Брак как общежитие
Вторая функция брака представляется более очевидной: как правило, брачное общежитие понимается подавляющим большинством вступающих в брак просто как ведение совместного хозяйства и распределение домашних обязанностей.
Соответственно, для реализации этой функции в большинстве браков необходимо, чтобы муж вкладывал побольше денег в семейный бюджет, время от времени мыл посуду и не забывал дарить цветы женской части семьи по праздникам. Ну, а от жены ожидается ведение домашнего хозяйства+ дополнительный заработок+ забота о воспитании детей. Все прочее оставляется на усмотрение обоих супругов - то есть, конечно неплохо, если супруги будут жить душа в душу и все дела планировать и осуществлять совместно - но это уже из области фантастики, а не реальности. Как правило, для организации совместного хозяйства все вышеперечисленное считается более чем достаточным. А вот для организации долговечного, устойчивого и непротиворечивого общежития мужчины и женщины всех вышеперечисленных мер очевидным образом мало. Потому что брачное общежитие, в отличие от совместного ведения хозяйства, не сводится к дележу обязанностей и выгод. Это куда более сложный феномен, для которого характерно, во-первых, иерархическая структура, во- вторых, отсутствие жестких, непроницаемых и ненарушимых границ между автономностью частной жизни каждого из супругов.
И вот эти два момента я считаю необходимым рассмотреть как можно более подробно.
Сегодня слово «иерархия» вызывает неадекватную реакцию у абсолютного большинства аудитории, в первую очередь - женской. Потому что женщины прекрасно понимают, что скрывается за словом «иерарархия» - патриархат, ведущая роль мужчины и подчиненная роль женщины в браке. Подавляющее большинство современных женщин крайне негативно относятся как к иерархии, так и к патриархату - и, надо признаться, есть за что. При всем при том, что лично я отношусь как к иерархии, так и к патриархату с большим уважением за их несомненный культурообразующий потенциал, невозможно отрицать, что общество, в котором женщины и дети не считались полноценными людьми, имеющими права, не могло бесконечно сохранять устойчивость и стабильность. По мере возникновения соответствующих культурных и финансовых условий женщины начинали стремиться к получению одинаковых прав с мужчинами и самостоятельной социальной роли. Женщины начинали - и выигрывали, потому что, судя по всему, мужчины в развитых цивилизациях уже не настолько ценят свои исключительные права, чтобы воевать по этому поводу с женщинами. Между тем, как оказалось, выигрыш в этой борьбе обернулся для женской половины социума проигрышем и страшнейшим разочарованием. Женщины, получившие равные права с мужчиной, никак не улучшили своей позиции - наоборот, они сдали их на всех направлениях. Мужская часть социума после непродолжительного сопротивления уступила женщинам большую часть ответственности и значительную часть власти - что привело к тому, что в реальности власть не стала принадлежать никому. Ведь, если быть честными, нужно признать, что женщины стремились всегда и стремятся сейчас вовсе не к равноправию с мужчинами (потому что такого качества, как равенство, в человеческой природе никогда не было, оно противно и естеству, и культуре) - а к превосходству и власти над ними. Однако, мужчины в большинстве своем женскую власть не признают, ей не подчиняются и всеми силами пытаются уйти от ответственности за любое дело, если выполнять это дело его побуждает женщина, а не авторитетное для данного мужчины лицо или, в крайнем случае, не он сам.. В обществе, где женщины пытаются править без особых на то причин (какие имели королевы, правящие в отсутствие наследников мужского пола и вдовы, управляющие имуществом после утраты супруга и владельца хозяйства), мужчины становятся либо ничтожествами, либо саботажниками. Что естественным образом приводит к деградации такого общества.
