Диалектическая логика в On-line кабинете Александра Болдачева
Блоговый зал сообщества Dialectical Logic
К формализму диалектической логики
Александр Болдачев
http://www.boldachev.com/notebook/form-dailogic/
Предметом диалектической логики является мышление - мысли. Посему суждение в ней не есть стандартное для формальной логики отношение субъекта и предиката, то есть не может быть представлено как приписывание одной мысли выступающей как субъект предиката в виде другой мысли (как это делается в классических логиках, типа «яблоко зеленое»).
Суждение «бытие есть ничто», не означает, что мысли (понятию) «бытие» приписывается наравне с какими-то другими (?) ее качествами (как, скажем, в формальной логике яблоко еще и круглое, и спелое и т.д.), некое качество «ничто». «Бытие» не определяется в этом суждении как субъект, обладающий предикатом «ничто». Как и противоположное суждение «ничто есть бытие» не может означать, что субъекту «ничто» приписывается предикат «бытие». Если все же и формулировать философские суждения в форме соединения субъекта и предиката, то корректнее в качестве субъекта суждения всегда представлять мыслящий субъект (мышление), а в качестве предикатов то, что действительно является его предикатами, принадлежит ему, может быть ему приписано - мысли (понятия).
Именно представление одних понятий в качестве субъектов и приписывание им других понятий в качестве предикатов, на мой взгляд, существенно затрудняло и построение, и понимание диалектической логики. (Хотя вроде никто и не оспаривал тезис, что понятия как таковые есть исключительно и только определения мышления, его предикаты.)
Учитывая эти понятные и простые соображения суждение о «бытии», как первую непосредственную мысль чистого непосредственного, еще никак не определенного мышления следует сформулировать так: я мыслю бытие, я обладаю мыслью «бытие» или - более абстрактно и точно - мышлению (как субъекту) приписывается предикат «бытие». И это именно чистая логическая формулировка, как соотношение формальных элементов - чистого мышления и чистого непосредственного бытия без каких-либо определений (без указания на наличное бытие чего-либо, без указания на предмет).
Но из такого определения мышления, то есть приписывания ему предиката «чистое, непосредственное, неопределенное бытие», а по сути определения мышления как неопределенного, непосредственно и необходимо следует другое суждение: мышление есть ничто. Или полностью: мышлению как обладающему предикатом чистое, непосредственное бытие (как мыслящему неопределенное бытие) следует приписать предикат «ничто».
Итак мы имеем два противоречащих друг другу суждения: мышление, определяемое как чистое неопределенное бытие (как мыслящее чистое «бытие»), одновременно определяется и как ничто (как мыслящее «ничто»). Или короче: (1) «мышление есть бытие» и одновременно (2) «мышление есть ничто».
В данной ситуации, в отличие от формальной логики, в которой следовало бы однозначно сделать выбор в пользу одного из противоречащих суждений, приняв заключение о неистинности другого, мы понимаем (ощущаем) истинность обоих суждений. К тому же, у нас нет никаких оснований (прав) для этого выбора - у нас нет никаких априори установленных аксиом (как в формально логических системах), относительно которых мы могли бы сделать заключение об истинности или ложности этих суждений. Более того, признание неистинности одного из суждений автоматически делает неистинным и второе. К примеру, если чистое мышление не есть мышление «ничто», значит оно есть мышление «нечто», то есть чего-то определенного, а следовательно ему не может быть приписан предикат непосредственного бытия - оно уже не есть мышление чистого неопределенного бытия.
Однако логика должна быть логикой и мы не можем оставаться в ситуации неопределенности. То есть перед нами стоит задача найти основание - некое суждение, исходя из которого можно было бы сделать заключение об истинности (или ложности) исходных противоречивых суждений. Причем, новое суждение не может быть привнесено извне - мы должны иметь замкнутую логическую систему.
И таковое суждение «порождается» самими, имеющимися двумя суждениями, непосредственно следует из них. Если изначально, приписав мышлению предикат «бытие» (представив его как мышление чистого непосредственного бытия) мы неизбежно вынуждены были определить его, как ничто (как мышление ничто), но сделав этот шаг (от бытия к ничто) мы тут же должны заключить, что получили новое определение мышления (которого не было и не могло быть до), мышление как переход, как чистое движение, как становление.
То есть мы имеет третье - синтезированное - суждение: мышление обладает предикатом становления (перехода от бытия к ничто), то есть мышление при переходе от мышления бытия к мышлению ничто становится уже не непосредственным пустым (чистым) мышлением, а мышлением определенным - мышлением которое мыслит. Хотя пока оно мыслит не нечто вне себя, а только самого себя, как чистую возможность своего движения, становления.
Можно рассуждать и так: если суждение о чистом бытие есть некое непосредственное начало мышления, его начальное определение, то следующее из него суждение о мышлении, как мышлении ничто можно представить как конец мышления (конец этого непосредственного мышления). Но в этих представлениях о начале и конце само мышление выявляется, определяется как разворачивающиеся, оно выступает уже не как чистое, неопределенное, не как неразличенное в себе, а как приобретшее определенность, как переход от начала к концу, как становление.
Итак, пред нами три суждения: два исходных, противоречащих друг другу - «мышление есть бытие» и «мышление есть ничто» и третье синтезированное - «мышление есть становление». И тут следует заметить, что мышление, которое было субъектом в первых суждениях не тождественно мышлению-субъекту в третьем суждении, в котором оно приобрело протяженность. Более того, и мышление как бытие, и мышление как ничто в мышлении как становлении, приобрели различенность, которой исходно не было. Они выступают уже как моменты этого становления - начальный и конечный.
То есть мы может заключить, что суждение о мышлении как становлении снимает, разрешает (позволяет) исходное противоречие. Прежде всего, оно устраняет основу их противоречивости - «разъединяет», разносит их субъекты (мышление), делает эти субъекты не тождественными друг другу. Можно сказать, что именно суждение о том, что мышление есть становление (переход) позволяет этому мышлению обладать предикатами и «бытие», и «ничто» в разной мере. Мышление бытия и мышления ничто становятся различенными моментами мышления как становления. Мышление стремящееся помыслить чистое бытие становится (не есть, а становится!) мышлением ничто.
Относительно синтезированного суждения мы можем переформулировать исходные противоречивые суждения так: (1) «мышление как бытие есть непосредственное мышление», (2) «мышление как ничто есть опосредованное переходом, становлением мышление».
Однако, наиболее существенным моментом в соотношении этих трех суждений является то, что (i) суждение о становлении будет истинным тогда и только тогда когда оба исходных суждения будут являются истинными (то есть когда мышление есть мышления и бытия, и ничто). Но и одновременно справедливо и другое заключение, (ii) оба исходных суждения являются истинными тогда и только тогда, когда истинным является синтезированное суждение.
Однако учитывая тот момент, что противоречивость исходных суждений снимается только при появлении третьего суждения, то и логический вывод об истинности суждений может считаться обоснованным только от синтезированного суждения к исходным (тезис ii), а не в прямом направлении, как это принято в классической логике(i).
Итак, пред нами сложный вариант обратной логики: получение синтезированного суждения из пары противоречащих друг другу суждений можно считать обоснованным лишь тогда и только тогда, когда оно снимает противоречивость исходных суждений, представляя их как различенные в себе моменты, и при этом из истинности синтезированного суждения одновременно следует истинность обоих исходных.
