Дорога через желтое поле. Свидетель. Глава девятая
Как и обещал выкладываю новую главу черновика Дороги.
Начало тут http://dim-deev.livejournal.com/28493.html
Приятного прочтения тем, кто ждал ее =)
Иллюстрация Мурата Тюрана
ОСТОРОЖНО! ОЧЕНЬ БОЛЬШОЙ ТЕКСТ!!
Глава девятая.
…Томми растянулся на песке рядом со мной и довольно закопал руки в горячий песок. Я только диву давался, как у него еще оставались силы плавать. С самого утра мы, уже по привычке, отправились на пляж, и вот уже к вечеру дело шло, а этот недоросль был неутомим. Но, надо признать, плавал он отлично. Если сначала я поглядывал за ним с берега, готовясь, если что немедленно плыть за подопечным. То позже, убедившись в его навыках, даже позволил себе вздремнуть.
Переползая по песку вслед за тенью пышного дерева, я не собирался обгорать. А вот Томми это мало волновало. И выбираясь на берег, он отдыхал именно на солнце. Только изредка мне удавалось затащить его в тень и усадить попить воды, что мы набирали в бутылку в колонке возле нашего временного жилья.
Мост, нависающий над нами всей своей громадиной, тоже иногда служил нам убежищем от солнца, но буквально пару дней назад у опор моста разместились военные палатки и нас убедительно попросили больше там не отдыхать. Мы не стали спорить. Нас вполне устраивало это дерево, тень от которого, правда, иногда приходилось делить с другими отдыхающими.
Разглядывая дальний берег реки почти скрытый в жарком мареве, я удивлялся тому, насколько широка в этом месте река. Лодочки, что иногда проплывали мимо нас, словно жались к своим берегам даже не пытаясь выплывать на середину или, тем более, переплывать реку. Когда Томми первый раз заикнулся о том, что хочет ее переплыть, я категорически запретил. Но видя его умение, да и дурея от скуки вместе с ним, мне подумалось, что, наверное, это будет неплохой заплыв. Если двинуть вместе. Что-то детское во мне взыграло в тот момент. И я решил, что если этот асоциальный тип еще раз предложит вплавь перебраться на другой берег, я, пожалуй, соглашусь. В своих силах я был уверен вполне.
- У нас еще остались концентраты? - Поднял свою голову Томии. Вся сторона, на которой он лежал, была облеплена песком, но похоже это его ни капельки не смущало.
Вынув из кармана, одолженных у Игната шорт, упаковку, я вытряхнул на ладонь одну из капсул и передал ее в руку Томми. Раскусив и, кажется, не жуя, он проглотил суточную дозу концентрата и улегся обратно, ожидая, когда тот начнет действовать.
- Слышишь, беглец, - обратился я к нему. - Ты хоть отползи подальше. Тут девушки вон сидят. Ты своими газами всех в округе распугаешь.
Была у концентратов некоторая побочность.
- Ничего. - Вяло отозвался Томми. - Они страшные как Маленькая крокодил.
Приподнявшись на локтях, этот наглец заявил:
- Кстати, тут очень мало красивых девушек. Некоторые так вообще страшные.
- Тут просто не развита хирургия. - Отозвался я, чуть передвигаясь от наползшего на меня солнечного света. - В третьей экономической, куда тебя сплавят от греха подальше, навидаешься таких же.
- Да, никто меня не сплавит. - Убежденно заявил Томми. - Если мои блоки памяти окажутся у медийщиков, я надолго стану звездой экранов. Харн, вы же сами это знаете. Другой мир. Дикие путешествия на волшебном поезде. Прыжок в никуда. Ужасные ужасы грядущего Нашествия. Ну, и, конечно, возвращение домой. Думаю, через годик, Харн, я уже буду в юношеском правительстве Грядущей Смены, а вы мне будете честь отдавать.
В это время я пил воду из бутылки и, разумеется, поперхнулся. Хам. Натуральный хам. И моя дочь с таким водилась, думал я в тот момент. Что бы это тело не сильно радовалось жизни, я ему напомнил:
- Твои блоки извлекут сразу, как только доставят в суд. И засекретят. Не быть тебе в правительстве. Даже в юношеском. Разрешаю поплакать о своей будущей судьбе.
Тот засмеялся и ответил:
- Нет, Свидетель. Я вас призову защитником и потребую считывания ваших блоков. У вас наверняка много интересного в них хранится.
Я вполне ясно понимал эту неприкрытую угрозу. Почесав переносицу, я сказал:
- Ты все еще хочешь на тот берег сплавать? Просто я с тобой поплыву… У берега тебя топить неудобно. Да и спасти могут. Вон сколько бойцов нагнали.
Он тоже оценил мою шутку. Понимая, что нельзя слишком дергать тигра за усы.
- Вы же вытащите меня в суде? Да, Харн?
- И не подумаю. - Честно ответил я. - Из-за тебя моя дочь пропала. Вали ты, парень доживать век в самую отсталую технологическую зону. Там тебе и систему удалят, раз ты сторонник этих сектантов. Будешь, как наши предки. Настоящий человек, без технологических придатков. Годам к семидесяти состаришься и умрешь. И все мы вздохнем спокойно.
- Они там так мало живут?
- Это не мало. - Ответил я. - Это нормальная жизнь для отсталых технологических зон. Там выше рождаемость и, разумеется, длинная жизнь, как у нас, не имеет смысла для общества. Ты же знаешь, что у нас приходится только учиться четверть века. А они там специалистов штампуют, как кошка котят. Десять лет и вперед работать. Тебе сейчас двенадцать, значит через шесть лет тебе присвоят специальность. Потихоньку станешь в ней мастером. К годам пятидесяти станешь руководителем производства или обучения. На пенсию переедешь во вторую экономическую зону. Все у тебя будет нормально.
- Да уж, перспективка. - Только и ответил он.
- А что ты хотел, - хмыкнул я. - Ты был поставлен на контроль и бежал. Ты асоциален. Ты опасен для того общества, которое я призван защищать.
- Так оставьте меня здесь. - Уже не первый раз намекнул он мне на такую возможность.
Я огрызнулся:
- Ерунду не неси. - Немного помолчав, я попытался ему объяснить: - Тебе только ссылка грозит. Мне, если вскроется, что я нарушил устав и отпустил тебя… Ты не поймешь… Я ведь полностью обучен. Таких, как я, не ссылают в отсталые зоны. Там я буду представлять угрозу. Мне только Внешние или Новые миры.
- В Новых мирах так все плохо? - спросил Томми, отшвыривая из-под пуза какой-то маленький камушек.
- Там сложно. - Честно ответил я. - Очень сложно. Там другие порядки, которые задают сами ссыльные. Там не всегда даже воздух нормальный есть и всю свою жизнь ты проведешь в фильтрационной маске. Терроформирование - небыстрая штука. Да и с какой радости я из-за тебя должен терять любимую работу и всю свою жизнь. Провались ты, Томми, но я тебя доставлю к судье. Хочешь требовать меня защитником - хорошо. Я выполню свой долг. Но не думаю, что тебе это поможет. А вот мне, конечно, навредит. Если считаешь, что так и надо - вперед.
- Я так не считаю. - Угрюмо ответил он и протянул руку за водой. Отпив теплой противной жидкости, он сказал: - Я поеду с вами. Сколько там осталось? Пять дней? Я поеду. Но я сбегу из ссылки. Я, кажется, понимаю, как эта чертова машина работает. Поезд этот. Игнат очень много рассказывал.
- Не выйдет. Ты же слышал, что бургомистр собрался взрывать его. Он считает, что, разрушив этот путь, он спасет свой мир от очередного Нашествия. Этот придурок даже не уверен, что оно точно будет. Он просто помешан на Тех Кто Велит и всех подозревает в пособничестве им.
