Гибридная война à la Russe
Оригинал взят у trim_c в Гибридная война à la Russe
Киевский Центр исследований армии, конверсии и разоружения издал книгу живущего на Западе российского военно-политического эксперта Юрия Федорова "Гибридная война по-русски". Речь идет о теории и практике российских действий последних лет на Украине. В интервью Радио Свобода автор исследования отвечает на вопросы о том, что такое гибридная война по-русски, а также размышляет о военно-политических результатах действий Кремля в соседней стране.
Для меня было особенно интересным с научной и практической точек зрения выяснить, как соотносятся реализация разного рода сценариев развития военно-политической обстановки в Украине, концепция гибридной войны и практическая политика России.Ведь предполагается, что в современных условиях военные действия будут вестись в неких новых формах: значительно большее значение приобретает пропагандистская (или информационная) война. Эту концепцию впервые публично изложил начальник Генерального штаба Валерий Герасимов в начале 2013 года на заседании Академии военных наук.
Я думаю, никакого талмуда под названием "Операция "Гибридная война против Украины", на несколько тысяч страниц, в российском Генеральном штабе нет. Но в любом Генштабе лежат планы боевых действий в так называемый начальный период войны, и в этих документах рассматриваются разные сценарии. Открывая операцию в Украине в начале 2014 года, российские военные, конечно, действовали по заранее подготовленным планам и сценариям. Но поскольку ситуация на фронтах менялась, то приходилось соответственно корректировать эти планы.
- Военная сила - не то что не самое главное в гибридной войне (делаю я вывод, прочитав вашу книгу), но далеко не единственное оружие. Инструментарий, который использует Россия для ведения гибридной войны, широк: это и финансирование политических партий за рубежом, это применение так называемой мягкой силы, это прямое пропагандистское воздействие, деятельность в среде русской эмиграции, создание пророссийских общественных организаций за рубежом и так далее. Как вы оцените роль военной компоненты?
- Это тот элемент гибридной войны, который используется в самые решающие моменты, является завершающим. Все остальное - и информационная подготовка, и заброска разведывательных и диверсионных групп, и создание пророссийских организаций на всей территории Украины - было необходимо Кремлю, но, конечно, решающий момент - это все-таки использование военной силы. Эта сила может использоваться не в виде прямого наступления российских регулярных войск, с в виде так называемой гибридной силы, гибридных вооруженных сил. Эти силы состоят в значительной мере из местных жителей, кроме того, из добровольцев и наемников, приехавших из России. Но главным, стержневым элементом гибридной силы в Донбассе являются регулярные части российской армии, которые - правда, под другими знаменами и с другими эмблемами - действуют в зоне боевых действий.
- Вы упомянули 2012 год как одну из временных важных вех в разработке стратегии гибридной войны. Означает ли это, что уже в 2012 году российское военное и политическое руководство уже в целом понимало, как оно будет стратегически действовать на Украине, и только ожидало подходящего момента, чтобы привести свой план в действие?
- Различные российские ведомства - Генеральный штаб и Министерство обороны, с одной стороны, ФСБ, с другой стороны, разного рода политические институты, те или иные подразделения администрации президента, МИД России - все они имели определенные планы действий на случай, когда им будет приказ начать действовать против Украины в своих сферах. Важно другое: до того момента, когда бывший президент Янукович покинул Украину, ставку в Кремле делали на то, чтобы контролировать соседнюю страну с помощью местной политической элиты. Но когда Янукович сбежал, оказалось, что эта идея несостоятельна, и вот тут были пущены в ход задумки и идеи, которые разрабатывались на протяжении как минимум уже года, а может быть, и больше.
- Как вы считаете, Россия, приведя в действие свой план, сильно удивила НАТО?
- Думаю, да. Конечно, и в политических, и в военных кругах Запада не ожидали от Кремля таких действий. На Западе были уверены, что российское руководство - при всех нюансах, при всей той критике, которую высказывали в адрес Путина и его силовой группы, - будет играть по правилам: будет придерживаться определенных принципов, не пойдет на вопиющее нарушение международных правовых норм и тех принципов, на которых строились международные отношения.
Первая реакция Запада была такой: удивление и недоумение. Только в последний год в Европе и США пришли к выводу: то, что делает Кремль в Украине, - серьезно и требует весьма решительного отпора. Насколько этот отпор решителен, пока сказать трудно. Но вот что определенно: Запад прошел серьезный путь в осмыслении того, что происходит в России, пересмотрев свои предыдущие оценки российской политики и ее принципов.
