Сергей Дружко о том, будет ли его шоу политическим
фото: «Медуза»
Медуза опубликовала огромное интервью с Сергеем Дружко с грустным заголовком «Мне уже нечего сказать этому миру». Читать долго, но все не так печально, так что кому интересно - пожалуйста под кат. Олег Коронный поговоил с Сергеем практически обо всем: о шоу, мемах, СССР, армии, 90-ых, необъяснимых фактах, рэпе, политике, кино, Тарковском и т.п.
«Дружко-шоу», мем, Габрелянов
- С чего началось «Дружко-шоу»?
- С идеи, которая закралась в голову моим товарищам из [агентства] «Изюм». Ребята хотели сделать рубрику «Биржа мемов», и я, как заслуженный мем России, должен был в этой бирже как-то участвовать. Но потом в процессе мозгового штурма стало ясно, что «Биржи мемов» для меня маловато.
- А как вы узнали, что вы мем?
- Первое, что я увидел, - «ВКонтакте». (Имеется в виду страница«Сергей Дружко на все случаи жизни» - прим. «Медузы».)
- И как вы отнеслись к тому, что увидели?
- К тому, что я мем? Я этому улыбнулся.
- Как происходит подготовка к съемкам вашего шоу?
- У нас креативная группа. Есть люди, которые хорошо пишут. Есть те, кто хорошо анализирует, собирает информацию в Сети. Каждый выполняет свою функцию. Я тоже отслеживаю весь материал со своей стороны.
- В интернете многие пишут, что деньги на шоу дает глава News Media Арам Габрелянов. Какое отношение он имеет к проекту на самом деле?
- Чтобы раз и навсегда закрыть эту тему: к «Лайфу» мы не имеем никакого отношения. Есть единица - креативное агентство «Изюм», в которое Габрелянов первоначально вложился. При этом сам по себе «Изюм» - это отдельная организация, которая не имеет отношение к «Лайфу». Арам Ашотович не влияет никак на нашу работу, и уровень свободы, который присутствует у нас, имеет принципиальное значение. При этом то, чем мы занимаемся, трудно назвать работой. Мы по большому счету доигрываем все то, что не доиграли в песочнице в раннем детстве.
Школа, армия, сухой закон
- Вы родились в Уральске, городе на западе Казахстана. Кем были ваши родители?
- Папа, царствие ему небесное, был начальником строительного управления и построил половину города. Мама по образованию педагог.
- Вы были пионером?
- Да. Мне очень хотелось быть пионером, потому что галстук на шее - это признак того, что ты уже взрослый.
- А комсомольцем?
- Комсомольцем тоже был. Это был нонсенс, если кто-то не был в комсомоле. При этом у меня не было никакого внутреннего сопротивления - помню, что когда я повесил себе маленький значок с Лениным и шел по проспекту имени Ленина, я был очень этому горд и доволен. Потому что всем было видно, что я стал взрослым.
- Вы упомянули сухой закон. Вы вообще пьете?
- Я отмечающий.
- Вы же служили в армии.
- Да. На Байконуре.
- Не было желания откосить?
- Да нет. Я был воспитан с той мыслью, что есть такая профессия - Родину защищать. После школы я переехал в Петербург. Там я даже поступил в Военно-инженерную академию имени Можайского. Родители очень хотели, чтобы я был офицером и так далее. Но все-таки я понял, что я не готов настолько служить Родине, подал рапорт, и мне удалось уже уйти в институт Бонч-Бруевича в Санкт-Петербурге (сейчас - Санкт-Петербургский государственный университет телекоммуникаций - прим. «Медузы»).
- Была дедовщина на Байконуре?
- Да. У нас не было таких страшных вещей, как в определенных родах войск, но ты получал по заслугам от старших, когда ты косячил и не тащил службу.
- Получал по заслугам - это как?
- По лицу и по другим частям тела.
- Вы получили в армии награду.
- Да, у меня есть медаль.
- За что?
- Наверное, за хорошую службу. Подвигов я не совершал, нет.
Лондон, ГКЧП, бандиты
- После армии вы оказались в Лондоне. Как?
