О принципиальной разнице между войной на Украине и войной в Газе
В последнем эфире я сказал о том, что российско-украинский и палестино-израильский конфликты отличаются принципиально. Но не расшифровал эту мысль.
Дело в том, что палестино-израильский конфликт - не столько экзистенциальный, сколько милленаристский. Столкнулись две идеи строительства тысячелетнего небесного царства на земле, причем на Земле Обетованной, причем для каждой из сторон. Отсюда и такая энергетика, бьющая по всему миру, особенно по тем частям, где милленаризм до сих пор не пустой звук. Столкнулись две веры и два племени, определяемых именно что верой, включая верой во внутреннее родство внутри племени. Это вполне себе средневековая война, сродни Тридцатилетней. Око за око, три смерти чужих детей за одну смерть своего ребенка. Либо мы - либо онги.
Нападение России на Украину на этом фоне - война современная, то есть бюрократическая: не за царствие небесное, а за переписное включение в свой колхоз, уезд, департамент. И Украина, и Россия вступили в свои нынешние государственные берега в постмилленаристскую, пострелигиозную, постидеологическую эпоху. Лучше всего это "пост-" видно на примере интеллектуального окружения Зеленского, которое ничего лучшего не придумало, как строить национальную идеологию и идентичность (жалкая имитация государственной идентичности вековой и полуторавековой давности) по принципу отрицания всей русской культуры, как будто Россия - это мавры, а сопротивление Украины - реконкиста.
Но нет. Россия и Украина - это общая многовековая культура, при явном доминированиикультуры Москвы: вот почему украинский гений, чтобы реализоваться, нпеременно уезжал в Петербург или Москву: от Шевченко до Репина. А русская культура, в порядке алаверды, черпала в украинской необходимый этнический колорит: вот откуда и Первый фортепианный, и Вторая "малоросская" Чайковского - он перерабатывал в себе Украину точно так же, как и экзотический колорит Баварии, без которой не было бы никакого "Лебединого озера".
В принципе, ровно тот же процесс происходил тогда во всем мире: там, где тесно сплетались (а не враждовали) культуры метрополии и окраин. Да, Оскар Уайльд был дублинец, ирландец, - как и еще полдюжины великих писателей, включая четырех нобелевских лауреатов. Но чтобы стать великим, ему, как и Бернарду Шоу, требовался не Дублин, а Лондон. Это потом эпоха изменилась, и автору "Дублинцев" стало возможным уже без Лондона обойтись (более того, Лондон помешал бы Джойсу стать Джойсом).
Украина же срывает с себя в глупой ярости московскую рубашку и московские порты со всеми их Катаевыми и Бабелями, Багрицкими и Олешами, - и остается с голой жопой Подоляка. Вид, прямо скажем, на хилую «троечку».
А на бытовом, личном уровне, обратите внимание, никаких конфликтов между украинцами и русскими нет. Украинским беженцам помогают российские волонтеры, эта помощь с благодарностью принимается, и я за все время общения с украинцами в Германии не поймал ни одного косого взгляда. Украино-российские любовные связи во время большого украинского исхода в Европу - это норма, основанная на принипе «свои ищут своих»: пошарьте как-нибудь русскоязычные сайты знакомств, которыми пользуются за границей. Именно свои - своих.
Поэтому мой прогноз на послевоенное будущее украино-российских отношений весьма оптимистичен. На бытовом уровне все будет забыто куда быстрее, чем, скажем, послевоенная вражда между немцами и французами или немцами и голландцами.
Потому что, повторю: российско-украинская война - это война бюрократа за расширение влияния его ведомства. Вот почему эта война, помимо пороха и крови, пахнет еще и канцелярской папкой.
А вот палестино-израильская война - это совершенно, совершенно иное.
Дело в том, что палестино-израильский конфликт - не столько экзистенциальный, сколько милленаристский. Столкнулись две идеи строительства тысячелетнего небесного царства на земле, причем на Земле Обетованной, причем для каждой из сторон. Отсюда и такая энергетика, бьющая по всему миру, особенно по тем частям, где милленаризм до сих пор не пустой звук. Столкнулись две веры и два племени, определяемых именно что верой, включая верой во внутреннее родство внутри племени. Это вполне себе средневековая война, сродни Тридцатилетней. Око за око, три смерти чужих детей за одну смерть своего ребенка. Либо мы - либо онги.
Нападение России на Украину на этом фоне - война современная, то есть бюрократическая: не за царствие небесное, а за переписное включение в свой колхоз, уезд, департамент. И Украина, и Россия вступили в свои нынешние государственные берега в постмилленаристскую, пострелигиозную, постидеологическую эпоху. Лучше всего это "пост-" видно на примере интеллектуального окружения Зеленского, которое ничего лучшего не придумало, как строить национальную идеологию и идентичность (жалкая имитация государственной идентичности вековой и полуторавековой давности) по принципу отрицания всей русской культуры, как будто Россия - это мавры, а сопротивление Украины - реконкиста.
Но нет. Россия и Украина - это общая многовековая культура, при явном доминированиикультуры Москвы: вот почему украинский гений, чтобы реализоваться, нпеременно уезжал в Петербург или Москву: от Шевченко до Репина. А русская культура, в порядке алаверды, черпала в украинской необходимый этнический колорит: вот откуда и Первый фортепианный, и Вторая "малоросская" Чайковского - он перерабатывал в себе Украину точно так же, как и экзотический колорит Баварии, без которой не было бы никакого "Лебединого озера".
В принципе, ровно тот же процесс происходил тогда во всем мире: там, где тесно сплетались (а не враждовали) культуры метрополии и окраин. Да, Оскар Уайльд был дублинец, ирландец, - как и еще полдюжины великих писателей, включая четырех нобелевских лауреатов. Но чтобы стать великим, ему, как и Бернарду Шоу, требовался не Дублин, а Лондон. Это потом эпоха изменилась, и автору "Дублинцев" стало возможным уже без Лондона обойтись (более того, Лондон помешал бы Джойсу стать Джойсом).
Украина же срывает с себя в глупой ярости московскую рубашку и московские порты со всеми их Катаевыми и Бабелями, Багрицкими и Олешами, - и остается с голой жопой Подоляка. Вид, прямо скажем, на хилую «троечку».
А на бытовом, личном уровне, обратите внимание, никаких конфликтов между украинцами и русскими нет. Украинским беженцам помогают российские волонтеры, эта помощь с благодарностью принимается, и я за все время общения с украинцами в Германии не поймал ни одного косого взгляда. Украино-российские любовные связи во время большого украинского исхода в Европу - это норма, основанная на принипе «свои ищут своих»: пошарьте как-нибудь русскоязычные сайты знакомств, которыми пользуются за границей. Именно свои - своих.
Поэтому мой прогноз на послевоенное будущее украино-российских отношений весьма оптимистичен. На бытовом уровне все будет забыто куда быстрее, чем, скажем, послевоенная вражда между немцами и французами или немцами и голландцами.
Потому что, повторю: российско-украинская война - это война бюрократа за расширение влияния его ведомства. Вот почему эта война, помимо пороха и крови, пахнет еще и канцелярской папкой.
А вот палестино-израильская война - это совершенно, совершенно иное.