Рассмотрим несколько существенных моментов:
(1) В этой системе мы не имеем априори ни одного истинного суждения - истинность исходных суждений следует только из истинности синтезированного, а истинность последнего «повисает в воздухе». Ее можно просто принять, как в классических логических системах принимается истинность аксиом. Или продолжить рассуждения по такой же схеме: выявление противоречия, получение нового синтезированного суждения, разрешения в нем противоречия и «восприятия» от него истинности.
Истинность суждений в такой цепочке рассуждений будет всегда зависеть от истинности последнего синтезированного суждения. В любой момент движения рассуждений ситуация аналогична положению дел в классических логиках, в которых истинность всех суждений напрямую зависит от истинности аксиом. Правда, есть и существенные различия: последнее в цепочке (обратно аксиоматическое) суждение не есть результат нашего произвольного выбора (как аксиомы в классических логиках), а есть следствие, результат развития сомой логической системы (цепочки). И еще, если в результате разворачивания этой цепочки удастся «получить» исходное непосредственное суждение, то мы закольцуем систему, чем, по сути, снимем ее неопределенность, привязанность к заключению об истинности одного суждения.
(2) Схема вполне рациональна, то есть не допускает какого-либо произвола в переходе к синтезируемому суждению, ведь к нему предъявляются жесткие требования: иметь в себе исходные суждения как различенные моменты, то есть снимать их противоречие, и обязательность следования истинности исходных суждений из его истинности. Правда, конечно, имеется некоторый неопределенный, не дерминированный, творческий момент в самом поиске синтезирующего суждения - ведь оно не получается в результате прямого логического перехода от неких истинных суждений (наши исходные суждения противоречивы). Однако понятно, что этот момент свободного творчества заложен и в системы, построенные согласно классической логике - он всегда присутствует на этапе выбора аксиом. Хотя этот «выбор» в приведенной схеме приходится делать на каждом шагу - но в этом и есть ее творческая специфика.
(3) Следующий момент касается разрешения (позволения, допущения) противоречий (противоречивых суждений) в приведенной логической системе. Тут следует обратить внимание на то, что в классических логиках запрет противоречия мотивирован не просто «не любовью» к ним или к их неопределенности, а требованием однозначности истинности. По сути, закон противоречия требует лишь одного - недопущения логического перехода от неистинных суждений к истинным (и только этого!!!). А поскольку по классическим представлениям одно из противоречивых суждений обязательно ложно, то и на само противоречие безусловно был наложен запрет.
Что же мы имеем в приведенной схеме обратной логики? В ней «перенос» истинности от суждения к суждению происходит только от синтезированного к исходным суждениям (противоречие которых снимается синтезированным суждением). То есть в ней не происходит нарушения принципа от истинного к истинному - если, конечно, допустить истинность синтезированного суждения, но эта проблема подробно уже была рассмотрена выше (в пункте 1). Следовательно присутствие противоречия на определенном этапе приведенной схемы логических рассуждений не подразумевает (не допускает) возможность перехода от неистинных суждений к истинным. Не говоря уж о том, что само противоречие снимается в дальнейшем движении рассуждений.
*
Предваряю вопрос: а как этот конструкт связан с предыдущими обсуждениями? Напрямую - никак! Изначально мне казалось, что достаточно первого исходного текста, содержащего простую мысль: если в научном мышлении (в познании) существуют противоречия, то можно помыслить и возможность логики, формализующей этот эмпирический факт. Но эта мысль вызвала столько вопросов и возражений, что мы вынуждены были провести очень полезную разведку боем.
В ходе ее мы получили представления, что противоречия в научном познании действительно есть, что они снимаются по схеме обратной логики (от метатеории к исходным высказываниям), что наличие и природа противоречий как-то связана с уровневостью познания, а также, что, самое главное, формальная и диалектические логики имеют разные, разноуровневые предметные области и строятся из разных элементов.
*
Предваряю еще одни вопрос: а насколько существенен для этой схемы именно пример с «бытием и ничто»? Совершенно не существенен - посмотрите на страницу, где впервые была сформулирована эта мысль - там несколько постов подряд.
Так же не принципиально важны и исходные рассуждения о строении суждения в диалектической логике - они лишь упрощают изложение, позволяют сделать его более строгим и понятным (в отличие от рассуждений на уровне «бытие есть ничто» и «ничто есть бытие»).
Предыдущий текст разделе: « Иерархия рационального познания от предметного уровня к диалектике
Последующий текст в разделе: » Заключение по дискуссии о диалектической логике
(c) Александр Болдачев.
К формализму диалектической логики
Дискуссия (построчный комментарий к статье А.В. Болдачева):
Что такое диалектическая логика и в чём состоит её формализм? Сама ДЛ, судя по названию - это прежде всего - логика. И у неё должны быть ясно показаны признаки именно логики, а не философии, не эпистемологии, не методологии и не системы философских категорий. К сожалению, в статье А.В. Болдачева уклон больше сделан в общефилософский дискурс, а не собственно логику. Специфика диалектической логики по сравнению с формальной логикой не выявлена. Тема "К формализму диалектической логики" фактически не раскрыта. Ранее материал был опубликован в Философском штурме. Была проведена продуктивная дискуссия. Как-нибудь повлияло это на строй основных идей вокруг диалектической логики? Никак. По сути А.В. Болдачев остался при своем мнении. Слабый зачин с определением образа (предмета) диалектической логики. Этот образ совсем блеклый. Вопрос о различии высказывательной формы и высказывания (суждения) достаточно подробно изучен в современой формальной логике. В свете чего, выдавать за суждение высказывательную форму (какой фактически является конструкция из философских категорий) было бы явным заблуждением. К сожалению вся статья А.В. Болдачева построена как раз на сквозной путанице суждения и высказывательной формы. Чтобы не быть голословным, произведу построчное рассмотрение статьи А.В. Болдачева:
- Предметом диалектической логики является мышление - мысли.
Слишком общее определение. Равно мышлением (мыслями) занимается эпистемология, психология, нейрофизиология. Кроме того, имеется экспертное заключение Яна Лукасевича: "Логика имеет дело с мышлением не более, чем математика" (Я. Лукасевич. Аристотелевская силлогистика с точки зрения современной формальной логики. - М. 1959. - С. 48).
Для логики подходит определение в формулировке "знание о рассуждениях". Соответственно, в диалектической логике это будет знание о таких рассуждениях, которые обеспечивают развитие мысли.
- Посему суждение в ней не есть стандартное для формальной логики отношение субъекта и предиката,
Желательно уточнить. Поскольку возникает вопрос: "Какой формальной логики?". Верно, что класссическая формальная логика Фреге- Рассела- Тарского не оперирует отношением субъекта и предиката. Оно актуально для традиционной формальной логики (ТФЛ) Аристотеля- Канта- Гегеля. Приводя в движение 'окостеневший' материал формальной логики, Гегель всё же следует традиционному составу истинностных форм (вертикальный столбец нижней схемы: понятие, суждение, умозаключение), хотя рассудочные формы мысли имеют несколько иную структуру:
понятие
|
суждение - вопрос - оценка - императив = диалог
|
умозаключение
При сопоставлении диалектической логики и ТФЛ, суждения в ДЛ имеют ту же субъект-предикатную структуру, что и в традиционной формальной логике. Это принципиальный момент для характеристики диалектической логики как логики. Словечко "посему" выдает априорное (желаемое) за аналитическое (действительное) в выводе. В чем же субъект-предикатная структура мысли обычной логики не подходит для философских высказываний? Ведь и в философии суждение отображает то, о ч ё м говорится и то, ч т о говорится.
- то есть не может быть представлено как приписывание одной мысли выступающей как субъект предиката в виде другой мысли (как это делается в классических логиках, типа «яблоко зеленое»).
