Эндорфин.
Летняя гроза набирала обороты, гром раскатисто напоминал миру о приближающемся конце лета. Диланян сидел и хмуро наблюдал за дождем... Было 2 часа ночи. Нехарактерное для Москвы безлюдие собственного двора подавляло князя, старый добрый коньяк не грел душу. Словом, Диланян тупо хандрил и даже рассейнно думал о том, чтобы что-нибудь предпринять, когда раздался звонок в дверь. Кто бы мог появится в это позднее время, когда Диланяну так отчаянно не хватало рядом друга, близкого человека, способного разделить с ним мизерные 50 мл коньяка, от которого он чувствовал себя прожженным алкоголиком?
Глазок, великое изобретение человечества, показал до боли родное лицо коллеги, врача из маленькой, но гордой и солнечной южной страны, всегда умеющего найти слова, испепеляющие печаль Диланяна.
-Агабек - хан! Заходи, дорогой, я рад тебя видеть! - Князь Диланян искренне обнял и практически втащил в дом крупного, рано начавшего лысеть парня, - Как ты? Какими судьбами?
-Да вот... - Криво улыбнулся поздний гость, - Мимо проезжал...
-Агабек, на тебя лица нет! Что случилось?! Ты раздевайся, заходи... Есть-пить будешь? - Привычно забеспокоился и затараторил князь, одномоментно откидывая ногой полку и показывая на тапочки, доставая полотенце для позднего гостя и зажигая плиту, дабы подогреть мясо.
-Погоди, Хов. Я не буду есть, не могу просто, - Как-то безнадежно сказал Агабек-хан, - Давай ты мою руку посмотришь, а?
Диланян повернулся во весь оборот к другу беззаботного детства.
-Ну-ка, дорогой мой... - Наверное, лишь тусклый свет в прихожей был виноват в том, что необычайная бледность Агабек-хана не была замечена хозяином сразу, - Пройди-ко в комнату.
Свет хорошей люстры расставил все буквы над Ё.
-Так. Агабек-хан, что с тобой? Почему ты бледен, как смерть, почему ты сидишь в куртке и... Так. Почему твоя куртка в крови? Носом кровь шла, что ли?
-Вену на руке прижег. Кажись, до сих пор кровит, - Сморщился Агабек-хан и стащил куртку, - Глянь, будь другом? С этими словами Агабек-Хан дернул внушительных размеров повязку с левого предплечья и задумчиво вытер его ладонью. На предплечье виднелось несколько ожоговых волдырей и громадная гематома. В центре гематомы зияло черное, прожженное отверстие, из которого медленно текла кровь.
-Хан, да ты... Да чтож-это такое? Тебя паяльником жгли, что ли? - Хирургический автоматизм позволил одновременно раскрыть аптечку, быстро разложить стерильные инструменты, обильно полить собственные руки спиртом и набрать в шприц новокаин, - Что случилось-то?
-Зашей, - С отвращением посмотрел на рану Агабек-Хан.
-Сейчас, сейчас. - Оганес достал чистую простыню, по всем правилам хирургии разложился, обработал операционное поле и произвел местную анестезию, - Что бы с этой хренью сделать, а?
Ближайший осмотр показал, что на дне сильного точечного ожога скудно кровила довольно крупная вена. Другой конец вены, видимо, ушла под кожу и образовала довольно интенсивную гематому.
-Чем это? - Одновременно расширив рану скальпелем и наложив на вену зажим-Москито, спросил Диланян.
-Сигаретой прожег... Потом ею же пытался остановить кровотечение... Пачку сигарет извел, но все равно кровит, зараза...
Диланян помолчал, решив сначала все доделать, а потом только задать вопросы. Расширив рану, он нашел другой конец обезображенной вены, которая и не думала перестать кровить. Дважды перевязал щелком оба конца вены, вскрыл гематому, опорожнил, обработал, оставил выпускники из хирургической перчатки. Подумав, решительно удалил обожженный участок кожи и, приблизив края раны, пластически ушил образовавшуюся рану. Обработал повторно и перевязал руку.
