написались стишки...
У синего берега Марны
Сквозь дымку стоячей воды
Ведет меня гладью пространной
Тотчас заметая следы
Далекое мрачное небо.
И вихрь, и темень не спят,
Поодаль блуждая наверно,
Как брошенный исподволь взгляд.
Но тихо…
Не слышно ни звука.
Похоже и дом тот пустой.
Ему ожидания мука
Зачтется наградой простой:
Ветшая и старясь у гроба,
Рассохшись от лет проскрипит
Хвалебную Господу Богу
За то, что его он хранит.
(1998)
Поль Сезанн. Берега Марны.
«Проникнув в мастерскую в Жа де Буффане, Амбруаз Воллар увидел - значит, не выдумки! - полотна, исколотые ударами шпателя. Против мастерской на ветке вишневого дерева покачивался натюрморт, который Сезанн в приступе отчаяния швырнул за окно… Гуляя с сыном и Волларом по парку в Жа, художник вдруг заметил полотно… «Сынок,- говорит Сезанн,- надо отцепить «Яблоки». Я еще поработаю над этим этюдом».
«Этот Доминик (речь идет об Энгре) чертовски сильный мастер,- цедит сквозь зубы Сезанн; затем положив мазок и отойдя немного назад, чтобы лучше рассмотреть получившийся эффект, добавляет: - Но от него тошнит».
«Когда же Байль спрашивает, какие произведения живописи он предпочитает, Сезанн со смирением и в то же время с гордостью говорит, что всем другим предпочел бы собственные полотна, если бы ему удалось выразить то, что он ищет». (Анри Перрюшо)
Сквозь дымку стоячей воды
Ведет меня гладью пространной
Тотчас заметая следы
Далекое мрачное небо.
И вихрь, и темень не спят,
Поодаль блуждая наверно,
Как брошенный исподволь взгляд.
Но тихо…
Не слышно ни звука.
Похоже и дом тот пустой.
Ему ожидания мука
Зачтется наградой простой:
Ветшая и старясь у гроба,
Рассохшись от лет проскрипит
Хвалебную Господу Богу
За то, что его он хранит.
(1998)
Поль Сезанн. Берега Марны.
«Проникнув в мастерскую в Жа де Буффане, Амбруаз Воллар увидел - значит, не выдумки! - полотна, исколотые ударами шпателя. Против мастерской на ветке вишневого дерева покачивался натюрморт, который Сезанн в приступе отчаяния швырнул за окно… Гуляя с сыном и Волларом по парку в Жа, художник вдруг заметил полотно… «Сынок,- говорит Сезанн,- надо отцепить «Яблоки». Я еще поработаю над этим этюдом».
«Этот Доминик (речь идет об Энгре) чертовски сильный мастер,- цедит сквозь зубы Сезанн; затем положив мазок и отойдя немного назад, чтобы лучше рассмотреть получившийся эффект, добавляет: - Но от него тошнит».
«Когда же Байль спрашивает, какие произведения живописи он предпочитает, Сезанн со смирением и в то же время с гордостью говорит, что всем другим предпочел бы собственные полотна, если бы ему удалось выразить то, что он ищет». (Анри Перрюшо)