О Тамерлане и Армении.
Среди множества армянских преданий есть предание, связанное с монастырем Ованаванк и Тамерланом. Когда орды захватчиков вторглись в Армению и, разоряя все на своем пути, дошли до монастыря, здешний настоятель, дабы не видеть его разорения и гибели своей братии, пошел топиться в реке (позорник несчастный, нет бы лом в руки и по яйцам вперед! ). Но воды реки его не приняли, и зашагал он по воде, аки по суху. Тамерлан, бывший при этом, позвал настоятеля и сказал:
- Раз ты явил моим очам такое чудо чудное и диво дивное, проси чего захочешь. (тоже мне золотая рыбка!)
- Дай мне столько народа моего, - молвил настоятель, - сколько церковь вместит.
Тамерлан согласился. Распахнули дверь храма и начал туда народ валить. Сколько людей было, все вошли в церковь, никого не осталось. Тамерлан подивился этому, смотрит, вошедшие внутрь превращаются в голубей и улетают, спасаясь.
Ровно неделю я только и делала, что рассказывала наши легенды и предания, басни и повести гостям из Евроньюс. Такой говорящей тишины, как в наших горах, развалинах древних монастырей, крепостей и церквушек я нигде еще не встречала. Гости давно улетели во Францию, а я здесь, у себя на родине безумно скучаю по ветру в лицо, по запаху паленой травы, соснового бора, по тонкой змейке дорог, по ущелью Сагмосаванка, по однообразному жужжанию стрекоз и по вакууму какой-то другой, более доблестной, более величавой, более благородной, более интересной цивилизации.
Я закрываю глаза, лежа на самом краю пропасти, и знаю, что не упаду. Потому что я потомок древних воинов в блестящих доспехах со знаком солнца на груди, с орлиным взором, устремленным в тыл врага, с острым копьем в руке и тяжелым мечом наперевес. Я лежу и всеми клетками чую, - это моя земля, моя крепость, мой монастырь, мое ущелье. Они мне сами об этом рассказывают, а я слушаю и слышу, что эти горы за меня горой, значит и я за них тоже. Они мои и я тоже - их воин и хранитель их истории...
- Раз ты явил моим очам такое чудо чудное и диво дивное, проси чего захочешь. (тоже мне золотая рыбка!)
- Дай мне столько народа моего, - молвил настоятель, - сколько церковь вместит.
Тамерлан согласился. Распахнули дверь храма и начал туда народ валить. Сколько людей было, все вошли в церковь, никого не осталось. Тамерлан подивился этому, смотрит, вошедшие внутрь превращаются в голубей и улетают, спасаясь.
Ровно неделю я только и делала, что рассказывала наши легенды и предания, басни и повести гостям из Евроньюс. Такой говорящей тишины, как в наших горах, развалинах древних монастырей, крепостей и церквушек я нигде еще не встречала. Гости давно улетели во Францию, а я здесь, у себя на родине безумно скучаю по ветру в лицо, по запаху паленой травы, соснового бора, по тонкой змейке дорог, по ущелью Сагмосаванка, по однообразному жужжанию стрекоз и по вакууму какой-то другой, более доблестной, более величавой, более благородной, более интересной цивилизации.
Я закрываю глаза, лежа на самом краю пропасти, и знаю, что не упаду. Потому что я потомок древних воинов в блестящих доспехах со знаком солнца на груди, с орлиным взором, устремленным в тыл врага, с острым копьем в руке и тяжелым мечом наперевес. Я лежу и всеми клетками чую, - это моя земля, моя крепость, мой монастырь, мое ущелье. Они мне сами об этом рассказывают, а я слушаю и слышу, что эти горы за меня горой, значит и я за них тоже. Они мои и я тоже - их воин и хранитель их истории...