В выражении "яблоко зеленое" нет суждения. Но есть оценка.
- Суждение «бытие есть ничто», не означает, что мысли (понятию) «бытие» приписывается наравне с какими-то другими (?) ее качествами (как, скажем, в формальной логике яблоко еще и круглое, и спелое и т.д.), некое качество «ничто».
Выражение «бытие есть ничто», строго говоря, не является суждением, а высказывательной формой. Чтобы стать суждением необходимо выражение конкретизировать настолько, чтобы можно было означить истинностной оценкой.
- «Бытие» не определяется в этом суждении как субъект, обладающий предикатом «ничто».
Разумеется, не определяется - поскольку это выражение есть высказывательная форма, а не суждение.
- Как и противоположное суждение «ничто есть бытие» не может означать, что субъекту «ничто» приписывается предикат «бытие».
Равно для любых философских категорий. Наберите колоду карточек с названиями категорий и раскладывайте пасьянс в любом порядке. Ни в одной из комбинаций не получите суждение.
- Если все же и формулировать философские суждения в форме соединения субъекта и предиката, то корректнее в качестве субъекта суждения всегда представлять мыслящий субъект (мышление), а в качестве предикатов то, что действительно является его предикатами, принадлежит ему, может быть ему приписано - мысли (понятия).
Речь вероятно идет о конкретном субъекте рассуждений и мыслях ему приписываемых.
- Именно представление одних понятий в качестве субъектов и приписывание им других понятий в качестве предикатов, на мой взгляд, существенно затрудняло и построение, и понимание диалектической логики.
Какая связь между описанными затруднениями и диалектической логикой (даже если не учитывать различие образов диалектической логики у Болдачева и Грачева)?
- (Хотя вроде никто и не оспаривал тезис, что понятия как таковые есть исключительно и только определения мышления, его предикаты.)
Что есть понятие 'как таковое' и 'не как таковое'?
- Учитывая эти понятные и простые соображения суждение о «бытии», как первую непосредственную мысль чистого непосредственного, еще никак не определенного мышления следует сформулировать так: я мыслю бытие, я обладаю мыслью «бытие» или - более абстрактно и точно - мышлению (как субъекту) приписывается предикат «бытие».
Я мыслю абстрактное понятие.
- И это именно чистая логическая формулировка, как соотношение формальных элементов - чистого мышления и чистого непосредственного бытия без каких-либо определений (без указания на наличное бытие чего-либо, без указания на предмет).
Я мыслю абстрактное понятие и это мыслимое понятие может быть или самим 'понятием', или понятием 'суждения', или понятием 'вопроса', или понятием 'бытия' или понятием 'материи'.
- Но из такого определения мышления, то есть приписывания ему предиката «чистое, непосредственное, неопределенное бытие», а по сути определения мышления как неопределенного, непосредственно и необходимо следует другое суждение: мышление есть ничто.
Мышление есть ничто и, вместе с тем "Нечто". Другими словами, возвращаемся к наличной колоде категориальных карточек.
- Или полностью: мышлению как обладающему предикатом чистое, непосредственное бытие (как мыслящему неопределенное бытие) следует приписать предикат «ничто».
Мотивы такого приписывания?
- Итак мы имеем два противоречащих друг другу суждения:
Имеем две категориальные схемы (высказывательные формы).
- мышление, определяемое как чистое неопределенное бытие (как мыслящее чистое «бытие»), одновременно определяется и как ничто (как мыслящее «ничто»). Или короче:
(1) «мышление есть бытие» и одновременно
(2) «мышление есть ничто».
В данной ситуации, в отличие от формальной логики, в которой следовало бы однозначно сделать выбор в пользу одного из противоречащих суждений,
У вас в самом начале допущено спорное утверждение насчет того, что философские высказывательные формы являются суждениями в смысле формальной логики. Поэтому здесь с позиций формальной логики нет необходимости делать какой-то выбор.
- приняв заключение о неистинности другого, мы понимаем (ощущаем) истинность обоих суждений.
За окном дождь. За окном нет дождя. Мы понимаем истинность обоих суждений, пока не выглянем в окошко.
- К тому же, у нас нет никаких оснований (прав) для этого выбора - у нас нет никаких априори установленных аксиом (как в формально логических системах), относительно которых мы могли бы сделать заключение об истинности или ложности этих суждений.
- Почему же нет? Подставьте в высказывательную форму конкретное значение и делайте требуемое заключение.
- Более того, признание неистинности одного из суждений автоматически делает неистинным и второе.
Это всё на уровне ощущений? (ранее: "...мы понимаем (ощущаем) истинность обоих суждений", (с) Болдачев)
- К примеру, если чистое мышление не есть мышление «ничто», значит оно есть мышление «нечто», то есть чего-то определенного, а следовательно ему не может быть приписан предикат непосредственного бытия - оно уже не есть мышление чистого неопределенного бытия.
непосредственное бытие есть абстракция.
- Однако логика должна быть логикой и мы не можем оставаться в ситуации неопределенности.
Это верно, логика должна быть логикой. Знанием о рассуждении.
- То есть перед нами стоит задача найти основание - некое суждение,
Суждение, оно в рамках традиционной формальной логики. Где могут быть или суждение, или понятие, или умозаключение.
- исходя из которого можно было бы сделать заключение об истинности (или ложности) исходных противоречивых суждений. Причем, новое суждение не может быть привнесено извне - мы должны иметь замкнутую логическую систему.
Оценка истинности, она всегда извне.
- И таковое суждение «порождается» самими, имеющимися двумя суждениями, непосредственно следует из них.
Это вы о высказывательных формах, которые не являются суждениями? Суждение, порождаемое имеющимися двумя суждениями называется умозаключением.
- Если изначально, приписав мышлению предикат «бытие» (представив его как мышление чистого непосредственного бытия) мы неизбежно вынуждены были определить его, как ничто (как мышление ничто), но сделав этот шаг (от бытия к ничто) мы тут же должны заключить, что получили новое определение мышления (которого не было и не могло быть до), мышление как переход, как чистое движение, как становление.
Если изначально приписывать мышлению предикат «бытие» , то это будет мышлением о нечто, о чём-то конкретном. Даже если это конкретное есть какая-либо философская категория.
- То есть мы имеет третье - синтезированное - суждение: мышление обладает предикатом становления (перехода от бытия к ничто), то есть мышление при переходе от мышления бытия к мышлению ничто становится уже не непосредственным пустым (чистым) мышлением, а мышлением определенным - мышлением которое мыслит.
Это есть уверение, а не доказательство.
- Хотя пока оно мыслит не нечто вне себя, а только самого себя, как чистую возможность своего движения, становления.
В действительности, мыслит Гегель или Болдачев по какой-либо заранее продуманной программе, не взирая на возможного оппонента.
- Можно рассуждать и так: если суждение о чистом бытие есть некое непосредственное начало мышления, его начальное определение, то следующее из него суждение о мышлении, как мышлении ничто можно представить как конец мышления (конец этого непосредственного мышления).
Интересно, как это всё связано с диалектической логикой. Ведь заголовок статьи ориентирует на формализм именно диалектической логики. Скажем, чистое бытие есть 'понятие ни о чём'. Равным образом чистое бытие как логическая форма может быть 'суждением ни о чём' (высказывательной формой) или 'вопросом ни о чём'. Но для конкретной системы будет вопросом уже о 'нечто'. Например, у Гегеля в 'Науке логики' исходный вопрос: "С чего следует начинать науку?" (Г.В.Ф. Гегель. Наука логики. Том 1. - М. 1970 - С. 123).
