Петербург - это провинция, но не у моря. Моря в Питере нет. Море - это когда иноземцы, чужестранцы
Вот мой недавний текст из "Делового Петербурга". Я написал то, о чем думаю давно: в моем провинциальном баварском Аугсбурге я себя чувствую куда больше в европейской столице, чем в Петербурге. Потому что в Петербурге нет интернациональной жизни. А любой европейский городок - странноприимен, и в силу этого столичен. Жаль, что так есть, но так и есть.
ПЕТЕРБУРГ КАК НЕПОРТОВЫЙ ГОРОД
Если бы меня спросили, чего в Петербурге не хватает, я бы ответил: порта. Точнее, ощущения порта. Из чего оно складывается, известно любому путешественнику. Сотни, тысячи яхт под флагами со всего мира; ужин с рыбой прямо на корме; галдящая на всех языках мира толпа.
Увы, Петербург - место потребления сугубо внутреннего сухопутного продукта. О большой воде напоминает разве что набережная лейтенанта Шмидта, воспетая еще Конецким и с времен СССР не изменившаяся. Там все так же зимуют матросики на вмерзших в лед баржах, а социально безответственные девушки хихикают, ставя ножки в сапожках по палубу. Экзотика, конечно. Но, повторю, - внутренняя и для внутреннего потребления. Зимой навигации нет. Рыбного рынка нет. Из-за границы, хотя бы из Хельсинки, прийти в Питер на своей лодке - проблема: замучаешься получать разрешения от погранцов и ФСБ. Та же проблема - если захочешь из Питера пойти хотя бы под Выборг, где в шхерах пряталась немецкая подлодка из «Секретного фарватера». Семь потов сойдет: погранзона, секретность, царство Саурона…
Но главное, что отличает портовые города, - это международная жизнь. Порт - это и бизнес с иностранцами, и поселения иностранцев. Вот итальянский квартал: дымят печи для пиццы. Вот азиатский: круглогодично пак-чой, бананы для жарки, специи и батата. Ну, и так далее… Любой город-порт многонационален и, вследствие этого, космополитичен. Недавно в Гамбурге увидел вывешенный в окне баннер: «Fuck your national identity!» - стиль, конечно, варварский, но верный. Порт - дом для всех. В Петербурге такое тоже было: до революции, когда немец поутру открывал «васистдас», охтинская финка торговала сливками, а итальянки-сопрано неслись на саночках в театр… Даже советский Ленинград был меккой фарцовщика-интернационалиста, скупавшего у финнов нейлоновые носки, а у шведов джинсы. Но какая сегодня в Питере международная жизнь? Слезы. Британский совет давно закрыт, британское и американское консульства закрыты недавно, финны переметнулись в Таллин, и даже в Гёте-институте преподают немецкий исключительно русские преподавательницы.
Мы - сухопутная русская провинция: сами по себе и безо всех остальных.Ну, если только миллион-другой китайцев под надзором экскурсовода промчит из Эрмитажа в магазин с янтарем. Любой провинциальный европейский город со своими русскими и турецкими кварталами выглядит столичнее, потому что он часть мира!.. А Петербург - лишь отчасти часть.
Впрочем, год назад, во время мирового футбольного чемпионата, в Петербурге вдруг забурлила международная жизнь, мгновенно напомнившая о море, о путешествиях, о порте. Не Невскому фланировали какие-то мексиканцы в сомбреро. У Эрмитажа тянули пивко австралийские серферы в дредах. Американцы играли кантри. Полиция, получив указание никого не винтить, никого и не винтила. Вот был кайф!
А теперь - все. Кончилась жизнь. Тихо умерло все до рассвета - ну, или до оттепели. Фиг теперь сомбреристов и серфингистов к нам заманишь. На чемпионат они приезжали по паспортам болельщиков. А сейчас, чтобы приехать - иди в русское консульство, мучайся в очереди, плати деньги… Они пожимают плечами. К их услугам весь мир, который, по сути, давно мир-порт. Минус Россия.
Жаль. Вернуть Питеру портовый дух - вот что должно быть задачей любого петербургского политика. Открыть закрытые консульства. Поощрять британские советы, французские альянсы, институты Сервантеса и Гёте. Финнам - въезд без виз начиная с завтра, а прочему мира с послезавтра. Число живущих в городе иностранцев, а также иностранных сообществ должно быть важнейшей контрольной цифрой, индикатором городского благополучия. Учителям и преподавателям иностранных языков - доплаты из городского бюджета.
