Журналистское расследование трагедии 2 мая: осмотр здания (фото)
Опубликовано на Думской.net
Изначально я не собирался заходить в Дом профсоюзов. Мне было нечего делать в этом страшном доме: любопытство в данном случае попросту неуместно. Кроме того, в доме должны работать специалисты, а не бегать толпы зевак, затаптывая следы преступления.
Однако после того, как я согласился войти в группу журналистов, которые будут вести совместное независимое расследование событий, я понял, что должен быть на месте, чтобы ознакомиться с ситуацией и зафиксировать увиденное.
Я был в доме 10 мая - более чем через неделю после пожара. Я прекрасно понимаю, что за это время здесь побывали тысячи людей, которые забрали, принести, переставили, растоптали множество предметов. Но меня в первую очередь интересовала картина пожара - очаги возгорания и следы дыма и копоти, которые практически невозможно устранить, подделать или фальсифицировать за такой срок.
В силу специфики работы в прошлом мне неоднократно доводилось изучать обстоятельства пожаров, взрывов, отравлений токсичными газами и других несчастных случаев, но, безусловно, я не являюсь экспертом в области пожарной безопасности и токсикологии. Все изложенное мной должно рассматриваться как свидетельство и ни в коем случае не заключение эксперта или пояснение специалиста.
В целом увиденное мной в здании примерно в 11:00 10 мая 2014 года полностью коррелирует с официально озвученным заключением: пожар с относительно небольшой локализацией и задымление части здания.
Я убедился в том, что следы возгорания действительно находятся на первом этаже, и что пожар распространялся вверх вдоль центральной лестницы. Мне представляется наиболее вероятным, что такое распространение вызвано тем, что воздух, поддерживающий горение, поступал через проем главного входа, а продукты сгорания выводились через окна в центральной части тыльной стороны, а также через негерметичные окна и двери кабинетов на разных этажах.
Других очагов возгорания я при осмотре не обнаружил. Отмечу, что мне не удалось осмотреть несколько кабинетов в левом фронтальном крыле здания, однако я уверен, что даже в случае возгорания огонь вряд ли вышел за их переделы.
В силу конструкции здания и неблагоприятного (вертикального) расположения мест входа воздуха (снизу) и отвода продуктов сгорания (сверху) создались оптимальные условия для эффективного, хоть и неполного сгорания деревянных конструкций лестниц, оконных проемов, а также и лакокрасочного покрытия стен. По всей видимости, горение происходило при высокой температуре и с большой интенсивностью. Люди, находившиеся в районе лестницы и наружных окон пролетов, оказались заперты в огненной ловушке и явно не имели возможности эвакуироваться иначе, как через наружные окна.
Судя по следам копоти в верхней части стен и на потолке, задымление распространялось вдоль коридоров центральной части здания. Могу предположить, что практически все коридоры были задымлены полностью; какое-либо организованное перемещение по ним во время пожара без изолирующего противогаза не представляется возможным (разве что ползком или на четвереньках).
При первом осмотре я не выявил кабинетов со следами возгорания. Судя по следам, продукты сгорания проникали в кабинеты через неплотности дверей и распространялись в преимущественно в верхней части помещения. Если люди, находящиеся в комнате, открывали или разбивали наружные окна, это усугубляло ситуацию. Свежий воздух в комнату снаружи практически не заходил, а процесс поступления продуктов сгорания в комнату активизировался (дым проходил от очага пожара и выходил наружу), в результате задымление помещения ускорялось.
Кабинеты с плотно закрытыми окнами и дверями остались не задымлены. Также практически отсутствуют следы задымления боковых флигелей здания.
Очевидно, что в продуктах сгорания окрашенных деревянных конструкций и стен содержались токсичные компоненты, в первую очередь угарный газ СО (обычный продукт неполного сгорания угля, органических веществ и углеводородов) и более сложные соединения, которые вполне вероятно могли стать причиной отравления. Люди находились в задымленных комнатах длительное время (десятки минут и даже часы); при такой экспозиции опасной является концентрация СО уже на уровне 0, 1-0, 2%.
Как я говорил, перемещение людей без изолирующих противогазов с кислородными баллонами по коридору фасадной части было исключено. Проникнуть из комнаты в комнату можно было только через межкомнатные перегородки, многие из которых я увидел забаррикадированными.