- Что об этой гибридной войне по-русски напишут в будущих учебниках военной теории и военной мысли?
- Война России против Украины будет трактоваться как первый опыт гибридной войны в полном смысле этого слова. Другой вопрос, что военным теоретикам и историкам будущего еще придется разбираться в том, успешная это была война или нет.
Есть разные оценки, многие мои коллеги в Украине вообще уверены, что Кремлю удалось очень многого добиться. А мне, честно говоря, кажется, что этот опыт неудачен, поскольку Кремлю не удалось добиться поставленных целей. Общая задача, которую, как я предполагаю, Путин ставил перед своими военными и разведчиками, заключалась в том, чтобы реализовать так называемый проект Новороссии, и аннексия Крыма была лишь первым шагом. Разговор шел о том, чтобы все юго-восточные области Украины - начиная от Харьковской области на северо-востоке и заканчивая Одесской и Херсонской областями на юго-западе - в той или иной форме оторвать от страны, создать некое квазигосударственное образование, а затем превратить это образование в российский протекторат.
Если бы эта идея была реализована, тогда ситуация во всей южной части Украины и близко к Балканам была бы совершенно иной. Но этого не случилось. В результате всех усилий Кремль получил аннексированный Крым. Никакой экономической ценности он не представляет. Еще Кремль получил то, что журналисты часто называют огрызком Донбасса. Это чемодан без ручки - бросить жалко или невозможно с политической и пропагандистской точек зрения, а тащить неудобно и тяжело.
В стратегическом отношении замысел Кремля не реализован, и сейчас, насколько я понимаю, в российских верхах идет поиск вариантов, как бы выйти из этой ситуации. Кремль попал в сложное положение, и предполагается, что на реальный компромисс, который приемлем для украинского общества, хотел бы подчеркнуть, именно для общества, а не только для руководства страны и для западных лидеров - Кремль пока пойти не способен. Это приводит к замораживанию ситуации, которая неприятна для Путина и его окружения.
- Вы сказали, что НАТО и западный мир в целом не были готовы к действиям России. Россия стала играть не по правилам. Как концептуально выстраивается западный ответ?
- Я думаю, сейчас уже можно говорить о том, что на Западе выработана стратегия противодействия Кремлю. Эта стратегия в общем напоминает по своим основным параметрам доктрину, сформулированную в 1967 году тогдашним министром иностранных дел Бельгии Пьером Армелем и положенную в основу действий НАТО в конце того десятилетия. Она состоит из двух элементов. С одной стороны, это военное сдерживание возможных российских наступательных действий (прежде всего речь идет о странах Балтии), а с другой стороны, ведение каких-то переговоров с Россией, с тем чтобы иметь возможность без посредников (достаточно ясно, в том числе ясно для профессионалов) изложить позицию НАТО и выслушать точку зрения российских партнеров.
Многое, сегодня кажущееся нам невозможным, может реализоваться в будущем. Я бы не стал зарекаться и говорить, что вооруженного столкновения между Россией и НАТО (или с отдельной страной НАТО) быть не может. К сожалению, это тот вариант, который мы должны рассматривать как имеющий определенные шансы на реализацию. И если говорить о политических лидерах, о военном руководстве стран Запада, то они должны разрабатывать - и я думаю, они разрабатывают - планы и варианты поведения в таких ситуациях, на самой грани войны.
Это пространное интервью военного теоретика, живущего на Западе, которое он дал радиостанции РС; я бы отметил в нем три момента:
- убежденность в том, что главным элементом военной силы России в этой гибридной войне являлись именно регулярные части российской армии;
- убежденность в том, что планы гибридной войны с Украиной готовились задолго до ее реального начала, именно потому, что готовились тщательно и заранее к войне против "стратегического союзника", который уж никак к такому не готовился, начало и оказалось столь успешным;
- рассмотрение варианта горячей войны против НАТО или одной из стран НАТО как вполне реального сценария
В последнем пункте я бы еще особо отметил этот оборот или с отдельной страной НАТО - т.е. Юрий Федоров не исключает возможности войны России с одной из стран НАТО, а другие, значит, будут в это время "выражать глубокую обеспокоенность"? - это серьезное сомнение аналитика в безусловности союзнических обязательств для стран НАТО даж друг перед другом.