- Это был 1990 год. Была договоренность с кинотеатральной школой под Йорком: я и мой товарищ должны были студентам показать что-то из русской театральной школы, поделиться опытом. С трудом, при помощи наглости и везения мы получили визу. Но в итоге ни в какую школу мы не попали - принимающая сторона подвела. Это стало ясно уже там, в Англии. И мы осели в Лондоне без какой-то определенной цели. Пришлось выкручиваться.
- Кем работали?
- Пейнтерами. Красили, штукатурили. Был такой момент, когда я сидел и на гитаре Розенбаума пел, а Андрюша, мой товарищ, в другой части парка сидел с гармошкой и тоже пел. Он жопа старинная, зарабатывал денег больше, чем я. Но когда в конце второго дня мы поняли, что на поездку в метро мы тратим больше, чем зарабатываем, мы эту идею забросили.
- Почему вернулись через год?
- Тяга к родине. Говорю это без лишнего пафоса. Просто почувствовал, что не хочу жить в Англии. Хотя Лондон с тех пор очень люблю - это красивый, замечательный город, люди там тоже прекрасны. Особенно полюбил ирландцев с тех пор.
- Вы вернулись, а тут как раз развал Советского Союза…
- Страшный контраст был, когда из Хитроу прилетел в Пулково. Во-первых, там, в Великобритании, все немножко уже, чем у нас. А тут такой размах… Во-вторых, краски, запахи. Когда я ехал из Пулково на улицу Колокольную, я был прибабахнутый несколько по голове. Черт побери, что в стране происходит!
- Развал Советского Союза был для вас праздником или какой-то трагедией?
- В августе 1991 года я был дома, в Уральске, приехал навестить родителей. Мы смотрели этот балет [«Лебединое озеро»], слушали симфоническую музыку, которую передавали по радио, и, конечно, очень переживали. Мы ничего не могли сделать - был информационный вакуум, и можно было только гадать, как будут развиваться события дальше. Это был момент страха.
Знаете, вы, наверное, никогда не поймете этого ощущения, потому что сейчас совершенно другое время и в голове у вас другое. Точно так же сложно понять, почему, когда умер Сталин, многие люди плакали, искренне плакали. Несмотря на все, что он сделал, - как хорошего, так и плохого. Поэтому мне сложно вам это объяснить. У вас нет опыта нервной клетки.
- Я думаю, вы говорите об ощущении смятения.
- Назовем это так.
- Как вы жили в 90-х?
- Да весело мы жили. Были молоды, старались, как могли, поддерживать друг друга. Все моменты мы обходили вместе с друзьями.
Театры пусты - не платят зарплату, нет зрителя, а кормить себя и семью надо. И конечно, все пытались крутиться - кто как. Я, в частности, работал в розничном бизнесе, ритейлером, как бы сейчас сказали. Но тогда этого не было понятия еще.
- У вас был ларек?
- Нет. Я был управляющим сначала одного магазинчика, потом второго, потом третьего. В результате у меня через пару лет было где-то порядка пяти-шести магазинов.
- С бандитами встречались?
- Встречался, конечно.
- Как это вообще происходит - встреча с бандитами?
- Посмотрите фильм «Жмурки», многое станет понятно. Бандиты - это люди определенной вибрации.
- Как с ними себя нужно вести?
- Да вообще надо всегда оставаться самим собой. Неважно, кто перед тобой.
«Необъяснимо, но факт», призраки, тонкие материи
- Передача «Необъяснимо, но факт» - что это было?
- На самом деле мы были родоначальниками всего блогерского движения. И собственно говоря, на формате «Необъяснимо, но факт» и появились все сегодняшние блогерские тенденции.
- Вы веселились, когда придумывали передачу, когда писали сценарий?
- Нет. Ну какое тут веселье, когда ты сталкиваешься с тонкими вещами? Здесь не до веселья, поверьте.
- Подождите, вы сейчас шутите…
- Нет, я абсолютно серьезно.
- Да?
- Да.
- Все-таки похоже на шутку, если честно.