То же касается и семьи. Если женщина стремится стать главой семьи, ей приходится мириться либо с мужем - тряпкой, вечным мальчиком на побегушках у властной супруги (как это и обстоит, например, в немногочисленных и, в основном, примитивных культурах, остановившихся в своем развитии сотни, если не тысячи лет назад), либо с пофигистом и саботажником, которому вообще нет дела до семейных проблем (как это обстоит в современных развитых культурах Востока и Запада). И, в целом, такое поведение мужчин, утративших свое исключительное положение, вполне предсказуемо и даже закономерно: в самом деле, если жена такая равноправная, умная и сильная, то она и сама вполне способна принимать на себя и решать все семейные проблемы - так, как сотни и тысячи лет их брал на себя и решал мужчина. Однако, женщины к такому повороту сюжета явно не были готовы и, оказавшись в столь сложной ситуации, почувствовали себя попавшими в западню - что, к тому же, полностью соответствовало действительности. Тут они начали возмущаться и протестовать, пытаясь принудить мужчин к прежнему отношению к выполнению своих обязанностей при новом распределении прав - и, разумеется, ничуть не преуспели в данном направлении. А наоборот, довели ситуацию до совершенно катастрофической остроты. В результате, пережившие четыре волны феминизма мужчины, почувствовав вкус безответственности, и избавленные от любых угрызений совести упорно-эгоцентричным и чуждым элементарного здравого смысла поведением самих женщин и смехотворностью их претензий, совершенно утратили стремление к тому, чтобы принять на себя прежние обязательства - как в браке, так и вне последнего. За те десятилетия, что женщины боролись за свои права, мужчины поняли, что для них куда проще выстроить привычную и комфортную для мужского сознания иерархическую модель организации бытия (старший-младший, сильный-слабый) в партнерстве с мужчиной, либо с продажной женщиной (чей униженный по отношению к мужчине статус гарантирован ее профессией либо образом жизни). В этой ситуации наиболее упорным в своих претензиях на равноправие, свободу и самодостаточность женщинам ничего не остается, как только вступать в союзы с подобными себе женщинами, с которыми они далее и пытаются наладить вожделенные «равноправные» отношения (чем уж заканчиваются такие попытки, особенно если в гей-браке появляется ребенок (дети) - отдельный и весьма интересный вопрос).
Если вернуться к естественному праву, то в его контексте неравноправия мужа и жены в браке также является одной из системообразующих аксиом. Подчиненная роль женщины - это одно из условий общественного договора, который лежит в основе брака. Мужчина в этом контракте может и должен играть либо первую роль, либо никакую. Какой вариант предпочесть - выбирает индивидуально каждая из женщин.
Однако, что это значит - подчиненная роль? Значит ли это, что естественное право защищает неполноценность женщины, как личности? Разумеется, нет - потому что только развитая во всех отношениях личность может принять свою подчиненную роль с готовностью и смирением в общих интересах обоих супругов. Если предположить, что успех в игре под названием «брак» возможен лишь в том случае, если как минимум один из игроков вообще не озабочен собственным выигрышем, то взять на себя эту заведомо жертвенную роль может только личность, в большей степени, чем ее партнер, одаренная всевозможными добродетелями, в первую очередь - добродетелью великодушия. Поэтому говорить о неполноценности женской личности в таком контексте - дело крайне недостойное, кроме того, что оно просто глупое и неверное. Разумеется, идеальным следует считать брак, в котором оба игрока не заботятся о собственном выигрыше, а стремятся помочь партнеру - и только в таком случае можно пытаться говорить о каком-то «равноправии» супругов. Зачем же, в таком случае. вообще говорить об иерархии, о первых и вторых ролях - неужели нельзя обойтись безо всех этих унижающих женское достоинство определений?
К сожалению, действительно нельзя, и в этом нет ничего оскорбительного для женского достоинства. Почему?
Да потому, что иерархичность семейной структуры является точным аналогом иерархичности строения любой сложноструктурированной живой материи: для ее существования необходимо наличие некоего структурного «центра» и «периферии», при невозможности автономного существования центра без периферии (и наоборот). При изучении человеческого тела можно рассматривать все органы и системы организма последовательно, один за другой - но при этом, когда дело доходит до лечения этого самого организма, оказывается, что лечить один орган или систему без учета других, и в особенности - центральной нервной системы и мозга, очень сложно (а порой - и вовсе невозможно). Поэтому, как в человеческом теле нет никаких жестких перегородок между органами и системами (при наличии естественных границ), так же их не может быть и в нормально устроенной и отрегулированной человеческой жизни. А это значит, что муж и жена не могу жить отдельной, изолированной друг от друга жизнью, ведь недаром религиозное определение супругов - «плоть едина». По сути, они уже не два разных человека, а один, с одним сердцем, одной кровеносной системой и одним дыханием - на двоих. «Я раньше и не думал, что у нас на двоих с тобой одно лишь дыхание» - пел в прошлом столетии Вячеслав Бутусов. В столетии нынешнем эти слова отнюдь не перестали быть актуальными. Единственное, на что не должна претендовать женщина - на статус мозга. Почему? Потому что иначе не будет организма, не будет единства, будет самодостаточное существование двух разнополых атомов.