- Вы из-за этого тогда поругались?
- Да. Я отказался взрывать мост, когда пойдет поезд. Мне иначе за дочерью будет не вернуться. Я его понимаю, он верит, что можно пожертвовать даже ребенком, ради спасения тысяч детей. Но это мой ребенок. И своими руками я рвать это не буду. - Забрав у Томми бутылку и, убрав ее в тень, я добавил: - Игнат говорит, что у бургомистра ничего не получится. Что не так это взрывается. Но я не хочу проверять. Нам пообещали ночь, чтобы мы убрались. После нашего ухода они взорвут. Выкину тебя из поезда и сразу обратно. Тебя там точно ждать будут. Могу спорить. А мне нужно будет искать дочь.
- Если у бургомистра получится, то вы с ней не вернетесь. - Напомнил мне Томми.
- Ха. Мне бы только найти ее. А как вернуться я придумаю. - Подумав, я добавил: - Наверное.
Снова довольно мрачные мысли стали заполнять мой разум, и я решился:
- Ладно. Поплыли на тот берег. Хоть дурь из головы выкинем.
Томми обрадовано вскочил, неприлично выпустил газы и рванул к берегу.
… Когда солнце закатилось за недалекие холмы, мы сидели с Томми на крыше дома, в котором нам Игнат нашел комнату, и кормили голубей остатками черствого хлеба. Было настолько умиротворенное состояние, что не хотелось ни думать ни о чем, ни делать что-то. Мышцы приятно тянуло после гигантского заплыва. Вспоминалось со смехом, как я запаниковал, видя насколько нас отнесло от моста. И, конечно, была абсолютная радость от того, что мы это сделали. Отдыхающие на другом берегу, конечно, нас разве что обратно в воду не спихнули - пришлые с другого берега. Но мы быстро ушли от них в сторону далекого моста. Три часа мы брели обратно. И надо было видеть лица военных на середине моста. Глядя на нас в одних плавках, они даже не знали, что делать.
- Середину! Выйти на середину! - Командовал один из них, и мы послушно прошли посередине дороги на вторую половину моста. Но я еще долго чувствовал прицел автоматов между своих лопаток. То еще ощущение.
Уже одевшись в шорты и рубашки, которые нам подарил Игнат, мы босиком, держа обувь в руках, вернулись в город. Поужинали тем, что оставила на кухне хозяйка нашей комнаты. Украли немного черствого хлеба, что она сушила зачем-то на подоконнике и вылезли на крышу.
Эти посиделки на еще горячем от дневного зноя железе стали нам уже привычными. Две недели мы поднимались туда, чтобы переварить дневные события или обсудить что-то запретное для тонких стен квартиры.
- Игнат приходил. - Сказал Томми. - Я с хозяйкой говорил. Просил завтра к нему на вокзал зайти.
- Зайдем. - Кивнул я. - Он нам сильно помог, хоть и смотрит после моего отказа осуждающе. Не будем обижать его. И зайдем.
- Так он сам не верит, что у бургомистра что-то получится.
- Не из-за этого. - Сказал я. - Я ему отказал привести сюда людей и технику для борьбы с Нашествием. Точнее не отказал… Сказал, что от меня это не зависит. Но это все равно отказ. Как ты себе представляешь, передать им даже наши костюмы защитников? Или как им передать плазму? Да даже медицинские боксы и то не влезут в этот драный поезд. А медикаменты? Ты представляешь сколько нужно клинических испытаний, чтобы проверить, как будут реагировать их организмы.
- Да ничего не нужно испытывать. - Убежденно заявил Томми. - Нормально будут реагировать. Они такие же как мы. Да они даже говорят, как мы.
- Вот, про говорят, как мы, лучше бы ты молчал. - Осек я его. - Они не говорят, как мы. Это мы почему-то их понимаем. И они нас. Ты видел их надписи? Ты хоть одну прочитать смог? Вот-вот. Есть ощущение, что в эту дурацкую махину, названную поездом, вмонтировано столько мнемотехники и подавления сознания, что мы обучились языку, даже не заметив. Странно, что мы читать не начали сразу. Я бы не удивился.
Томми сполз чуть ниже по крыше и подкинул голубям еще крошек. Он так загорел за эти две недели. Сначала я боялся, что он будет облезать с непривычки. Но этот хитрец выпросил у меня тюбик заживляющего крема из аптечки и уже почти весь израсходовал. Я же наоборот - второй раз, словно змея, менял кожу, даже не собираясь пользоваться медициной. Было что-то завораживающее оттягивать и отдирать с себя целые пласты. Так я забавлялся, когда Томми меня не видел. Думаю, он бы не понял взрослого дядьки, упоенно обдирающего себя.
- Я вчера вечером с Катей разговаривал. - Сказал он, вернувшись на место рядом со мной. Катя это была дочь соседки, лет двадцати отроду, вечно пропадающая со своими ухажерами в неизвестном направлении. Именно из-за нее я старался меньше общаться с хозяйкой. Надоело сидеть и кивать на ее жалобы, какая сейчас стала неправильная молодежь. А вот Томми и с хозяйкой, и с ее дочерью нашел общий язык вполне: - Она говорит, что послезавтра праздник будет в старом городе и ярмарка. Не в том, что за рекой. А в том, который раньше был тут недалеко. Разрушенном Нашествием и войной.
- Тебе тоже кажется, что у них многовато старых городов? - Спросил я с усмешкой. - Что ты хочешь? Съездить туда? До него на автобусе час добираться. И денег у нас нет.
- Деньги будут. - Уверенно сказал Томми. - Завтра у Игната попрошу. Он на билеты не откажет.
- И что мы там делать будем? С деньгами только на билет. - Я вздохнул и сказал: - Хочешь - поедем. Просто посмотреть. Там, говорят, старая крепость еще стоит. Развалины. Чем не развлечение. Уж лучше, чем здесь на берегу целыми днями проводить.
- Отлично! - Воскликнул, как-то совсем по-детски Томми и поднялся в полный рост. Поглядев куда-то во двор, он сказал мне: - Там Виктор приехал. Я его машину вижу. Сейчас точно придет к тебе.
Виктор это был сосед по лестничной площадке. Любитель машин и курить каждые пять минут. Первое мне было глубоко все равно, а второе дико раздражало. В подъезд было не выйти. Я даже хотел с ним поговорить как-то на эту тему, но в итоге решил, что не стоит не в свою жизнь вмешиваться. Зато вот он однажды пришел под вечер и нагло потребовал меня к нему.
От этого тщедушного мужика несло алкоголем, сигаретами и, кажется, рыбой. И он, быстро что-то говоря, так преданно смотрел мне в глаза, что я был несколько изумлен. У него сломалась машина, а на весь дом я был, оказывается, единственным мужиком кроме него и он даже, не зная меня, просил помощи. Его непосредственность меня позабавила, и я провозился с ржавым драндулетом до утра. А без доступа к собственной системе, вообще бы, не разобрался в этом чудовище.
Но когда солнце уже выползло над холмами, я выключил удлинитель с лампочкой на конце и вернул машину хозяину. Тот был безгранично благодарен. Притащил другим вечером бутылку, какого-то очень дорогого алкоголя, так он сам сказал, что дорогой. Лучше бы денег дал. А то мороженного не на что было Томми и себе купить знойным полднем.
- Зашел в дом. - Сообщил мне Томми.
- Не пойду. - Отозвался я. - От него воняет до невозможности. Всегда. Может он не будет к нам заходить?
