Приходские будни
Притча от о. Игоря Прекупа (Эстония):
- Отец Дифозген, - обратился к настоятелю сельской церкви глава крестьянской общины, - мы тут на сходе решили Соличаны маленько пожечь, а то, как бы соличанские нас не пожгли. Бабы наши говорят, что в хатах у каждого соличанца горючие смеси имеются, а еще там какие-то пришлые поселились. Не иначе, как замышляют супротив нас. Ты уж скажи свое пастырское слово, чтобы мужики не сумлевались…
- Так это… Может, они для хозяйственных нужд горючим запаслись?
- А ну как не для хозяйственных? Или ждешь, что они твой храм и хату подожгут? Если что, я мужикам скажу, никто тушить не прибежит.
- Ну как я благословлю на такое? Я же не могу сказать, что поджигать - это богоугодно. К тому же Соличаны тоже в нашем приходе состоят…
- Вот! Приход один, а общины разные. Непорядок. Ну, а насчет богоугодности поджога найди слово, чтобы людей поддержать. Поп должен быть со своим обчеством.
- Так у меня и то обчество как бы мое… Как же я благословлю одних своих прихожан жечь других?
- Твое обчество то, где у тебя церква стоит, где твой дом. Я ведь мужикам скажу…
- Понял, понял! Но, как мне это сказать, ведь пожар - зло…
- Так и скажи, что пожар - это зло, да, но, чтобы это зло не охватило наши дома, нам придется идти жечь чужие, пока соличанские на запросят пощады и не отдадут свою землю нашему обчеству в управление, чтобы мы всегда могли проверить не сховали ли они против нас чего в своих погребах.
- А соличанские спасутся, если пощады попросят или сбегут?
- Так я же об чем же ж? Нешто мы нехристи? Так пожжем для острастки, а там пусть сдаются, мы сами все и погасим.
- А ну как не сдадутся?
- Ну тогда пусть пеняют на себя. Мы за то, чтобы пожар поскорее закончить. Если они хотят его продолжать, сами виноваты. Будем жечь и взывать о мире, что поделаешь? Ведь мы жгем не потому, что нам нравится, а потому, что они не сдаются. И чем дольше они пытаются гасить наш пожар, тем дольше он будет гореть. А пожар ведь зло. Получается они поддерживают зло?! Не такие уж они и жертвы.
- А охота мужикам идти жечь соличанских? Так ведь и самим сгореть можно?
- Мужики наши правильные. Они все про керосин-бензин в хатах соличанских знают и понимают, что не нападают на соседей, а защищают свои дома, своих жен и детей. И они, конечно, хотят, чтобы пожар поскорее закончился. Но тут все от соличанских зависит, от их договороспособности, так сказать.
- Но ведь страшно же мужикам? И грех на душу брать, да и самим погибать…
- Страшно. Жить всем хочется. Ну и «милосердие иногда стучится в их сердца». Сомнения могут одолеть. На то нам пастырское слово и потребно, чтобы в огонь шли бесстрашно, сами сгорали, но соличанских под наше обчество… Отче, им бы слово твое утешительное. Такое, чтобы ни страх, ни, Боже сохрани, совесть - ничто не остановило!
- Тогда схема такая: мы мирные люди, молимся о скорейшем прекращении пожара в Соличанах, но это зависит от благоразумия соличанцев. Благоразумие же соличанцев зависит от ужаса, который мы на них наведем. Чем страшнее наши мужики, тем скорее сдадутся соличанцы, тем скорее закончится пожар, а пожар - это зло, значит, мы за скорейшее наступление царства добра. А чтобы не обидно было мужикам сгореть в соличанском пекле, пусть они проникнутся идеей духовного горения! Духовно горящему никакой огонь, пожирающий тленное, не страшен! Потому как горящий духовно, если телом и сгорит в им же разожженном пламени соличанского пожара, то душа его спасется, потому что в ней выгорят все его грехи.
- Последнее особенно душевно! Откуда сие известно, отче?
- Мне один мусульманин рассказывал. Понравилось?
- Вот, батюшка, угодил так угодил! Спаси тебя Христос молитвами царя Иоанна и старца Григория! Пойди скажи слово обчеству!