Я признаю то, что нарисованная мной картина наверняка покажется многим чересчур сложной. Многим гораздо более простым вариантом удовлетворительного устройства общей жизни супругов кажется механическое деление напополам обязанностей и прав, защищающих автономность и суверенность частной жизни каждого из супругов. Однако, при всей кажущейся простоте и «справедливости», такой подход чреват, опять-таки, полным уничтожением брака как органической системы (ибо такая простота и равенство есть простота и равенство мертвых клеток разлагающегося трупа): автономность и равноправие супругов в браке, достигнутые путем переговоров, немногим отличается от индифферентного и самодостаточного существования социальных атомов вне брака. Очевидно, что и первое, и второе достижимо лишь в том случае, если собственные права и неприкосновенность собственной частной жизни для каждого из супругов является большей ценностью, чем благополучие семьи как единого организма с общей жизнью.
В рамках данного очерка я не имею возможности подробно рассматривать примеры браков, в которых жена вынуждена принимать на себя обязанности по управлению семьей в силу каких-то особых обстоятельств, в первую очередь, физического отсутствие главы (например, в результате смерти или развода). В этом случае нет момента узурпации, нет незаконной претензии на главенство в отсутствии жесткой необходимости для этого - поэтому никто не будет упрекать за самоуправство вдову, потерявшую мужа, или почти равную ей по статусу жену, оставшуюся одинокой после развода. Также следует признать возможным для жены принимать на себя руководство семейной жизнью в случаях, когда муж оказывается недееспособным по физическим или психологическим причинам, или в силу ущербности его характера: здесь также перед нами не беззаконная ситуация государственного переворот, а законный случай наместничества (в таких случаях жена берет на себя полноту ответственности просто потому, что кто-то же должен быть главным и принимать решения). Такие случаи никак не противоречат всему вышесказанному. Они указывают на то, что в рамках естественного права возможны и другие варианты выстраивания семейного общежития - однако эти варианты всегда являются второстепенными, и причины у большинства из них - кризисные; в нормальной ситуации брачное общежитие к неизбежно обретает естественную структуру и иерархию.
Следует ли из вышесказанного, что я советую современным женщинам забыть о десятилетиях борьбы феминисток за права женщин и смиренно вернуться на кухню и в детскую, забыв о грамоте и личностном росте? Думаю ли я, что женщина должна быть «босая и вечно беременная»? Разумеется, нет. Это было бы крайне неосмотрительно с моей стороны, потому что для современных мужчин такое поведение женщин будет означать их полную и безусловную капитуляцию, после которой они могут позволить себе вести себя как угодно.. В самом деле, в большинстве семей, где женщины сегодня пытаются «играть» традиционную подчиненную роль (так, как они себе ее представляют), мужья этого не ценят и не держат своих жен за людей. Я никак не могу признать такую ситуацию идеалом межполовой коммуникации, к которой стоило бы стремиться женщинам пост-феминистической формации. Как минимум, это было бы смехотворно. Поэтому я считаю простой откат на позиции 150-200-летней давности не только непродуктивным, но и невозможным: за эти полтора-два столетия менталитет мужчин и женщин изменились принципиальным образом. Из этого следует, что вместо того, чтобы стремиться «назад, к неравноправию», следует попробовать поискать путь «вперед, к неравноправию». Однако, очевидно, что это неравноправие уже никогда не будет таким, как раньше. Потому что опыт, полученный человечеством благодаря «сексуальной революции», кроме разрушения и зла дал, в том числе, и много новых полезных сведений о природе человека, которые позволяют приоткрыть многие ранее темные области антропологии и культурологи. Мужчины и женщины много узнали о себе и друг о друге - и могут отбросить за ненадобностью множество устаревших гендерных стереотипов. Много, но не все. Представления о иерархичности брачных отношений и о браке как органичном единстве мужчины и женщины не подлежат изменению, сколько бы не прошло лет и сколько бы не сменилось культур. Пока человек желает сохранить себя как вид homo sapiens, основные принципы построения общежития мужской и женской половин социума должны сохраняться в неизменности. Частные правила поведения внутри общежития подлежат серьезному пересмотру, но какими они будут - лежит за пределами данного рассмотрения. По-хорошему, эти правила должны возникнуть органически, из опыта осмысленного общежития современных мужчин и женщин, в котором следует проанализировать и творчески переработать как опыт традиционной патриархальной культуры, так и опыт феминистской контр-культуры. Новые отношения между мужчиной и женщиной следует выстраивать поверх всех этих культурных напластований, и это, на мой взгляд, должно стать первоочередной интеллектуальной задачей для наших детей.
