В этот день казнили Тоньку - пулеметчицу.
Оригинал взят у ymorno_ru в В этот день казнили Тоньку - пулеметчицу.
Она надеялась получить три года условно, но советский суд приговорил ее к высшей мере наказания. 1979 год в СССР был объявлен Годом женщины и она надеялась на благосклонность суда. Но утром 11 августа 1979 года ее расстреляли. В СССР это было последнее крупное дело, связанное с предателями и палачами, которые сотрудничали с немецкими оккупантами во время войны и последний и единственный случай, когда расстреляли женщину.
В Вяземском котле
Даже следователи не ожидали такого сурового приговора. Никто не спорил, что вина Антонины Макаровны Макаровой-Гинзбург в массовых убийствах во время войны была доказана полностью. Но с другой стороны с тех пор прошло более 30 лет, а родившуюся в простой рабочей семье девушку, которой в 1941 году исполнилось 19 лет, никак нельзя было признать убежденной предательницей и нацисткой. Тем более, что те обстоятельства, в которых она оказалась, просто не предоставили ей выбора. Но суд между тем резонно рассудил, что преступления совершенные Тоней не имеют срока годности, ну а обстоятельства… у человека всегда есть выбор и суд посчитал, что в далеком 1941 году Антонина Макарова свой выбор сделала. На фронт Тоня попала из Москвы, куда незадолго до войны она приехала из своей родной деревни Малая Волковка Смоленской области. В Москве девушка собиралась учиться, а потом устроиться на работу, но все планы перечеркнула война. Тоня прошла курсы пулеметчиков, затем курсы медсестер и уже в этом статусе и отправилась в действующую армию для обороны столицы. Где попала в страшную мясорубку Вяземского котла, в котором сгинуло около миллиона солдат и офицеров красной армии, там, в окружении, среди большого количества трупов у молодой санитарки раз и навсегда ломается психика. После этого следует несколько бесконечных месяцев выхода из окружения, блуждания по брянским лесам со случайными спутниками, так же как и она, идущими на восток. В конце-концов, Тоня осталась совсем одна и ходила, не разбирая дорог, побиралась в Брянских деревнях, пока, наконец, не добралась до села Локоть, где попала в руки полицаям. Они насиловали ее, поили самогоном, кормили и опять насиловали, а однажды утром, совершенно пьяную вывели во двор, посадили за пулемет и приказали стрелять в стоящих в конце двора изможденных людей, чьи руки были связаны. И Тоня нажала курок…
"Я выполняла работу..."
Запись из протокола допроса Антонины Макаровой-Гинзбург от июня 1978 года: «Все, кто был приговорен к смерти, были для меня одинаковы, менялось только их число. Обычно я расстреливала группами по 27 человек, столько человек вмещала камера полицейского участка. Я расстреливала людей в 500 метрах от тюрьмы, недалеко от какой-то ямы, куда и скидывали трупы. Людей ставили цепочкой лицом к яме, кто-то из мужчин притаскивал пулемет, по команде начальства открывала огонь и стреляла, пока все не падали. Так я выполняла свою работу, за которую мне платили. Приходилось расстреливать не только партизан-мужчин, но и членов их семей, детей, женщин. Позднее об этом я пыталась не вспоминать». За такую «работу» Тоня получала 30 немецких марок в день, был какой-то символизм в этой сумме или нет, теперь не скажет никто. Сначала все для нее было, как в тумане, и перед расстрелом ее поили шнапсом, но потом она привыкла и пила уже после расстрела. С детства одной из героинь Тони была Анка-пулеметчица, и вот, пожалуйста, настоящий пулемет, ложись и стреляй. В кого стрелять, Тоне в данный момент уже не казалось важным. По завершению «работы» она снимала с трупов понравившуюся одежду, отстирывала ее от крови, перешивала на себя. Аккуратно и бережно обращалась с пулеметом, чистила его, по вечерам отправлялась на танцы и пьянки с полицаями и оккупантами. Сколько людей она расстреляла, Тонная не подсчитывала, но по показаниям очевидцев Антонина была единственным палачом, кто приводил смертные приговоры в исполнение в Локоти. Уже после войны представители СМЕРШа обнаружили в разрытых ямах около 20 000 трупов.
Вторая жизнь
В 1943 году ей повезло, она подхватила венерическое заболевание и была отправлена в Германию на лечение, таким образом, когда красная армия освободила Локоть Тони-пулеметчицы там уже не было. Сбежав из немецкого госпиталя, Антонина смогла справить себе документы и раствориться в тылу, она вновь устроилась работать санитаркой в военный госпиталь, где и встретила своего будущего мужа, вышла за него замуж и взяла его фамилию.
Ее искали больше 35 лет. Фактов о ее существовании было достаточно - многие из попавших в плен полицаев рассказывали о Тоньке-пулеметчице, дело о девушке-палаче переходило из рук в руки, отправлялось в архив, вновь всплывало наружу. КГБ не сидело сложа руки, тщательно и тайно были проверены все! Антонин Макаровы похожего возраста, но искомой среди них не было.
