Епископы дожны стать ближе к народу
объясняет патриарх Кирилл свое дробление епархий.
Но вблизи народ, прищурившись, видит нечто странное.
Вот архиерейская служба глазами сельских старушек:
- Ну шо, Маруся, как прошел праздник-то? Был Владыко?
-Та был, был (с видимым недовольством).
-А чиво так?
-Та он наверна не хотел к нам и ехать-то.
-А с чиво ты взяла-то, он что, так и говорил?
-Та ничё он не говорил. А и так это видно было - выводять его из машины под руки, а он упирается, что так и повели его, наверно чтоб не убёг. А он не умытый, не одетый-то ведь. Пока умыли, одели, ещё и расчёсывали долго, как будто он дома не мог ентого сделать, точно не хотел, а может и не собирался ехать к нам вовсе. Ну, как закончили-то, наш батюшка Иван и ещё несколько пошли в елтарь. Хорошо служать! А той Владыко сел посреди Церкви, сидить и только посматривает, наверное обиделся что ли? Так они сябе там служать, служать, но видимо без Владыки чой-то там не йдёть... гляжу - выходять, спереди такой здоровый с Евангелием, на пузе лента, а на ней написано «Сват». Как вышел...мама дорогая, наделал таааакого шума! Ну потом ужо Владыко зашёл в елтарь, и тогда уже служил до конца. Но видать было у самом начале, что не хотел к нам ни ехать, ни служить.
***
архим. Аввакум:
"в 90е пассионарные миссионерские годы, молодой православный батюшка, горя духом ревности, ходил к протестантам с проповедью истинной веры Православной. Ему удалось привести в храм несколько молодых ребят. Они, действительно, с неподдельным интересом приходили в церковь, смотрели, спрашивали, общались за дружескими чаепитиями… но, так продолжалось недолго. До приезда архиерея. Я, рассказывает священник, им говорил: вот, вы скоро увидите все торжество и красоту веры Православной, истинной, христианской. Вот, настал долгожданный день, епископ приехал. Но, в нашей приходской жизни не все бывает гладко. Поначалу чувствовалась нервозность и спешка. Хор пел слабо, его то и дело подгоняли, поправляли. Сам епископ, видно был не в духе, покрикивал на иподиаконов, когда они облачили его среди церкви, покрикивал и на собравшихся священников. Но, затем все наладилось, весь богослужебный строй выровнялся и далее служба пошла чинно и торжественно. Проповеди не было. Было несколько завершающих поздравительных фраз и все. Я, рассказывает далее батюшка, думал, ребятам это действо очень понравилось. Но, я ошибся. В неспешной доверительной беседе, после богослужения обговаривая приезд, ребята мне сказали: «И это ты называешь истинным христианством? Приехал, какой то молодой павлин, чуть постарше нас, весь в бусах и блестках, хвост посреди храма распустил, все вокруг него бегают, суетятся, наряжают, руки моют, рабски кланяются. А где же Христос, чтение Писаний, толкование? Что это у вас за рабство и пресмыкательство? Христос в Евангелии сказал - "Я уже не называю вас рабами, но называю вас друзьями" Ин. 15:15. Больше, как сообщает священник, я этих ребят в храме не видел. Да, и больше я никого не звал в Церковь.
... Когда из нашего кладбищенского храма в Крюкове (район Кременчуга) сделали кафедральный собор и епископскую кафедру, архиерейские богослужения стали частым явлением, в том числе с раздеванием и одеванием архиерея посреди церкви. Нашему деду Василию это не понравилось. И не понравилось сильно! И вот в одно очередное такое воскресенье он заходит в церковь, глядит своим острым глазом алмазом, а там переоблачают архиерея, он протискивается поближе, решительно подступает к кафедре и з притиском, сердито так, говорит: «Мени интересно и долго эта гардеробная будет продолжаться посеред церкви?"
Ну, тут возмущение, крики… Ой, Господи, шо тут зчинилось (поднялось!) Чуть перья не летали по церкви. Иподиаконы, схватив деда под руки отвели в сторону посадили, стали успокаивать, начали что то объяснять неудобьвразумительно… говорить деду, в том духе, что перед ними стоит не владыка Тихон, но сам живой Христос. А дед Василь вошел в раж, не унимается: «Шо, ви мени голову морочите?! Якый же це живый Христос, я шо дурный чи слипий, коли я бачу живого Тихона, та щей с горилчаним душком. Од нього з вчорашнього перепою несе. Хоть би мяти випив щоб той свижак(перегар) перебить…» Ой, Господи, что там было! Что было…
Митрополия, может быть, думала, что умножая епископат, будет умножаться и богомыслие, ведение, чтение Священного Писания, его истолкование. Думали, что епископ, входя просто в храм и становясь на кафедру в церкви, начнет не с кича, надутостей и пышностей, но будет говорить пастве простое, живое, доступное, человечное слово...
Увы, митрополия жестоко ошиблась. Близости епископа к народу не получилось! Епископ, восходя на кафедру, а эти надробленные кафедры в большинстве своем бедны, показывает из себя не простоту и нищету Христову(что должен показать), но корчит пышного, надутого византийского царька… Уже сформировалось, что то отталкивающее в верующем сознании, при виде стоящего среди церкви толстого молодого человека, в золоте, каменьях и парче, выпучившем вперед свой большой живот".
