Подводя итоги - и прекращая тратить время на ЖЖ
В ЖЖ я буду теперь лишь изредка перепощивать тексты, а основную работу переношу в youtube- и телеграм-каналы "Губин ON AIR", а также (там, где касается фото и коротких текстов) в instagram и facebook.
Причина очевидна: ЖЖ как интеллектуальная площадка умер. Не буду спекулировать, что именно его подкосило: передача \в российские руки, неумелые движения этими руками, отсутствие свобод или же просто время. Но публика отсюда ушла: нет смысла тратить время на цветы в пустыне. Вот вам финальный текст этого года.
ПОДВОДЯ ИТОГ
В последнем выпуске «Особого мнения» на «Эхе СПб» (ссылка на расшифровку программы - ниже) меня спросили, что нового я узнал за прошедший года о соотечественниках. Это хороший вопрос. Проблема в том, что мне нечего было ответить.
Ничего нового, в общем, я за этот год соотечественниках не узнал - в отличие от жителей стран Восточной Европы, которые на удивление оказались куда ближе к СССР со своей культурой обиды и мести, - той, в которой непотерпевшие мстят невиновным.
Я еще в конце 1970-х прочел «Люди. Годы. Жизнь» Эренбурга, так что недурно представлял, как исторические потрясения могут менять людей, и как быстро человек, пытавшийся арестовать Ленина, вступает в РКП(б) и становится большевистским прокурором (да, я про Вышинского). И потом много читал про то, как страна Чайковского и Рахманинова превращается в страну стукачей и палачей (и как легко палачи и жертвы меняются местами). Тут было много документальной литературы: от Солженицына до Пайпса.
А последние лет пять я читал о том, что происходило при Гитлере в Германии. Я читал и Себастьяна Хафнера, и Уильяма Ширера, и Монику Блэк, и дневники посла Додда, и книгу Старгардта о после Додде: как вам тот факт, что дочка американского посла спала разом и с шефом гестапо, и с советским дипломатом, а ее пытались разом и подложить под Гитлера, и завербовать в НКВД?!. Так что, опять же, - после знания времени Гитлера не особенно удивляешься времени Путина.
А в промежутке - и это еще более важно - я очень много читал тех, кто после Второй мировой войны в Америке пытался ответить на вопрос, как же случилось так, что милые, сентиментальные, образованные люди, эта, хм, нация Толстого и Дост… то есть Гёте и Шиллера - как они могут превратиться в стадо орков? Я читал про эксперименты Милгрэма, Аша и Зимбардо, я читал Арендт и Хайека.
И, в общем, ответ был давно понятен. Не надо преувеличивать свою способность сопротивляться злу. Сила ломит и соломушку. Ветер гнет траву. Чем сильнее ветер, тем ниже прогиб. Некоторые ломаются - как полностью сломался, например, Дима Киселев. Нарастающий ветер нового русского фашизма дул мне в спину, и я при первой возможности из России уехал (Gott sei Dank!). Потому что не знал, как долго у меня хватит сил этому ветру сопротивляться. И как скоро он сломает меня. Ну, или сорвет с места и принесет в тюрьму.
И даже то, что огромное число неглупых людей в России продолжат сегодня кричать глупости, типа «да Киселев всегда был таким!» или «как можно было делать президентом гэбэшника!» меня ничуть не удивляет. В СССР и странах Восточного блока никогда всерьез не ставился этот вопрос: как могло случиться так, что при Гитлере скурвилась целая страна, целый высокообразованный и трудолюбивый народ? - потому что тогда пришлось бы ставить вопрос о том, как случилось так, что в 1917 году к власти пришли полные отморозки.
В итоге в России продолжает преобладать наивная теория «да они всегда такими были, просто теперь проявилось их подлинное лицо» (хотя из нее следует, что подлинное русское лицо хуже всех прочих лиц). А в Восточной Европе набирает обороты не менее глупая теория, что у России другого лица (включая культуру) никогда и не было. Типа - всем там, от Пушкина до Чайковского, сплошные имперцы.
Но это меня тоже не удивляет. Повторю: ни в России, ни в Украине, ни в Восточной Европе не прошли огромного послевоенного интеллектуального западного пути. В итоге винить национальное искусство велик: даже Виктор Клемперер в знаменитом «L.T.I.» тоже писал какие-то глупости про то, что к нацизму привел немецкий романтизм. Но он писал свой работу сразу после войны, и соблазн дать простой ответ на сложный вопрос был велик.
Повторяю: дело в гибкости человека. Удивительная, потрясающая способность сапиенса к выживанию в любых условиях, его невероятный оппортунизм и психологическая гибкость имеют обратной стороной, например, появление Дмитрия Анатольевича Медведева.
Я помню, как в 2011-м, когда он заявил публично о своей с Путиным закулисной рокировочке, Лёва Кондрашов, мой сосед по подъезду, глава фирмы «Еврознак» и бывший зэк по статье о хозпреступлениях, с невероятным презрением бросил про Медведева: «Я видел на зоне, как низко может опуститься человек. Но на зоне было насилие. А этот-то опускает себя сам». Но я также помню, как примерно в том же году Людмила Нарусова говорила, что Медведев изо всей компании молодых реформаторов был наиболее ценим за ум и талант Собчаком.
Кондрашов - царство ему небесное - оказался куда большим провидцем, чем Собчак. Но, думаю, даже и он представить не мог, что Медведев пройдет послереволюционный путь смольнянки и дворянки, ставшей шлюхой, и которая во время занятия своим новым ремеслом пытается говорить то матом, то по-французски, - что, собственно и фиксирует медведевский телеграм-канал.