- Но в этих представлениях о начале и конце само мышление выявляется, определяется как разворачивающиеся, оно выступает уже не как чистое, неопределенное, не как неразличенное в себе, а как приобретшее определенность, как переход от начала к концу, как становление.
Переход от начала к концу по заранее продуманной программе. И эта программа может быть вопросной.
- Итак, пред нами три суждения: два исходных, противоречащих друг другу - «мышление есть бытие» и
Причём здесь диалектическая логика?
- И тут следует заметить, что мышление, которое было субъектом в первых суждениях не тождественно мышлению-субъекту в третьем суждении, в котором оно приобрело протяженность.
Мышление как субъект - это мышление конкретного гносеолога: Канта, Гегеля, Гуссерля, Болдачева.
- Более того, и мышление как бытие, и мышление как ничто в мышлении как становлении, приобрели различенность, которой исходно не было. Они выступают уже как моменты этого становления - начальный и конечный.
'Ничто' в нашем случае - это чистая логическая форма: или понятие, или суждение, или вопрос, или оценка, или императив. Нет содержания, нет наполнения логической формы. И в этом смысле - 'ничто'. Деньги ничто для внепланетного разума. Для философа время ничто.
- То есть мы может заключить, что суждение о мышлении как становлении снимает, разрешает (позволяет) исходное противоречие.
Это уверение, а не доказательство.
- Прежде всего, оно устраняет основу их противоречивости - «разъединяет», разносит их субъекты (мышление), делает эти субъекты не тождественными друг другу.
Субъекты рассуждений (мышления) не тождественны друг другу, когда утверждают А и не-А.
- Можно сказать, что именно суждение о том, что мышление есть становление (переход) позволяет этому мышлению обладать предикатами и «бытие», и «ничто» в разной мере.
Да, становящееся противоречие есть источник развития (движения).
- Мышление бытия и мышления ничто становятся различенными моментами мышления как становления. Мышление стремящееся помыслить чистое бытие становится (не есть, а становится!) мышлением ничто.
Да, это комбинирование диалектической эпистемологической схемы. Но ещё не диалектическая логика.
- Относительно синтезированного суждения мы можем переформулировать исходные противоречивые суждения так:
(1) «мышление как бытие есть непосредственное мышление»,
(2) «мышление как ничто есть опосредованное переходом, становлением мышление».
В смысле формальной логики 1 и 2 не противоречат друг другу.
- Однако, наиболее существенным моментом в соотношении этих трех суждений является то, что
(i) суждение о становлении будет истинным тогда и только тогда когда оба исходных суждения будут являются истинными (то есть когда мышление есть мышления и бытия, и ничто). Но и одновременно справедливо и другое заключение,
(ii) оба исходных суждения являются истинными тогда и только тогда, когда истинным является синтезированное суждение.
О высказывательных формах нельзя сказать истинные они или ложные. А именно таковыми являются подразумеваемые Болдачевым якобы "суждения".
- Однако учитывая тот момент, что противоречивость исходных суждений снимается только при появлении третьего суждения, то и логический вывод об истинности суждений может считаться обоснованным только от синтезированного суждения к исходным (тезис ii), а не в прямом направлении, как это принято в классической логике(i).
Вообще-то в классической логике "прямое направление" является кажущимся. Оформление доказательства теоремы производится задним числом, когда доказательство найдено непрямым способом.
- Итак, пред нами сложный вариант обратной логики: получение синтезированного суждения из пары противоречащих друг другу суждений можно считать обоснованным лишь тогда и только тогда, когда оно снимает противоречивость исходных суждений, представляя их как различенные в себе моменты, и при этом из истинности синтезированного суждения одновременно следует истинность обоих исходных.
В формальной логике (да, и в ДЛ тоже) нет двух истинных суждений А и не-А. При более внимательном рассмотрении всегда найдутся смыслы и отношения их различия. Прежде всего формальная логика не различает субъекты рассуждений. Противоречащие высказывания разных субъектов рассуждения для для неё остаются противоречивыми. Идея обратной логики неубедительная.
- Рассмотрим несколько существенных моментов:
(1) В этой системе мы не имеем априори ни одного истинного суждения - истинность исходных суждений следует только из истинности синтезированного, а истинность последнего «повисает в воздухе».
- Допустим.
- Ее можно просто принять, как в классических логических системах принимается истинность аксиом. Или продолжить рассуждения по такой же схеме: выявление противоречия, получение нового синтезированного суждения, разрешения в нем противоречия и «восприятия» от него истинности.
Диалектическое познание, помимо взгляда назад включает взгляд вперед. Взгляд назад на совершившееся допускает формализацию. Кстати, когда же наконец пойдёт речь о заявленном в заголовке формализме диалектической логики?
- Истинность суждений в такой цепочке рассуждений будет всегда зависеть от истинности последнего синтезированного суждения.
Только за счёт того, что обнаруживается их действительная нетождественность как якобы противоречащих суждений.
- В любой момент движения рассуждений ситуация аналогична положению дел в классических логиках, в которых истинность всех суждений напрямую зависит от истинности аксиом.
Ложных аксиом в научном рассуждении не бывает. Они всегда истинные. Либо это не аксиомы, а заблуждения.
- Правда, есть и существенные различия: последнее в цепочке (обратно аксиоматическое) суждение не есть результат нашего произвольного выбора (как аксиомы в классических логиках), а есть следствие, результат развития сОмой логической системы (цепочки).
Уверение об отсутствии произвольного выбора.
- И еще, если в результате разворачивания этой цепочки удастся «получить» исходное непосредственное суждение, то мы закольцуем систему, чем, по сути, снимем ее неопределенность, привязанность к заключению об истинности одного суждения.
Общее рассуждение. О нем нельзя сказать истинное оно или ложное.
- (2) Схема вполне рациональна, то есть не допускает какого-либо произвола в переходе к синтезируемому суждению, ведь к нему предъявляются жесткие требования: иметь в себе исходные суждения как различенные моменты, то есть снимать их противоречие, и обязательность следования истинности исходных суждений из его истинности.
Ещё одно уверение об отсутствии 'какого-либо произвола'.
- Правда, конечно, имеется некоторый неопределенный, не дерминированный, творческий момент в самом поиске синтезирующего суждения
- В этом суть. Творческий момент неустраним.
- - ведь оно не получается в результате прямого логического перехода от неких истинных суждений (наши исходные суждения противоречивы). Однако понятно, что этот момент свободного творчества заложен и в системы, построенные согласно классической логике - он всегда присутствует на этапе выбора аксиом. Хотя этот «выбор» в приведенной схеме приходится делать на каждом шагу - но в этом и есть ее творческая специфика.
дежурная ссылка 'на специфику'.
- (3) Следующий момент касается разрешения (позволения, допущения) противоречий (противоречивых суждений) в приведенной логической системе.
Этот момент является центральным. И как оформляется допущение противоречия в диалектической логике по Болдачеву?
- Тут следует обратить внимание на то, что в классических логиках запрет противоречия мотивирован не просто «не любовью» к ним или к их неопределенности, а требованием однозначности истинности.
Обоснованное желание однозначности в дискретных отношениях, скажем истца и ответчика.
- По сути, закон противоречия требует лишь одного - недопущения логического перехода от неистинных суждений к истинным (и только этого!!!).
Это неважно. Если на выходе истинное суждение, то вся импликация истинная. Закон противоречия требует другого: недопущения логического перехода от истинных суждений к ложным.
- А поскольку по классическим представлениям одно из противоречивых суждений обязательно ложно, то и на само противоречие безусловно был наложен запрет.