-Рассказывай... - Закончив, попросил он, - Я правильно понял, что это ты сам?
-Угу...
-Зачем, Хан?
-Да...
История вышла довольно банальная. Обычная, стандартная история о страданиях по потерянной любви. Таких довольно много в сериалах, поэтому повторяться нет смысла.
-...Да ведь и никого не обвинишь, понимаешь... - Лишенный эмоций голос пугал, бледность лица не проходила, - Но это невыносимо.
-Издевается, сукой буду, - Процедил Диланян, - Просто издевается. Бьет точечно, по самому больному.
-Нет. Не имеет смысла. Ведь понимает, что я уже сейчас не прощу. Тем более - ежели издевается. Это же унижение... Я не умею прощать унижение.
-Сукой буду. Вот увидишь, - Жилы на лбу Диланяна взбухли, он просто взбеленился. Видеть Хана в таком состоянии было тяжко.
-Нет...
-Ладно, я влезать не буду. Ты скажи, как это связано с этой вот порнографией твоей руки.
-Не только руки... Бедра не в лучшем состоянии.
Когда Диланян заставил-таки Агабека снять штаны, он увидел 30-40 довольно глубоких, прямых порезов двух-трехдневной давности.
-Хан. Твою мать. Ты что творишь, а? Что происходит? - Диланян на своем веку много видел ран и понимал, что вот именно эти порезы нанесены медленно, с нажимом.
-Понимаешь... Физическая боль глушит душевную. Ты же помнишь, я увлекался биохимией.
-И что?
-В ответ на боль мозг выделяет эндорфины. Не так хреново. Почикаешь, и на часик отпускает. Так еще героинщики ломку снимают.
-А ожоги откуда?
-Так сильнее болит... И дольше.
-И ты случайно вену себе прижег? - Догадался Диланян.
-Да. Глупо получилось. Ехал по МКАД-у, задумался. Вдруг понимаю, что те машины, которые я вижу, как будто стоят. Смотрю на спидометр - там 200... А на глазах будто бы пеленка, все вижу нечетко.
-Слезы?
-Не... Просто ничего не вижу... В мыслях. Пусто.
-Понятно...
-Ну, а жить-то надо, хоть и не хочется. Понимаю, что в таком состоянии просто нельзя обратно за руль. Хрен со мной, но в кого-нибудь врежусь, грех на душе будет.
-Угу...
-Достаю сигарету, прикуриваю и подношу к руке. Боли как будто-бы нет. И тут кровь начинает идти. Сильно. Пока перевязал, пока до тебя доехал...
-Хан, ты примерно сколько крови потерял? - Внезапно спросил Диланян.
-Ну, может, поллитра. Но это с коэффициентом анестезиолога - Слабо улыбнулся Агабек-Хан.
-Хм. Т.е. максимум где-то 250 грамм. А бледен ты на целый литр, никак не меньше!
-Да... Я жрать ничего не могу... Тошнит, рвет...
-Давай ты пару ложек меда съешь, а?
-Комс, ты когда-нибудь блевал медом? Когда он обволакивает горло и ты вдохнуть не можешь? - В глазах Хана отразился ужас.
Диланян вдруг с размахом, от души влепил Агабеку пощечину. Сильную. Хан пошатнулся.
-Чего ты расклеился, как баба, еб твою мать? - Заорал князь, потеряв самообладание, - Хули ты тут сопли распускаешь? Невыносимо ему, видите ли! Лег на диван, а то еще раз врежу!
Агабек пораженно сел на диван.
-Диланян... Ты чего? Ты же, вроде бы, друг мне?
-Поэтому сейчас еще раз врежу. Ляг.
-Что ты делаешь, Комс?
-Две банки глюкозы в вену, как замена еде. Церукал, чтобы не тошнило. Реланиум в мыщцу, чтобы заснул... Чтобы заснул и снов не видел. Не выдерживает психика у человека такого напряжения, Хан. Нельзя так, пожалей маму свою, - Объяснил Диланян.