Соответственно, для реализации этой функции в большинстве браков необходимо, чтобы муж вкладывал побольше денег в семейный бюджет, время от времени мыл посуду и не забывал дарить цветы женской части семьи по праздникам. Ну, а от жены ожидается ведение домашнего хозяйства+ дополнительный заработок+ забота о воспитании детей. Все прочее оставляется на усмотрение обоих супругов - то есть, конечно неплохо, если супруги будут жить душа в душу и все дела планировать и осуществлять совместно - но это уже из области фантастики, а не реальности. Как правило, для организации совместного хозяйства все вышеперечисленное считается более чем достаточным. А вот для организации долговечного, устойчивого и непротиворечивого общежития мужчины и женщины всех вышеперечисленных мер очевидным образом мало. Потому что брачное общежитие, в отличие от совместного ведения хозяйства, не сводится к дележу обязанностей и выгод. Это куда более сложный феномен, для которого характерно, во-первых, иерархическая структура, во- вторых, отсутствие жестких, непроницаемых и ненарушимых границ между автономностью частной жизни каждого из супругов.
И вот эти два момента я считаю необходимым рассмотреть как можно более подробно.
Сегодня слово «иерархия» вызывает неадекватную реакцию у абсолютного большинства аудитории, в первую очередь - женской. Потому что женщины прекрасно понимают, что скрывается за словом «иерарархия» - патриархат, ведущая роль мужчины и подчиненная роль женщины в браке. Подавляющее большинство современных женщин крайне негативно относятся как к иерархии, так и к патриархату - и, надо признаться, есть за что. При всем при том, что лично я отношусь как к иерархии, так и к патриархату с большим уважением за их несомненный культурообразующий потенциал, невозможно отрицать, что общество, в котором женщины и дети не считались полноценными людьми, имеющими права, не могло бесконечно сохранять устойчивость и стабильность. По мере возникновения соответствующих культурных и финансовых условий женщины начинали стремиться к получению одинаковых прав с мужчинами и самостоятельной социальной роли. Женщины начинали - и выигрывали, потому что, судя по всему, мужчины в развитых цивилизациях уже не настолько ценят свои исключительные права, чтобы воевать по этому поводу с женщинами. Между тем, как оказалось, выигрыш в этой борьбе обернулся для женской половины социума проигрышем и страшнейшим разочарованием. Женщины, получившие равные права с мужчиной, никак не улучшили своей позиции - наоборот, они сдали их на всех направлениях. Мужская часть социума после непродолжительного сопротивления уступила женщинам большую часть ответственности и значительную часть власти - что привело к тому, что в реальности власть не стала принадлежать никому. Ведь, если быть честными, нужно признать, что женщины стремились всегда и стремятся сейчас вовсе не к равноправию с мужчинами (потому что такого качества, как равенство, в человеческой природе никогда не было, оно противно и естеству, и культуре) - а к превосходству и власти над ними. Однако, мужчины в большинстве своем женскую власть не признают, ей не подчиняются и всеми силами пытаются уйти от ответственности за любое дело, если выполнять это дело его побуждает женщина, а не авторитетное для данного мужчины лицо или, в крайнем случае, не он сам.. В обществе, где женщины пытаются править без особых на то причин (какие имели королевы, правящие в отсутствие наследников мужского пола и вдовы, управляющие имуществом после утраты супруга и владельца хозяйства), мужчины становятся либо ничтожествами, либо саботажниками. Что естественным образом приводит к деградации такого общества.