Здесь уже действует закон исключенного третьего. Он справедлив и для диалектической логики, хотя в самой формальной логике его пытаются всячески трансформировать (в неклассических логиках). Только это непринципиальный момент отношения формальной и диалектической логики.
- Что же мы имеем в приведенной схеме обратной логики? В ней «перенос» истинности от суждения к суждению происходит только от синтезированного к исходным суждениям (противоречие которых снимается синтезированным суждением).
- Можно продемонстриривать как эта схема работает реально?
- То есть в ней не происходит нарушения принципа от истинного к истинному - если, конечно, допустить истинность синтезированного суждения, но эта проблема подробно уже была рассмотрена выше (в пункте 1). Следовательно присутствие противоречия на определенном этапе приведенной схемы логических рассуждений не подразумевает (не допускает) возможность перехода от неистинных суждений к истинным. Не говоря уж о том, что само противоречие снимается в дальнейшем движении рассуждений.
Даже если в этой системе вы не имеете априори ни одного истинного суждения (скажем, ещё не означены истинностными оценками), то апостериори всё равно не вправе из последующего синтезированнного суждения наделять два предыдущих взаимно исключающих суждения каждое значением 'истинно'. Ибо результат должен быть согласован с законом запрещенного противоречия формальной логики.
Если пожелать всерьез говорить о формализме и формализации диалектической логики, то как минимум должны договориться о том, что подразумевать под названием "диалектическая логика". А это означает, что следует делать систематические попытки согласовать различные образы диалектической логики у разных авторов.
Хорошей основой такого согласования была бы договоренность исходить из широкого и узкого смысла диалектической логики(знание о рассуждениях).
К формализму диалектической логики
Александр Болдачев
http://www.boldachev.com/notebook/form-dailogic/
Предметом диалектической логики является мышление - мысли. Посему суждение в ней не есть стандартное для формальной логики отношение субъекта и предиката, то есть не может быть представлено как приписывание одной мысли выступающей как субъект предиката в виде другой мысли (как это делается в классических логиках, типа «яблоко зеленое»).
Суждение «бытие есть ничто», не означает, что мысли (понятию) «бытие» приписывается наравне с какими-то другими (?) ее качествами (как, скажем, в формальной логике яблоко еще и круглое, и спелое и т.д.), некое качество «ничто». «Бытие» не определяется в этом суждении как субъект, обладающий предикатом «ничто». Как и противоположное суждение «ничто есть бытие» не может означать, что субъекту «ничто» приписывается предикат «бытие». Если все же и формулировать философские суждения в форме соединения субъекта и предиката, то корректнее в качестве субъекта суждения всегда представлять мыслящий субъект (мышление), а в качестве предикатов то, что действительно является его предикатами, принадлежит ему, может быть ему приписано - мысли (понятия).
Именно представление одних понятий в качестве субъектов и приписывание им других понятий в качестве предикатов, на мой взгляд, существенно затрудняло и построение, и понимание диалектической логики. (Хотя вроде никто и не оспаривал тезис, что понятия как таковые есть исключительно и только определения мышления, его предикаты.)
Учитывая эти понятные и простые соображения суждение о «бытии», как первую непосредственную мысль чистого непосредственного, еще никак не определенного мышления следует сформулировать так: я мыслю бытие, я обладаю мыслью «бытие» или - более абстрактно и точно - мышлению (как субъекту) приписывается предикат «бытие». И это именно чистая логическая формулировка, как соотношение формальных элементов - чистого мышления и чистого непосредственного бытия без каких-либо определений (без указания на наличное бытие чего-либо, без указания на предмет).
Но из такого определения мышления, то есть приписывания ему предиката «чистое, непосредственное, неопределенное бытие», а по сути определения мышления как неопределенного, непосредственно и необходимо следует другое суждение: мышление есть ничто. Или полностью: мышлению как обладающему предикатом чистое, непосредственное бытие (как мыслящему неопределенное бытие) следует приписать предикат «ничто».
Итак мы имеем два противоречащих друг другу суждения: мышление, определяемое как чистое неопределенное бытие (как мыслящее чистое «бытие»), одновременно определяется и как ничто (как мыслящее «ничто»). Или короче: (1) «мышление есть бытие» и одновременно (2) «мышление есть ничто».
В данной ситуации, в отличие от формальной логики, в которой следовало бы однозначно сделать выбор в пользу одного из противоречащих суждений, приняв заключение о неистинности другого, мы понимаем (ощущаем) истинность обоих суждений. К тому же, у нас нет никаких оснований (прав) для этого выбора - у нас нет никаких априори установленных аксиом (как в формально логических системах), относительно которых мы могли бы сделать заключение об истинности или ложности этих суждений. Более того, признание неистинности одного из суждений автоматически делает неистинным и второе. К примеру, если чистое мышление не есть мышление «ничто», значит оно есть мышление «нечто», то есть чего-то определенного, а следовательно ему не может быть приписан предикат непосредственного бытия - оно уже не есть мышление чистого неопределенного бытия.
Однако логика должна быть логикой и мы не можем оставаться в ситуации неопределенности. То есть перед нами стоит задача найти основание - некое суждение, исходя из которого можно было бы сделать заключение об истинности (или ложности) исходных противоречивых суждений. Причем, новое суждение не может быть привнесено извне - мы должны иметь замкнутую логическую систему.
И таковое суждение «порождается» самими, имеющимися двумя суждениями, непосредственно следует из них. Если изначально, приписав мышлению предикат «бытие» (представив его как мышление чистого непосредственного бытия) мы неизбежно вынуждены были определить его, как ничто (как мышление ничто), но сделав этот шаг (от бытия к ничто) мы тут же должны заключить, что получили новое определение мышления (которого не было и не могло быть до), мышление как переход, как чистое движение, как становление.
То есть мы имеет третье - синтезированное - суждение: мышление обладает предикатом становления (перехода от бытия к ничто), то есть мышление при переходе от мышления бытия к мышлению ничто становится уже не непосредственным пустым (чистым) мышлением, а мышлением определенным - мышлением которое мыслит. Хотя пока оно мыслит не нечто вне себя, а только самого себя, как чистую возможность своего движения, становления.
Можно рассуждать и так: если суждение о чистом бытие есть некое непосредственное начало мышления, его начальное определение, то следующее из него суждение о мышлении, как мышлении ничто можно представить как конец мышления (конец этого непосредственного мышления). Но в этих представлениях о начале и конце само мышление выявляется, определяется как разворачивающиеся, оно выступает уже не как чистое, неопределенное, не как неразличенное в себе, а как приобретшее определенность, как переход от начала к концу, как становление.
Итак, пред нами три суждения: два исходных, противоречащих друг другу - «мышление есть бытие» и «мышление есть ничто» и третье синтезированное - «мышление есть становление». И тут следует заметить, что мышление, которое было субъектом в первых суждениях не тождественно мышлению-субъекту в третьем суждении, в котором оно приобрело протяженность. Более того, и мышление как бытие, и мышление как ничто в мышлении как становлении, приобрели различенность, которой исходно не было. Они выступают уже как моменты этого становления - начальный и конечный.
То есть мы может заключить, что суждение о мышлении как становлении снимает, разрешает (позволяет) исходное противоречие. Прежде всего, оно устраняет основу их противоречивости - «разъединяет», разносит их субъекты (мышление), делает эти субъекты не тождественными друг другу. Можно сказать, что именно суждение о том, что мышление есть становление (переход) позволяет этому мышлению обладать предикатами и «бытие», и «ничто» в разной мере. Мышление бытия и мышления ничто становятся различенными моментами мышления как становления. Мышление стремящееся помыслить чистое бытие становится (не есть, а становится!) мышлением ничто.