- Каждый вечер приходит, а сегодня не будет? - Посмеялся надо мной Томми. Сосед действительно приходил теперь каждый вечер и вызывал меня покурить, поговорить. Я Свидетель. Я умею улыбаться и делать заинтересованным лицо, даже слушая полную ахинею. Но это по работе. А тут-то за что такое наказание.
- О! Вот вы где! - Услышали мы голос Виктора из слухового окна. - А я-то думаю, кто это всегда открывает чердак. Это вы, оказывается. Закатом любуетесь?
- Да закатилось все давно. - Раздосадовано ответил я и кинул голубям последний кусочек хлеба. Вместо того чтобы набросится на него вся стая вспорхнула и улетела. Наверное, им тоже не нравился запах Виктора.
- Хорошо здесь. - Заявил жизнерадостно Виктор, выбираясь на крышу. - В детстве я тут много времени провел. Том, погляди на ратушу. Сейчас она загорится, и в это время все дети пойдут домой. Нас так родители учили всех. Только шпиль засветился красным - иди домой.
Он сел рядом со мной, окутав облаком алкогольного дыхания, и я невольно поморщился.
- Ну, как у вас день прошел? - Дождавшись моего «Нормально», он сразу зачастил: - А вот у нас. Вы бы видели. Бургомистр тронулся совсем. Заставил нас подвалы углублять под домами у реки. Говорит, погреба местным делать будут. И что бы это… Пожарную безопасность обеспечить, весь хлам оттуда выносили. И бочки с водой мы сегодня в эти погреба загружали зачем-то. Много бочек. Считай, в домах двадцати подвалы углубляли и расчищали. И туда же бочки двухсотлитровые спускали. Ужас как натаскались сегодня. Еле ноги до машины донесли.
- Так ты бы отдыхать шел. - Предложил я.
- Да, успею еще. Завтра же выходной. А послезавтра праздник. Наша служба государственная - мы отдыхаем. Вот после праздников, говорят, еще подвалы копать будем. Старший сказал, что пока в каждом доме не сделаем, не остановимся. А сам на нервах такой. Обычно же как, сказал, что делать и он ушел. А тут постоянно бегал от одного дома к другому. Ни на минуту не уходил никуда. Даже в обед на месте был. Бургомистра ждал.
- Приехал?
- Бургомистр? Да. С дружком своим детским. Как его… Игнатом вроде зовут. Тоже все подвалы облазили. Что-то наговорили старшему и уехали. Говорят, на другой берег. Вот ведь повадились. Словно и не местные они. Все время туда-сюда катаются. Будто не знают, как люди на это смотрят.
- А как люди смотрят? - Спросил я.
- Так не хорошо это. Там они. А мы тут. Так было и так будет. Нечего мотаться. Ты уж определись. Не нравится тебе с нами - езжай к ним. Там бургомистром будь. Да только там у них и власти никакой нет. Не быть ему там бургомистром. Вот и сидит место свое греет тут. А мы копай, значит.
Томми как был дурачком, так и до конца жизни им останется, решил я, когда тот рассказал, как мы плавали на другой берег.
- Во вы идиоты. - Безапелляционно заявил Виктор. - Хорошо вас там местные не поймали. Утопили бы только в раз.
- Они там что, всех топят? - Усмехнулся я.
- Всех - не всех, а бывало. Вон хоть у Галины спроси. - Указал он нашу хозяйку. - У нее муж рыбак был. Говорят, они тонуть начали на тот берег рванули. Да только никто не выжил. И неизвестно сами утонули или им там помогли. А ведь точно помогли.
- А, вы-то, откуда знаете? Раз никто не выжил, - раздраженно спросил я.
- Так все говорят. И говорят еще что…
- Бред. - Не выдержал я.
Он посмотрел на меня и закурил, хотя я просил его раньше при мне не дымить.
- Ты, Харн, просто ничего не знаешь. Ты не местный. Ты с севера приехал. А мы, знаешь, сколько с ними враждовали. У многих деды погибли. Когда еще Те Кто Велят тут шуровали, тогда хоть уже в открытую не убивали. И когда война против них началась, тоже двумя берегами выносили нечисть эту. А вот до этого… всякое было. И сейчас нет-нет да случается. Я не удивлюсь, что это их безголовые у нас тут убивают людей. А, кстати! Слышали же? Сегодня утром начальника милиции нашли убитым. Говорят, из ревности его сослуживец застрелил. Так вот он как раз с того берега!
- Не слышали. - Признался я. - Что там случилось то?
- Да застрелили и все. А к нему до этого только его зам заходил. А слухи такие ходили, что его молодая жена и начальник… того… - Виктор изобразил довольно пошлый жест.
Я покосился на Томми и очень не одобрил его заинтересованный взгляд.
- Ну, теперь заместитель сидит на киче, а у милиции вообще руководителей кроме дружка бургомистра не осталось. А он, сами слышали, наверное, блаженный такой. Дурковатый. И кто теперь за порядком следить будет - не ясно.
- Мда… - только и сказал я.
Избавившись от Виктора, мы ушли в комнату и, запершись, завались спать. Я на полу как всегда, а Томми на диване. Подопечный пытался еще завести разговоры, но я приказал его системе усыпить мальчишку и сам тоже приказал себе спать…
- Наслышан, что ты теперь большой начальник. - Сказал я наутро, только войдя к Игнату в кабинет.
Тот, радуясь нам, улыбнулся, но одернул себя и сказал серьезно:
- Надо выпускать заместителя, но никак не можем найти обоснование. Должны из столицы следователи приехать. Он не убивал, сами знаете, кто у нас тут веселится. И ведь даже не знаем кто следующим будет. Так бы одолжил у тебя костюмчик твой да подождал бы гада.
Его идея лишить меня амуниции Защитника, меня уже даже не раздражала. Как он сам выражался - мечтать не вредно. В самосвернутом виде никто ее распечатать не смог бы. Только моя рука и мой глаз были идентификаторами для раскрытия. Так что я не особо переживал, оставляя ее под диваном в комнате.
- И убил бы он двоих, а не одного. - флегматично сказал я. - Тут целого начальника вашей службы безопасности убили в его же кабинете в здании полном вооружённых людей. Ты всерьез думаешь, что справился бы? Кстати, зачем ты нас звал.
- Не вас, а тебя. Тома я так понял, ты просто на привязи таскаешь. Ветерок залетал. Просил кое-что тебе передать. Сказал, что если не поймешь, то так тебе и надо.
Я хмыкнул, вспоминая ночь и шпагу, нацеленную мне в сердце. Так же вспомнились беготня по ночному городу и объяснения с Игнатом.
- Что передать? - спросил я.
- Эээээ. Сейчас. Я записал. - Он достал из нагрудного кармана форменной куртки листок и прочитал с него: - Над кустами малины зеленый деревянный забор. На нем нарисован синий круг чуть больше головы. А в нем цифры двадцать девять.
Отдав листок с каракулями мне, он с интересом посмотрел на меня, ожидая реакцию. Я пожал плечами и спрятал листок в карман шорт.
- Ты нам денег не одолжишь? - Спросил я, как ни в чем не бывало. - Малой хочет завтра на праздник съездить. Даже на автобус нет.
Игнат, кажется, был ошеломлен моими словами.
- Конечно. - Сказал он. Достал из сейфа несколько купюр и протянул их мне. - Я даже не подумал, что вам деньги могут понадобиться. Извини, Харн, что раньше не дал.
- Да ты и не обязан нам ничем. - Сказал я, принимая разноцветные бумажки. - Спасибо тебе огромное. А то мы тут уже дуреем без разнообразия. Съездим на праздник.
- Вы сами не ездите. Я за вами заеду, как бургомистра отправлю. Читу будут охранять…
- Кого? - Не понял я.
- Чита. Бургомистр. - Пояснил Игнат.
- Я думал его Вадим зовут.