Помимо указанного выше, я обнаружил, следы которые могут свидетельствовать об организации пункта для ночлега или оказания медицинской помощи на втором этаже правого крыла фасадной части здания. Вдоль коридора находились сложенные и разложенные матрасы. Судя по следам и состоянию матрасов, как минимум часть из них оказалась в коридоре до пожара в свернутом виде и не разворачивалась. Также в коридоре имеется столик с медикаментами, в основном перевязочными материалами. Когда он там оказался, я ответить затрудняюсь. Следов пыли и копоти на перевязочных материалах я не заметил.
Также я обнаружил следы разливов моторного масла на пятом этаже и на чердаке здания. Разлив на пятом этаже, не исключено, сопровождался локальным возгоранием. Я затрудняюсь сказать, производился ли там перелив масла в стеклянную тару (что позволило бы предположить, что в том месте изготавливались бутылки с горючей смесью).
Я не заметил каких-либо признаков, которые бы могли свидетельствовать о применении боевых или промышленных отравляющих веществ. Я не нашел следов герметизации, оборудования для газации, баллонов, ампул, флаконов (кроме мед.препаратов - спирт, перекись, аммиак, хлоргексидин).
В здании находится нетронутый огнем и дымом склад гражданской обороны с большим количеством защитного оборудования: противогазов, фильтрующих коробок, защитной одежды. Также в подвале имеется большое количество упаковок изониазида - лекарства, которое закупается за счет бюджета и применяется для лечения туберкулеза. Лекарство просроченное (я обнаружил упаковки 2002 года выпуска). С какой целью изониазид хранился на складе ГО дома профсоюзов и как вообще туда попал, я сказать затрудняюсь.
В здании имеется большое количество посторонних предметов, внесенных туда очевидно после пожара, фальсифицированных следов и настенных надписей. Это затрудняет анализ, порождает ложные предпосылки и необоснованные выводы у людей, которые посещают здание.
Повторю еще раз: я не являюсь экспертом в области пожарной безопасности и токсикологии. Все изложенное мной должно рассматриваться как свидетельство и ни в коем случае не заключение эксперта или пояснение специалиста. Я буду благодарен за информацию, советы и консультации.
Комментарии не по теме будут удаляться, уж извините.
Фотографии из здания и комментарии к этому посту на Думской.net
Изначально я не собирался заходить в Дом профсоюзов. Мне было нечего делать в этом страшном доме: любопытство в данном случае попросту неуместно. Кроме того, в доме должны работать специалисты, а не бегать толпы зевак, затаптывая следы преступления.
Однако после того, как я согласился войти в группу журналистов, которые будут вести совместное независимое расследование событий, я понял, что должен быть на месте, чтобы ознакомиться с ситуацией и зафиксировать увиденное.
Я был в доме 10 мая - более чем через неделю после пожара. Я прекрасно понимаю, что за это время здесь побывали тысячи людей, которые забрали, принести, переставили, растоптали множество предметов. Но меня в первую очередь интересовала картина пожара - очаги возгорания и следы дыма и копоти, которые практически невозможно устранить, подделать или фальсифицировать за такой срок.
В силу специфики работы в прошлом мне неоднократно доводилось изучать обстоятельства пожаров, взрывов, отравлений токсичными газами и других несчастных случаев, но, безусловно, я не являюсь экспертом в области пожарной безопасности и токсикологии. Все изложенное мной должно рассматриваться как свидетельство и ни в коем случае не заключение эксперта или пояснение специалиста.
В целом увиденное мной в здании примерно в 11:00 10 мая 2014 года полностью коррелирует с официально озвученным заключением: пожар с относительно небольшой локализацией и задымление части здания.
Я убедился в том, что следы возгорания действительно находятся на первом этаже, и что пожар распространялся вверх вдоль центральной лестницы. Мне представляется наиболее вероятным, что такое распространение вызвано тем, что воздух, поддерживающий горение, поступал через проем главного входа, а продукты сгорания выводились через окна в центральной части тыльной стороны, а также через негерметичные окна и двери кабинетов на разных этажах.
Других очагов возгорания я при осмотре не обнаружил. Отмечу, что мне не удалось осмотреть несколько кабинетов в левом фронтальном крыле здания, однако я уверен, что даже в случае возгорания огонь вряд ли вышел за их переделы.