То же касается и семьи. Если женщина стремится стать главой семьи, ей приходится мириться либо с мужем - тряпкой, вечным мальчиком на побегушках у властной супруги (как это и обстоит, например, в немногочисленных и, в основном, примитивных культурах, остановившихся в своем развитии сотни, если не тысячи лет назад), либо с пофигистом и саботажником, которому вообще нет дела до семейных проблем (как это обстоит в современных развитых культурах Востока и Запада). И, в целом, такое поведение мужчин, утративших свое исключительное положение, вполне предсказуемо и даже закономерно: в самом деле, если жена такая равноправная, умная и сильная, то она и сама вполне способна принимать на себя и решать все семейные проблемы - так, как сотни и тысячи лет их брал на себя и решал мужчина. Однако, женщины к такому повороту сюжета явно не были готовы и, оказавшись в столь сложной ситуации, почувствовали себя попавшими в западню - что, к тому же, полностью соответствовало действительности. Тут они начали возмущаться и протестовать, пытаясь принудить мужчин к прежнему отношению к выполнению своих обязанностей при новом распределении прав - и, разумеется, ничуть не преуспели в данном направлении. А наоборот, довели ситуацию до совершенно катастрофической остроты. В результате, пережившие четыре волны феминизма мужчины, почувствовав вкус безответственности, и избавленные от любых угрызений совести упорно-эгоцентричным и чуждым элементарного здравого смысла поведением самих женщин и смехотворностью их претензий, совершенно утратили стремление к тому, чтобы принять на себя прежние обязательства - как в браке, так и вне последнего. За те десятилетия, что женщины боролись за свои права, мужчины поняли, что для них куда проще выстроить привычную и комфортную для мужского сознания иерархическую модель организации бытия (старший-младший, сильный-слабый) в партнерстве с мужчиной, либо с продажной женщиной (чей униженный по отношению к мужчине статус гарантирован ее профессией либо образом жизни). В этой ситуации наиболее упорным в своих претензиях на равноправие, свободу и самодостаточность женщинам ничего не остается, как только вступать в союзы с подобными себе женщинами, с которыми они далее и пытаются наладить вожделенные «равноправные» отношения (чем уж заканчиваются такие попытки, особенно если в гей-браке появляется ребенок (дети) - отдельный и весьма интересный вопрос).
Если вернуться к естественному праву, то в его контексте неравноправия мужа и жены в браке также является одной из системообразующих аксиом. Подчиненная роль женщины - это одно из условий общественного договора, который лежит в основе брака. Мужчина в этом контракте может и должен играть либо первую роль, либо никакую. Какой вариант предпочесть - выбирает индивидуально каждая из женщин.
Однако, что это значит - подчиненная роль? Значит ли это, что естественное право защищает неполноценность женщины, как личности? Разумеется, нет - потому что только развитая во всех отношениях личность может принять свою подчиненную роль с готовностью и смирением в общих интересах обоих супругов. Если предположить, что успех в игре под названием «брак» возможен лишь в том случае, если как минимум один из игроков вообще не озабочен собственным выигрышем, то взять на себя эту заведомо жертвенную роль может только личность, в большей степени, чем ее партнер, одаренная всевозможными добродетелями, в первую очередь - добродетелью великодушия. Поэтому говорить о неполноценности женской личности в таком контексте - дело крайне недостойное, кроме того, что оно просто глупое и неверное. Разумеется, идеальным следует считать брак, в котором оба игрока не заботятся о собственном выигрыше, а стремятся помочь партнеру - и только в таком случае можно пытаться говорить о каком-то «равноправии» супругов. Зачем же, в таком случае. вообще говорить об иерархии, о первых и вторых ролях - неужели нельзя обойтись безо всех этих унижающих женское достоинство определений?
К сожалению, действительно нельзя, и в этом нет ничего оскорбительного для женского достоинства. Почему?
Да потому, что иерархичность семейной структуры является точным аналогом иерархичности строения любой сложноструктурированной живой материи: для ее существования необходимо наличие некоего структурного «центра» и «периферии», при невозможности автономного существования центра без периферии (и наоборот). При изучении человеческого тела можно рассматривать все органы и системы организма последовательно, один за другой - но при этом, когда дело доходит до лечения этого самого организма, оказывается, что лечить один орган или систему без учета других, и в особенности - центральной нервной системы и мозга, очень сложно (а порой - и вовсе невозможно). Поэтому, как в человеческом теле нет никаких жестких перегородок между органами и системами (при наличии естественных границ), так же их не может быть и в нормально устроенной и отрегулированной человеческой жизни. А это значит, что муж и жена не могу жить отдельной, изолированной друг от друга жизнью, ведь недаром религиозное определение супругов - «плоть едина». По сути, они уже не два разных человека, а один, с одним сердцем, одной кровеносной системой и одним дыханием - на двоих. «Я раньше и не думал, что у нас на двоих с тобой одно лишь дыхание» - пел в прошлом столетии Вячеслав Бутусов. В столетии нынешнем эти слова отнюдь не перестали быть актуальными. Единственное, на что не должна претендовать женщина - на статус мозга. Почему? Потому что иначе не будет организма, не будет единства, будет самодостаточное существование двух разнополых атомов.