- Это для всех. А мы его Читой всегда звали. Читал в детстве много. Совсем много. Везде.
- Понятно. - Сказал я, кивая. - Ну, мы пойдем? Спасибо еще раз за деньги.
Игнат, кажется, совсем потерялся.
- А записка?
- Что записка. - Не понял снова я его: - вернуть ее тебе? Я запомнил все. На, возьми.
Томми неприлично засмеялся. И, когда мы повернулись к нему, сказал:
- Извиняюсь. Просто у Игната такое лицо смешное. Если вы поняли, о чем вам сказали, ему же тоже любопытно. Он-то не понял.
Я усмехнулся.
- Томми, я понял, о чем нам сказали. Но я, правда, не знаю, как выглядит малина. Надо ее найти. Поэтому я и тороплюсь.
Игнат нам показал и как выглядит малина, у заброшенного здания за вокзалом. И даже домой отвез. Мне было не до очередного купания. Надо было многое обдумать. Да и подташнивало уже от вида реки…
… Стук был настолько тихий, что уловил его даже не я, а система. И разбудила меня по всем правилам боевой тревоги. Только напялив амуницию Защитника, я решился подойти к двери. Не стал задавать дурацких вопросов, а просто открыл хлипкую дверь. Мужчина на пороге кивнул мне и сказал тихим голосом:
- Харн, Свидетель, найдется ли у вас несколько минут на разговор? Извините что ночью. Днем было никак. Давайте спустимся во двор. Не хочется нечаянно разбудить мальчика или вашу хозяйку.
Страха не было. Гость не внушал опасности. Его голос был вполне спокоен и не выдавал намерений причинить мне вред. Система работала на полную, и даже темнота не помешала определить ей, что мужчина визуально безоружен.
Приятная прохлада глубокой ночи после душной комнатушки была как праздник. Звезды, заполняющие небо, давали столько света, что мне не нужно было осторожничать при ходьбе. Я даже смог разглядеть получше мужчину. Хорошо развитое тело. Не меньше меня ростом. Как минимум спортсмен или просто хорошо тренированный боец. Если дело дойдет до рукопашной он мог стать серьезным противником. Мягкая походка и бесшумные шаги убедили меня, что даже при общении с ним мне лучше держать дистанцию в несколько метров. И поэтому когда он сел на скамейку под деревом я остался стоять рядом с натянутыми бельевыми веревками в метрах пяти от него.
- Харн, если вы не подойдете, разговора не получится. - Усмехнулся мужчина. - Я не могу повышать голос. Наша встреча должна остаться тайной. И вы поймете почему.
Видя, что я не двигаюсь с места он встал и, сделав шаг мне навстречу, сказал:
- Свидетель… У меня для вас хорошая новость. С вашей жены, Лэнди, сняли браслет. Она отлично справляется и без него. И она верит в то, что вы сможете вернуть вашу дочь. Она говорила со старым судьей, и он ей рассказал сказку. Она поверила в эту сказку. Так что вы сейчас в третьей экономической зоне ищите вашу дочь.
Я кивнул. До этого момента я так и не произнес ни слова и не спешил заговорить, чтобы не дать оппоненту считать тембр моего голоса, пока я не успокоюсь. А я был взволнован.
- Вы знаете кто я? - Спросил напрямую ночной гость.
Я кивнул. Я, конечно, сразу догадался кто он. Его фото я уже видел.
- Вы не хотите говорить? - Спросил проникновенно мужчина. - Может, мы встретимся в другой раз?
Я отрицательно покачал головой и решительно прошел мимо него к скамейке. Сел и посмотрел на мужчину снизу-вверх. Человек, который предлагает перенести встречу убивать пока не намерен, как минимум, решил я тогда.
- Вот замечательно. - Сказал мужчина и тактично сел подальше от меня в самый дальний край скамьи.
- Как вас зовут? - Начал я отработанную схему перехвата инициативы.
Тот словно жеманный юноша улыбнулся и ответил:
- Местные мое имя выговорить вряд ли бы смогли. Но вы сможете. Но к чему это? Зачем вам мое имя, если и вы, и я сделаем все, чтобы больше никогда не встречаться? А для разговора подойдет любое. Пусть я буду сегодня Эго. Вас устраивает?
Я кивнул, понимая, что у такого инициативу не перехватишь.
- Что вам нужно от меня? - Спросил я, хотя бы контролируя направление разговора.
- Услуга. - Ответил Эго с радостью. - Небольшая и легкая для вас услуга. А взамен мы вернем вам вашу дочь. Мы точно знаем где она. И можем это сделать. Окажите нам эту услугу, и завтра ваша жена обнимет вашу дочь. А уж вы как-нибудь и сами выберитесь. Вам мы помочь будем бессильны.
- Где моя дочь? - Спросил я, оттягивая момент, когда услышу, что хотят от меня эти запугавшие Игната чудаки.
- Она в Старгороде. У нее все нормально. Она не голодает и не страдает. Наша общая подруга Олеся недалеко и приглядывает за ней.
- Олэся? - Удивился я.
- Олеся. - Поправил он меня и сказал: - Мягче. Попробуйте. У вас это получится теперь.
- Она с ней? - Спросил я не желая пробовать.
- Нет. Но она, повторяю, присматривает за ней по нашей просьбе. Так что у вас как минимум очень большая причина выполнить нашу пустяковую просьбу.
Дальше тянуть не имело смысла. Я вздохнул и кивком предложил Эго продолжать:
- Наш общий знакомый, местный бургомистр, несколько горячится в связи с нашим возвращением в этот мир. И больше того, он готовится к новому Нашествию. - Сказал мужчина и тихонько рассмеялся. - Прошло столько лет, а он готовится к прошлой войне. Настоящий генерал. Простите, Харн, эта поговорка из другого совсем мира, но она очень подходит к ситуации. Но Нашествия не будет. Эта стадия экспериментов давно пройдена в других местах. Получше этого. Так что бургомистр зря тратит силы. Но…
Тут он поднялся и стал, словно нервничая ходить передо мной.
- Но… Он собирается взорвать путь. Вы же знаете об этом?
Я кинул. Не имело смысла скрывать очевидное. Весь мост в ящиках со взрывчаткой.
- Мы не верим, что у него получится. Великий путь нельзя уничтожить банальным взрывом. Для этого нужна вера и жертва. Именно так, Харн. Вера и жертва. У него есть первое, но нет второго. У него нет добровольца. Нам тоже было сложно найти три доверчивых души, которые знали на что шли, чтобы воссоздать Великий путь. Мы двадцать пять лет искали. Ведь это не просто заставить человека верить в то, что он никогда не видел, но, чтобы оно проникло во все его естество. Это не секты, которые дурят своих людей. Это не религия, которой далеко до детской веры в чудеса. Одного такого не найти чтобы умел играть сонаты на лунном свете вместо струн. А уж троих… вы представляете сколько мы потратили сил и времени. Двадцать пять лет! - Сокрушался ночной гость. - И вот местный бургомистр хочет снова порвать Великий путь. Разобщить миры, соединенные самой Вселенной. Разве такое можно допустить? Никак нельзя. У него есть вера. И он может собой пожертвовать. И этого нельзя допустить.
Я был, конечно, впечатлен всеми этими жестикуляциями и ходьбой перед глазами. Но молчал. Не дождавшись от меня реакции, Эго сел на свое место и сказал без обиняков:
- Мы бы справились с ним без вас. Но у него теперь большая охрана, которая знает о нас и знает, как нас уничтожить. А я тут один, как видите, и помощь мне придет не скоро. А если у бургомистра получится, то не придет вовсе. И поэтому нам нужны вы, Харн. Вы с помощью Игната можете подобраться близко к нему. И чтобы он не принес себя в жертву…. Убейте его раньше.