-Хороший ты друг, Комс... - Улыбнулся вдруг Агабек-Хан и зевнул, - Знаешь ответы на все вопросы... По крайней мере - фармакологию ты знаешь хорошо...
Через полчаса Агабек-Хан заснул. А Диланян смотрел на лицо друга и не мог решить, чем же вкусным попотчевать Хана утром.
Утром Агабек-Хан исчез...
Глазок, великое изобретение человечества, показал до боли родное лицо коллеги, врача из маленькой, но гордой и солнечной южной страны, всегда умеющего найти слова, испепеляющие печаль Диланяна.
-Агабек - хан! Заходи, дорогой, я рад тебя видеть! - Князь Диланян искренне обнял и практически втащил в дом крупного, рано начавшего лысеть парня, - Как ты? Какими судьбами?
-Да вот... - Криво улыбнулся поздний гость, - Мимо проезжал...
-Агабек, на тебя лица нет! Что случилось?! Ты раздевайся, заходи... Есть-пить будешь? - Привычно забеспокоился и затараторил князь, одномоментно откидывая ногой полку и показывая на тапочки, доставая полотенце для позднего гостя и зажигая плиту, дабы подогреть мясо.
-Погоди, Хов. Я не буду есть, не могу просто, - Как-то безнадежно сказал Агабек-хан, - Давай ты мою руку посмотришь, а?
Диланян повернулся во весь оборот к другу беззаботного детства.
-Ну-ка, дорогой мой... - Наверное, лишь тусклый свет в прихожей был виноват в том, что необычайная бледность Агабек-хана не была замечена хозяином сразу, - Пройди-ко в комнату.
Свет хорошей люстры расставил все буквы над Ё.
-Так. Агабек-хан, что с тобой? Почему ты бледен, как смерть, почему ты сидишь в куртке и... Так. Почему твоя куртка в крови? Носом кровь шла, что ли?
-Вену на руке прижег. Кажись, до сих пор кровит, - Сморщился Агабек-хан и стащил куртку, - Глянь, будь другом? С этими словами Агабек-Хан дернул внушительных размеров повязку с левого предплечья и задумчиво вытер его ладонью. На предплечье виднелось несколько ожоговых волдырей и громадная гематома. В центре гематомы зияло черное, прожженное отверстие, из которого медленно текла кровь.
-Хан, да ты... Да чтож-это такое? Тебя паяльником жгли, что ли? - Хирургический автоматизм позволил одновременно раскрыть аптечку, быстро разложить стерильные инструменты, обильно полить собственные руки спиртом и набрать в шприц новокаин, - Что случилось-то?
-Зашей, - С отвращением посмотрел на рану Агабек-Хан.
-Сейчас, сейчас. - Оганес достал чистую простыню, по всем правилам хирургии разложился, обработал операционное поле и произвел местную анестезию, - Что бы с этой хренью сделать, а?
Ближайший осмотр показал, что на дне сильного точечного ожога скудно кровила довольно крупная вена. Другой конец вены, видимо, ушла под кожу и образовала довольно интенсивную гематому.
-Чем это? - Одновременно расширив рану скальпелем и наложив на вену зажим-Москито, спросил Диланян.
-Сигаретой прожег... Потом ею же пытался остановить кровотечение... Пачку сигарет извел, но все равно кровит, зараза...
Диланян помолчал, решив сначала все доделать, а потом только задать вопросы. Расширив рану, он нашел другой конец обезображенной вены, которая и не думала перестать кровить. Дважды перевязал щелком оба конца вены, вскрыл гематому, опорожнил, обработал, оставил выпускники из хирургической перчатки. Подумав, решительно удалил обожженный участок кожи и, приблизив края раны, пластически ушил образовавшуюся рану. Обработал повторно и перевязал руку.
-Рассказывай... - Закончив, попросил он, - Я правильно понял, что это ты сам?
-Угу...
-Зачем, Хан?
-Да...
История вышла довольно банальная. Обычная, стандартная история о страданиях по потерянной любви. Таких довольно много в сериалах, поэтому повторяться нет смысла.