А Антонина Макарова вовсе не скрывалась, если не считать смену фамилии на фамилию мужа. Они жили вместе в тихом белорусском городке Лепеле, после войны Антонина родила мужу двоих дочерей. Ее портрет вешали на доску почета, она ходила на выступления перед школьниками, награждалась памятными медалями и подарками. Семья их была крепкой и заслуженной семьей ветеранов города. «Невозможно всю жизнь бояться, первые 10 лет я еще ждала стука в дверь, потом совсем успокоилась, нет на свете таких грехов, которые преследовали бы человека всю его жизнь», - говорила она позднее на допросе. Уже потом стало понятно, почему ей так долго удалось оставаться безнаказанной. Еще в детстве, при поступлении в школу, учительница неправильно записал ее в метрике, отчество она записала фамилией. В 1976 году один из московских чиновников при выезде за границу честно перечислил имена и фамилии всех своих родственников, в семье было пять детей, все были Парфеновы, но одна почему-то была записана Макаровой, с 45 года по фамилии мужа Гинзбург. Таким образом, спецслужбы вышли на след девушки-палача.
"Заслуженная фронтовичка"
Задерживать сразу ее не стали, целый год следователи проверяли все факты, чтобы отмести все сомнения и не дай Бог не ошибиться, наказывая уважаемого в городе человека, ветерана войны. В Лепель для опознания тайно привозили оставшихся в живых полицаев и других свидетелей, все они признавали в пожилой уже женщине Тоньку-пулеметчицу. При аресте она не стала врать и сопротивляться, на первом же допросе она спокойно и ясно стала рассказывать о том, что происходило в немецкой оккупации, что так долго и упорно она пыталась забыть. Из множества тысяч обнаруженных в Локотских захоронениях трупов, опознали лишь 168 человек, именно в их убийстве и обвинили официально Антонину Макарову. В 1978 году Военная коллегия Брянского областного суда вынесла подсудимой смертный приговор, в августе 1979 он был приведен в исполнение.
См.также:
Локотская республика: рай для патриотов или приспособленцев?
«Республика Зуева» на территории оккупированной Белоруссии в 1941-1944 гг.
Фото советских прислужников нацистов, документы, СМИ
Особая команда ГЕМФУРТ или "сволочи" абвера
Необоснованно награждённые. Послевоенная драма Емельяна и Григория Соколов
Она надеялась получить три года условно, но советский суд приговорил ее к высшей мере наказания. 1979 год в СССР был объявлен Годом женщины и она надеялась на благосклонность суда. Но утром 11 августа 1979 года ее расстреляли. В СССР это было последнее крупное дело, связанное с предателями и палачами, которые сотрудничали с немецкими оккупантами во время войны и последний и единственный случай, когда расстреляли женщину.
В Вяземском котле
Даже следователи не ожидали такого сурового приговора. Никто не спорил, что вина Антонины Макаровны Макаровой-Гинзбург в массовых убийствах во время войны была доказана полностью. Но с другой стороны с тех пор прошло более 30 лет, а родившуюся в простой рабочей семье девушку, которой в 1941 году исполнилось 19 лет, никак нельзя было признать убежденной предательницей и нацисткой. Тем более, что те обстоятельства, в которых она оказалась, просто не предоставили ей выбора. Но суд между тем резонно рассудил, что преступления совершенные Тоней не имеют срока годности, ну а обстоятельства… у человека всегда есть выбор и суд посчитал, что в далеком 1941 году Антонина Макарова свой выбор сделала. На фронт Тоня попала из Москвы, куда незадолго до войны она приехала из своей родной деревни Малая Волковка Смоленской области. В Москве девушка собиралась учиться, а потом устроиться на работу, но все планы перечеркнула война. Тоня прошла курсы пулеметчиков, затем курсы медсестер и уже в этом статусе и отправилась в действующую армию для обороны столицы. Где попала в страшную мясорубку Вяземского котла, в котором сгинуло около миллиона солдат и офицеров красной армии, там, в окружении, среди большого количества трупов у молодой санитарки раз и навсегда ломается психика. После этого следует несколько бесконечных месяцев выхода из окружения, блуждания по брянским лесам со случайными спутниками, так же как и она, идущими на восток. В конце-концов, Тоня осталась совсем одна и ходила, не разбирая дорог, побиралась в Брянских деревнях, пока, наконец, не добралась до села Локоть, где попала в руки полицаям. Они насиловали ее, поили самогоном, кормили и опять насиловали, а однажды утром, совершенно пьяную вывели во двор, посадили за пулемет и приказали стрелять в стоящих в конце двора изможденных людей, чьи руки были связаны. И Тоня нажала курок…
"Я выполняла работу..."
