Дудь vs Лимонов. Более, чем кисло
Хотел продолжить записки из Лондона, но прервусь на прошумевшее в России интервью Лимонова с Дудем, и особенно про вопрос, сосал ли Лимонов по молодости негру (вопрос звучит на тайминге 51'18''). В конце концов, я написал единственный в стране учебник по интервью: отчего ж не разобрать этот кейс? Имею право!
1. Для меня вопросы о персональных сексуальных практиках, заданные вне специально обсуждающих эти практики программ (рубрик и пр.) совершенно невозможны, ибо никакой информации не дают, но подыгрывают предрассудкам да рвущейся на простор злобе, стремлению дегуманизировать противника. Это как спросить Путина, когда последний раз он одиноко мастурбировал в сортире. Тут я на стороне Бродского, - "между прочим, все мы дрочим". Разве в этом дело? Любые добровольные практики у свободных людей приемлемы, поскольку наши тела принадлежат нам. Проституция приемлема ровно по той же причине. А вот современная российская стигматизация гомосексуальности (свойственная, впрочем, всем странам третьего мира) намеренно подогревается "сверху". Геи в России назначены в козлы отпущения ровно так же, как при Гитлере в козлы отпущения назначались евреи (хотя геи назначались при Гитлере тоже. Например, брат Владимира Набокова, Сергей, был отправлен в концлагерь из-за своей гомосексуальности - и там погиб). А если для вас геи - это пфи, нелюди, то ответьте честно на вопрос, когда последний раз вы или вам сосали член (а ведь сосали!), и скажите, каким бы словом вас назвали бы еще недавно, при советской власти.
2. Тем не менее, вопрос об известной сцене из "Это я, Эдичка" - и заданной именно Лимонову - был бы уместен, умей Дудь его задать. Дело в том, что это одна из двух лучших сексуальных сцен в современной русской литературе. Вот этот гомосексуальный акт гетеросексуального героя с негром на нью-йоркской помойке - и еще одна сцена, когда у Прилепина герой целует любимую и узнает, какова на вкус собственная сперма. Но если сцена Прилепина хороша просто как физиологическое открытие, - то у Лимонова она еще и идеологически нагружена по полные тестикулы. По Лимонову, Нью-Йорк - город настолько мертвых, убитых деньгами людей, то если кто и заслуживает там любви твоего тела, то только этот черный бандюган, который, похоже, тут единственный живой. Вот об этой нагрузке можно говорить. О гомосексуальном акте как о вызове и протесте против буржуазной культуры. И о том, актом какой культуры является преследование сексуальных меньшинств в России сегодня. Но эти вопросы Дудем не были заданы. Я разочарован. Надеюсь, что и Дудь собой разочарован тоже, - я, по крайней мере, видел, что ему было неуютно.
3. Совершенно не понимаю, зачем вообще было приглашать Лимонова. От человека, написавшего когда-то 5 блестящих романов ("У нас была великая эпоха", "Подросток Савенко", "Молодой негодяй", "Это я, Эдичка", "Дневник неудачника") не осталось ничего. И даже от лидера нацболов, дававшего, по формулировке Быкова, молодежи реализовать свое право быть против просто потому, что они молоды, - тоже ничего не осталось. Похоже, это не вина Лимонова как личности. Нельзя же винить Рейгана в том, что он в старости выжил из ума: у Рейгана была болезнь Альцгеймера. Я с Лимоновым знаком давно, но я не врач. В нем всегда чувствовалась боязнь потерять к старости подтянутое, упругое тело, - и он его не потерял. Он, к сожалению, полностью утратил подрянутый, упругий ум. То что он в течение уже очень большого периода времени пишет - это каляки-маляки с любой точки зрения. Сейчас это просто заунывный, ненавидящий все свежее и молодое, тоскующий по силе во всех формах, непроизвольно подсасывающий власти пенсионер-резонер. Нет-нет, если уж подсасывать - то, разумеется, на нью-йоркской помойке и негру!
4. И уж совершенно непонятно, почему Лимонов, сказав, что за такие вопросы Дудь заслуживает удара по физиономии, по физиономии Дудя не ударил. Лимонов - гость, а не ведущий, связанный массой обязательств профессии. Он имеет полное право дать ведущему по морде, если считает, что тот перешел черту - хотя правильнее, конечно, сначала дать шанс извиниться. И вот на эту коллизию было бы интересно посмотреть просто как на психологический тест. Но, увы, от Лимонова-Эдички - повторяю, похоже, чисто по физиологическим, медицинским, нейробиологическим причинам - ничего не осталось. Над теми, кто, по определению философа Секацкого, впал в состояние "бобок", смеяться нельзя. Ибо грустно, девушки.