Я признаю то, что нарисованная мной картина наверняка покажется многим чересчур сложной. Многим гораздо более простым вариантом удовлетворительного устройства общей жизни супругов кажется механическое деление напополам обязанностей и прав, защищающих автономность и суверенность частной жизни каждого из супругов. Однако, при всей кажущейся простоте и «справедливости», такой подход чреват, опять-таки, полным уничтожением брака как органической системы (ибо такая простота и равенство есть простота и равенство мертвых клеток разлагающегося трупа): автономность и равноправие супругов в браке, достигнутые путем переговоров, немногим отличается от индифферентного и самодостаточного существования социальных атомов вне брака. Очевидно, что и первое, и второе достижимо лишь в том случае, если собственные права и неприкосновенность собственной частной жизни для каждого из супругов является большей ценностью, чем благополучие семьи как единого организма с общей жизнью.
В рамках данного очерка я не имею возможности подробно рассматривать примеры браков, в которых жена вынуждена принимать на себя обязанности по управлению семьей в силу каких-то особых обстоятельств, в первую очередь, физического отсутствие главы (например, в результате смерти или развода). В этом случае нет момента узурпации, нет незаконной претензии на главенство в отсутствии жесткой необходимости для этого - поэтому никто не будет упрекать за самоуправство вдову, потерявшую мужа, или почти равную ей по статусу жену, оставшуюся одинокой после развода. Также следует признать возможным для жены принимать на себя руководство семейной жизнью в случаях, когда муж оказывается недееспособным по физическим или психологическим причинам, или в силу ущербности его характера: здесь также перед нами не беззаконная ситуация государственного переворот, а законный случай наместничества (в таких случаях жена берет на себя полноту ответственности просто потому, что кто-то же должен быть главным и принимать решения). Такие случаи никак не противоречат всему вышесказанному. Они указывают на то, что в рамках естественного права возможны и другие варианты выстраивания семейного общежития - однако эти варианты всегда являются второстепенными, и причины у большинства из них - кризисные; в нормальной ситуации брачное общежитие к неизбежно обретает естественную структуру и иерархию.
Следует ли из вышесказанного, что я советую современным женщинам забыть о десятилетиях борьбы феминисток за права женщин и смиренно вернуться на кухню и в детскую, забыв о грамоте и личностном росте? Думаю ли я, что женщина должна быть «босая и вечно беременная»? Разумеется, нет. Это было бы крайне неосмотрительно с моей стороны, потому что для современных мужчин такое поведение женщин будет означать их полную и безусловную капитуляцию, после которой они могут позволить себе вести себя как угодно.. В самом деле, в большинстве семей, где женщины сегодня пытаются «играть» традиционную подчиненную роль (так, как они себе ее представляют), мужья этого не ценят и не держат своих жен за людей. Я никак не могу признать такую ситуацию идеалом межполовой коммуникации, к которой стоило бы стремиться женщинам пост-феминистической формации. Как минимум, это было бы смехотворно. Поэтому я считаю простой откат на позиции 150-200-летней давности не только непродуктивным, но и невозможным: за эти полтора-два столетия менталитет мужчин и женщин изменились принципиальным образом. Из этого следует, что вместо того, чтобы стремиться «назад, к неравноправию», следует попробовать поискать путь «вперед, к неравноправию». Однако, очевидно, что это неравноправие уже никогда не будет таким, как раньше. Потому что опыт, полученный человечеством благодаря «сексуальной революции», кроме разрушения и зла дал, в том числе, и много новых полезных сведений о природе человека, которые позволяют приоткрыть многие ранее темные области антропологии и культурологи. Мужчины и женщины много узнали о себе и друг о друге - и могут отбросить за ненадобностью множество устаревших гендерных стереотипов. Много, но не все. Представления о иерархичности брачных отношений и о браке как органичном единстве мужчины и женщины не подлежат изменению, сколько бы не прошло лет и сколько бы не сменилось культур. Пока человек желает сохранить себя как вид homo sapiens, основные принципы построения общежития мужской и женской половин социума должны сохраняться в неизменности. Частные правила поведения внутри общежития подлежат серьезному пересмотру, но какими они будут - лежит за пределами данного рассмотрения. По-хорошему, эти правила должны возникнуть органически, из опыта осмысленного общежития современных мужчин и женщин, в котором следует проанализировать и творчески переработать как опыт традиционной патриархальной культуры, так и опыт феминистской контр-культуры. Новые отношения между мужчиной и женщиной следует выстраивать поверх всех этих культурных напластований, и это, на мой взгляд, должно стать первоочередной интеллектуальной задачей для наших детей.