Пошляки и смерть: когда убийство XIX века происходит в XXI-м
У меня никак не идет из головы это петербургское убийство с расчленением: историк, мировое имя, убитая аспирантка, дух Наполеона, окровавшенные руки в Мойку... Я смотрю на это, как, должно, Достоевский, открыв газету, видел туман романа. Вот и здесь - все для оперы: безумие, наполеоновский антураж, стареющий персонаж, сцена на Зимней канавке, младая дева, юный антагонист Понасенков (партия контртенора), и даже исторические реконструкторы вышли аккурат из первой картины "Пиковой дамы" ("Мушкет вперед себя! Бери за дуло! Мушкет к ноге!") Я не издеваюсь; я бы и правда сел за либретто - что до того, что прототипы всегда слабее персонажей: мой Сокол-Наполеон не вился бы в суде мелким бесом, изворачиваясь, он бы и до суда не дошел.
Я который день слежу за этим, все читаю: про поимку, про допрос, про арест... И всю пошлость мира в комментариях читаю тоже. Сегодня с утра в ярости написал полторы странички для Росбалта (перепощиваю ниже), и текст уже опубликовали, когда стало ясно, что все идет именно по той немыслимо пошлой схеме, что выводила меня из себя: СПбГУ уже поспешил согласиться с инициативами депутата госдумы Марченко "об обязательном предоставлении работниками образовательной сферы документов о состоянии психического здоровья". О петербургские образовательные пошляки! Как говаривал Геракл, то бишь бывший глава центробанка Геращенко - "А портки нам не снять и мудя не показать?"
Заткнулись бы хоть. Пся крев! Дом, именуемый глаголом ЛГУ, пустынных волн стоял на берегу.
В общем, вот текст из "Росбалта".
УБИЙСТВО И ПОШЛЯКИ
Убийство и расчленение доцентом СПГУ свой бывшей коллеги вызвали, если следить за реакцией публики, не столько ужас, сколько соревнование в пошлости
Кровавая драма, разыгравшаяся на квартире доцента петербургского университета Соколова, стала в России главной новостью выходных, оттеснив тридцатилетие падения Берлинской стены. Можно понять. Обычно историки, кавалеры ордена Почетного легиона, влюбленные в предмет своих исследований до участия в исторических реконструкциях, довольно редко убивают, расчленяют и топят по частям своих бывших аспиранток. Впрочем… Не так и давно, в 2017-м, датский изобретатель Петер Мадсен на борту собственной подводной лодки тоже убил, расчленил и выбросил, как в Мойку, в море молодую американскую журналистку.
«Я в шоке», - и тогда писали многие, и пишут сейчас, и это самое точное, что можно написать. Но дальше - по крайней мере, в России - начинается такое, что впору выть.
Соколов, как вы уже, наверное, знаете, - не просто историк: он член российского военно-исторического общества, возглавляемого министром Мединским, то есть однозначно провластного. «Между прочим, большой путинский патриот», - чуть не первым откликнулся в твиттере на новость о Соколове Тот-Кого-Даже-Путин-Не-Называет-Вслух (а раз Путин не называет, то и я не буду). Угу. Поняли. Патриоты - кандидаты в убийцы. Дальше - больше, только уже с другой стороны. Военно-историческое общество удаляет информацию о Соколове со своих страниц, а советница председателя заявляет, что никогда о Соколове не слышала (хороша же советница!..). Ага. Патриоты, понятно, не какают. Параллельно начинается сбор подписей за отставку руководства петербургского университета, которому сообщали о странностях Соколова в поведении с женщинами, но оно не реагировало. Потому что руководство университета - пропутинское, своих выгораживало!.. Какой же, господи, стыд все это читать…
Я сейчас не о том, что все это пошлость чудовищная (в духе советской школы с сочинениями типа «Раскольников убил старушку, потому что царский режим его до этого довел», написанными исключительно затем, что ясно: учитель за «царский режим» двойку не влепит). И даже не о том, что русский мир стал окончательно бинарен:если ты не за Путина, то ты против Путина. Я как раз эту бинарность не нахожу неизлечимой болезнью: кончится Путин - многообразие вернется, как после падения берлинских стен и советских союзов в одну секунду из ничего возникло удивительное разнообразие мнений, товаров, укладов.
Я о куда более тяжелой болезни общества, - неважно, с какой стороны от Путина лежащего. Русский человек постоянно, по схеме самого вульгарного марксизма, ищет в любой трагедии социальные причины, должные выводить на виновных. Русский человек уверен, что такие виновные существуют, и что их следует наказать, а для пресечения бед следует нечто в государственном устройстве подрегулировать (например, запретить исторические реконструкции или заставить всю профессуру обследоваться у психиатра). Даже если (хотя боже упаси) в России на детсад упадет метеорит - тут же виновен будет либо Путин, который развалил науку и космос в пользу церквей и друзей, - либо Чубайс, который развалил вообще всю страну в пользу вашингтонского обкома.
Но трагедия убитой молодой женщины и пожилого убийцы, у которого, похоже, теперь мало шансов выйти на свободу живым - она вообще о другом. Она о темном, страшном, мутном, живущем в нас. Она об убийственной любви, переходящей в убивающую ярость. Она о безумии. О черном дне мозга, которое порой выходит на поверхность, - как по океану пробегает цунами. Это все об ужасе и (нередко) тщете человеческого существования. Какой там, к черту, Путин! Там рядом не стояла вся Россия. Тут ничего законами не подкрутишь и не подвинтишь. И всюду страсти роковые, и от судеб защиты нет. Чтобы рассказать об этом, Пушкин писал поэмы, Шекспир - пьесы, Достоевский - романы.
