Поповская поэзия 21 века
(почта принесла):
АМБИЦИЛИЯ ИСЦЕЛИМЫХ
Когда я вижу сломанные крылья…
Человек с амбицией
дорогого стоит -
два полка полиции,
духовенства полк…
Народа три дивизии
крепостного сгонят,
чтоб не зря напяливать
триумфальный шелк.
Человек с амбицией
не дает поблажки
никому из вверенных
пастырству его.
Он с утра до вечера
роспись на бумажки
ставит, налагая
кары и оброк.
Человек с амбицией
зачищает стройные,
как ему хотелось бы
точно знать, ряды
от очкастых умников,
что так беспокоят всех,
от смутьянов каверзных,
не закрывших рты.
Человек с амбицией -
человек достойный,
двигает историю -
с ней давно на ты.
Отчего же все вокруг
не скажу, расстроены,
но скрывают чувства
под пледом немоты?
------------
Черный в белом играет в солдатиков.
По планете их расставляет.
И куда кого, угадайте-ка,
его воля сошлет стальная?
Пусть терзают его амбиции,
он мечтает оставить отметину
и в истории, и в традиции;
и перечить никто не смей ему.
А что стонут попы, задавлены
то поборами, то расправами,
а что выглядят-то удавами,
кто футболит их слева ли, справа ли
от его светлейшего лика, -
то помеха, а не улика.
-----------
Наш игемон - противник субкультур.
Милей кудахтанье ему придворных кур.
Ему на голову - елей,
он отмечает юбилей,
не слыша громкий шепот: самодур!
Здесь правит бал дозволенный гламур!
Наш игемон - противник субкультур!
И правильно: за что же их любить?
Не выпить с ними, и не закусить…
Они по-своему дудят,
колонной топать не хотят
и в храм приходят ко Христу, а не тусить…
Давно пора им двушечку влепить!
И правильно: их не за что любить!
Гораздо проще выставить их вон,
создав для вертикали верный фон.
Привертикальное мурло
мы конвертируем в бабло
и станем субкультурой похорон.
Под погребальный колокольный звон.
Гораздо проще выставить их вон.
Аминь.
--------------
Жуть и ужас - не страх и трепет,
не предсмертный младенческий лепет,
не молитвенная тишина,
покаянием растворена, -
истероидная деспотия,
подозрения, лесть, крутые
благодетели, барский тон -
вот монашество наших времен.
------------
Нету больше уютной Церкви,
где все - братья и нету смерти.
Есть конвейер бабла и грёз:
на забрале - «Воскрес Христос!»,
а внутри-то назгул сидит
и медузит, а не глядит.
Что же делать? Куда бежать нам?
Что сказать растерянным братьям?
В ополченье идти к кому?
Где предел горю по уму?
От тоски от такой в Сочах
Иоанн Златоуст зачах…
…но его до сих пор не заткнули.
Продолжает свой путь в июле
и Максим Исповедник без
языка и руки, воскрес
потому что, воскрес Христос,
вопреки всем фабрикам грёз.
---------------
Нынче Церковь не в общем тренде,
обязующем быть скромней.
И хотя ее выходки терпят,
при дверях уже время скорбей
и за чванство, и за неподсудность,
и за то, что поганой метлой
не гнала содомитов паскудных,
вовлекающих в клан голубой,
за народ, что игнорят как быдло,
за священство, чьи жалобы - пшик,
и за то, что просвета не видно
в дебрях лести, коварства и лжи,
за пространное море в отчетах
из трескучих превыспренних фраз…
- Не пойти ли нам в храм? - Ну а что там
мы застанем, придя в этот раз?
Не под дубом, а где-то под елью
у дороги застопили маз
три туриста - и в маз этот сели,
и беседа о том понеслась,
что накрыть огневые метели
могут новых гонений всех нас.
Но не спорил шофер, еле-еле
управляясь, чтоб маз не увяз.
------------
Что общего у Церкви со Христом?
Священник, колесуемый за веру?
Епископ, что заклинил колесо
системы этой обходным маневром?
Народ, не разучившийся любить
и отдавать и строить, вопреки ей?
Иль рать святых, князей и голытьбы,
кому должны равно Москва и Киев?
Что общего? На каверзный вопрос
ответ неочевиден и занятен,
пока еще надеется Христос
нас отстирать от скверны и от пятен.
Пока еще летим мы под откос,
вопрос нам этот очень неприятен.
------------
Что ни хиротония, то фрукт.
Что ни выступление, то пафос.
Вместо сыра - соевый тофу.
Вместо мира - логика Донбасса.
Что ни жертва - главное - заткнуть.
Что ни слезы - сами виноваты.
Кто же подсадил нас на иглу
полулжи в палате полуправды?
Почему,
сощуривши глаза,
потрясая дланью и ругаясь,
он не может сам себе сказать:
«Стоп, машина!
Я ж не иностранец,
не Бирон,
чтоб Церковь ту терзать,
что никак не мной
жива покамест…»?
-----------------
С надеждой на то, что Христос до скончания века с нами,
Ваш в православии
5 13/16
***
В сопромате это называется "усталость металла". О ней желательно узнавать вовремя.