- Отец Дифозген, - обратился к настоятелю сельской церкви глава крестьянской общины, - мы тут на сходе решили Соличаны маленько пожечь, а то, как бы соличанские нас не пожгли. Бабы наши говорят, что в хатах у каждого соличанца горючие смеси имеются, а еще там какие-то пришлые поселились. Не иначе, как замышляют супротив нас. Ты уж скажи свое пастырское слово, чтобы мужики не сумлевались…
- Так это… Может, они для хозяйственных нужд горючим запаслись?
- А ну как не для хозяйственных? Или ждешь, что они твой храм и хату подожгут? Если что, я мужикам скажу, никто тушить не прибежит.
- Ну как я благословлю на такое? Я же не могу сказать, что поджигать - это богоугодно. К тому же Соличаны тоже в нашем приходе состоят…
- Вот! Приход один, а общины разные. Непорядок. Ну, а насчет богоугодности поджога найди слово, чтобы людей поддержать. Поп должен быть со своим обчеством.
- Так у меня и то обчество как бы мое… Как же я благословлю одних своих прихожан жечь других?
- Твое обчество то, где у тебя церква стоит, где твой дом. Я ведь мужикам скажу…
- Понял, понял! Но, как мне это сказать, ведь пожар - зло…
- Так и скажи, что пожар - это зло, да, но, чтобы это зло не охватило наши дома, нам придется идти жечь чужие, пока соличанские на запросят пощады и не отдадут свою землю нашему обчеству в управление, чтобы мы всегда могли проверить не сховали ли они против нас чего в своих погребах.
- А соличанские спасутся, если пощады попросят или сбегут?
- Так я же об чем же ж? Нешто мы нехристи? Так пожжем для острастки, а там пусть сдаются, мы сами все и погасим.
- А ну как не сдадутся?
- Ну тогда пусть пеняют на себя. Мы за то, чтобы пожар поскорее закончить. Если они хотят его продолжать, сами виноваты. Будем жечь и взывать о мире, что поделаешь? Ведь мы жгем не потому, что нам нравится, а потому, что они не сдаются. И чем дольше они пытаются гасить наш пожар, тем дольше он будет гореть. А пожар ведь зло. Получается они поддерживают зло?! Не такие уж они и жертвы.
- А охота мужикам идти жечь соличанских? Так ведь и самим сгореть можно?
- Мужики наши правильные. Они все про керосин-бензин в хатах соличанских знают и понимают, что не нападают на соседей, а защищают свои дома, своих жен и детей. И они, конечно, хотят, чтобы пожар поскорее закончился. Но тут все от соличанских зависит, от их договороспособности, так сказать.
- Но ведь страшно же мужикам? И грех на душу брать, да и самим погибать…
- Страшно. Жить всем хочется. Ну и «милосердие иногда стучится в их сердца». Сомнения могут одолеть. На то нам пастырское слово и потребно, чтобы в огонь шли бесстрашно, сами сгорали, но соличанских под наше обчество… Отче, им бы слово твое утешительное. Такое, чтобы ни страх, ни, Боже сохрани, совесть - ничто не остановило!
- Тогда схема такая: мы мирные люди, молимся о скорейшем прекращении пожара в Соличанах, но это зависит от благоразумия соличанцев. Благоразумие же соличанцев зависит от ужаса, который мы на них наведем. Чем страшнее наши мужики, тем скорее сдадутся соличанцы, тем скорее закончится пожар, а пожар - это зло, значит, мы за скорейшее наступление царства добра. А чтобы не обидно было мужикам сгореть в соличанском пекле, пусть они проникнутся идеей духовного горения! Духовно горящему никакой огонь, пожирающий тленное, не страшен! Потому как горящий духовно, если телом и сгорит в им же разожженном пламени соличанского пожара, то душа его спасется, потому что в ней выгорят все его грехи.
- Последнее особенно душевно! Откуда сие известно, отче?
- Мне один мусульманин рассказывал. Понравилось?
- Вот, батюшка, угодил так угодил! Спаси тебя Христос молитвами царя Иоанна и старца Григория! Пойди скажи слово обчеству!