Начало тут http://dim-deev.livejournal.com/28493.html
Приятного прочтения тем, кто ждал ее =)
Иллюстрация Мурата Тюрана
ОСТОРОЖНО! ОЧЕНЬ БОЛЬШОЙ ТЕКСТ!!
Глава девятая.
…Томми растянулся на песке рядом со мной и довольно закопал руки в горячий песок. Я только диву давался, как у него еще оставались силы плавать. С самого утра мы, уже по привычке, отправились на пляж, и вот уже к вечеру дело шло, а этот недоросль был неутомим. Но, надо признать, плавал он отлично. Если сначала я поглядывал за ним с берега, готовясь, если что немедленно плыть за подопечным. То позже, убедившись в его навыках, даже позволил себе вздремнуть.
Переползая по песку вслед за тенью пышного дерева, я не собирался обгорать. А вот Томми это мало волновало. И выбираясь на берег, он отдыхал именно на солнце. Только изредка мне удавалось затащить его в тень и усадить попить воды, что мы набирали в бутылку в колонке возле нашего временного жилья.
Мост, нависающий над нами всей своей громадиной, тоже иногда служил нам убежищем от солнца, но буквально пару дней назад у опор моста разместились военные палатки и нас убедительно попросили больше там не отдыхать. Мы не стали спорить. Нас вполне устраивало это дерево, тень от которого, правда, иногда приходилось делить с другими отдыхающими.
Разглядывая дальний берег реки почти скрытый в жарком мареве, я удивлялся тому, насколько широка в этом месте река. Лодочки, что иногда проплывали мимо нас, словно жались к своим берегам даже не пытаясь выплывать на середину или, тем более, переплывать реку. Когда Томми первый раз заикнулся о том, что хочет ее переплыть, я категорически запретил. Но видя его умение, да и дурея от скуки вместе с ним, мне подумалось, что, наверное, это будет неплохой заплыв. Если двинуть вместе. Что-то детское во мне взыграло в тот момент. И я решил, что если этот асоциальный тип еще раз предложит вплавь перебраться на другой берег, я, пожалуй, соглашусь. В своих силах я был уверен вполне.
- У нас еще остались концентраты? - Поднял свою голову Томии. Вся сторона, на которой он лежал, была облеплена песком, но похоже это его ни капельки не смущало.
Вынув из кармана, одолженных у Игната шорт, упаковку, я вытряхнул на ладонь одну из капсул и передал ее в руку Томми. Раскусив и, кажется, не жуя, он проглотил суточную дозу концентрата и улегся обратно, ожидая, когда тот начнет действовать.
- Слышишь, беглец, - обратился я к нему. - Ты хоть отползи подальше. Тут девушки вон сидят. Ты своими газами всех в округе распугаешь.
Была у концентратов некоторая побочность.
- Ничего. - Вяло отозвался Томми. - Они страшные как Маленькая крокодил.
Приподнявшись на локтях, этот наглец заявил:
- Кстати, тут очень мало красивых девушек. Некоторые так вообще страшные.
- Тут просто не развита хирургия. - Отозвался я, чуть передвигаясь от наползшего на меня солнечного света. - В третьей экономической, куда тебя сплавят от греха подальше, навидаешься таких же.
- Да, никто меня не сплавит. - Убежденно заявил Томми. - Если мои блоки памяти окажутся у медийщиков, я надолго стану звездой экранов. Харн, вы же сами это знаете. Другой мир. Дикие путешествия на волшебном поезде. Прыжок в никуда. Ужасные ужасы грядущего Нашествия. Ну, и, конечно, возвращение домой. Думаю, через годик, Харн, я уже буду в юношеском правительстве Грядущей Смены, а вы мне будете честь отдавать.
В это время я пил воду из бутылки и, разумеется, поперхнулся. Хам. Натуральный хам. И моя дочь с таким водилась, думал я в тот момент. Что бы это тело не сильно радовалось жизни, я ему напомнил:
- Твои блоки извлекут сразу, как только доставят в суд. И засекретят. Не быть тебе в правительстве. Даже в юношеском. Разрешаю поплакать о своей будущей судьбе.
Тот засмеялся и ответил:
- Нет, Свидетель. Я вас призову защитником и потребую считывания ваших блоков. У вас наверняка много интересного в них хранится.
Я вполне ясно понимал эту неприкрытую угрозу. Почесав переносицу, я сказал:
- Ты все еще хочешь на тот берег сплавать? Просто я с тобой поплыву… У берега тебя топить неудобно. Да и спасти могут. Вон сколько бойцов нагнали.
Он тоже оценил мою шутку. Понимая, что нельзя слишком дергать тигра за усы.
- Вы же вытащите меня в суде? Да, Харн?
- И не подумаю. - Честно ответил я. - Из-за тебя моя дочь пропала. Вали ты, парень доживать век в самую отсталую технологическую зону. Там тебе и систему удалят, раз ты сторонник этих сектантов. Будешь, как наши предки. Настоящий человек, без технологических придатков. Годам к семидесяти состаришься и умрешь. И все мы вздохнем спокойно.
- Они там так мало живут?
- Это не мало. - Ответил я. - Это нормальная жизнь для отсталых технологических зон. Там выше рождаемость и, разумеется, длинная жизнь, как у нас, не имеет смысла для общества. Ты же знаешь, что у нас приходится только учиться четверть века. А они там специалистов штампуют, как кошка котят. Десять лет и вперед работать. Тебе сейчас двенадцать, значит через шесть лет тебе присвоят специальность. Потихоньку станешь в ней мастером. К годам пятидесяти станешь руководителем производства или обучения. На пенсию переедешь во вторую экономическую зону. Все у тебя будет нормально.
- Да уж, перспективка. - Только и ответил он.
- А что ты хотел, - хмыкнул я. - Ты был поставлен на контроль и бежал. Ты асоциален. Ты опасен для того общества, которое я призван защищать.
- Так оставьте меня здесь. - Уже не первый раз намекнул он мне на такую возможность.
Я огрызнулся:
- Ерунду не неси. - Немного помолчав, я попытался ему объяснить: - Тебе только ссылка грозит. Мне, если вскроется, что я нарушил устав и отпустил тебя… Ты не поймешь… Я ведь полностью обучен. Таких, как я, не ссылают в отсталые зоны. Там я буду представлять угрозу. Мне только Внешние или Новые миры.
- В Новых мирах так все плохо? - спросил Томми, отшвыривая из-под пуза какой-то маленький камушек.
- Там сложно. - Честно ответил я. - Очень сложно. Там другие порядки, которые задают сами ссыльные. Там не всегда даже воздух нормальный есть и всю свою жизнь ты проведешь в фильтрационной маске. Терроформирование - небыстрая штука. Да и с какой радости я из-за тебя должен терять любимую работу и всю свою жизнь. Провались ты, Томми, но я тебя доставлю к судье. Хочешь требовать меня защитником - хорошо. Я выполню свой долг. Но не думаю, что тебе это поможет. А вот мне, конечно, навредит. Если считаешь, что так и надо - вперед.
- Я так не считаю. - Угрюмо ответил он и протянул руку за водой. Отпив теплой противной жидкости, он сказал: - Я поеду с вами. Сколько там осталось? Пять дней? Я поеду. Но я сбегу из ссылки. Я, кажется, понимаю, как эта чертова машина работает. Поезд этот. Игнат очень много рассказывал.
- Не выйдет. Ты же слышал, что бургомистр собрался взрывать его. Он считает, что, разрушив этот путь, он спасет свой мир от очередного Нашествия. Этот придурок даже не уверен, что оно точно будет. Он просто помешан на Тех Кто Велит и всех подозревает в пособничестве им.