Относительно синтезированного суждения мы можем переформулировать исходные противоречивые суждения так: (1) «мышление как бытие есть непосредственное мышление», (2) «мышление как ничто есть опосредованное переходом, становлением мышление».
Однако, наиболее существенным моментом в соотношении этих трех суждений является то, что (i) суждение о становлении будет истинным тогда и только тогда когда оба исходных суждения будут являются истинными (то есть когда мышление есть мышления и бытия, и ничто). Но и одновременно справедливо и другое заключение, (ii) оба исходных суждения являются истинными тогда и только тогда, когда истинным является синтезированное суждение.
Однако учитывая тот момент, что противоречивость исходных суждений снимается только при появлении третьего суждения, то и логический вывод об истинности суждений может считаться обоснованным только от синтезированного суждения к исходным (тезис ii), а не в прямом направлении, как это принято в классической логике(i).
Итак, пред нами сложный вариант обратной логики: получение синтезированного суждения из пары противоречащих друг другу суждений можно считать обоснованным лишь тогда и только тогда, когда оно снимает противоречивость исходных суждений, представляя их как различенные в себе моменты, и при этом из истинности синтезированного суждения одновременно следует истинность обоих исходных.
Рассмотрим несколько существенных моментов:
(1) В этой системе мы не имеем априори ни одного истинного суждения - истинность исходных суждений следует только из истинности синтезированного, а истинность последнего «повисает в воздухе». Ее можно просто принять, как в классических логических системах принимается истинность аксиом. Или продолжить рассуждения по такой же схеме: выявление противоречия, получение нового синтезированного суждения, разрешения в нем противоречия и «восприятия» от него истинности.
Истинность суждений в такой цепочке рассуждений будет всегда зависеть от истинности последнего синтезированного суждения. В любой момент движения рассуждений ситуация аналогична положению дел в классических логиках, в которых истинность всех суждений напрямую зависит от истинности аксиом. Правда, есть и существенные различия: последнее в цепочке (обратно аксиоматическое) суждение не есть результат нашего произвольного выбора (как аксиомы в классических логиках), а есть следствие, результат развития сомой логической системы (цепочки). И еще, если в результате разворачивания этой цепочки удастся «получить» исходное непосредственное суждение, то мы закольцуем систему, чем, по сути, снимем ее неопределенность, привязанность к заключению об истинности одного суждения.
(2) Схема вполне рациональна, то есть не допускает какого-либо произвола в переходе к синтезируемому суждению, ведь к нему предъявляются жесткие требования: иметь в себе исходные суждения как различенные моменты, то есть снимать их противоречие, и обязательность следования истинности исходных суждений из его истинности. Правда, конечно, имеется некоторый неопределенный, не дерминированный, творческий момент в самом поиске синтезирующего суждения - ведь оно не получается в результате прямого логического перехода от неких истинных суждений (наши исходные суждения противоречивы). Однако понятно, что этот момент свободного творчества заложен и в системы, построенные согласно классической логике - он всегда присутствует на этапе выбора аксиом. Хотя этот «выбор» в приведенной схеме приходится делать на каждом шагу - но в этом и есть ее творческая специфика.
(3) Следующий момент касается разрешения (позволения, допущения) противоречий (противоречивых суждений) в приведенной логической системе. Тут следует обратить внимание на то, что в классических логиках запрет противоречия мотивирован не просто «не любовью» к ним или к их неопределенности, а требованием однозначности истинности. По сути, закон противоречия требует лишь одного - недопущения логического перехода от неистинных суждений к истинным (и только этого!!!). А поскольку по классическим представлениям одно из противоречивых суждений обязательно ложно, то и на само противоречие безусловно был наложен запрет.
Что же мы имеем в приведенной схеме обратной логики? В ней «перенос» истинности от суждения к суждению происходит только от синтезированного к исходным суждениям (противоречие которых снимается синтезированным суждением). То есть в ней не происходит нарушения принципа от истинного к истинному - если, конечно, допустить истинность синтезированного суждения, но эта проблема подробно уже была рассмотрена выше (в пункте 1). Следовательно присутствие противоречия на определенном этапе приведенной схемы логических рассуждений не подразумевает (не допускает) возможность перехода от неистинных суждений к истинным. Не говоря уж о том, что само противоречие снимается в дальнейшем движении рассуждений.
*
Предваряю вопрос: а как этот конструкт связан с предыдущими обсуждениями? Напрямую - никак! Изначально мне казалось, что достаточно первого исходного текста, содержащего простую мысль: если в научном мышлении (в познании) существуют противоречия, то можно помыслить и возможность логики, формализующей этот эмпирический факт. Но эта мысль вызвала столько вопросов и возражений, что мы вынуждены были провести очень полезную разведку боем.
В ходе ее мы получили представления, что противоречия в научном познании действительно есть, что они снимаются по схеме обратной логики (от метатеории к исходным высказываниям), что наличие и природа противоречий как-то связана с уровневостью познания, а также, что, самое главное, формальная и диалектические логики имеют разные, разноуровневые предметные области и строятся из разных элементов.
*
Предваряю еще одни вопрос: а насколько существенен для этой схемы именно пример с «бытием и ничто»? Совершенно не существенен - посмотрите на страницу, где впервые была сформулирована эта мысль - там несколько постов подряд.
Так же не принципиально важны и исходные рассуждения о строении суждения в диалектической логике - они лишь упрощают изложение, позволяют сделать его более строгим и понятным (в отличие от рассуждений на уровне «бытие есть ничто» и «ничто есть бытие»).
Предыдущий текст разделе: « Иерархия рационального познания от предметного уровня к диалектике
Последующий текст в разделе: » Заключение по дискуссии о диалектической логике
(c) Александр Болдачев.
К формализму диалектической логики
Дискуссия (построчный комментарий к статье А.В. Болдачева):
Что такое диалектическая логика и в чём состоит её формализм? Сама ДЛ, судя по названию - это прежде всего - логика. И у неё должны быть ясно показаны признаки именно логики, а не философии, не эпистемологии, не методологии и не системы философских категорий. К сожалению, в статье А.В. Болдачева уклон больше сделан в общефилософский дискурс, а не собственно логику. Специфика диалектической логики по сравнению с формальной логикой не выявлена. Тема "К формализму диалектической логики" фактически не раскрыта. Ранее материал был опубликован в Философском штурме. Была проведена продуктивная дискуссия. Как-нибудь повлияло это на строй основных идей вокруг диалектической логики? Никак. По сути А.В. Болдачев остался при своем мнении. Слабый зачин с определением образа (предмета) диалектической логики. Этот образ совсем блеклый. Вопрос о различии высказывательной формы и высказывания (суждения) достаточно подробно изучен в современой формальной логике. В свете чего, выдавать за суждение высказывательную форму (какой фактически является конструкция из философских категорий) было бы явным заблуждением. К сожалению вся статья А.В. Болдачева построена как раз на сквозной путанице суждения и высказывательной формы. Чтобы не быть голословным, произведу построчное рассмотрение статьи А.В. Болдачева:
- Предметом диалектической логики является мышление - мысли.
Слишком общее определение. Равно мышлением (мыслями) занимается эпистемология, психология, нейрофизиология. Кроме того, имеется экспертное заключение Яна Лукасевича: "Логика имеет дело с мышлением не более, чем математика" (Я. Лукасевич. Аристотелевская силлогистика с точки зрения современной формальной логики. - М. 1959. - С. 48).