- Просто вам не повезло. Вы никогда не видели в своей жизни призрака.
- А вы видели?
- Да.
- Сколько раз?
- Раза четыре я видел в жизни призраков. Кроме того, я знаю людей, которые видели. Я знаю маленьких детей, которые видели регулярно. Мы с вами говорим о тонких материях, о тонких энергиях. К этому, конечно, можно относиться иронично…
- А вы как к этому относитесь?
- Я к этому всегда стараюсь относиться как в музее. Руками не трогать - опасно.
- То есть эта передача не была шуткой?
- Нет. Это совершенно не было никакой шуткой. Но чтобы до конца быть честным, это все-таки шоу телевизионное. 85-90% материала - было правдой. Все остальное просто приобретало уже телевизионную форму, подавалось таким образом, чтобы это было интересно. Сложно снять на камеру то, что невозможно увидеть. Но мы умудрялись это делать.
- Я на всякий случай еще раз уточню - вы верите в призраков?
- Что значит - верите или не верите? Они есть.
- Я вот не верю.
- Они живут и живут. Я знаю, что они есть. Спросите у призрака. Он верит в то, что есть я.
Слава, Крым, Навальный
- Как вы сейчас передвигаетесь по городу?
- Пешком, в метро, общественный транспорт.
- Ваша популярность сильно мешает?
- Я прибегаю к средствам маскировки.
- Каким?
- Очки, капюшон. Перья не ношу.
- Пару лет назад вы записали песню «Наш Крым». Название говорит само за себя, но не могу не спросить: Крым все-таки наш или нет?
- Крым наш. Безусловно. Я в этом абсолютно убежден, и тут меня никто ни в чем обратном убедить не сможет.
- На ваш взгляд - что сейчас происходит на Украине?
- История - единственное, что позволяет проводить параллели в данном случае. И насколько я знаю историю, то, что происходит на Украине, напоминает 1930-е годы в Германии. Пока так.
- Гипотетическая ситуация. К «Дружко-шоу» поступает просьба - нужно поддержать снос пятиэтажек. Или систему «Платон». Или что-нибудь плохое сказать про Навального. Что вы будете делать?
- Во-первых, я не думаю, что такая просьба поступит…
- Ну, это же гипотетически.
- Гипотетически. Также гипотетически я вам прямо могу сказать, что если это будет противоречить нашему внутреннему видению ситуации, то мы, естественно, от этого откажемся. Потому что для нас важно, чтобы никто не имел права давить и диктовать свои условия.
- А вы, кстати, смотрели видео Алексея Навального?
- Да.
- И как вам?
- С точки зрения того, как подан материал, - блестяще. Тот же «Он вам не Димон» - это сделано профессионально, элемент хайпа здесь просто абсолютен, и это вызывает уважение.
- А с другой точки зрения?
- У меня есть очень много контраргументов и сомнений.
- Вы бы пошли голосовать за него на выборах?
- Думаю, что нет.
- А на митинг?
- Нет. Не к Навальному.
- Вот еще одно мнение из интернета. Известный блогер Камикадзе Ди считает, что сейчас у вас неплохое шоу, но, поскольку занимаются им люди из «Лайфа», когда вы наберете лояльность аудитории, начнете заниматься сливом протестной активности под президентские выборы. Готовы его разубедить?
- Все, что витает в информационном поле, люди, у которых ушки на макушке, очень быстро считывают. Две недели тому назад на волне этого хайпа происходящего я со смехом сказал ребятам: «Смотрите, с точки зрения политтехнологов это все можно раскрутить».
- То есть?
- Ну вот то, о чем и пишут по поводу президентской кампании. Абсолютно спокойно можно сказать, что мы можем принять в этом участие, дабы оттянуть мысли электората и так далее. Привязав к этому те же так называемые нападки, которые были с нашей стороны по отношению к Навальному, то, что мы упоминали Усманова в роликах, и так далее. А на самом деле, если трезво смотреть на ситуацию, к политике это не имеет никакого отношения, потому что мы освещаем все то, что происходит в интернете. И те люди, чьи имена я назвал, в интернете присутствовали. Они сделали определенный вброс, были героями информационного повода. Обойти это мы просто не можем. Но честно - мы стараемся быть вне политики, потому что все-таки у нас немного другое направление, на мой взгляд. Как мы будем развиваться - это одному богу известно, на самом деле.
