И быстро сбегаем на вершину...
Оригинал взят у sevich в И быстро сбегаем на вершину...
Начало лета 1929 года, группа товарищей из ОПТЭ собирается на Памир:
Николай Васильевич [Крыленко] открыл совещание и информировал группу о том, что сделано по подготовке к экспедиции.
...Что касается восхождения на пик Ленина, то это для нас будет также легко. Немного больше затруднений доставит недоступный пик Гармо.
...„Пустяки, восхождение обеспечено. Геологическая группа обязалась подготовить все продовольствие, транспорт и организовать базы вплоть до высоты в 5000 м. Нам останется только приехать в Фергану, как сразу же мы это почувствуем. Достигнув ледников с пятитысячной базой с небольшим грузом, мы в два счета достигнем пика Ленина, а за ним и пика Гармо"
В. Никитин, "На штурм пика Ленина. Записки участника памирской правительственной экспедиции 1929 года", ОГИЗ - ФиС, 1931 г.
При этом:
Николай Васильевич Крыленко уже имеет памирский опыт, учатник альпинистской группы в составе Таджико-Памирской экспедиции 1928 г.
То, что тогда называли пиком Гармо, на самом деле оказалось пиком Сталина, т.е. высшей точкой СССР. Пик Гармо в итоге оказался в другом месте.
Далее история известная: Крыленко (единственный из участников) поднялся почти до 7000 м., повернул (ибо вечер), а потом с красноармейцем Нугмановым перевалил Залайский хребет с южной стороны на север, из Саук-Дары в Ачик-Таш. Первым просмотрел северные маршруты на пик Ленина, по которым впоследствии и были совершены все советские довоенные восхождения. Достижения серьёзные, кроме шуток. На закуску, завершились памирские приключения (пока не могу вспомнить, где точно про это читал) сплавом на надутых бычьих шкурах (Крыленко опаздывал в Совнарком). Своего "заслужённого" в 1935 Крыленко получил заслуженно.
Вот этот вот безудержный оптимизм при планировании показывает, насколько действительно тогда мало знали о высотных восхождениях. И это не только у нас, везде, кроме Британии. И ладно бы желание с пяти тысяч быстро и налегке взлететь на семитысячник, повторюсь, знали о высоте предельно мало. Больше поражает эта вот железная уверенность в том, что геологи обеспечат им базу, транспорт и продовльствие... При том, что человек уже был в ТПЭ, он видел, как это [не]работает. Он знает, ЧТО это такое - доставить грузы на ледник. Он понимает, что у геологов свои важные задачи (первая пятилетка, на минуточку и индустриализация. Туркестана в том числе), и на альпинистов им по большому счёту плевать. Даже если в руководах у тех Генеральный прокурор республики. И, да, заметим, что в 1928 г. научники (особенно поначалу) от альпинистов особенной помощи не получили. Все альпинисты были довльно заняты на своих высоких постах, и приехали отнюдь не к началу работ. Топограф Дорофеев осваивал хождение по леднику самостоятельно и крайне рискованно. Немецкие альпинисты, приглашенные в ТПЭ, решали свои задачи, и не особенно взаимодействовали с совесткими участниками.
Ну, и на закуску опять про гранаты:
Если прибавить к этим 8 недурно вооруженным членам экспедиции еще десяток стрелков-кавалеристов, у которых, кроме постоянного кавалерийского вооружения - винтовки, шашки, почти у каждого на фуражке был пришнурован капсуль, а к седлу приторочены белые бутылочки-бомбы, - то получался весьма внушительный по размерам и сильный по вооружению отряд, которому опасаться басмачей, оперировавших на нашем пути, во всяком случае было нечего.
Начало лета 1929 года, группа товарищей из ОПТЭ собирается на Памир:
Николай Васильевич [Крыленко] открыл совещание и информировал группу о том, что сделано по подготовке к экспедиции.
...Что касается восхождения на пик Ленина, то это для нас будет также легко. Немного больше затруднений доставит недоступный пик Гармо.
...„Пустяки, восхождение обеспечено. Геологическая группа обязалась подготовить все продовольствие, транспорт и организовать базы вплоть до высоты в 5000 м. Нам останется только приехать в Фергану, как сразу же мы это почувствуем. Достигнув ледников с пятитысячной базой с небольшим грузом, мы в два счета достигнем пика Ленина, а за ним и пика Гармо"
В. Никитин, "На штурм пика Ленина. Записки участника памирской правительственной экспедиции 1929 года", ОГИЗ - ФиС, 1931 г.
При этом:
Николай Васильевич Крыленко уже имеет памирский опыт, учатник альпинистской группы в составе Таджико-Памирской экспедиции 1928 г.
То, что тогда называли пиком Гармо, на самом деле оказалось пиком Сталина, т.е. высшей точкой СССР. Пик Гармо в итоге оказался в другом месте.
Далее история известная: Крыленко (единственный из участников) поднялся почти до 7000 м., повернул (ибо вечер), а потом с красноармейцем Нугмановым перевалил Залайский хребет с южной стороны на север, из Саук-Дары в Ачик-Таш. Первым просмотрел северные маршруты на пик Ленина, по которым впоследствии и были совершены все советские довоенные восхождения. Достижения серьёзные, кроме шуток. На закуску, завершились памирские приключения (пока не могу вспомнить, где точно про это читал) сплавом на надутых бычьих шкурах (Крыленко опаздывал в Совнарком). Своего "заслужённого" в 1935 Крыленко получил заслуженно.
Вот этот вот безудержный оптимизм при планировании показывает, насколько действительно тогда мало знали о высотных восхождениях. И это не только у нас, везде, кроме Британии. И ладно бы желание с пяти тысяч быстро и налегке взлететь на семитысячник, повторюсь, знали о высоте предельно мало. Больше поражает эта вот железная уверенность в том, что геологи обеспечат им базу, транспорт и продовльствие... При том, что человек уже был в ТПЭ, он видел, как это [не]работает. Он знает, ЧТО это такое - доставить грузы на ледник. Он понимает, что у геологов свои важные задачи (первая пятилетка, на минуточку и индустриализация. Туркестана в том числе), и на альпинистов им по большому счёту плевать. Даже если в руководах у тех Генеральный прокурор республики. И, да, заметим, что в 1928 г. научники (особенно поначалу) от альпинистов особенной помощи не получили. Все альпинисты были довльно заняты на своих высоких постах, и приехали отнюдь не к началу работ. Топограф Дорофеев осваивал хождение по леднику самостоятельно и крайне рискованно. Немецкие альпинисты, приглашенные в ТПЭ, решали свои задачи, и не особенно взаимодействовали с совесткими участниками.
Ну, и на закуску опять про гранаты:
Если прибавить к этим 8 недурно вооруженным членам экспедиции еще десяток стрелков-кавалеристов, у которых, кроме постоянного кавалерийского вооружения - винтовки, шашки, почти у каждого на фуражке был пришнурован капсуль, а к седлу приторочены белые бутылочки-бомбы, - то получался весьма внушительный по размерам и сильный по вооружению отряд, которому опасаться басмачей, оперировавших на нашем пути, во всяком случае было нечего.