Аверинцеву 77...
Публикация его выступления 1995 года
http://psmb.ru/community/article/sovremennogo-obyvatelja-trudno-ugovorit-byt-verujushchi-5303/
...Силы, враждебные культуре, - вы понимаете, это иногда может быть знаменитый писатель, человек, великий по крайней мере для газетчиков. Но вражда культуре и вражда христианству - это желание насильственного упрощения. Господь благословляет простоту и любит простых в смысле нелживости, правдивости, неразделенности, неразделенной воли. Но Бог создал мир, создал бытие, которое совсем не простовато. Он создал человеческое естество, которое вовсе не так легко упростить. И христианская истина в каждом своем слове, которое бывает в высоком смысле этого слова простой, никогда не бывает простоватой.
В этом колоссальное отличие христианства, ну, скажем, от ислама. Довольно характерно, что ислам - это религия, столь сильная именно в наше время, и вы знаете, что на Западе есть случаи, когда молодые люди принимают уже не кришнаитство, не «нью эйдж», а ислам. Я не намерен хулить веру мусульман, веру как-никак в Единого Бога, в Бога Авраама, Исаака, Иакова, но до чего же характерно, что главная формула ислама одномерна: «Аллах акбар» - «Бог велик». Но Бог и есть Тот, Кто Велик. Сказать «Бог велик» - это, в сущности, тавтология.
Напротив, каждое простейшее слово христианской молитвы, например, обращение «Отче наш», - это наше обращение к Нему, к Великому Создателю неба и земли, и мы Ему говорим то слово, которое ребенок говорит отцу. Это уже совсем не просто. Я уже не говорю о специфических для христианства вещах - вере в Боговоплощение, которое так трудно понять упрощающему сознанию человека, воображающего себя интеллигентным.
Не так давно в газете, в общем более или менее христианской, в «Русской мысли», была напечатана не очень удачная статья одного человека, который, с чрезвычайным одобрением рассказывает о том, как его школьники ему, разумеется, при его одобрительном молчании, говорили, что Христос - такой же умирающий и воскресающий Бог, как Осирис.
Но как характерно, что здесь расплывчато верующий интеллигент упрощает. А наша вера, напротив, ставит нас перед сложностью, потому что мы-то веруем в Господа Иисуса Христа, Который ипостасно есть Божье Слово, Вторая Ипостась Троицы, и одновременно мы веруем в нестрадательность Бога. Вот, вы знаете все эти литургические тексты, где о Христе говорится, что Он «вся исполняяй неописанный», что Один и Тот же Христос лично, ипостасно пребывает «во гробе плотски», а Своим Божеством - в области Божественного. Все эти литургические тексты говорят, что здесь мы веруем в реальность сложную, как всякая реальность, а интеллигент хочет упростить: ему кажется, что мы - простенькие люди, но упрощает он.
В старые времена, когда было традиционное общество, можно было говорить, что мещане, обыватели, жалкие, заурядные люди любят какие-то средние решения, а, крайние решения навлекают на себя ненависть большинства. Сейчас, в наше время, в эпоху массы и в эпоху средств массовой информации, и здесь, и на Западе, который я видел своими глазами, дело обстоит наоборот. Современный мещанин, современный обыватель, современный конформист, человек, который хочет быть, как все, слышит только преувеличения, только крайние и упрощенные суждения. Его трудно уговорить быть верующим, но его легко уговорить быть фанатиком.
http://psmb.ru/community/article/sovremennogo-obyvatelja-trudno-ugovorit-byt-verujushchi-5303/
...Силы, враждебные культуре, - вы понимаете, это иногда может быть знаменитый писатель, человек, великий по крайней мере для газетчиков. Но вражда культуре и вражда христианству - это желание насильственного упрощения. Господь благословляет простоту и любит простых в смысле нелживости, правдивости, неразделенности, неразделенной воли. Но Бог создал мир, создал бытие, которое совсем не простовато. Он создал человеческое естество, которое вовсе не так легко упростить. И христианская истина в каждом своем слове, которое бывает в высоком смысле этого слова простой, никогда не бывает простоватой.
В этом колоссальное отличие христианства, ну, скажем, от ислама. Довольно характерно, что ислам - это религия, столь сильная именно в наше время, и вы знаете, что на Западе есть случаи, когда молодые люди принимают уже не кришнаитство, не «нью эйдж», а ислам. Я не намерен хулить веру мусульман, веру как-никак в Единого Бога, в Бога Авраама, Исаака, Иакова, но до чего же характерно, что главная формула ислама одномерна: «Аллах акбар» - «Бог велик». Но Бог и есть Тот, Кто Велик. Сказать «Бог велик» - это, в сущности, тавтология.
Напротив, каждое простейшее слово христианской молитвы, например, обращение «Отче наш», - это наше обращение к Нему, к Великому Создателю неба и земли, и мы Ему говорим то слово, которое ребенок говорит отцу. Это уже совсем не просто. Я уже не говорю о специфических для христианства вещах - вере в Боговоплощение, которое так трудно понять упрощающему сознанию человека, воображающего себя интеллигентным.
Не так давно в газете, в общем более или менее христианской, в «Русской мысли», была напечатана не очень удачная статья одного человека, который, с чрезвычайным одобрением рассказывает о том, как его школьники ему, разумеется, при его одобрительном молчании, говорили, что Христос - такой же умирающий и воскресающий Бог, как Осирис.
Но как характерно, что здесь расплывчато верующий интеллигент упрощает. А наша вера, напротив, ставит нас перед сложностью, потому что мы-то веруем в Господа Иисуса Христа, Который ипостасно есть Божье Слово, Вторая Ипостась Троицы, и одновременно мы веруем в нестрадательность Бога. Вот, вы знаете все эти литургические тексты, где о Христе говорится, что Он «вся исполняяй неописанный», что Один и Тот же Христос лично, ипостасно пребывает «во гробе плотски», а Своим Божеством - в области Божественного. Все эти литургические тексты говорят, что здесь мы веруем в реальность сложную, как всякая реальность, а интеллигент хочет упростить: ему кажется, что мы - простенькие люди, но упрощает он.
В старые времена, когда было традиционное общество, можно было говорить, что мещане, обыватели, жалкие, заурядные люди любят какие-то средние решения, а, крайние решения навлекают на себя ненависть большинства. Сейчас, в наше время, в эпоху массы и в эпоху средств массовой информации, и здесь, и на Западе, который я видел своими глазами, дело обстоит наоборот. Современный мещанин, современный обыватель, современный конформист, человек, который хочет быть, как все, слышит только преувеличения, только крайние и упрощенные суждения. Его трудно уговорить быть верующим, но его легко уговорить быть фанатиком.