О дереве и фишках.
Опять меня на мемуары потянуло, друзья мои. На этот раз расскажу я вам о дереве-сердце, которое мы использовали во время выступления Айко.
Итак, задумывался номер, как поэтический, романтический, история несчастной, но вечной любви. Любви, которая живет после смерти, которая поглощает всех и вся, любви безграничной, горящей и нетлеющей. Ведь текст именно к этому и располагал. И как же надо было реализовывать все это на сцене, каким образом надо было показывать абстрактное неосязаемое чувство, предстояло решать в первую очередь нашему режиссеру-постановщику Андрею Сычеву.
Сформировалось такое видение номера: на сцене пять неподвижно стоящих людей-музыкантов, одетых в красное, рядом с ними дерево в форме сердца, которое в конце номера будет биться и работать на всю мощь, дышать, будто прося больше кислорода, больше воздуху, отдавая всю эту любовь в зал. Одновременно с этим сердце главного героя должно истекать кровью от непомерной любви, которую ему подарили свыше. И чтобы вытекающая кровь была видна на сердце, костюм Айко сделали стандартным классическим костюмом эдакого влюбленного принца.
Сконцентрировали номер на визуальном восприятии театральной немой сцены. Все замерли, все замерло, работает лишь сердце, слышна музыка и яркое красное сердце-сцена, сердце-актеры, сердце-дерево-вены откликается на любовный зов музыки. То есть фишка номера - это красный цвет со всеми его значениями.
Долетело до Хельсинки наше дерево полностью разломаным. Представьте себе тяжелую груду железа, выкрашенную в красный цвет, которую надо собрать за день, ведь назавтра у нас репетиция. Мало того, что ветки не садятся на ствол, еще и механизм, приводящий эти ветки в действие просто был испорчен при перевозке. Не вывозить дерево на сцену, не аппробировать во время репетиции просто нельзя! Это механизм, который должен работать под наблюдением огромного количества людей, отвечающих за наш номер, включая меня, Сычева и всех-всех-всех. И представьте себе мою нервотрепку уже во время транспортировки этого "чуда" из Шереметьево в Хельсинки. Затаможка, растаможка, количество частей дерева, какой контейнер сколько весит, все ли разгрузили...
А теперь фишки нет. Дерево за день не сделают, пиротехнику на нем не аппробируют, а если этого не сделают на первой же репетиции, то его просто-напросто запретят выносить на сцену. И что вы думаете делают все эти люди, которых вы не видите, но без которых любая делегация просто как без рук и без ног?!
Правильно, мучаются. Мы просидели там весь первый день до двух часов ночи вместе с финнскими пиротехниками, саморучно вырезая новые болты и гайки, прикрепляя железную ветку за веткой, завязывая каждый кусочек крашеной фактурной травы к следующему кусочку, пытаясь найти новый аккумулятор, который подсоединится к дереву сзади и приведет в движение эту груду металла. Айко мы ничего не сказали. Но так как даже в два часа ночи нам не удалось завести весь этот механизм и мы были расстроены до ужаса, злы на перевозчиков, разочарованы во всем, пришлось мне выложить Айко как на духу: "Айко, дерева нет."
Он, конечно, молодчина, держался стойко. Сказал, тогда смысл в кровоточащем сердце отпадает, все, я выхожу на сцену, просто пою и ухожу. Тут уже пропадал смысл и в красных костюмах остальных актеров и мы решили полностью поменять номер. Отчаяние, что фишки нет, нас просто разъедало изнутри.
Но вы знаете, именно это "отчаяние" заставляет всех собраться и просто добиться многого. Мы сидели днями и ночами в этой комнате для реквизита, чинили дерево. Все делегации уже проходя мимо заходили поздороваться и просили сфотографироваться рядом с деревом, потому что думали, что его уже не будет на сцене. Когда были приведены в действие 2 ветки, мы вынесли его на улицу, чтоб аппробировать пиротехнику и оно у нас просто сгорело. Дотла. Превратилось в черный металлолом. И все. Пиротехнику запретили вообще. Какая-то страшная невезуха преследовала нас в этот год.
Номер надо было реально спасать. В самый последний момент оказывается, что мы не единственная делегация, у которой на заднем фоне одно только звездное небо. Без какой-либо картинки. Это значит, что нас вообще не различат. И тут меня понесло. По всей арене. Ребята, сделайте то, сделайте это. Мой замечательный коллега Микки Кунту рисует мне вместо этого дерева аж целый лес таких красных деревьев, соединенных сердечками. Этот рисованный лес окутывает звездное небо. Трюк с кровоточащим сердцем решили оставить. Сконцентрировались на вокале. О железном дереве я уже и слышать не могла, вообще хотела, чтоб его не было. Но Сычев молодец, доделал его к самому последнему дню, и уже в самом конце у нас из-за неполучившейся пиротехники на дереве развевались "платочки желаний", которые висят у нас на одном из деревьев в Гегарде. Так к первоначальной задумке любовного шоу мы добавили еще и чисто армянский элемент. А картинка с лесом на заднем фоне меня до сих пор впечатляет, как в первый раз.
И знаете, я думаю, что номер Айко выиграл из-за статичности, потому что операторам легко работается с неподвижным объектом, нежели с танцующим, прыгающим или движущимся. Финны отлично сняли наш номер, показали всю эту красотищу и оставили приятное воспоминание от сказочного леса и любовной драмы. Да и Айко отлично отработал номер. Это было для меня огромным уроком. Не всегда нужны дикие танцы, сальто в воздухе и пиротехника на сцене. Иногда ощущение сказки намного действенней и красивее, чем все трюки на свете...