- Вы из-за этого тогда поругались?
- Да. Я отказался взрывать мост, когда пойдет поезд. Мне иначе за дочерью будет не вернуться. Я его понимаю, он верит, что можно пожертвовать даже ребенком, ради спасения тысяч детей. Но это мой ребенок. И своими руками я рвать это не буду. - Забрав у Томми бутылку и, убрав ее в тень, я добавил: - Игнат говорит, что у бургомистра ничего не получится. Что не так это взрывается. Но я не хочу проверять. Нам пообещали ночь, чтобы мы убрались. После нашего ухода они взорвут. Выкину тебя из поезда и сразу обратно. Тебя там точно ждать будут. Могу спорить. А мне нужно будет искать дочь.
- Если у бургомистра получится, то вы с ней не вернетесь. - Напомнил мне Томми.
- Ха. Мне бы только найти ее. А как вернуться я придумаю. - Подумав, я добавил: - Наверное.
Снова довольно мрачные мысли стали заполнять мой разум, и я решился:
- Ладно. Поплыли на тот берег. Хоть дурь из головы выкинем.
Томми обрадовано вскочил, неприлично выпустил газы и рванул к берегу.
… Когда солнце закатилось за недалекие холмы, мы сидели с Томми на крыше дома, в котором нам Игнат нашел комнату, и кормили голубей остатками черствого хлеба. Было настолько умиротворенное состояние, что не хотелось ни думать ни о чем, ни делать что-то. Мышцы приятно тянуло после гигантского заплыва. Вспоминалось со смехом, как я запаниковал, видя насколько нас отнесло от моста. И, конечно, была абсолютная радость от того, что мы это сделали. Отдыхающие на другом берегу, конечно, нас разве что обратно в воду не спихнули - пришлые с другого берега. Но мы быстро ушли от них в сторону далекого моста. Три часа мы брели обратно. И надо было видеть лица военных на середине моста. Глядя на нас в одних плавках, они даже не знали, что делать.
- Середину! Выйти на середину! - Командовал один из них, и мы послушно прошли посередине дороги на вторую половину моста. Но я еще долго чувствовал прицел автоматов между своих лопаток. То еще ощущение.
Уже одевшись в шорты и рубашки, которые нам подарил Игнат, мы босиком, держа обувь в руках, вернулись в город. Поужинали тем, что оставила на кухне хозяйка нашей комнаты. Украли немного черствого хлеба, что она сушила зачем-то на подоконнике и вылезли на крышу.
Эти посиделки на еще горячем от дневного зноя железе стали нам уже привычными. Две недели мы поднимались туда, чтобы переварить дневные события или обсудить что-то запретное для тонких стен квартиры.
- Игнат приходил. - Сказал Томми. - Я с хозяйкой говорил. Просил завтра к нему на вокзал зайти.
- Зайдем. - Кивнул я. - Он нам сильно помог, хоть и смотрит после моего отказа осуждающе. Не будем обижать его. И зайдем.
- Так он сам не верит, что у бургомистра что-то получится.
- Не из-за этого. - Сказал я. - Я ему отказал привести сюда людей и технику для борьбы с Нашествием. Точнее не отказал… Сказал, что от меня это не зависит. Но это все равно отказ. Как ты себе представляешь, передать им даже наши костюмы защитников? Или как им передать плазму? Да даже медицинские боксы и то не влезут в этот драный поезд. А медикаменты? Ты представляешь сколько нужно клинических испытаний, чтобы проверить, как будут реагировать их организмы.
- Да ничего не нужно испытывать. - Убежденно заявил Томми. - Нормально будут реагировать. Они такие же как мы. Да они даже говорят, как мы.
- Вот, про говорят, как мы, лучше бы ты молчал. - Осек я его. - Они не говорят, как мы. Это мы почему-то их понимаем. И они нас. Ты видел их надписи? Ты хоть одну прочитать смог? Вот-вот. Есть ощущение, что в эту дурацкую махину, названную поездом, вмонтировано столько мнемотехники и подавления сознания, что мы обучились языку, даже не заметив. Странно, что мы читать не начали сразу. Я бы не удивился.
Томми сполз чуть ниже по крыше и подкинул голубям еще крошек. Он так загорел за эти две недели. Сначала я боялся, что он будет облезать с непривычки. Но этот хитрец выпросил у меня тюбик заживляющего крема из аптечки и уже почти весь израсходовал. Я же наоборот - второй раз, словно змея, менял кожу, даже не собираясь пользоваться медициной. Было что-то завораживающее оттягивать и отдирать с себя целые пласты. Так я забавлялся, когда Томми меня не видел. Думаю, он бы не понял взрослого дядьки, упоенно обдирающего себя.
- Я вчера вечером с Катей разговаривал. - Сказал он, вернувшись на место рядом со мной. Катя это была дочь соседки, лет двадцати отроду, вечно пропадающая со своими ухажерами в неизвестном направлении. Именно из-за нее я старался меньше общаться с хозяйкой. Надоело сидеть и кивать на ее жалобы, какая сейчас стала неправильная молодежь. А вот Томми и с хозяйкой, и с ее дочерью нашел общий язык вполне: - Она говорит, что послезавтра праздник будет в старом городе и ярмарка. Не в том, что за рекой. А в том, который раньше был тут недалеко. Разрушенном Нашествием и войной.
- Тебе тоже кажется, что у них многовато старых городов? - Спросил я с усмешкой. - Что ты хочешь? Съездить туда? До него на автобусе час добираться. И денег у нас нет.
- Деньги будут. - Уверенно сказал Томми. - Завтра у Игната попрошу. Он на билеты не откажет.
- И что мы там делать будем? С деньгами только на билет. - Я вздохнул и сказал: - Хочешь - поедем. Просто посмотреть. Там, говорят, старая крепость еще стоит. Развалины. Чем не развлечение. Уж лучше, чем здесь на берегу целыми днями проводить.
- Отлично! - Воскликнул, как-то совсем по-детски Томми и поднялся в полный рост. Поглядев куда-то во двор, он сказал мне: - Там Виктор приехал. Я его машину вижу. Сейчас точно придет к тебе.
Виктор это был сосед по лестничной площадке. Любитель машин и курить каждые пять минут. Первое мне было глубоко все равно, а второе дико раздражало. В подъезд было не выйти. Я даже хотел с ним поговорить как-то на эту тему, но в итоге решил, что не стоит не в свою жизнь вмешиваться. Зато вот он однажды пришел под вечер и нагло потребовал меня к нему.
От этого тщедушного мужика несло алкоголем, сигаретами и, кажется, рыбой. И он, быстро что-то говоря, так преданно смотрел мне в глаза, что я был несколько изумлен. У него сломалась машина, а на весь дом я был, оказывается, единственным мужиком кроме него и он даже, не зная меня, просил помощи. Его непосредственность меня позабавила, и я провозился с ржавым драндулетом до утра. А без доступа к собственной системе, вообще бы, не разобрался в этом чудовище.
Но когда солнце уже выползло над холмами, я выключил удлинитель с лампочкой на конце и вернул машину хозяину. Тот был безгранично благодарен. Притащил другим вечером бутылку, какого-то очень дорогого алкоголя, так он сам сказал, что дорогой. Лучше бы денег дал. А то мороженного не на что было Томми и себе купить знойным полднем.
- Зашел в дом. - Сообщил мне Томми.
- Не пойду. - Отозвался я. - От него воняет до невозможности. Всегда. Может он не будет к нам заходить?
- Каждый вечер приходит, а сегодня не будет? - Посмеялся надо мной Томми. Сосед действительно приходил теперь каждый вечер и вызывал меня покурить, поговорить. Я Свидетель. Я умею улыбаться и делать заинтересованным лицо, даже слушая полную ахинею. Но это по работе. А тут-то за что такое наказание.