Для логики подходит определение в формулировке "знание о рассуждениях". Соответственно, в диалектической логике это будет знание о таких рассуждениях, которые обеспечивают развитие мысли.
- Посему суждение в ней не есть стандартное для формальной логики отношение субъекта и предиката,
Желательно уточнить. Поскольку возникает вопрос: "Какой формальной логики?". Верно, что класссическая формальная логика Фреге- Рассела- Тарского не оперирует отношением субъекта и предиката. Оно актуально для традиционной формальной логики (ТФЛ) Аристотеля- Канта- Гегеля. Приводя в движение 'окостеневший' материал формальной логики, Гегель всё же следует традиционному составу истинностных форм (вертикальный столбец нижней схемы: понятие, суждение, умозаключение), хотя рассудочные формы мысли имеют несколько иную структуру:
понятие
|
суждение - вопрос - оценка - императив = диалог
|
умозаключение
При сопоставлении диалектической логики и ТФЛ, суждения в ДЛ имеют ту же субъект-предикатную структуру, что и в традиционной формальной логике. Это принципиальный момент для характеристики диалектической логики как логики. Словечко "посему" выдает априорное (желаемое) за аналитическое (действительное) в выводе. В чем же субъект-предикатная структура мысли обычной логики не подходит для философских высказываний? Ведь и в философии суждение отображает то, о ч ё м говорится и то, ч т о говорится.
- то есть не может быть представлено как приписывание одной мысли выступающей как субъект предиката в виде другой мысли (как это делается в классических логиках, типа «яблоко зеленое»).
В выражении "яблоко зеленое" нет суждения. Но есть оценка.
- Суждение «бытие есть ничто», не означает, что мысли (понятию) «бытие» приписывается наравне с какими-то другими (?) ее качествами (как, скажем, в формальной логике яблоко еще и круглое, и спелое и т.д.), некое качество «ничто».
Выражение «бытие есть ничто», строго говоря, не является суждением, а высказывательной формой. Чтобы стать суждением необходимо выражение конкретизировать настолько, чтобы можно было означить истинностной оценкой.
- «Бытие» не определяется в этом суждении как субъект, обладающий предикатом «ничто».
Разумеется, не определяется - поскольку это выражение есть высказывательная форма, а не суждение.
- Как и противоположное суждение «ничто есть бытие» не может означать, что субъекту «ничто» приписывается предикат «бытие».
Равно для любых философских категорий. Наберите колоду карточек с названиями категорий и раскладывайте пасьянс в любом порядке. Ни в одной из комбинаций не получите суждение.
- Если все же и формулировать философские суждения в форме соединения субъекта и предиката, то корректнее в качестве субъекта суждения всегда представлять мыслящий субъект (мышление), а в качестве предикатов то, что действительно является его предикатами, принадлежит ему, может быть ему приписано - мысли (понятия).
Речь вероятно идет о конкретном субъекте рассуждений и мыслях ему приписываемых.
- Именно представление одних понятий в качестве субъектов и приписывание им других понятий в качестве предикатов, на мой взгляд, существенно затрудняло и построение, и понимание диалектической логики.
Какая связь между описанными затруднениями и диалектической логикой (даже если не учитывать различие образов диалектической логики у Болдачева и Грачева)?
- (Хотя вроде никто и не оспаривал тезис, что понятия как таковые есть исключительно и только определения мышления, его предикаты.)
Что есть понятие 'как таковое' и 'не как таковое'?
- Учитывая эти понятные и простые соображения суждение о «бытии», как первую непосредственную мысль чистого непосредственного, еще никак не определенного мышления следует сформулировать так: я мыслю бытие, я обладаю мыслью «бытие» или - более абстрактно и точно - мышлению (как субъекту) приписывается предикат «бытие».
Я мыслю абстрактное понятие.
- И это именно чистая логическая формулировка, как соотношение формальных элементов - чистого мышления и чистого непосредственного бытия без каких-либо определений (без указания на наличное бытие чего-либо, без указания на предмет).
Я мыслю абстрактное понятие и это мыслимое понятие может быть или самим 'понятием', или понятием 'суждения', или понятием 'вопроса', или понятием 'бытия' или понятием 'материи'.
- Но из такого определения мышления, то есть приписывания ему предиката «чистое, непосредственное, неопределенное бытие», а по сути определения мышления как неопределенного, непосредственно и необходимо следует другое суждение: мышление есть ничто.
Мышление есть ничто и, вместе с тем "Нечто". Другими словами, возвращаемся к наличной колоде категориальных карточек.
- Или полностью: мышлению как обладающему предикатом чистое, непосредственное бытие (как мыслящему неопределенное бытие) следует приписать предикат «ничто».
Мотивы такого приписывания?
- Итак мы имеем два противоречащих друг другу суждения:
Имеем две категориальные схемы (высказывательные формы).
- мышление, определяемое как чистое неопределенное бытие (как мыслящее чистое «бытие»), одновременно определяется и как ничто (как мыслящее «ничто»). Или короче:
(1) «мышление есть бытие» и одновременно
(2) «мышление есть ничто».
В данной ситуации, в отличие от формальной логики, в которой следовало бы однозначно сделать выбор в пользу одного из противоречащих суждений,
У вас в самом начале допущено спорное утверждение насчет того, что философские высказывательные формы являются суждениями в смысле формальной логики. Поэтому здесь с позиций формальной логики нет необходимости делать какой-то выбор.
- приняв заключение о неистинности другого, мы понимаем (ощущаем) истинность обоих суждений.
За окном дождь. За окном нет дождя. Мы понимаем истинность обоих суждений, пока не выглянем в окошко.
- К тому же, у нас нет никаких оснований (прав) для этого выбора - у нас нет никаких априори установленных аксиом (как в формально логических системах), относительно которых мы могли бы сделать заключение об истинности или ложности этих суждений.
- Почему же нет? Подставьте в высказывательную форму конкретное значение и делайте требуемое заключение.
- Более того, признание неистинности одного из суждений автоматически делает неистинным и второе.
Это всё на уровне ощущений? (ранее: "...мы понимаем (ощущаем) истинность обоих суждений", (с) Болдачев)
- К примеру, если чистое мышление не есть мышление «ничто», значит оно есть мышление «нечто», то есть чего-то определенного, а следовательно ему не может быть приписан предикат непосредственного бытия - оно уже не есть мышление чистого неопределенного бытия.
непосредственное бытие есть абстракция.
- Однако логика должна быть логикой и мы не можем оставаться в ситуации неопределенности.
Это верно, логика должна быть логикой. Знанием о рассуждении.
- То есть перед нами стоит задача найти основание - некое суждение,
Суждение, оно в рамках традиционной формальной логики. Где могут быть или суждение, или понятие, или умозаключение.
- исходя из которого можно было бы сделать заключение об истинности (или ложности) исходных противоречивых суждений. Причем, новое суждение не может быть привнесено извне - мы должны иметь замкнутую логическую систему.
Оценка истинности, она всегда извне.
- И таковое суждение «порождается» самими, имеющимися двумя суждениями, непосредственно следует из них.
Это вы о высказывательных формах, которые не являются суждениями? Суждение, порождаемое имеющимися двумя суждениями называется умозаключением.
- Если изначально, приписав мышлению предикат «бытие» (представив его как мышление чистого непосредственного бытия) мы неизбежно вынуждены были определить его, как ничто (как мышление ничто), но сделав этот шаг (от бытия к ничто) мы тут же должны заключить, что получили новое определение мышления (которого не было и не могло быть до), мышление как переход, как чистое движение, как становление.