Бабушка, рэп, Балабанов
- Пятнадцать лет назад вы записали музыкальный альбом. Что это было?
- Это было такое внутреннее желание. Очень хотелось петь. Хотя близкие друзья отговаривали. Говорили: «Сережа, куда ты? Две ноты связать не можешь». Но я человек упертый, и через два года уже у меня был сольный концерт в Санкт-Петербурге в ДК Газа, как сейчас помню.
- Сколько человек пришло?
- В зале около 1200 мест. Пришло человек 350-400.
- И как реагировали?
- Хорошо. Одна бабушка хлопала в ладоши весь концерт, потом расцеловала меня и сказала, что раньше у нее другой любимый исполнитель был - к сожалению, уже не помню, кто конкретно, это очень давно было, - а теперь я.
- Слова и мелодии ваши?
- Нет. Это вот как получилось - актерская тусовка, много молодых ребят, студентов, и, конечно, гитара. Когда мы устраивали какие-то вечеринки, многие ребята пели свои песни. Те, которые мне очень нравились, я просил у них в репертуар. Моя задача была - вытащить песню с кухни на эстраду.
- Когда вы последний раз слушали свой альбом?
- Врать не буду, давно. Давно не включал себя любимого.
- Какая вам вообще музыка нравится?
- Я меломан, слушаю все в зависимости от настроения. От Рахманинова до Ваенги.
- Как вам русский рэп?
- Есть исполнители, которые мне симпатичны. К примеру - ранний Баста или группа «Каста».
- Новый альбом слушали?
- Нет еще.
- Вам важен смысл песни? Текст?
- Конечно. Потому что я взращен на песнях Владимира Семеновича Высоцкого, а актерская песня - это прежде всего хорошая поэзия. И конечно, смысловая нагрузка.
- Вы чуть раньше вспомнили фильм «Жмурки». Вам нравится Балабанов?
- Он очень харизматичен и самобытен. Это, безусловно, интересно.
- Смотрели «Груз-200»?
- Вот как раз «Груз-200» я не видел.
- Многих возмущает жестокость Балабанова. Вы как относитесь к жестокости в кино?
- На самом деле в жизни все намного жестче, чем можно изобразить где-либо, поверьте мне.
- А какие режиссеры вам вообще нравятся?
- Сложно сказать, у меня нет любимчиков. Давайте так: и Шукшин, и Тарковский, и Бондарчук. У всех них есть замечательные киноработы.
- А что вам у Тарковского нравится?
- «Андрей Рублев» - для меня это самый лучший его фильм.
- А «Зеркало» смотрели?
- Конечно.
- И как вам?
- Это высокохудожественная работа.
- Не скучно?
- А вы Антониони что-нибудь смотрели?
- Да.
- Ну? Не скучно?
- Отвратительно скучно, если честно.
- Тем не менее это общепризнанно считается искусством. Эти ребята в свое время внесли значимую лепту в его развитие.
- Вам как актеру с каким режиссером хотелось бы поработать?
- Вы знаете, у меня уже нет такого порыва - что непременно как актер я должен что-то такое вот сделать особенное. Раньше мне это было очень важно, потому что я очень сильно любил кино. Но сейчас я это уже перерос.
- То есть?
- Объясню. Когда-то я очень хотел снять фильм. И даже знал, каким он должен быть. Для меня кино - это прежде всего рассказ. Древние люди садились около костра - и был кто-то один, кто развлекал всех сидящих. Это и есть режиссер. Тот, кто смог заинтересовать, заинтриговать, заставить вас что-то начать додумывать, представлять, соучаствовать, сопереживать. Сейчас я уже этого не хочу.
- Почему?
- Наверное, потому, что мне уже нечего сказать этому миру.
- Звучит довольно грустно.
- Нет, наоборот. Очень жизнеутверждающе, на мой взгляд.