- О! Вот вы где! - Услышали мы голос Виктора из слухового окна. - А я-то думаю, кто это всегда открывает чердак. Это вы, оказывается. Закатом любуетесь?
- Да закатилось все давно. - Раздосадовано ответил я и кинул голубям последний кусочек хлеба. Вместо того чтобы набросится на него вся стая вспорхнула и улетела. Наверное, им тоже не нравился запах Виктора.
- Хорошо здесь. - Заявил жизнерадостно Виктор, выбираясь на крышу. - В детстве я тут много времени провел. Том, погляди на ратушу. Сейчас она загорится, и в это время все дети пойдут домой. Нас так родители учили всех. Только шпиль засветился красным - иди домой.
Он сел рядом со мной, окутав облаком алкогольного дыхания, и я невольно поморщился.
- Ну, как у вас день прошел? - Дождавшись моего «Нормально», он сразу зачастил: - А вот у нас. Вы бы видели. Бургомистр тронулся совсем. Заставил нас подвалы углублять под домами у реки. Говорит, погреба местным делать будут. И что бы это… Пожарную безопасность обеспечить, весь хлам оттуда выносили. И бочки с водой мы сегодня в эти погреба загружали зачем-то. Много бочек. Считай, в домах двадцати подвалы углубляли и расчищали. И туда же бочки двухсотлитровые спускали. Ужас как натаскались сегодня. Еле ноги до машины донесли.
- Так ты бы отдыхать шел. - Предложил я.
- Да, успею еще. Завтра же выходной. А послезавтра праздник. Наша служба государственная - мы отдыхаем. Вот после праздников, говорят, еще подвалы копать будем. Старший сказал, что пока в каждом доме не сделаем, не остановимся. А сам на нервах такой. Обычно же как, сказал, что делать и он ушел. А тут постоянно бегал от одного дома к другому. Ни на минуту не уходил никуда. Даже в обед на месте был. Бургомистра ждал.
- Приехал?
- Бургомистр? Да. С дружком своим детским. Как его… Игнатом вроде зовут. Тоже все подвалы облазили. Что-то наговорили старшему и уехали. Говорят, на другой берег. Вот ведь повадились. Словно и не местные они. Все время туда-сюда катаются. Будто не знают, как люди на это смотрят.
- А как люди смотрят? - Спросил я.
- Так не хорошо это. Там они. А мы тут. Так было и так будет. Нечего мотаться. Ты уж определись. Не нравится тебе с нами - езжай к ним. Там бургомистром будь. Да только там у них и власти никакой нет. Не быть ему там бургомистром. Вот и сидит место свое греет тут. А мы копай, значит.
Томми как был дурачком, так и до конца жизни им останется, решил я, когда тот рассказал, как мы плавали на другой берег.
- Во вы идиоты. - Безапелляционно заявил Виктор. - Хорошо вас там местные не поймали. Утопили бы только в раз.
- Они там что, всех топят? - Усмехнулся я.
- Всех - не всех, а бывало. Вон хоть у Галины спроси. - Указал он нашу хозяйку. - У нее муж рыбак был. Говорят, они тонуть начали на тот берег рванули. Да только никто не выжил. И неизвестно сами утонули или им там помогли. А ведь точно помогли.
- А, вы-то, откуда знаете? Раз никто не выжил, - раздраженно спросил я.
- Так все говорят. И говорят еще что…
- Бред. - Не выдержал я.
Он посмотрел на меня и закурил, хотя я просил его раньше при мне не дымить.
- Ты, Харн, просто ничего не знаешь. Ты не местный. Ты с севера приехал. А мы, знаешь, сколько с ними враждовали. У многих деды погибли. Когда еще Те Кто Велят тут шуровали, тогда хоть уже в открытую не убивали. И когда война против них началась, тоже двумя берегами выносили нечисть эту. А вот до этого… всякое было. И сейчас нет-нет да случается. Я не удивлюсь, что это их безголовые у нас тут убивают людей. А, кстати! Слышали же? Сегодня утром начальника милиции нашли убитым. Говорят, из ревности его сослуживец застрелил. Так вот он как раз с того берега!
- Не слышали. - Признался я. - Что там случилось то?
- Да застрелили и все. А к нему до этого только его зам заходил. А слухи такие ходили, что его молодая жена и начальник… того… - Виктор изобразил довольно пошлый жест.
Я покосился на Томми и очень не одобрил его заинтересованный взгляд.
- Ну, теперь заместитель сидит на киче, а у милиции вообще руководителей кроме дружка бургомистра не осталось. А он, сами слышали, наверное, блаженный такой. Дурковатый. И кто теперь за порядком следить будет - не ясно.
- Мда… - только и сказал я.
Избавившись от Виктора, мы ушли в комнату и, запершись, завались спать. Я на полу как всегда, а Томми на диване. Подопечный пытался еще завести разговоры, но я приказал его системе усыпить мальчишку и сам тоже приказал себе спать…
- Наслышан, что ты теперь большой начальник. - Сказал я наутро, только войдя к Игнату в кабинет.
Тот, радуясь нам, улыбнулся, но одернул себя и сказал серьезно:
- Надо выпускать заместителя, но никак не можем найти обоснование. Должны из столицы следователи приехать. Он не убивал, сами знаете, кто у нас тут веселится. И ведь даже не знаем кто следующим будет. Так бы одолжил у тебя костюмчик твой да подождал бы гада.
Его идея лишить меня амуниции Защитника, меня уже даже не раздражала. Как он сам выражался - мечтать не вредно. В самосвернутом виде никто ее распечатать не смог бы. Только моя рука и мой глаз были идентификаторами для раскрытия. Так что я не особо переживал, оставляя ее под диваном в комнате.
- И убил бы он двоих, а не одного. - флегматично сказал я. - Тут целого начальника вашей службы безопасности убили в его же кабинете в здании полном вооружённых людей. Ты всерьез думаешь, что справился бы? Кстати, зачем ты нас звал.
- Не вас, а тебя. Тома я так понял, ты просто на привязи таскаешь. Ветерок залетал. Просил кое-что тебе передать. Сказал, что если не поймешь, то так тебе и надо.
Я хмыкнул, вспоминая ночь и шпагу, нацеленную мне в сердце. Так же вспомнились беготня по ночному городу и объяснения с Игнатом.
- Что передать? - спросил я.
- Эээээ. Сейчас. Я записал. - Он достал из нагрудного кармана форменной куртки листок и прочитал с него: - Над кустами малины зеленый деревянный забор. На нем нарисован синий круг чуть больше головы. А в нем цифры двадцать девять.
Отдав листок с каракулями мне, он с интересом посмотрел на меня, ожидая реакцию. Я пожал плечами и спрятал листок в карман шорт.
- Ты нам денег не одолжишь? - Спросил я, как ни в чем не бывало. - Малой хочет завтра на праздник съездить. Даже на автобус нет.
Игнат, кажется, был ошеломлен моими словами.
- Конечно. - Сказал он. Достал из сейфа несколько купюр и протянул их мне. - Я даже не подумал, что вам деньги могут понадобиться. Извини, Харн, что раньше не дал.
- Да ты и не обязан нам ничем. - Сказал я, принимая разноцветные бумажки. - Спасибо тебе огромное. А то мы тут уже дуреем без разнообразия. Съездим на праздник.
- Вы сами не ездите. Я за вами заеду, как бургомистра отправлю. Читу будут охранять…
- Кого? - Не понял я.
- Чита. Бургомистр. - Пояснил Игнат.
- Я думал его Вадим зовут.
- Это для всех. А мы его Читой всегда звали. Читал в детстве много. Совсем много. Везде.