-...Да ведь и никого не обвинишь, понимаешь... - Лишенный эмоций голос пугал, бледность лица не проходила, - Но это невыносимо.
-Издевается, сукой буду, - Процедил Диланян, - Просто издевается. Бьет точечно, по самому больному.
-Нет. Не имеет смысла. Ведь понимает, что я уже сейчас не прощу. Тем более - ежели издевается. Это же унижение... Я не умею прощать унижение.
-Сукой буду. Вот увидишь, - Жилы на лбу Диланяна взбухли, он просто взбеленился. Видеть Хана в таком состоянии было тяжко.
-Нет...
-Ладно, я влезать не буду. Ты скажи, как это связано с этой вот порнографией твоей руки.
-Не только руки... Бедра не в лучшем состоянии.
Когда Диланян заставил-таки Агабека снять штаны, он увидел 30-40 довольно глубоких, прямых порезов двух-трехдневной давности.
-Хан. Твою мать. Ты что творишь, а? Что происходит? - Диланян на своем веку много видел ран и понимал, что вот именно эти порезы нанесены медленно, с нажимом.
-Понимаешь... Физическая боль глушит душевную. Ты же помнишь, я увлекался биохимией.
-И что?
-В ответ на боль мозг выделяет эндорфины. Не так хреново. Почикаешь, и на часик отпускает. Так еще героинщики ломку снимают.
-А ожоги откуда?
-Так сильнее болит... И дольше.
-И ты случайно вену себе прижег? - Догадался Диланян.
-Да. Глупо получилось. Ехал по МКАД-у, задумался. Вдруг понимаю, что те машины, которые я вижу, как будто стоят. Смотрю на спидометр - там 200... А на глазах будто бы пеленка, все вижу нечетко.
-Слезы?
-Не... Просто ничего не вижу... В мыслях. Пусто.
-Понятно...
-Ну, а жить-то надо, хоть и не хочется. Понимаю, что в таком состоянии просто нельзя обратно за руль. Хрен со мной, но в кого-нибудь врежусь, грех на душе будет.
-Угу...
-Достаю сигарету, прикуриваю и подношу к руке. Боли как будто-бы нет. И тут кровь начинает идти. Сильно. Пока перевязал, пока до тебя доехал...
-Хан, ты примерно сколько крови потерял? - Внезапно спросил Диланян.
-Ну, может, поллитра. Но это с коэффициентом анестезиолога - Слабо улыбнулся Агабек-Хан.
-Хм. Т.е. максимум где-то 250 грамм. А бледен ты на целый литр, никак не меньше!
-Да... Я жрать ничего не могу... Тошнит, рвет...
-Давай ты пару ложек меда съешь, а?
-Комс, ты когда-нибудь блевал медом? Когда он обволакивает горло и ты вдохнуть не можешь? - В глазах Хана отразился ужас.
Диланян вдруг с размахом, от души влепил Агабеку пощечину. Сильную. Хан пошатнулся.
-Чего ты расклеился, как баба, еб твою мать? - Заорал князь, потеряв самообладание, - Хули ты тут сопли распускаешь? Невыносимо ему, видите ли! Лег на диван, а то еще раз врежу!
Агабек пораженно сел на диван.
-Диланян... Ты чего? Ты же, вроде бы, друг мне?
-Поэтому сейчас еще раз врежу. Ляг.
-Что ты делаешь, Комс?
-Две банки глюкозы в вену, как замена еде. Церукал, чтобы не тошнило. Реланиум в мыщцу, чтобы заснул... Чтобы заснул и снов не видел. Не выдерживает психика у человека такого напряжения, Хан. Нельзя так, пожалей маму свою, - Объяснил Диланян.
-Хороший ты друг, Комс... - Улыбнулся вдруг Агабек-Хан и зевнул, - Знаешь ответы на все вопросы... По крайней мере - фармакологию ты знаешь хорошо...
Через полчаса Агабек-Хан заснул. А Диланян смотрел на лицо друга и не мог решить, чем же вкусным попотчевать Хана утром.
Утром Агабек-Хан исчез...