АМБИЦИЛИЯ ИСЦЕЛИМЫХ
Когда я вижу сломанные крылья…
Человек с амбицией
дорогого стоит -
два полка полиции,
духовенства полк…
Народа три дивизии
крепостного сгонят,
чтоб не зря напяливать
триумфальный шелк.
Человек с амбицией
не дает поблажки
никому из вверенных
пастырству его.
Он с утра до вечера
роспись на бумажки
ставит, налагая
кары и оброк.
Человек с амбицией
зачищает стройные,
как ему хотелось бы
точно знать, ряды
от очкастых умников,
что так беспокоят всех,
от смутьянов каверзных,
не закрывших рты.
Человек с амбицией -
человек достойный,
двигает историю -
с ней давно на ты.
Отчего же все вокруг
не скажу, расстроены,
но скрывают чувства
под пледом немоты?
------------
Черный в белом играет в солдатиков.
По планете их расставляет.
И куда кого, угадайте-ка,
его воля сошлет стальная?
Пусть терзают его амбиции,
он мечтает оставить отметину
и в истории, и в традиции;
и перечить никто не смей ему.
А что стонут попы, задавлены
то поборами, то расправами,
а что выглядят-то удавами,
кто футболит их слева ли, справа ли
от его светлейшего лика, -
то помеха, а не улика.
-----------
Наш игемон - противник субкультур.
Милей кудахтанье ему придворных кур.
Ему на голову - елей,
он отмечает юбилей,
не слыша громкий шепот: самодур!
Здесь правит бал дозволенный гламур!
Наш игемон - противник субкультур!
И правильно: за что же их любить?
Не выпить с ними, и не закусить…
Они по-своему дудят,
колонной топать не хотят
и в храм приходят ко Христу, а не тусить…
Давно пора им двушечку влепить!
И правильно: их не за что любить!
Гораздо проще выставить их вон,
создав для вертикали верный фон.
Привертикальное мурло
мы конвертируем в бабло
и станем субкультурой похорон.
Под погребальный колокольный звон.
Гораздо проще выставить их вон.
Аминь.
--------------
Жуть и ужас - не страх и трепет,
не предсмертный младенческий лепет,
не молитвенная тишина,
покаянием растворена, -
истероидная деспотия,
подозрения, лесть, крутые
благодетели, барский тон -
вот монашество наших времен.
------------
Нету больше уютной Церкви,
где все - братья и нету смерти.
Есть конвейер бабла и грёз:
на забрале - «Воскрес Христос!»,
а внутри-то назгул сидит
и медузит, а не глядит.
Что же делать? Куда бежать нам?
Что сказать растерянным братьям?
В ополченье идти к кому?
Где предел горю по уму?
От тоски от такой в Сочах
Иоанн Златоуст зачах…
…но его до сих пор не заткнули.
Продолжает свой путь в июле
и Максим Исповедник без
языка и руки, воскрес
потому что, воскрес Христос,
вопреки всем фабрикам грёз.
---------------
Нынче Церковь не в общем тренде,
обязующем быть скромней.
И хотя ее выходки терпят,
при дверях уже время скорбей
и за чванство, и за неподсудность,
и за то, что поганой метлой
не гнала содомитов паскудных,
вовлекающих в клан голубой,
за народ, что игнорят как быдло,
за священство, чьи жалобы - пшик,
и за то, что просвета не видно
в дебрях лести, коварства и лжи,
за пространное море в отчетах
из трескучих превыспренних фраз…
- Не пойти ли нам в храм? - Ну а что там
мы застанем, придя в этот раз?
Не под дубом, а где-то под елью
у дороги застопили маз
три туриста - и в маз этот сели,
и беседа о том понеслась,
что накрыть огневые метели
могут новых гонений всех нас.
Но не спорил шофер, еле-еле
управляясь, чтоб маз не увяз.
------------
Что общего у Церкви со Христом?
Священник, колесуемый за веру?
Епископ, что заклинил колесо
системы этой обходным маневром?
Народ, не разучившийся любить
и отдавать и строить, вопреки ей?
Иль рать святых, князей и голытьбы,
кому должны равно Москва и Киев?
Что общего? На каверзный вопрос
ответ неочевиден и занятен,
пока еще надеется Христос
нас отстирать от скверны и от пятен.
Пока еще летим мы под откос,
вопрос нам этот очень неприятен.
------------
Что ни хиротония, то фрукт.
Что ни выступление, то пафос.
Вместо сыра - соевый тофу.
Вместо мира - логика Донбасса.
Что ни жертва - главное - заткнуть.
Что ни слезы - сами виноваты.
Кто же подсадил нас на иглу
полулжи в палате полуправды?
Почему,
сощуривши глаза,
потрясая дланью и ругаясь,
он не может сам себе сказать:
«Стоп, машина!
Я ж не иностранец,
не Бирон,
чтоб Церковь ту терзать,
что никак не мной
жива покамест…»?
-----------------
С надеждой на то, что Христос до скончания века с нами,
Ваш в православии
5 13/16
***
В сопромате это называется "усталость металла". О ней желательно узнавать вовремя.