Вот эти идеи, с моей точки зрения, и нужно лоббировать на всех уровнях, ломая сопротивление атомным ледоколом на северном морском пути.
Иначе Петербург не порт, а так, - провинция и окраина. Где много криков о патриотизме, но совсем мало моря.
ПЕТЕРБУРГ КАК НЕПОРТОВЫЙ ГОРОД
Если бы меня спросили, чего в Петербурге не хватает, я бы ответил: порта. Точнее, ощущения порта. Из чего оно складывается, известно любому путешественнику. Сотни, тысячи яхт под флагами со всего мира; ужин с рыбой прямо на корме; галдящая на всех языках мира толпа.
Увы, Петербург - место потребления сугубо внутреннего сухопутного продукта. О большой воде напоминает разве что набережная лейтенанта Шмидта, воспетая еще Конецким и с времен СССР не изменившаяся. Там все так же зимуют матросики на вмерзших в лед баржах, а социально безответственные девушки хихикают, ставя ножки в сапожках по палубу. Экзотика, конечно. Но, повторю, - внутренняя и для внутреннего потребления. Зимой навигации нет. Рыбного рынка нет. Из-за границы, хотя бы из Хельсинки, прийти в Питер на своей лодке - проблема: замучаешься получать разрешения от погранцов и ФСБ. Та же проблема - если захочешь из Питера пойти хотя бы под Выборг, где в шхерах пряталась немецкая подлодка из «Секретного фарватера». Семь потов сойдет: погранзона, секретность, царство Саурона…
Но главное, что отличает портовые города, - это международная жизнь. Порт - это и бизнес с иностранцами, и поселения иностранцев. Вот итальянский квартал: дымят печи для пиццы. Вот азиатский: круглогодично пак-чой, бананы для жарки, специи и батата. Ну, и так далее… Любой город-порт многонационален и, вследствие этого, космополитичен. Недавно в Гамбурге увидел вывешенный в окне баннер: «Fuck your national identity!» - стиль, конечно, варварский, но верный. Порт - дом для всех. В Петербурге такое тоже было: до революции, когда немец поутру открывал «васистдас», охтинская финка торговала сливками, а итальянки-сопрано неслись на саночках в театр… Даже советский Ленинград был меккой фарцовщика-интернационалиста, скупавшего у финнов нейлоновые носки, а у шведов джинсы. Но какая сегодня в Питере международная жизнь? Слезы. Британский совет давно закрыт, британское и американское консульства закрыты недавно, финны переметнулись в Таллин, и даже в Гёте-институте преподают немецкий исключительно русские преподавательницы.
Мы - сухопутная русская провинция: сами по себе и безо всех остальных.Ну, если только миллион-другой китайцев под надзором экскурсовода промчит из Эрмитажа в магазин с янтарем. Любой провинциальный европейский город со своими русскими и турецкими кварталами выглядит столичнее, потому что он часть мира!.. А Петербург - лишь отчасти часть.
Впрочем, год назад, во время мирового футбольного чемпионата, в Петербурге вдруг забурлила международная жизнь, мгновенно напомнившая о море, о путешествиях, о порте. Не Невскому фланировали какие-то мексиканцы в сомбреро. У Эрмитажа тянули пивко австралийские серферы в дредах. Американцы играли кантри. Полиция, получив указание никого не винтить, никого и не винтила. Вот был кайф!
А теперь - все. Кончилась жизнь. Тихо умерло все до рассвета - ну, или до оттепели. Фиг теперь сомбреристов и серфингистов к нам заманишь. На чемпионат они приезжали по паспортам болельщиков. А сейчас, чтобы приехать - иди в русское консульство, мучайся в очереди, плати деньги… Они пожимают плечами. К их услугам весь мир, который, по сути, давно мир-порт. Минус Россия.
Жаль. Вернуть Питеру портовый дух - вот что должно быть задачей любого петербургского политика. Открыть закрытые консульства. Поощрять британские советы, французские альянсы, институты Сервантеса и Гёте. Финнам - въезд без виз начиная с завтра, а прочему мира с послезавтра. Число живущих в городе иностранцев, а также иностранных сообществ должно быть важнейшей контрольной цифрой, индикатором городского благополучия. Учителям и преподавателям иностранных языков - доплаты из городского бюджета.
Вот эти идеи, с моей точки зрения, и нужно лоббировать на всех уровнях, ломая сопротивление атомным ледоколом на северном морском пути.
Иначе Петербург не порт, а так, - провинция и окраина. Где много криков о патриотизме, но совсем мало моря.