Страсти по бесприданнице
104-й театральный сезон Краснодарский академический театр драмы им. Горького открыл спектаклем по пьесе А. Н. Островского «Бесприданница».
Режиссёр Тимур Насиров поставил «Бесприданницу» как историю герметичную, из которой выхода нет никому, даже тем, кто играет судьбами других. Разве что смерть может приоткрыть путь на свободу.
Герои заперты в проржавевшем железном мешке, - пространство сцены с трёх сторон огорожено стенами, облицованными ржавыми панелями, в заднике установлено огромное гребное колесо, которое начинает со крипом вращаться в напряжённые моменты (художник-постановщик Константин Соловьев) - воды Волги уже подточили его, об этом станет известно ближе к финалу, но все слишком заняты амбициями и страстями, чтобы заметить неотвратимость крушения.
Два капитана у этого идущего ко дну корыта: Мокий Пармёныч Кнуров и Василий Данилыч Вожеватов. Каждый рулит со своего мостика - возвышения, расположенные по двум сторонам сцены. Первый действует осторожно, продуманно, тщательно выбирая фарватер, второй - уверенно, напористо, с молодецкой удалью. Цель у них одна - Лариса Дмитриевна, и до определённого момента они действуют сообща, направляя людей и обстоятельства в нужное русло.
Кнуров в исполнении Олега Метелева статен и чуть-чуть демоничен, с презрением смотрит на окружающих, скуповат, но ради прихоти готов раскошелиться. Лариса для него - коллекционная вещица, обладать ею должен достойный, а не какой-то Карандышев.
Вожеватов Михаила Дубовского - страстный игрок, смысл его игры - выгодное дело. С равными играет по правилам, с низкими - не утруждает себя. Василий Данилыч взбешён возможным браком Ларисы и Карандышева, ведь это крайне неудачная сделка, поэтому и вступает в торг за девушку.
Кнуров и Вожеватов - центральные персонажи спектакля, они действуют, наблюдают со стороны, подталкивают остальных к нужным решениям.
Даже Паратов, заглянувший в город всего на денёк, способствует их планам.
Сергей Сергеевич Паратов в исполнении Александра Крюкова напоминает постаревшего Остапа Бендера - авантюризм ещё есть, но усталости больше. Появляется на сцене звездой, в свете софитов под аккомпанемент бравурной музыки, но магнетизма в нём нет.
Трудно поверить, что этот мужчина способен пробудить страсть в Ларисе Дмитриевне, странно наблюдать, как отчаянно успокаивают его женщины в сцене ссоры с Карандышевым, опасаясь худшего, он спокоен и вовсе не намеревается драться, выдаваемая им эмоция наиграна, безжизненна.
Юлий Капитоныч Карандышев Виталия Стеблецова, напротив, соткан из эмоций. Унижение, гнев, зависть, любовь намешаны в нём, но поначалу скрыты за очками и застёгнутым на все пуговицы сюртуком.
Он ищет справедливости, а находит лишь пренебрежение. Лариса даёт ему силы противостоять враждебному обществу (согласием на брак), она же и отнимает (спутавшись с Паратовым). Презрение невесты оглушает его раньше выстрела, который он не в состоянии произвести. Фраза «так не доставайся ж ты никому» звучит здесь обреченно, а не запальчиво.
«Как вы думаете о вашей дочери, что она такое? …Ведь это эфир», - говорит Кнуров о Ларисе Дмитриевне, но будто описывает другую Ларису. Анастасия Поддубная играет не воздушное внеземное существо, а девушку порывистую, с нервическими всплесками и яркой мимикой, истинную цыганку, вынужденную подчиняться законам высшего общества. Лариса дерзка с матерью, высокомерна с Карандышевым, отчаянна с Паратовым.
Если в начале она пытается быть сдержанной, только локоны, не желающие укладываться в тугую причёску, намекают на непокорность духа, то встреча с Паратовым высвобождает глубоко похороненные чувства. С вызовом, на цыганский манер, Лариса поёт о тоске, без страха соглашается на прогулку по Волге в компании мужчин. После прогулки в ней не остаётся ничего от благородной девицы, кроме болтающегося каркаса юбки, но тот нужен лишь затем, чтобы присвоить ей статус продажной женщины, и его она с отвращением скидывает.
Лариса окончательно становится цыганкой, стихией, которую больше не удержать ржавому корыту, управляемому мужским тщеславием. А все остальные продолжают двигаться по кругу, словно лошадки в игрушечной карусели, прикованные невидимыми кандалами к прогнившему судну, где вещь ценится выше человека.