А Украина еще обижается, что ее поддерживают только "глубокой обеспокоенностью"...
Киевский Центр исследований армии, конверсии и разоружения издал книгу живущего на Западе российского военно-политического эксперта Юрия Федорова "Гибридная война по-русски". Речь идет о теории и практике российских действий последних лет на Украине. В интервью Радио Свобода автор исследования отвечает на вопросы о том, что такое гибридная война по-русски, а также размышляет о военно-политических результатах действий Кремля в соседней стране.
Для меня было особенно интересным с научной и практической точек зрения выяснить, как соотносятся реализация разного рода сценариев развития военно-политической обстановки в Украине, концепция гибридной войны и практическая политика России.Ведь предполагается, что в современных условиях военные действия будут вестись в неких новых формах: значительно большее значение приобретает пропагандистская (или информационная) война. Эту концепцию впервые публично изложил начальник Генерального штаба Валерий Герасимов в начале 2013 года на заседании Академии военных наук.
Я думаю, никакого талмуда под названием "Операция "Гибридная война против Украины", на несколько тысяч страниц, в российском Генеральном штабе нет. Но в любом Генштабе лежат планы боевых действий в так называемый начальный период войны, и в этих документах рассматриваются разные сценарии. Открывая операцию в Украине в начале 2014 года, российские военные, конечно, действовали по заранее подготовленным планам и сценариям. Но поскольку ситуация на фронтах менялась, то приходилось соответственно корректировать эти планы.
- Военная сила - не то что не самое главное в гибридной войне (делаю я вывод, прочитав вашу книгу), но далеко не единственное оружие. Инструментарий, который использует Россия для ведения гибридной войны, широк: это и финансирование политических партий за рубежом, это применение так называемой мягкой силы, это прямое пропагандистское воздействие, деятельность в среде русской эмиграции, создание пророссийских общественных организаций за рубежом и так далее. Как вы оцените роль военной компоненты?
- Это тот элемент гибридной войны, который используется в самые решающие моменты, является завершающим. Все остальное - и информационная подготовка, и заброска разведывательных и диверсионных групп, и создание пророссийских организаций на всей территории Украины - было необходимо Кремлю, но, конечно, решающий момент - это все-таки использование военной силы. Эта сила может использоваться не в виде прямого наступления российских регулярных войск, с в виде так называемой гибридной силы, гибридных вооруженных сил. Эти силы состоят в значительной мере из местных жителей, кроме того, из добровольцев и наемников, приехавших из России. Но главным, стержневым элементом гибридной силы в Донбассе являются регулярные части российской армии, которые - правда, под другими знаменами и с другими эмблемами - действуют в зоне боевых действий.
- Вы упомянули 2012 год как одну из временных важных вех в разработке стратегии гибридной войны. Означает ли это, что уже в 2012 году российское военное и политическое руководство уже в целом понимало, как оно будет стратегически действовать на Украине, и только ожидало подходящего момента, чтобы привести свой план в действие?
- Различные российские ведомства - Генеральный штаб и Министерство обороны, с одной стороны, ФСБ, с другой стороны, разного рода политические институты, те или иные подразделения администрации президента, МИД России - все они имели определенные планы действий на случай, когда им будет приказ начать действовать против Украины в своих сферах. Важно другое: до того момента, когда бывший президент Янукович покинул Украину, ставку в Кремле делали на то, чтобы контролировать соседнюю страну с помощью местной политической элиты. Но когда Янукович сбежал, оказалось, что эта идея несостоятельна, и вот тут были пущены в ход задумки и идеи, которые разрабатывались на протяжении как минимум уже года, а может быть, и больше.
- Как вы считаете, Россия, приведя в действие свой план, сильно удивила НАТО?
- Думаю, да. Конечно, и в политических, и в военных кругах Запада не ожидали от Кремля таких действий. На Западе были уверены, что российское руководство - при всех нюансах, при всей той критике, которую высказывали в адрес Путина и его силовой группы, - будет играть по правилам: будет придерживаться определенных принципов, не пойдет на вопиющее нарушение международных правовых норм и тех принципов, на которых строились международные отношения.
Первая реакция Запада была такой: удивление и недоумение. Только в последний год в Европе и США пришли к выводу: то, что делает Кремль в Украине, - серьезно и требует весьма решительного отпора. Насколько этот отпор решителен, пока сказать трудно. Но вот что определенно: Запад прошел серьезный путь в осмыслении того, что происходит в России, пересмотрев свои предыдущие оценки российской политики и ее принципов.