Запись из протокола допроса Антонины Макаровой-Гинзбург от июня 1978 года: «Все, кто был приговорен к смерти, были для меня одинаковы, менялось только их число. Обычно я расстреливала группами по 27 человек, столько человек вмещала камера полицейского участка. Я расстреливала людей в 500 метрах от тюрьмы, недалеко от какой-то ямы, куда и скидывали трупы. Людей ставили цепочкой лицом к яме, кто-то из мужчин притаскивал пулемет, по команде начальства открывала огонь и стреляла, пока все не падали. Так я выполняла свою работу, за которую мне платили. Приходилось расстреливать не только партизан-мужчин, но и членов их семей, детей, женщин. Позднее об этом я пыталась не вспоминать». За такую «работу» Тоня получала 30 немецких марок в день, был какой-то символизм в этой сумме или нет, теперь не скажет никто. Сначала все для нее было, как в тумане, и перед расстрелом ее поили шнапсом, но потом она привыкла и пила уже после расстрела. С детства одной из героинь Тони была Анка-пулеметчица, и вот, пожалуйста, настоящий пулемет, ложись и стреляй. В кого стрелять, Тоне в данный момент уже не казалось важным. По завершению «работы» она снимала с трупов понравившуюся одежду, отстирывала ее от крови, перешивала на себя. Аккуратно и бережно обращалась с пулеметом, чистила его, по вечерам отправлялась на танцы и пьянки с полицаями и оккупантами. Сколько людей она расстреляла, Тонная не подсчитывала, но по показаниям очевидцев Антонина была единственным палачом, кто приводил смертные приговоры в исполнение в Локоти. Уже после войны представители СМЕРШа обнаружили в разрытых ямах около 20 000 трупов.
Вторая жизнь
В 1943 году ей повезло, она подхватила венерическое заболевание и была отправлена в Германию на лечение, таким образом, когда красная армия освободила Локоть Тони-пулеметчицы там уже не было. Сбежав из немецкого госпиталя, Антонина смогла справить себе документы и раствориться в тылу, она вновь устроилась работать санитаркой в военный госпиталь, где и встретила своего будущего мужа, вышла за него замуж и взяла его фамилию.
Ее искали больше 35 лет. Фактов о ее существовании было достаточно - многие из попавших в плен полицаев рассказывали о Тоньке-пулеметчице, дело о девушке-палаче переходило из рук в руки, отправлялось в архив, вновь всплывало наружу. КГБ не сидело сложа руки, тщательно и тайно были проверены все! Антонин Макаровы похожего возраста, но искомой среди них не было.
А Антонина Макарова вовсе не скрывалась, если не считать смену фамилии на фамилию мужа. Они жили вместе в тихом белорусском городке Лепеле, после войны Антонина родила мужу двоих дочерей. Ее портрет вешали на доску почета, она ходила на выступления перед школьниками, награждалась памятными медалями и подарками. Семья их была крепкой и заслуженной семьей ветеранов города. «Невозможно всю жизнь бояться, первые 10 лет я еще ждала стука в дверь, потом совсем успокоилась, нет на свете таких грехов, которые преследовали бы человека всю его жизнь», - говорила она позднее на допросе. Уже потом стало понятно, почему ей так долго удалось оставаться безнаказанной. Еще в детстве, при поступлении в школу, учительница неправильно записал ее в метрике, отчество она записала фамилией. В 1976 году один из московских чиновников при выезде за границу честно перечислил имена и фамилии всех своих родственников, в семье было пять детей, все были Парфеновы, но одна почему-то была записана Макаровой, с 45 года по фамилии мужа Гинзбург. Таким образом, спецслужбы вышли на след девушки-палача.
"Заслуженная фронтовичка"
Задерживать сразу ее не стали, целый год следователи проверяли все факты, чтобы отмести все сомнения и не дай Бог не ошибиться, наказывая уважаемого в городе человека, ветерана войны. В Лепель для опознания тайно привозили оставшихся в живых полицаев и других свидетелей, все они признавали в пожилой уже женщине Тоньку-пулеметчицу. При аресте она не стала врать и сопротивляться, на первом же допросе она спокойно и ясно стала рассказывать о том, что происходило в немецкой оккупации, что так долго и упорно она пыталась забыть. Из множества тысяч обнаруженных в Локотских захоронениях трупов, опознали лишь 168 человек, именно в их убийстве и обвинили официально Антонину Макарову. В 1978 году Военная коллегия Брянского областного суда вынесла подсудимой смертный приговор, в августе 1979 он был приведен в исполнение.
Click to viewСм.также:
Локотская республика: рай для патриотов или приспособленцев?
«Республика Зуева» на территории оккупированной Белоруссии в 1941-1944 гг.
Фото советских прислужников нацистов, документы, СМИ
Особая команда ГЕМФУРТ или "сволочи" абвера
Необоснованно награждённые. Послевоенная драма Емельяна и Григория Соколов