Но вблизи народ, прищурившись, видит нечто странное.
Вот архиерейская служба глазами сельских старушек:
- Ну шо, Маруся, как прошел праздник-то? Был Владыко?
-Та был, был (с видимым недовольством).
-А чиво так?
-Та он наверна не хотел к нам и ехать-то.
-А с чиво ты взяла-то, он что, так и говорил?
-Та ничё он не говорил. А и так это видно было - выводять его из машины под руки, а он упирается, что так и повели его, наверно чтоб не убёг. А он не умытый, не одетый-то ведь. Пока умыли, одели, ещё и расчёсывали долго, как будто он дома не мог ентого сделать, точно не хотел, а может и не собирался ехать к нам вовсе. Ну, как закончили-то, наш батюшка Иван и ещё несколько пошли в елтарь. Хорошо служать! А той Владыко сел посреди Церкви, сидить и только посматривает, наверное обиделся что ли? Так они сябе там служать, служать, но видимо без Владыки чой-то там не йдёть... гляжу - выходять, спереди такой здоровый с Евангелием, на пузе лента, а на ней написано «Сват». Как вышел...мама дорогая, наделал таааакого шума! Ну потом ужо Владыко зашёл в елтарь, и тогда уже служил до конца. Но видать было у самом начале, что не хотел к нам ни ехать, ни служить.
***
архим. Аввакум:
"в 90е пассионарные миссионерские годы, молодой православный батюшка, горя духом ревности, ходил к протестантам с проповедью истинной веры Православной. Ему удалось привести в храм несколько молодых ребят. Они, действительно, с неподдельным интересом приходили в церковь, смотрели, спрашивали, общались за дружескими чаепитиями… но, так продолжалось недолго. До приезда архиерея. Я, рассказывает священник, им говорил: вот, вы скоро увидите все торжество и красоту веры Православной, истинной, христианской. Вот, настал долгожданный день, епископ приехал. Но, в нашей приходской жизни не все бывает гладко. Поначалу чувствовалась нервозность и спешка. Хор пел слабо, его то и дело подгоняли, поправляли. Сам епископ, видно был не в духе, покрикивал на иподиаконов, когда они облачили его среди церкви, покрикивал и на собравшихся священников. Но, затем все наладилось, весь богослужебный строй выровнялся и далее служба пошла чинно и торжественно. Проповеди не было. Было несколько завершающих поздравительных фраз и все. Я, рассказывает далее батюшка, думал, ребятам это действо очень понравилось. Но, я ошибся. В неспешной доверительной беседе, после богослужения обговаривая приезд, ребята мне сказали: «И это ты называешь истинным христианством? Приехал, какой то молодой павлин, чуть постарше нас, весь в бусах и блестках, хвост посреди храма распустил, все вокруг него бегают, суетятся, наряжают, руки моют, рабски кланяются. А где же Христос, чтение Писаний, толкование? Что это у вас за рабство и пресмыкательство? Христос в Евангелии сказал - "Я уже не называю вас рабами, но называю вас друзьями" Ин. 15:15. Больше, как сообщает священник, я этих ребят в храме не видел. Да, и больше я никого не звал в Церковь.
... Когда из нашего кладбищенского храма в Крюкове (район Кременчуга) сделали кафедральный собор и епископскую кафедру, архиерейские богослужения стали частым явлением, в том числе с раздеванием и одеванием архиерея посреди церкви. Нашему деду Василию это не понравилось. И не понравилось сильно! И вот в одно очередное такое воскресенье он заходит в церковь, глядит своим острым глазом алмазом, а там переоблачают архиерея, он протискивается поближе, решительно подступает к кафедре и з притиском, сердито так, говорит: «Мени интересно и долго эта гардеробная будет продолжаться посеред церкви?"
Ну, тут возмущение, крики… Ой, Господи, шо тут зчинилось (поднялось!) Чуть перья не летали по церкви. Иподиаконы, схватив деда под руки отвели в сторону посадили, стали успокаивать, начали что то объяснять неудобьвразумительно… говорить деду, в том духе, что перед ними стоит не владыка Тихон, но сам живой Христос. А дед Василь вошел в раж, не унимается: «Шо, ви мени голову морочите?! Якый же це живый Христос, я шо дурный чи слипий, коли я бачу живого Тихона, та щей с горилчаним душком. Од нього з вчорашнього перепою несе. Хоть би мяти випив щоб той свижак(перегар) перебить…» Ой, Господи, что там было! Что было…
Митрополия, может быть, думала, что умножая епископат, будет умножаться и богомыслие, ведение, чтение Священного Писания, его истолкование. Думали, что епископ, входя просто в храм и становясь на кафедру в церкви, начнет не с кича, надутостей и пышностей, но будет говорить пастве простое, живое, доступное, человечное слово...
Увы, митрополия жестоко ошиблась. Близости епископа к народу не получилось! Епископ, восходя на кафедру, а эти надробленные кафедры в большинстве своем бедны, показывает из себя не простоту и нищету Христову(что должен показать), но корчит пышного, надутого византийского царька… Уже сформировалось, что то отталкивающее в верующем сознании, при виде стоящего среди церкви толстого молодого человека, в золоте, каменьях и парче, выпучившем вперед свой большой живот".