Из недавно прочитанного. Мигель де Сервантес - Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский.
Предыдущая книга: Нордаль Даррин - Без машины? С удовольствием!
Мигель де Сервантес - Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский (в переводе Б.М. Энгельгардта).
Александров в детстве друзья часто называли Санчо, называли так и меня. Поэтому не прочитать "первоисточник" было бы преступлением. Испано-язычная литература даётся мне с трудом. Книга интересная, но местами невыносимо нудная. Санчо Пансо со своими поговорками и нелепыми ситуациями напомнил деда Щукаря. А его отношения с серым - символ любви к друзьям нашим меньшим.
Аннотация:
Роман классика испанской литературы Мигеля де Сервантеса «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский» - одно из самых гениальных произведений эпохи Возрождения - рассказывает о приключениях бедного дворянина Алонсо Кихано, который вообразил себя рыцарем Дон Кихотом и вместе с верным оруженосцем Санчо Пансой отправился в поход против зла и несправедливости на земле.
"Садись, добрый Санчо, на своего осла и поезжай за мной. Бог милосерд, он посылает пищу мошкам в воздухе, червям в земле и головастикам в воде. Его солнце светит всем - и злым и добрым, а его дождь поливает и праведных и грешников. Он непременно позаботится о нас, своих слугах."
"Ибо знай, Санчо, что рот без коренных зубов - то же, что мельница без жернова; для человека каждый зуб дороже алмаза."
"Огорчало его только то, что царство это находится в стране негров и что все его будущие вассалы будут черными. Впрочем, он успокаивал себя такими рассуждениями: «Что за беда, что мои вассалы будут неграми? На худой конец, я погружу их на корабли и привезу в Испанию. Тут я смогу их продать, мне заплатят наличными деньгами, и тогда я приобрету себе какой-нибудь титул или должность и безбедно доживу свой век. У меня-то уж хватит сметки и сноровки, чтобы не проспать такой случай: ведь продать каких-нибудь тридцать или сорок тысяч негров - плевое дело. Ей-богу, я их мигом сбуду с рук, и больших и маленьких. Пусть кожа их будет чернее сажи, - я мигом превращу их в беленькие и желтенькие денежки. Не на такого дурака напали!» И, волнуемый этими приятными мыслями, Санчо забывал о всех неудобствах путешествия пешком."
"Санчо же подбежал к своему серому и, обняв его, сказал:
- Как тебе жилось, сокровище мое, ослик души моей, друг мой сердечный?
И, говоря это, он ласкал и целовал осла, точно человека. Осел молчал, позволяя себя ласкать и целовать."
"Все присутствовавшие внимательно слушали речи и крики сумасшедшего, а наш лиценциат, обратившись к капеллану и схватив его за руку, сказал:
- Не огорчайтесь, ваша милость сеньор, и не придавайте значения речам этого сумасшедшего; ибо знайте, что я Нептун, отец и бог вод; и если Юпитер не оросит ваши поля влагой, то я буду вам посылать столько дождя, сколько понадобится и когда мне это вздумается.
А капеллан на это ответил:
- И все-таки, сеньор Нептун, не следует раздражать сеньора Юпитера: оставайтесь-ка, ваша милость, дома, а когда у нас будет досуг и удобный случай, мы еще вернемся за вашей милостью.
Управляющий и все присутствующие рассмеялись, и их смех чуть было не рассердил капеллана. Потом лиценциата снова переодели в больничное платье, и он остался в госпитале. На этом история и кончилась."
"Словом, Санчо, расскажи мне все, что дошло до твоего слуха. Ты должен сообщить мне все, не преувеличивая хорошего и не преуменьшая плохого! Ибо верные вассалы должны говорить своим сеньорам всю правду, не украшая её из угодливости и не смягчая ради излишней почтительности. Тебе следует знать, Санчо, что если бы наша правда без всяких покровов лести доходила до правителей, то наступили бы другие времена. Тогда бы минувшие века по сравнению с нашим заслужили бы название железных, а наш век был бы золотым. Пусть эти слова послужат тебе предупреждением, Санчо, дабы ты рассудительно и добросовестно сообщил мне всю правду."
"Тропа добродетели узка, а дорога порока широка и просторна. Но привольная и просторная дорога порока приводит к смерти, а тесная и крутая тропа добродетели - к жизни, и притом к жизни бесконечной."
"Свидетель бог, наши соседи и мои куры, которые не позволят мне солгать.
- О, я вполне в них уверен, - ответил бакалавр. - Ваши куры такие славные, жирные и благовоспитанные, что они скорей лопнут, чем скажут неправду."
"Я знаю, что женские советы малого стоят, но кто их не слушает, тот дурак."
"- Даю вам слово, сеньор, что если только я примусь спрашивать и отвечать, так и до завтра не кончу. Уверяю вас, для того чтобы спрашивать о глупостях и отвечать всякий вздор, мне не к чему ходить за помощью к соседям."
"Простите меня, ваша милость, сжальтесь над моей глупостью. Примите во внимание, что знания у меня мало, и если говорю я много, то не по злобе, а по слабости; а кто грешит и исправляется, тот с богом примиряется."
"Будь умеренным в питье, - помни, что человек, выпивший лишнее, не хранит тайн и не держит обещаний."
"Ты имеешь обыкновение, Санчо, вставлять в свои речи множество пословиц; избегай этого, ибо, хотя пословицы и заключают зерно мудрости, но ты по большей части приводишь их некстати, и они кажутся не столько мудрыми изречениями, сколько просто вздором.
- Ну, тут уж один бог может мне помочь, - ответил Санчо, - ибо у меня в голове пословиц больше, чем в книжке. Стоит мне заговорить, как все они разом летят ко мне на язык и наперебой норовят выскочить все вместе. Тогда я хватаю первую попавшуюся и уже не думаю о том, кстати она или некстати. Но впредь я постараюсь приводить только те поговорки, которые подобают важности моего сана, ибо в богатом доме на стол собрать недолго, а кто сдает, тот уже не тасует, а кто бьет в набат, сам сидит в безопасности, а чтобы давать и иметь, нужна голова на плечах."
" - Сеньор, - ответил Санчо, - я прекрасно понимаю, что ваша милость учит меня вещам добрым, святым и полезным, но как они могут мне пригодиться, если я тотчас же их забуду?"
"И какого черта вам неможется оттого, что я пользуюсь собственным достоянием? Ведь, кроме пословиц, никакого другого капитала у меня нет. Вот и в эту минуту лезет мне в голову несколько штук, и все такие подходящие, ладные - ну, прямо как груши в корзине; однако я их не скажу, потому что умею смолчать вовремя."
"... покойница раненой испугалась."
" - Ну, ладно, - сказал он сам себе, - всё на свете можно исправить, кроме смерти, под ярмом которой всем нам придется пройти в конце нашей жизни."
" А впрочем, священник нашего села рассказывал мне про один случай вроде этого, а у меня отличная память. Если бы я только не забывал часто того, о чем мне надо вспомнить, то такой памяти, наверное, не сыскалось бы на всем этом острове."
" - Я начинаю думать, что в роду Панса все рождаются на свет с мешком пословиц: я не видел ни одного в их семействе, который не сыпал бы поговорками в любой час при любом разговоре."