В силу конструкции здания и неблагоприятного (вертикального) расположения мест входа воздуха (снизу) и отвода продуктов сгорания (сверху) создались оптимальные условия для эффективного, хоть и неполного сгорания деревянных конструкций лестниц, оконных проемов, а также и лакокрасочного покрытия стен. По всей видимости, горение происходило при высокой температуре и с большой интенсивностью. Люди, находившиеся в районе лестницы и наружных окон пролетов, оказались заперты в огненной ловушке и явно не имели возможности эвакуироваться иначе, как через наружные окна.
Судя по следам копоти в верхней части стен и на потолке, задымление распространялось вдоль коридоров центральной части здания. Могу предположить, что практически все коридоры были задымлены полностью; какое-либо организованное перемещение по ним во время пожара без изолирующего противогаза не представляется возможным (разве что ползком или на четвереньках).
При первом осмотре я не выявил кабинетов со следами возгорания. Судя по следам, продукты сгорания проникали в кабинеты через неплотности дверей и распространялись в преимущественно в верхней части помещения. Если люди, находящиеся в комнате, открывали или разбивали наружные окна, это усугубляло ситуацию. Свежий воздух в комнату снаружи практически не заходил, а процесс поступления продуктов сгорания в комнату активизировался (дым проходил от очага пожара и выходил наружу), в результате задымление помещения ускорялось.
Кабинеты с плотно закрытыми окнами и дверями остались не задымлены. Также практически отсутствуют следы задымления боковых флигелей здания.
Очевидно, что в продуктах сгорания окрашенных деревянных конструкций и стен содержались токсичные компоненты, в первую очередь угарный газ СО (обычный продукт неполного сгорания угля, органических веществ и углеводородов) и более сложные соединения, которые вполне вероятно могли стать причиной отравления. Люди находились в задымленных комнатах длительное время (десятки минут и даже часы); при такой экспозиции опасной является концентрация СО уже на уровне 0, 1-0, 2%.
Как я говорил, перемещение людей без изолирующих противогазов с кислородными баллонами по коридору фасадной части было исключено. Проникнуть из комнаты в комнату можно было только через межкомнатные перегородки, многие из которых я увидел забаррикадированными.
Помимо указанного выше, я обнаружил, следы которые могут свидетельствовать об организации пункта для ночлега или оказания медицинской помощи на втором этаже правого крыла фасадной части здания. Вдоль коридора находились сложенные и разложенные матрасы. Судя по следам и состоянию матрасов, как минимум часть из них оказалась в коридоре до пожара в свернутом виде и не разворачивалась. Также в коридоре имеется столик с медикаментами, в основном перевязочными материалами. Когда он там оказался, я ответить затрудняюсь. Следов пыли и копоти на перевязочных материалах я не заметил.
Также я обнаружил следы разливов моторного масла на пятом этаже и на чердаке здания. Разлив на пятом этаже, не исключено, сопровождался локальным возгоранием. Я затрудняюсь сказать, производился ли там перелив масла в стеклянную тару (что позволило бы предположить, что в том месте изготавливались бутылки с горючей смесью).
Я не заметил каких-либо признаков, которые бы могли свидетельствовать о применении боевых или промышленных отравляющих веществ. Я не нашел следов герметизации, оборудования для газации, баллонов, ампул, флаконов (кроме мед.препаратов - спирт, перекись, аммиак, хлоргексидин).
В здании находится нетронутый огнем и дымом склад гражданской обороны с большим количеством защитного оборудования: противогазов, фильтрующих коробок, защитной одежды. Также в подвале имеется большое количество упаковок изониазида - лекарства, которое закупается за счет бюджета и применяется для лечения туберкулеза. Лекарство просроченное (я обнаружил упаковки 2002 года выпуска). С какой целью изониазид хранился на складе ГО дома профсоюзов и как вообще туда попал, я сказать затрудняюсь.
В здании имеется большое количество посторонних предметов, внесенных туда очевидно после пожара, фальсифицированных следов и настенных надписей. Это затрудняет анализ, порождает ложные предпосылки и необоснованные выводы у людей, которые посещают здание.
Повторю еще раз: я не являюсь экспертом в области пожарной безопасности и токсикологии. Все изложенное мной должно рассматриваться как свидетельство и ни в коем случае не заключение эксперта или пояснение специалиста. Я буду благодарен за информацию, советы и консультации.
Комментарии не по теме будут удаляться, уж извините.
Фотографии из здания и комментарии к этому посту на Думской.net