Итак, задумывался номер, как поэтический, романтический, история несчастной, но вечной любви. Любви, которая живет после смерти, которая поглощает всех и вся, любви безграничной, горящей и нетлеющей. Ведь текст именно к этому и располагал. И как же надо было реализовывать все это на сцене, каким образом надо было показывать абстрактное неосязаемое чувство, предстояло решать в первую очередь нашему режиссеру-постановщику Андрею Сычеву.
Сформировалось такое видение номера: на сцене пять неподвижно стоящих людей-музыкантов, одетых в красное, рядом с ними дерево в форме сердца, которое в конце номера будет биться и работать на всю мощь, дышать, будто прося больше кислорода, больше воздуху, отдавая всю эту любовь в зал. Одновременно с этим сердце главного героя должно истекать кровью от непомерной любви, которую ему подарили свыше. И чтобы вытекающая кровь была видна на сердце, костюм Айко сделали стандартным классическим костюмом эдакого влюбленного принца.
Сконцентрировали номер на визуальном восприятии театральной немой сцены. Все замерли, все замерло, работает лишь сердце, слышна музыка и яркое красное сердце-сцена, сердце-актеры, сердце-дерево-вены откликается на любовный зов музыки. То есть фишка номера - это красный цвет со всеми его значениями.
Долетело до Хельсинки наше дерево полностью разломаным. Представьте себе тяжелую груду железа, выкрашенную в красный цвет, которую надо собрать за день, ведь назавтра у нас репетиция. Мало того, что ветки не садятся на ствол, еще и механизм, приводящий эти ветки в действие просто был испорчен при перевозке. Не вывозить дерево на сцену, не аппробировать во время репетиции просто нельзя! Это механизм, который должен работать под наблюдением огромного количества людей, отвечающих за наш номер, включая меня, Сычева и всех-всех-всех. И представьте себе мою нервотрепку уже во время транспортировки этого "чуда" из Шереметьево в Хельсинки. Затаможка, растаможка, количество частей дерева, какой контейнер сколько весит, все ли разгрузили...
А теперь фишки нет. Дерево за день не сделают, пиротехнику на нем не аппробируют, а если этого не сделают на первой же репетиции, то его просто-напросто запретят выносить на сцену. И что вы думаете делают все эти люди, которых вы не видите, но без которых любая делегация просто как без рук и без ног?!
Правильно, мучаются. Мы просидели там весь первый день до двух часов ночи вместе с финнскими пиротехниками, саморучно вырезая новые болты и гайки, прикрепляя железную ветку за веткой, завязывая каждый кусочек крашеной фактурной травы к следующему кусочку, пытаясь найти новый аккумулятор, который подсоединится к дереву сзади и приведет в движение эту груду металла. Айко мы ничего не сказали. Но так как даже в два часа ночи нам не удалось завести весь этот механизм и мы были расстроены до ужаса, злы на перевозчиков, разочарованы во всем, пришлось мне выложить Айко как на духу: "Айко, дерева нет."
Он, конечно, молодчина, держался стойко. Сказал, тогда смысл в кровоточащем сердце отпадает, все, я выхожу на сцену, просто пою и ухожу. Тут уже пропадал смысл и в красных костюмах остальных актеров и мы решили полностью поменять номер. Отчаяние, что фишки нет, нас просто разъедало изнутри.
Но вы знаете, именно это "отчаяние" заставляет всех собраться и просто добиться многого. Мы сидели днями и ночами в этой комнате для реквизита, чинили дерево. Все делегации уже проходя мимо заходили поздороваться и просили сфотографироваться рядом с деревом, потому что думали, что его уже не будет на сцене. Когда были приведены в действие 2 ветки, мы вынесли его на улицу, чтоб аппробировать пиротехнику и оно у нас просто сгорело. Дотла. Превратилось в черный металлолом. И все. Пиротехнику запретили вообще. Какая-то страшная невезуха преследовала нас в этот год.
Номер надо было реально спасать. В самый последний момент оказывается, что мы не единственная делегация, у которой на заднем фоне одно только звездное небо. Без какой-либо картинки. Это значит, что нас вообще не различат. И тут меня понесло. По всей арене. Ребята, сделайте то, сделайте это. Мой замечательный коллега Микки Кунту рисует мне вместо этого дерева аж целый лес таких красных деревьев, соединенных сердечками. Этот рисованный лес окутывает звездное небо. Трюк с кровоточащим сердцем решили оставить. Сконцентрировались на вокале. О железном дереве я уже и слышать не могла, вообще хотела, чтоб его не было. Но Сычев молодец, доделал его к самому последнему дню, и уже в самом конце у нас из-за неполучившейся пиротехники на дереве развевались "платочки желаний", которые висят у нас на одном из деревьев в Гегарде. Так к первоначальной задумке любовного шоу мы добавили еще и чисто армянский элемент. А картинка с лесом на заднем фоне меня до сих пор впечатляет, как в первый раз.
И знаете, я думаю, что номер Айко выиграл из-за статичности, потому что операторам легко работается с неподвижным объектом, нежели с танцующим, прыгающим или движущимся. Финны отлично сняли наш номер, показали всю эту красотищу и оставили приятное воспоминание от сказочного леса и любовной драмы. Да и Айко отлично отработал номер. Это было для меня огромным уроком. Не всегда нужны дикие танцы, сальто в воздухе и пиротехника на сцене. Иногда ощущение сказки намного действенней и красивее, чем все трюки на свете...