Нет, и здесь ничего нового я про Россию не узнал.
Скучно жить на вашем свете, господа.
Причина очевидна: ЖЖ как интеллектуальная площадка умер. Не буду спекулировать, что именно его подкосило: передача \в российские руки, неумелые движения этими руками, отсутствие свобод или же просто время. Но публика отсюда ушла: нет смысла тратить время на цветы в пустыне. Вот вам финальный текст этого года.
ПОДВОДЯ ИТОГ
В последнем выпуске «Особого мнения» на «Эхе СПб» (ссылка на расшифровку программы - ниже) меня спросили, что нового я узнал за прошедший года о соотечественниках. Это хороший вопрос. Проблема в том, что мне нечего было ответить.
Ничего нового, в общем, я за этот год соотечественниках не узнал - в отличие от жителей стран Восточной Европы, которые на удивление оказались куда ближе к СССР со своей культурой обиды и мести, - той, в которой непотерпевшие мстят невиновным.
Я еще в конце 1970-х прочел «Люди. Годы. Жизнь» Эренбурга, так что недурно представлял, как исторические потрясения могут менять людей, и как быстро человек, пытавшийся арестовать Ленина, вступает в РКП(б) и становится большевистским прокурором (да, я про Вышинского). И потом много читал про то, как страна Чайковского и Рахманинова превращается в страну стукачей и палачей (и как легко палачи и жертвы меняются местами). Тут было много документальной литературы: от Солженицына до Пайпса.
А последние лет пять я читал о том, что происходило при Гитлере в Германии. Я читал и Себастьяна Хафнера, и Уильяма Ширера, и Монику Блэк, и дневники посла Додда, и книгу Старгардта о после Додде: как вам тот факт, что дочка американского посла спала разом и с шефом гестапо, и с советским дипломатом, а ее пытались разом и подложить под Гитлера, и завербовать в НКВД?!. Так что, опять же, - после знания времени Гитлера не особенно удивляешься времени Путина.
А в промежутке - и это еще более важно - я очень много читал тех, кто после Второй мировой войны в Америке пытался ответить на вопрос, как же случилось так, что милые, сентиментальные, образованные люди, эта, хм, нация Толстого и Дост… то есть Гёте и Шиллера - как они могут превратиться в стадо орков? Я читал про эксперименты Милгрэма, Аша и Зимбардо, я читал Арендт и Хайека.
И, в общем, ответ был давно понятен. Не надо преувеличивать свою способность сопротивляться злу. Сила ломит и соломушку. Ветер гнет траву. Чем сильнее ветер, тем ниже прогиб. Некоторые ломаются - как полностью сломался, например, Дима Киселев. Нарастающий ветер нового русского фашизма дул мне в спину, и я при первой возможности из России уехал (Gott sei Dank!). Потому что не знал, как долго у меня хватит сил этому ветру сопротивляться. И как скоро он сломает меня. Ну, или сорвет с места и принесет в тюрьму.
И даже то, что огромное число неглупых людей в России продолжат сегодня кричать глупости, типа «да Киселев всегда был таким!» или «как можно было делать президентом гэбэшника!» меня ничуть не удивляет. В СССР и странах Восточного блока никогда всерьез не ставился этот вопрос: как могло случиться так, что при Гитлере скурвилась целая страна, целый высокообразованный и трудолюбивый народ? - потому что тогда пришлось бы ставить вопрос о том, как случилось так, что в 1917 году к власти пришли полные отморозки.
В итоге в России продолжает преобладать наивная теория «да они всегда такими были, просто теперь проявилось их подлинное лицо» (хотя из нее следует, что подлинное русское лицо хуже всех прочих лиц). А в Восточной Европе набирает обороты не менее глупая теория, что у России другого лица (включая культуру) никогда и не было. Типа - всем там, от Пушкина до Чайковского, сплошные имперцы.
Но это меня тоже не удивляет. Повторю: ни в России, ни в Украине, ни в Восточной Европе не прошли огромного послевоенного интеллектуального западного пути. В итоге винить национальное искусство велик: даже Виктор Клемперер в знаменитом «L.T.I.» тоже писал какие-то глупости про то, что к нацизму привел немецкий романтизм. Но он писал свой работу сразу после войны, и соблазн дать простой ответ на сложный вопрос был велик.
Повторяю: дело в гибкости человека. Удивительная, потрясающая способность сапиенса к выживанию в любых условиях, его невероятный оппортунизм и психологическая гибкость имеют обратной стороной, например, появление Дмитрия Анатольевича Медведева.
Я помню, как в 2011-м, когда он заявил публично о своей с Путиным закулисной рокировочке, Лёва Кондрашов, мой сосед по подъезду, глава фирмы «Еврознак» и бывший зэк по статье о хозпреступлениях, с невероятным презрением бросил про Медведева: «Я видел на зоне, как низко может опуститься человек. Но на зоне было насилие. А этот-то опускает себя сам». Но я также помню, как примерно в том же году Людмила Нарусова говорила, что Медведев изо всей компании молодых реформаторов был наиболее ценим за ум и талант Собчаком.
Кондрашов - царство ему небесное - оказался куда большим провидцем, чем Собчак. Но, думаю, даже и он представить не мог, что Медведев пройдет послереволюционный путь смольнянки и дворянки, ставшей шлюхой, и которая во время занятия своим новым ремеслом пытается говорить то матом, то по-французски, - что, собственно и фиксирует медведевский телеграм-канал.
Нет, и здесь ничего нового я про Россию не узнал.
Скучно жить на вашем свете, господа.