакомился, он произвел на меня приятное впечатление: был энергичен, неглуп, хорошо одет и со свежевымытыми волосами. Последнее важно. У меня человек с сальными волосами вызывал подозрения: я тогда еще видел корреляцию между уходом за собой и интеллектом. Тема первой программы звучала так: «Спасет или погубит Россию русский национализм?» Я противопоставлял националистам идею европеизма, то есть мультикультурализма и толерантности. Было решено одеть ведущих в рубашки разного цвета - синюю и красную. Программу предполагалось вести так, чтобы мы с Алексеем были секундантами, а драться должны были гости. И вот тогда Навальный предложил вытащить на нее националиста Константина Крылова. А я позвонил Сергею Минаеву. А судил их поединок рок-музыкант Вячеслав Петкун, который, по-моему, совершенно охренел от происходящего.
Меня поразила та энергия, с которой Навальный не просто делал программу - а с которой хотел попасть на телевизионный экран. Ему нужен был рупор, популярность, и он этого с большим энтузиазмом добивался. Запись получилась вполне приличной, Минаев сказал, по-моему, замечательную фразу, превратившуюся в мем: «Знаю я этих атомных православных! С ними держи ухо востро, того и гляди, последний Vertu сопрут».Крылов говорил отвратительные, но умные вещи. Я в ответ припоминал Льва Лосева («Вот, подванивая, низколобая проблядь Канта мне цитирует и Нагорную проповедь»), которого, как выяснилось, Крылов читал. Программу записали, она должна была пойти в эфир, но потом мне сказали, что ее зарубили в администрации президента. Поскольку мне не заплатили ни копейки за работу и платить не собирались, я хлопнул дверью. А Алексей остался на ТВЦ работать на какой-то некошерной должности типа администратора. И только спустя годы я понял, почему он остался: причина была в поиске трибуны, которой ему не хватало. Он рвался в телеэфир, он был готов терпеть отказы, и записал вторую программу, уже со Станиславом Кучером в качестве соведущего - мне хитрый Навальный не сообщил об этом, и Кучеру тоже не сказал, что он уже не первый кучер. Но повторный пилот снова был зарублен.
Если вы меня спросите, кто сделал из Навального политика, кто повлиял на его карьеру в определяющей точке бифуркации, когда решался вопрос, где он может приложить свою энергию, я вам отвечу - администрация президента и, возможно, лично Владислав Сурков. Потому что это они поставили крест на телекарьере Навального. При Ельцине, точно, быть бы Навальному телеведущим. А на телевидении он пошел бы путем, например, Виктора Шендеровича. Или его сломали бы, как Дмитрия Киселева или Владимира Соловьева. Но поскольку в нулевых на ТВ стали пускать только людей с феерической гибкостью позвоночника, Навальному такой вариант карьеры был заказан.
Когда бы в момент нашего знакомства меня попросили дать прогноз, я бы сказал: у парня хорошие перспективы. Навальный был честолюбив, умен, образован, был готов учиться и выполнять грязную работу. Трудоспособных и неглупых на самом деле не так много. Но перед ним захлопнулись сразу все возможные двери, а желание заниматься общественной жизнью осталось. И тогда Навальный стал использовать интернет и социальные сети - его туда выдавили, как зубную пасту из тюбика. Возможности быть на экране перекрыли для всего его поколения, но выстрелил вне экрана только он один. Алексей хотел добиться успеха и добился. Не последнюю роль в этом сыграла, конечно, внешность. Герой, красавец, эдакий американец-WASP - белый англо-саксонский протестант. У нас еще не было президента-героя. Путин - герой настолько невидимого фронта, что его как мужчины, способного прийти на помощь слабому, подвергнув свою жизнь риску, вообще не видно.
Я думаю, пара Ходорковский-Навальный была бы очень удачной для России. Навальный принимал бы политические решения, а Ходорковский, зная бизнес, имея большой управленческий опыт, настрадавшись, мог бы вести разумную экономическую политику. И если Путин узурпировал власть по восточно-деспотичному пути и хочет править до смерти, своей или нашей, то Навальный при известной личной склонности к авторитаризму мог бы войти в историю, став жертвенным царем, то есть продавив конструкцию, когда дальнейший среднеазиатский вариант узурпации власти сделался бы невозможным. И поплатившись за это троном царя».