Вечная память Вам, Наталья Сергеевна Корхмазян.
Один идет прямым путем,
Другой идет по кругу
И ждет возврата в отчий дом,
Ждет прежнюю подругу.
А я иду (за мной беда)
Не прямо и не косо.
А в никуда и в никогда,
Как поезда с откоса.
1940 А. Ахматова
Ее больше нет. И это больно до полусмерти осознавать, что у нее нет ни родных, ни близких, ни друзей, кто смог бы забрать тело из морга и похоронить. По-божески. Как она того более чем заслуживает. Ни сил, ни слов нет, - одна зияющая пустота и орущая совесть, требующая хоть что-то сделать для нее. Ну кто бедному студенту выдаст тело, если студент не родственник, не племянник или кто-либо еще?! И как разыскать ее паспорт, чтоб доказать, что она жила, у нее есть имя, адрес, у нее есть своя история своей грустной и тяжелой жизни... Жизни ли?!... Существования, может быть... нет, не существования... не знаю, чего...
Простите, я в шоке. Столько всего хочу сказать, но слова запутались в горле толстой паутиной и застряли где-то то ли на вдохе, то ли на выдохе. У нее все вышло почти так, как у Ахматовой, в которую она реинкарнировалась во время этой ее жизни... Земля пухом... проводить бы ее до земли этой по-человечески, больше ничего не хочу.
Но я предупреждаю вас,
Что живу в последний раз.
Ни ласточкой, ни кленом,
Ни тростником и ни звездой,
Ни родниковою водой,
Ни колокольным звоном -
Не стану я людей смущать
И сны чужие навещать
Неутоленным стоном.
1940 А. Ахматова
Другой идет по кругу
И ждет возврата в отчий дом,
Ждет прежнюю подругу.
А я иду (за мной беда)
Не прямо и не косо.
А в никуда и в никогда,
Как поезда с откоса.
1940 А. Ахматова
Ее больше нет. И это больно до полусмерти осознавать, что у нее нет ни родных, ни близких, ни друзей, кто смог бы забрать тело из морга и похоронить. По-божески. Как она того более чем заслуживает. Ни сил, ни слов нет, - одна зияющая пустота и орущая совесть, требующая хоть что-то сделать для нее. Ну кто бедному студенту выдаст тело, если студент не родственник, не племянник или кто-либо еще?! И как разыскать ее паспорт, чтоб доказать, что она жила, у нее есть имя, адрес, у нее есть своя история своей грустной и тяжелой жизни... Жизни ли?!... Существования, может быть... нет, не существования... не знаю, чего...
Простите, я в шоке. Столько всего хочу сказать, но слова запутались в горле толстой паутиной и застряли где-то то ли на вдохе, то ли на выдохе. У нее все вышло почти так, как у Ахматовой, в которую она реинкарнировалась во время этой ее жизни... Земля пухом... проводить бы ее до земли этой по-человечески, больше ничего не хочу.
Но я предупреждаю вас,
Что живу в последний раз.
Ни ласточкой, ни кленом,
Ни тростником и ни звездой,
Ни родниковою водой,
Ни колокольным звоном -
Не стану я людей смущать
И сны чужие навещать
Неутоленным стоном.
1940 А. Ахматова