- Что об этой гибридной войне по-русски напишут в будущих учебниках военной теории и военной мысли?
- Война России против Украины будет трактоваться как первый опыт гибридной войны в полном смысле этого слова. Другой вопрос, что военным теоретикам и историкам будущего еще придется разбираться в том, успешная это была война или нет.
Есть разные оценки, многие мои коллеги в Украине вообще уверены, что Кремлю удалось очень многого добиться. А мне, честно говоря, кажется, что этот опыт неудачен, поскольку Кремлю не удалось добиться поставленных целей. Общая задача, которую, как я предполагаю, Путин ставил перед своими военными и разведчиками, заключалась в том, чтобы реализовать так называемый проект Новороссии, и аннексия Крыма была лишь первым шагом. Разговор шел о том, чтобы все юго-восточные области Украины - начиная от Харьковской области на северо-востоке и заканчивая Одесской и Херсонской областями на юго-западе - в той или иной форме оторвать от страны, создать некое квазигосударственное образование, а затем превратить это образование в российский протекторат.
Если бы эта идея была реализована, тогда ситуация во всей южной части Украины и близко к Балканам была бы совершенно иной. Но этого не случилось. В результате всех усилий Кремль получил аннексированный Крым. Никакой экономической ценности он не представляет. Еще Кремль получил то, что журналисты часто называют огрызком Донбасса. Это чемодан без ручки - бросить жалко или невозможно с политической и пропагандистской точек зрения, а тащить неудобно и тяжело.
В стратегическом отношении замысел Кремля не реализован, и сейчас, насколько я понимаю, в российских верхах идет поиск вариантов, как бы выйти из этой ситуации. Кремль попал в сложное положение, и предполагается, что на реальный компромисс, который приемлем для украинского общества, хотел бы подчеркнуть, именно для общества, а не только для руководства страны и для западных лидеров - Кремль пока пойти не способен. Это приводит к замораживанию ситуации, которая неприятна для Путина и его окружения.
- Вы сказали, что НАТО и западный мир в целом не были готовы к действиям России. Россия стала играть не по правилам. Как концептуально выстраивается западный ответ?
- Я думаю, сейчас уже можно говорить о том, что на Западе выработана стратегия противодействия Кремлю. Эта стратегия в общем напоминает по своим основным параметрам доктрину, сформулированную в 1967 году тогдашним министром иностранных дел Бельгии Пьером Армелем и положенную в основу действий НАТО в конце того десятилетия. Она состоит из двух элементов. С одной стороны, это военное сдерживание возможных российских наступательных действий (прежде всего речь идет о странах Балтии), а с другой стороны, ведение каких-то переговоров с Россией, с тем чтобы иметь возможность без посредников (достаточно ясно, в том числе ясно для профессионалов) изложить позицию НАТО и выслушать точку зрения российских партнеров.
Многое, сегодня кажущееся нам невозможным, может реализоваться в будущем. Я бы не стал зарекаться и говорить, что вооруженного столкновения между Россией и НАТО (или с отдельной страной НАТО) быть не может. К сожалению, это тот вариант, который мы должны рассматривать как имеющий определенные шансы на реализацию. И если говорить о политических лидерах, о военном руководстве стран Запада, то они должны разрабатывать - и я думаю, они разрабатывают - планы и варианты поведения в таких ситуациях, на самой грани войны.
Это пространное интервью военного теоретика, живущего на Западе, которое он дал радиостанции РС; я бы отметил в нем три момента:
- убежденность в том, что главным элементом военной силы России в этой гибридной войне являлись именно регулярные части российской армии;
- убежденность в том, что планы гибридной войны с Украиной готовились задолго до ее реального начала, именно потому, что готовились тщательно и заранее к войне против "стратегического союзника", который уж никак к такому не готовился, начало и оказалось столь успешным;
- рассмотрение варианта горячей войны против НАТО или одной из стран НАТО как вполне реального сценария
В последнем пункте я бы еще особо отметил этот оборот или с отдельной страной НАТО - т.е. Юрий Федоров не исключает возможности войны России с одной из стран НАТО, а другие, значит, будут в это время "выражать глубокую обеспокоенность"? - это серьезное сомнение аналитика в безусловности союзнических обязательств для стран НАТО даж друг перед другом.
А Украина еще обижается, что ее поддерживают только "глубокой обеспокоенностью"...