Здравствуй, Злой Санта! Ты победил Доброго, признаю... Остается одно пожелание
В канун Нового года я грозился написать здесь Злому Санте.
Вполне серьезное письмо, никаких там - "Дорогой Санта, возможно, в прошлом году я написал "Lamborghini" c ошибкой..."
Заканчивался декабрь, я был уставшим, и любое издевательство - типа факта существования "Кофе Хауза", "Азбуки вкуса", "Магнолии" или "Суши Евразии" - выводило из себя. Плюс добавилась "Шоколадница" на Нижнем Сусальном в Москве: единственное заведение с завтраками на моем пути от метро к "Огоньку" в те понедельники, когда у меня был поздний поезд, и я не успевал домой. Времени у меня оставалось полчаса, но там официантки из тех, что беременными ходят по полтора года. Так вот, в декабре ко мне не подошел вообще никто. Я был готов устроить погром, но вспомнил, что есть с собой пицца - и смачно уел, оставив после себя фольгу и салфетки прямо под табличкой, запрещающей приносить еду (то есть я у этих девиц не был первым...).
В те дни я думал начать письмо как-то так: "О, Злой Санта! Сделай так, чтобы каждый десятый... нет, буду гуманистом... чтобы каждый сотый раз, когда во всех этих хаузах-сушах-азбуках-шокозадницах на клиента не обращали внимания или п(р)одавали заведомое дерьмо, и особо по адовым ценам, - сделай так, чтобы владельцы с манагерами окунались в бочку того, что их заведения производят. Ну да, владелец "Суши Евразии", вероятно, захлебнется сразу. Но остальные, может, и выплывут".
Но тут случилось страшное. Арам Мнацаканов, мой ресторанный бог, чьи "Рыбу", "Рыбу на даче" и прочее питерское я превозносил неустанно, открыл "Пробку" в Москве. Оттуда прислали приглашение на пресс-завтрак... Так вот: у меня это был первый (и, пожалуйста, Злой Санта - последний!) пресс-завтрак, когда гостям не дали завтрака вообще. Дали канапе. Я съел парочку. Было вкусно. Все деликатно косились на поваров и ждали. Но тут Мнацаканов объяснил, что все, теперь можно и по домам. И когда до меня дошло, что все и правда кончено, хотел немедленно попросить Злого Санту... ну хорошо, не в то же самое макать... Но просто рявкнуть фельдфебельски в ухо (Мнацаканов ведь из нахимовцев): "Слышь, ты! Когда для трех десятков гостей варят две чашки кофе, и выпиваешь их ты сам, - ты понял, кто ты?!."
Но не попросил, потому что случилось еще более страшное - две моих любимых женщины, Ирина Роднина и Наталья Дементьева, проголосовали за антисиротский закон.
С Родниной мы когда-то несли огонь зимней Туринской олимпиады, и на этап в Генуе собралась еще та компания - Макаревич, Дроздова, Лазарев, я передавал огонь Вите Гусеву... В "Эксельсиоре" потом Роднина поила шампанским всех прямо в коридоре, и народ шел, перешагивая через ноги сидящей на ковре трижды олимпийской, десятирыжды мировой... А перед тем Роднина с сыном и мы с женой ездили в Портофино, и Роднина рассказывала про свою жизнь в Америке, как на нее возбуждали дело, потому что маленького сына оставляла одного дома, костерила наших чиновников и депутатов, говорила, что когда у ее дома угнали машину министра внутренних дел, жильцы пели-плясали от счастья....
Господи, что с ней случилось? Взяли под жабры какого-нибудь ледового проекта, который ей позарез нужен? Ледового стадиона? Школы фигурного катания?
Я был правда потрясен.
Макать Роднину в бочку с тем, в чем она вдохновенно, с твитами, только что вымазалась, я не мог. "О господи... О Санта! Она всего лишь спортсменка. Научи меня никогда, никогда, никогда, не считаться с мнениями спортсменов, певцов, художников, музыкантов, актеров, - и тем больше не считаться, чем больше ты обожаешь их..."
Да, но Наталья Дементьева - бывшая начальница Петропавловской крепости и замминистра культуры, в белом пальто и шляпе, костерящая питерских градоначальников за их копуляции с Петербургом, ее бы да на броневик! - она-то как могла залечь в этот Совфед, лечь под эту Матвиенку, под это постыднейшее голосование?! Не сказалась больной, слепоглухонемой, не исчезла?! Вон, последний шеф ленинградского КГБ Черкесов, ныне коммунист в Госдуме - он хоть не голосовал. Сидел возле своей кнопки, как возле ядерного чемоданчика, и никому не давал нажимать...
И я понял, что Злого Санту просить бессмысленно. Его уже попросили давно, и он внял. Это вокруг меня теперь - его территория.
Так что сейчас, в Старый Новый Год, остается бессмысленно и безнадежно писать на деревню дедушке, Доброму Санте: "Ты хоть жив? Привет тебе, привет... Похоже, пора искать fellowship либо работу visiting professor. Сам знаешь, в каких краях. Но если у тебя еще есть хоть капля могущества , сделай хоть на пять минут малое чудо! Сотвори хоть на пять минут маленькую справедливость. Я не про Думу, "Пробку" или Совфед, я туда не ходок. Но ты можешь - всего лишь на пять минут! - поместить над каждым российским кафе честную вывеску ""Цезарь" и роллы", а над каждой кофейней - вывеску "Так себе кофе". Все, дорогой! Целую в красный нос. И спи спокойно, дорогой товарищ".