1. Для меня вопросы о персональных сексуальных практиках, заданные вне специально обсуждающих эти практики программ (рубрик и пр.) совершенно невозможны, ибо никакой информации не дают, но подыгрывают предрассудкам да рвущейся на простор злобе, стремлению дегуманизировать противника. Это как спросить Путина, когда последний раз он одиноко мастурбировал в сортире. Тут я на стороне Бродского, - "между прочим, все мы дрочим". Разве в этом дело? Любые добровольные практики у свободных людей приемлемы, поскольку наши тела принадлежат нам. Проституция приемлема ровно по той же причине. А вот современная российская стигматизация гомосексуальности (свойственная, впрочем, всем странам третьего мира) намеренно подогревается "сверху". Геи в России назначены в козлы отпущения ровно так же, как при Гитлере в козлы отпущения назначались евреи (хотя геи назначались при Гитлере тоже. Например, брат Владимира Набокова, Сергей, был отправлен в концлагерь из-за своей гомосексуальности - и там погиб). А если для вас геи - это пфи, нелюди, то ответьте честно на вопрос, когда последний раз вы или вам сосали член (а ведь сосали!), и скажите, каким бы словом вас назвали бы еще недавно, при советской власти.
2. Тем не менее, вопрос об известной сцене из "Это я, Эдичка" - и заданной именно Лимонову - был бы уместен, умей Дудь его задать. Дело в том, что это одна из двух лучших сексуальных сцен в современной русской литературе. Вот этот гомосексуальный акт гетеросексуального героя с негром на нью-йоркской помойке - и еще одна сцена, когда у Прилепина герой целует любимую и узнает, какова на вкус собственная сперма. Но если сцена Прилепина хороша просто как физиологическое открытие, - то у Лимонова она еще и идеологически нагружена по полные тестикулы. По Лимонову, Нью-Йорк - город настолько мертвых, убитых деньгами людей, то если кто и заслуживает там любви твоего тела, то только этот черный бандюган, который, похоже, тут единственный живой. Вот об этой нагрузке можно говорить. О гомосексуальном акте как о вызове и протесте против буржуазной культуры. И о том, актом какой культуры является преследование сексуальных меньшинств в России сегодня. Но эти вопросы Дудем не были заданы. Я разочарован. Надеюсь, что и Дудь собой разочарован тоже, - я, по крайней мере, видел, что ему было неуютно.
3. Совершенно не понимаю, зачем вообще было приглашать Лимонова. От человека, написавшего когда-то 5 блестящих романов ("У нас была великая эпоха", "Подросток Савенко", "Молодой негодяй", "Это я, Эдичка", "Дневник неудачника") не осталось ничего. И даже от лидера нацболов, дававшего, по формулировке Быкова, молодежи реализовать свое право быть против просто потому, что они молоды, - тоже ничего не осталось. Похоже, это не вина Лимонова как личности. Нельзя же винить Рейгана в том, что он в старости выжил из ума: у Рейгана была болезнь Альцгеймера. Я с Лимоновым знаком давно, но я не врач. В нем всегда чувствовалась боязнь потерять к старости подтянутое, упругое тело, - и он его не потерял. Он, к сожалению, полностью утратил подрянутый, упругий ум. То что он в течение уже очень большого периода времени пишет - это каляки-маляки с любой точки зрения. Сейчас это просто заунывный, ненавидящий все свежее и молодое, тоскующий по силе во всех формах, непроизвольно подсасывающий власти пенсионер-резонер. Нет-нет, если уж подсасывать - то, разумеется, на нью-йоркской помойке и негру!
4. И уж совершенно непонятно, почему Лимонов, сказав, что за такие вопросы Дудь заслуживает удара по физиономии, по физиономии Дудя не ударил. Лимонов - гость, а не ведущий, связанный массой обязательств профессии. Он имеет полное право дать ведущему по морде, если считает, что тот перешел черту - хотя правильнее, конечно, сначала дать шанс извиниться. И вот на эту коллизию было бы интересно посмотреть просто как на психологический тест. Но, увы, от Лимонова-Эдички - повторяю, похоже, чисто по физиологическим, медицинским, нейробиологическим причинам - ничего не осталось. Над теми, кто, по определению философа Секацкого, впал в состояние "бобок", смеяться нельзя. Ибо грустно, девушки.