- Понятно. - Сказал я, кивая. - Ну, мы пойдем? Спасибо еще раз за деньги.
Игнат, кажется, совсем потерялся.
- А записка?
- Что записка. - Не понял снова я его: - вернуть ее тебе? Я запомнил все. На, возьми.
Томми неприлично засмеялся. И, когда мы повернулись к нему, сказал:
- Извиняюсь. Просто у Игната такое лицо смешное. Если вы поняли, о чем вам сказали, ему же тоже любопытно. Он-то не понял.
Я усмехнулся.
- Томми, я понял, о чем нам сказали. Но я, правда, не знаю, как выглядит малина. Надо ее найти. Поэтому я и тороплюсь.
Игнат нам показал и как выглядит малина, у заброшенного здания за вокзалом. И даже домой отвез. Мне было не до очередного купания. Надо было многое обдумать. Да и подташнивало уже от вида реки…
… Стук был настолько тихий, что уловил его даже не я, а система. И разбудила меня по всем правилам боевой тревоги. Только напялив амуницию Защитника, я решился подойти к двери. Не стал задавать дурацких вопросов, а просто открыл хлипкую дверь. Мужчина на пороге кивнул мне и сказал тихим голосом:
- Харн, Свидетель, найдется ли у вас несколько минут на разговор? Извините что ночью. Днем было никак. Давайте спустимся во двор. Не хочется нечаянно разбудить мальчика или вашу хозяйку.
Страха не было. Гость не внушал опасности. Его голос был вполне спокоен и не выдавал намерений причинить мне вред. Система работала на полную, и даже темнота не помешала определить ей, что мужчина визуально безоружен.
Приятная прохлада глубокой ночи после душной комнатушки была как праздник. Звезды, заполняющие небо, давали столько света, что мне не нужно было осторожничать при ходьбе. Я даже смог разглядеть получше мужчину. Хорошо развитое тело. Не меньше меня ростом. Как минимум спортсмен или просто хорошо тренированный боец. Если дело дойдет до рукопашной он мог стать серьезным противником. Мягкая походка и бесшумные шаги убедили меня, что даже при общении с ним мне лучше держать дистанцию в несколько метров. И поэтому когда он сел на скамейку под деревом я остался стоять рядом с натянутыми бельевыми веревками в метрах пяти от него.
- Харн, если вы не подойдете, разговора не получится. - Усмехнулся мужчина. - Я не могу повышать голос. Наша встреча должна остаться тайной. И вы поймете почему.
Видя, что я не двигаюсь с места он встал и, сделав шаг мне навстречу, сказал:
- Свидетель… У меня для вас хорошая новость. С вашей жены, Лэнди, сняли браслет. Она отлично справляется и без него. И она верит в то, что вы сможете вернуть вашу дочь. Она говорила со старым судьей, и он ей рассказал сказку. Она поверила в эту сказку. Так что вы сейчас в третьей экономической зоне ищите вашу дочь.
Я кивнул. До этого момента я так и не произнес ни слова и не спешил заговорить, чтобы не дать оппоненту считать тембр моего голоса, пока я не успокоюсь. А я был взволнован.
- Вы знаете кто я? - Спросил напрямую ночной гость.
Я кивнул. Я, конечно, сразу догадался кто он. Его фото я уже видел.
- Вы не хотите говорить? - Спросил проникновенно мужчина. - Может, мы встретимся в другой раз?
Я отрицательно покачал головой и решительно прошел мимо него к скамейке. Сел и посмотрел на мужчину снизу-вверх. Человек, который предлагает перенести встречу убивать пока не намерен, как минимум, решил я тогда.
- Вот замечательно. - Сказал мужчина и тактично сел подальше от меня в самый дальний край скамьи.
- Как вас зовут? - Начал я отработанную схему перехвата инициативы.
Тот словно жеманный юноша улыбнулся и ответил:
- Местные мое имя выговорить вряд ли бы смогли. Но вы сможете. Но к чему это? Зачем вам мое имя, если и вы, и я сделаем все, чтобы больше никогда не встречаться? А для разговора подойдет любое. Пусть я буду сегодня Эго. Вас устраивает?
Я кивнул, понимая, что у такого инициативу не перехватишь.
- Что вам нужно от меня? - Спросил я, хотя бы контролируя направление разговора.
- Услуга. - Ответил Эго с радостью. - Небольшая и легкая для вас услуга. А взамен мы вернем вам вашу дочь. Мы точно знаем где она. И можем это сделать. Окажите нам эту услугу, и завтра ваша жена обнимет вашу дочь. А уж вы как-нибудь и сами выберитесь. Вам мы помочь будем бессильны.
- Где моя дочь? - Спросил я, оттягивая момент, когда услышу, что хотят от меня эти запугавшие Игната чудаки.
- Она в Старгороде. У нее все нормально. Она не голодает и не страдает. Наша общая подруга Олеся недалеко и приглядывает за ней.
- Олэся? - Удивился я.
- Олеся. - Поправил он меня и сказал: - Мягче. Попробуйте. У вас это получится теперь.
- Она с ней? - Спросил я не желая пробовать.
- Нет. Но она, повторяю, присматривает за ней по нашей просьбе. Так что у вас как минимум очень большая причина выполнить нашу пустяковую просьбу.
Дальше тянуть не имело смысла. Я вздохнул и кивком предложил Эго продолжать:
- Наш общий знакомый, местный бургомистр, несколько горячится в связи с нашим возвращением в этот мир. И больше того, он готовится к новому Нашествию. - Сказал мужчина и тихонько рассмеялся. - Прошло столько лет, а он готовится к прошлой войне. Настоящий генерал. Простите, Харн, эта поговорка из другого совсем мира, но она очень подходит к ситуации. Но Нашествия не будет. Эта стадия экспериментов давно пройдена в других местах. Получше этого. Так что бургомистр зря тратит силы. Но…
Тут он поднялся и стал, словно нервничая ходить передо мной.
- Но… Он собирается взорвать путь. Вы же знаете об этом?
Я кинул. Не имело смысла скрывать очевидное. Весь мост в ящиках со взрывчаткой.
- Мы не верим, что у него получится. Великий путь нельзя уничтожить банальным взрывом. Для этого нужна вера и жертва. Именно так, Харн. Вера и жертва. У него есть первое, но нет второго. У него нет добровольца. Нам тоже было сложно найти три доверчивых души, которые знали на что шли, чтобы воссоздать Великий путь. Мы двадцать пять лет искали. Ведь это не просто заставить человека верить в то, что он никогда не видел, но, чтобы оно проникло во все его естество. Это не секты, которые дурят своих людей. Это не религия, которой далеко до детской веры в чудеса. Одного такого не найти чтобы умел играть сонаты на лунном свете вместо струн. А уж троих… вы представляете сколько мы потратили сил и времени. Двадцать пять лет! - Сокрушался ночной гость. - И вот местный бургомистр хочет снова порвать Великий путь. Разобщить миры, соединенные самой Вселенной. Разве такое можно допустить? Никак нельзя. У него есть вера. И он может собой пожертвовать. И этого нельзя допустить.
Я был, конечно, впечатлен всеми этими жестикуляциями и ходьбой перед глазами. Но молчал. Не дождавшись от меня реакции, Эго сел на свое место и сказал без обиняков:
- Мы бы справились с ним без вас. Но у него теперь большая охрана, которая знает о нас и знает, как нас уничтожить. А я тут один, как видите, и помощь мне придет не скоро. А если у бургомистра получится, то не придет вовсе. И поэтому нам нужны вы, Харн. Вы с помощью Игната можете подобраться близко к нему. И чтобы он не принес себя в жертву…. Убейте его раньше.