Господи, да заткнитесь вы все!.. Тут даже Невзоров со своей репликой, что выбрасывать трупы в Мойку является дурным тоном, ибо для таких вещей в Петербурге существует Обводный канал, - в сто раз уместнее: это слова шекспировского шута, пришедшего на место трагедии.
А вот про «довели страну» - невыносимо, невыносимо слушать.
Я который день слежу за этим, все читаю: про поимку, про допрос, про арест... И всю пошлость мира в комментариях читаю тоже. Сегодня с утра в ярости написал полторы странички для Росбалта (перепощиваю ниже), и текст уже опубликовали, когда стало ясно, что все идет именно по той немыслимо пошлой схеме, что выводила меня из себя: СПбГУ уже поспешил согласиться с инициативами депутата госдумы Марченко "об обязательном предоставлении работниками образовательной сферы документов о состоянии психического здоровья". О петербургские образовательные пошляки! Как говаривал Геракл, то бишь бывший глава центробанка Геращенко - "А портки нам не снять и мудя не показать?"
Заткнулись бы хоть. Пся крев! Дом, именуемый глаголом ЛГУ, пустынных волн стоял на берегу.
В общем, вот текст из "Росбалта".
УБИЙСТВО И ПОШЛЯКИ
Убийство и расчленение доцентом СПГУ свой бывшей коллеги вызвали, если следить за реакцией публики, не столько ужас, сколько соревнование в пошлости
Кровавая драма, разыгравшаяся на квартире доцента петербургского университета Соколова, стала в России главной новостью выходных, оттеснив тридцатилетие падения Берлинской стены. Можно понять. Обычно историки, кавалеры ордена Почетного легиона, влюбленные в предмет своих исследований до участия в исторических реконструкциях, довольно редко убивают, расчленяют и топят по частям своих бывших аспиранток. Впрочем… Не так и давно, в 2017-м, датский изобретатель Петер Мадсен на борту собственной подводной лодки тоже убил, расчленил и выбросил, как в Мойку, в море молодую американскую журналистку.
«Я в шоке», - и тогда писали многие, и пишут сейчас, и это самое точное, что можно написать. Но дальше - по крайней мере, в России - начинается такое, что впору выть.
Соколов, как вы уже, наверное, знаете, - не просто историк: он член российского военно-исторического общества, возглавляемого министром Мединским, то есть однозначно провластного. «Между прочим, большой путинский патриот», - чуть не первым откликнулся в твиттере на новость о Соколове Тот-Кого-Даже-Путин-Не-Называет-Вслух (а раз Путин не называет, то и я не буду). Угу. Поняли. Патриоты - кандидаты в убийцы. Дальше - больше, только уже с другой стороны. Военно-историческое общество удаляет информацию о Соколове со своих страниц, а советница председателя заявляет, что никогда о Соколове не слышала (хороша же советница!..). Ага. Патриоты, понятно, не какают. Параллельно начинается сбор подписей за отставку руководства петербургского университета, которому сообщали о странностях Соколова в поведении с женщинами, но оно не реагировало. Потому что руководство университета - пропутинское, своих выгораживало!.. Какой же, господи, стыд все это читать…
Я сейчас не о том, что все это пошлость чудовищная (в духе советской школы с сочинениями типа «Раскольников убил старушку, потому что царский режим его до этого довел», написанными исключительно затем, что ясно: учитель за «царский режим» двойку не влепит). И даже не о том, что русский мир стал окончательно бинарен:если ты не за Путина, то ты против Путина. Я как раз эту бинарность не нахожу неизлечимой болезнью: кончится Путин - многообразие вернется, как после падения берлинских стен и советских союзов в одну секунду из ничего возникло удивительное разнообразие мнений, товаров, укладов.
Я о куда более тяжелой болезни общества, - неважно, с какой стороны от Путина лежащего. Русский человек постоянно, по схеме самого вульгарного марксизма, ищет в любой трагедии социальные причины, должные выводить на виновных. Русский человек уверен, что такие виновные существуют, и что их следует наказать, а для пресечения бед следует нечто в государственном устройстве подрегулировать (например, запретить исторические реконструкции или заставить всю профессуру обследоваться у психиатра). Даже если (хотя боже упаси) в России на детсад упадет метеорит - тут же виновен будет либо Путин, который развалил науку и космос в пользу церквей и друзей, - либо Чубайс, который развалил вообще всю страну в пользу вашингтонского обкома.
Но трагедия убитой молодой женщины и пожилого убийцы, у которого, похоже, теперь мало шансов выйти на свободу живым - она вообще о другом. Она о темном, страшном, мутном, живущем в нас. Она об убийственной любви, переходящей в убивающую ярость. Она о безумии. О черном дне мозга, которое порой выходит на поверхность, - как по океану пробегает цунами. Это все об ужасе и (нередко) тщете человеческого существования. Какой там, к черту, Путин! Там рядом не стояла вся Россия. Тут ничего законами не подкрутишь и не подвинтишь. И всюду страсти роковые, и от судеб защиты нет. Чтобы рассказать об этом, Пушкин писал поэмы, Шекспир - пьесы, Достоевский - романы.
Господи, да заткнитесь вы все!.. Тут даже Невзоров со своей репликой, что выбрасывать трупы в Мойку является дурным тоном, ибо для таких вещей в Петербурге существует Обводный канал, - в сто раз уместнее: это слова шекспировского шута, пришедшего на место трагедии.
А вот про «довели страну» - невыносимо, невыносимо слушать.