Вполне серьезное письмо, никаких там - "Дорогой Санта, возможно, в прошлом году я написал "Lamborghini" c ошибкой..."
Заканчивался декабрь, я был уставшим, и любое издевательство - типа факта существования "Кофе Хауза", "Азбуки вкуса", "Магнолии" или "Суши Евразии" - выводило из себя. Плюс добавилась "Шоколадница" на Нижнем Сусальном в Москве: единственное заведение с завтраками на моем пути от метро к "Огоньку" в те понедельники, когда у меня был поздний поезд, и я не успевал домой. Времени у меня оставалось полчаса, но там официантки из тех, что беременными ходят по полтора года. Так вот, в декабре ко мне не подошел вообще никто. Я был готов устроить погром, но вспомнил, что есть с собой пицца - и смачно уел, оставив после себя фольгу и салфетки прямо под табличкой, запрещающей приносить еду (то есть я у этих девиц не был первым...).
В те дни я думал начать письмо как-то так: "О, Злой Санта! Сделай так, чтобы каждый десятый... нет, буду гуманистом... чтобы каждый сотый раз, когда во всех этих хаузах-сушах-азбуках-шокозадницах на клиента не обращали внимания или п(р)одавали заведомое дерьмо, и особо по адовым ценам, - сделай так, чтобы владельцы с манагерами окунались в бочку того, что их заведения производят. Ну да, владелец "Суши Евразии", вероятно, захлебнется сразу. Но остальные, может, и выплывут".
Но тут случилось страшное. Арам Мнацаканов, мой ресторанный бог, чьи "Рыбу", "Рыбу на даче" и прочее питерское я превозносил неустанно, открыл "Пробку" в Москве. Оттуда прислали приглашение на пресс-завтрак... Так вот: у меня это был первый (и, пожалуйста, Злой Санта - последний!) пресс-завтрак, когда гостям не дали завтрака вообще. Дали канапе. Я съел парочку. Было вкусно. Все деликатно косились на поваров и ждали. Но тут Мнацаканов объяснил, что все, теперь можно и по домам. И когда до меня дошло, что все и правда кончено, хотел немедленно попросить Злого Санту... ну хорошо, не в то же самое макать... Но просто рявкнуть фельдфебельски в ухо (Мнацаканов ведь из нахимовцев): "Слышь, ты! Когда для трех десятков гостей варят две чашки кофе, и выпиваешь их ты сам, - ты понял, кто ты?!."
Но не попросил, потому что случилось еще более страшное - две моих любимых женщины, Ирина Роднина и Наталья Дементьева, проголосовали за антисиротский закон.
С Родниной мы когда-то несли огонь зимней Туринской олимпиады, и на этап в Генуе собралась еще та компания - Макаревич, Дроздова, Лазарев, я передавал огонь Вите Гусеву... В "Эксельсиоре" потом Роднина поила шампанским всех прямо в коридоре, и народ шел, перешагивая через ноги сидящей на ковре трижды олимпийской, десятирыжды мировой... А перед тем Роднина с сыном и мы с женой ездили в Портофино, и Роднина рассказывала про свою жизнь в Америке, как на нее возбуждали дело, потому что маленького сына оставляла одного дома, костерила наших чиновников и депутатов, говорила, что когда у ее дома угнали машину министра внутренних дел, жильцы пели-плясали от счастья....
Господи, что с ней случилось? Взяли под жабры какого-нибудь ледового проекта, который ей позарез нужен? Ледового стадиона? Школы фигурного катания?
Я был правда потрясен.
Макать Роднину в бочку с тем, в чем она вдохновенно, с твитами, только что вымазалась, я не мог. "О господи... О Санта! Она всего лишь спортсменка. Научи меня никогда, никогда, никогда, не считаться с мнениями спортсменов, певцов, художников, музыкантов, актеров, - и тем больше не считаться, чем больше ты обожаешь их..."
Да, но Наталья Дементьева - бывшая начальница Петропавловской крепости и замминистра культуры, в белом пальто и шляпе, костерящая питерских градоначальников за их копуляции с Петербургом, ее бы да на броневик! - она-то как могла залечь в этот Совфед, лечь под эту Матвиенку, под это постыднейшее голосование?! Не сказалась больной, слепоглухонемой, не исчезла?! Вон, последний шеф ленинградского КГБ Черкесов, ныне коммунист в Госдуме - он хоть не голосовал. Сидел возле своей кнопки, как возле ядерного чемоданчика, и никому не давал нажимать...
И я понял, что Злого Санту просить бессмысленно. Его уже попросили давно, и он внял. Это вокруг меня теперь - его территория.
Так что сейчас, в Старый Новый Год, остается бессмысленно и безнадежно писать на деревню дедушке, Доброму Санте: "Ты хоть жив? Привет тебе, привет... Похоже, пора искать fellowship либо работу visiting professor. Сам знаешь, в каких краях. Но если у тебя еще есть хоть капля могущества , сделай хоть на пять минут малое чудо! Сотвори хоть на пять минут маленькую справедливость. Я не про Думу, "Пробку" или Совфед, я туда не ходок. Но ты можешь - всего лишь на пять минут! - поместить над каждым российским кафе честную вывеску ""Цезарь" и роллы", а над каждой кофейней - вывеску "Так себе кофе". Все, дорогой! Целую в красный нос. И спи спокойно, дорогой товарищ".