Из истории Татьянинской церкви при МГУ. Похороны Гоголя
21 февраля 1852 года в Москве умер Гоголь.
"Генерал-губернатор гр. Закревский не только присутствовал на похоронах, он облачился в андреевскую ленту, которой как бы подчеркивал торжественность и важность минуты», - так писал
М. К. Лемке в 1906 г.
Письмо Закревского шефу жандармов Орлову приоткрывает завесу над его действиями.
«Любезный друг граф Алексей Федорович, письмо твое от 19 числа я получил.
Нужным считаю сообщить тебе следующее: славянофилы с того времени, когда не велено было носить бород, упали духом, но в настоящее время, когда умер известный писатель Гоголь, живший у бывшего одесского градоначальника графа Толстого, славянофилы: Алексей Хомяков, Константин и Сергей Аксаковы, Александр Ефремов, Петр Киреевский, Александр Кошелев и магистр Попов, бывший в 1847 г. в Черногории, собравшись к графу Толстому и найдя у него некоторых лиц, начали рассуждать, где должно отпевать Гоголя. Когда на это бывший там профессор Грановский сказал, что всего приличнее отпевать его в университетской церкви, как человека, принадлежащего некоторым образом к университету, то все вышеписанные славянофилы стали на это возражать, говоря: «К университету он не принадлежит, а принадлежит народу, а потому как человек народный и должен быть отпеваем в церкви приходской, в которую для отдания последнего ему долга, может входить лакей, кучер и всякий, кто пожелает, а в университетскую церковь подобных людей не будут пускать».
Когда об этом объявил мне попечитель университета, то я в то же время для прекращения всех толков и споров славянофилов приказал Гоголя, как почетного члена сдешнего университета непременно отпевать в университетской церкви, согласно полученному прежде сего от митрополита согласию. Но когда пришло время выносить тело Гоголя из квартиры графа Толстого в университетскую церковь, митрополит прислал сказать попечителю, что хотя он прежде и дозволил отпевать тело Гоголя в университетской церкви, но теперь он не может на это согласиться потому, что по просьбе его родственников он разрешил им отпевать его в церкви приходской. По получении такового извещения попечитель тотчас отправился к митрополиту и объяснив ему, что у Гоголя нет здесь родных и что я уже приказал по изъявленному митрополитом согласию непременно отпевать его в университетской церкви, получив от митрополита вторичное согласие и приехав ко мне, рассказал, что все это делалось, как он узнал, по проискам славянофилов. После сего приказано было от меня находится полиции и некоторым моим чиновникам, как при переносе тела Гоголя в церковь, так равно и до самого погребения.
А чтобы не было никакого ропота, то я велел пускать всех без исключения в университетскую церковь. В день погребения народу было всех сословий и обоего полу очень много, а чтобы в это время все было тихо, я приехал сам в церковь. Упорные действия и сильные настояния славянофилов при похоронах Гоголя заставили меня усилить за ними строгий секретный надзор.
Будь здоров. Искренно тебя целую.
Верный твой друг
Граф А. Закревский.
29 февраля 1852.
Красный Архив т.9 М.,-Лд., 1925, сс. 300-301
"Генерал-губернатор гр. Закревский не только присутствовал на похоронах, он облачился в андреевскую ленту, которой как бы подчеркивал торжественность и важность минуты», - так писал
М. К. Лемке в 1906 г.
Письмо Закревского шефу жандармов Орлову приоткрывает завесу над его действиями.
«Любезный друг граф Алексей Федорович, письмо твое от 19 числа я получил.
Нужным считаю сообщить тебе следующее: славянофилы с того времени, когда не велено было носить бород, упали духом, но в настоящее время, когда умер известный писатель Гоголь, живший у бывшего одесского градоначальника графа Толстого, славянофилы: Алексей Хомяков, Константин и Сергей Аксаковы, Александр Ефремов, Петр Киреевский, Александр Кошелев и магистр Попов, бывший в 1847 г. в Черногории, собравшись к графу Толстому и найдя у него некоторых лиц, начали рассуждать, где должно отпевать Гоголя. Когда на это бывший там профессор Грановский сказал, что всего приличнее отпевать его в университетской церкви, как человека, принадлежащего некоторым образом к университету, то все вышеписанные славянофилы стали на это возражать, говоря: «К университету он не принадлежит, а принадлежит народу, а потому как человек народный и должен быть отпеваем в церкви приходской, в которую для отдания последнего ему долга, может входить лакей, кучер и всякий, кто пожелает, а в университетскую церковь подобных людей не будут пускать».
Когда об этом объявил мне попечитель университета, то я в то же время для прекращения всех толков и споров славянофилов приказал Гоголя, как почетного члена сдешнего университета непременно отпевать в университетской церкви, согласно полученному прежде сего от митрополита согласию. Но когда пришло время выносить тело Гоголя из квартиры графа Толстого в университетскую церковь, митрополит прислал сказать попечителю, что хотя он прежде и дозволил отпевать тело Гоголя в университетской церкви, но теперь он не может на это согласиться потому, что по просьбе его родственников он разрешил им отпевать его в церкви приходской. По получении такового извещения попечитель тотчас отправился к митрополиту и объяснив ему, что у Гоголя нет здесь родных и что я уже приказал по изъявленному митрополитом согласию непременно отпевать его в университетской церкви, получив от митрополита вторичное согласие и приехав ко мне, рассказал, что все это делалось, как он узнал, по проискам славянофилов. После сего приказано было от меня находится полиции и некоторым моим чиновникам, как при переносе тела Гоголя в церковь, так равно и до самого погребения.
А чтобы не было никакого ропота, то я велел пускать всех без исключения в университетскую церковь. В день погребения народу было всех сословий и обоего полу очень много, а чтобы в это время все было тихо, я приехал сам в церковь. Упорные действия и сильные настояния славянофилов при похоронах Гоголя заставили меня усилить за ними строгий секретный надзор.
Будь здоров. Искренно тебя целую.
Верный твой друг
Граф А. Закревский.
29 февраля 1852.
Красный Архив т.9 М.,-Лд., 1925, сс. 300-301