Если изначально приписывать мышлению предикат «бытие» , то это будет мышлением о нечто, о чём-то конкретном. Даже если это конкретное есть какая-либо философская категория.
- То есть мы имеет третье - синтезированное - суждение: мышление обладает предикатом становления (перехода от бытия к ничто), то есть мышление при переходе от мышления бытия к мышлению ничто становится уже не непосредственным пустым (чистым) мышлением, а мышлением определенным - мышлением которое мыслит.
Это есть уверение, а не доказательство.
- Хотя пока оно мыслит не нечто вне себя, а только самого себя, как чистую возможность своего движения, становления.
В действительности, мыслит Гегель или Болдачев по какой-либо заранее продуманной программе, не взирая на возможного оппонента.
- Можно рассуждать и так: если суждение о чистом бытие есть некое непосредственное начало мышления, его начальное определение, то следующее из него суждение о мышлении, как мышлении ничто можно представить как конец мышления (конец этого непосредственного мышления).
Интересно, как это всё связано с диалектической логикой. Ведь заголовок статьи ориентирует на формализм именно диалектической логики. Скажем, чистое бытие есть 'понятие ни о чём'. Равным образом чистое бытие как логическая форма может быть 'суждением ни о чём' (высказывательной формой) или 'вопросом ни о чём'. Но для конкретной системы будет вопросом уже о 'нечто'. Например, у Гегеля в 'Науке логики' исходный вопрос: "С чего следует начинать науку?" (Г.В.Ф. Гегель. Наука логики. Том 1. - М. 1970 - С. 123).
- Но в этих представлениях о начале и конце само мышление выявляется, определяется как разворачивающиеся, оно выступает уже не как чистое, неопределенное, не как неразличенное в себе, а как приобретшее определенность, как переход от начала к концу, как становление.
Переход от начала к концу по заранее продуманной программе. И эта программа может быть вопросной.
- Итак, пред нами три суждения: два исходных, противоречащих друг другу - «мышление есть бытие» и
Причём здесь диалектическая логика?
- И тут следует заметить, что мышление, которое было субъектом в первых суждениях не тождественно мышлению-субъекту в третьем суждении, в котором оно приобрело протяженность.
Мышление как субъект - это мышление конкретного гносеолога: Канта, Гегеля, Гуссерля, Болдачева.
- Более того, и мышление как бытие, и мышление как ничто в мышлении как становлении, приобрели различенность, которой исходно не было. Они выступают уже как моменты этого становления - начальный и конечный.
'Ничто' в нашем случае - это чистая логическая форма: или понятие, или суждение, или вопрос, или оценка, или императив. Нет содержания, нет наполнения логической формы. И в этом смысле - 'ничто'. Деньги ничто для внепланетного разума. Для философа время ничто.
- То есть мы может заключить, что суждение о мышлении как становлении снимает, разрешает (позволяет) исходное противоречие.
Это уверение, а не доказательство.
- Прежде всего, оно устраняет основу их противоречивости - «разъединяет», разносит их субъекты (мышление), делает эти субъекты не тождественными друг другу.
Субъекты рассуждений (мышления) не тождественны друг другу, когда утверждают А и не-А.
- Можно сказать, что именно суждение о том, что мышление есть становление (переход) позволяет этому мышлению обладать предикатами и «бытие», и «ничто» в разной мере.
Да, становящееся противоречие есть источник развития (движения).
- Мышление бытия и мышления ничто становятся различенными моментами мышления как становления. Мышление стремящееся помыслить чистое бытие становится (не есть, а становится!) мышлением ничто.
Да, это комбинирование диалектической эпистемологической схемы. Но ещё не диалектическая логика.
- Относительно синтезированного суждения мы можем переформулировать исходные противоречивые суждения так:
(1) «мышление как бытие есть непосредственное мышление»,
(2) «мышление как ничто есть опосредованное переходом, становлением мышление».
В смысле формальной логики 1 и 2 не противоречат друг другу.
- Однако, наиболее существенным моментом в соотношении этих трех суждений является то, что
(i) суждение о становлении будет истинным тогда и только тогда когда оба исходных суждения будут являются истинными (то есть когда мышление есть мышления и бытия, и ничто). Но и одновременно справедливо и другое заключение,
(ii) оба исходных суждения являются истинными тогда и только тогда, когда истинным является синтезированное суждение.
О высказывательных формах нельзя сказать истинные они или ложные. А именно таковыми являются подразумеваемые Болдачевым якобы "суждения".
- Однако учитывая тот момент, что противоречивость исходных суждений снимается только при появлении третьего суждения, то и логический вывод об истинности суждений может считаться обоснованным только от синтезированного суждения к исходным (тезис ii), а не в прямом направлении, как это принято в классической логике(i).
Вообще-то в классической логике "прямое направление" является кажущимся. Оформление доказательства теоремы производится задним числом, когда доказательство найдено непрямым способом.
- Итак, пред нами сложный вариант обратной логики: получение синтезированного суждения из пары противоречащих друг другу суждений можно считать обоснованным лишь тогда и только тогда, когда оно снимает противоречивость исходных суждений, представляя их как различенные в себе моменты, и при этом из истинности синтезированного суждения одновременно следует истинность обоих исходных.
В формальной логике (да, и в ДЛ тоже) нет двух истинных суждений А и не-А. При более внимательном рассмотрении всегда найдутся смыслы и отношения их различия. Прежде всего формальная логика не различает субъекты рассуждений. Противоречащие высказывания разных субъектов рассуждения для для неё остаются противоречивыми. Идея обратной логики неубедительная.
- Рассмотрим несколько существенных моментов:
(1) В этой системе мы не имеем априори ни одного истинного суждения - истинность исходных суждений следует только из истинности синтезированного, а истинность последнего «повисает в воздухе».
- Допустим.
- Ее можно просто принять, как в классических логических системах принимается истинность аксиом. Или продолжить рассуждения по такой же схеме: выявление противоречия, получение нового синтезированного суждения, разрешения в нем противоречия и «восприятия» от него истинности.
Диалектическое познание, помимо взгляда назад включает взгляд вперед. Взгляд назад на совершившееся допускает формализацию. Кстати, когда же наконец пойдёт речь о заявленном в заголовке формализме диалектической логики?
- Истинность суждений в такой цепочке рассуждений будет всегда зависеть от истинности последнего синтезированного суждения.
Только за счёт того, что обнаруживается их действительная нетождественность как якобы противоречащих суждений.
- В любой момент движения рассуждений ситуация аналогична положению дел в классических логиках, в которых истинность всех суждений напрямую зависит от истинности аксиом.
Ложных аксиом в научном рассуждении не бывает. Они всегда истинные. Либо это не аксиомы, а заблуждения.
- Правда, есть и существенные различия: последнее в цепочке (обратно аксиоматическое) суждение не есть результат нашего произвольного выбора (как аксиомы в классических логиках), а есть следствие, результат развития сОмой логической системы (цепочки).
Уверение об отсутствии произвольного выбора.
- И еще, если в результате разворачивания этой цепочки удастся «получить» исходное непосредственное суждение, то мы закольцуем систему, чем, по сути, снимем ее неопределенность, привязанность к заключению об истинности одного суждения.
Общее рассуждение. О нем нельзя сказать истинное оно или ложное.
- (2) Схема вполне рациональна, то есть не допускает какого-либо произвола в переходе к синтезируемому суждению, ведь к нему предъявляются жесткие требования: иметь в себе исходные суждения как различенные моменты, то есть снимать их противоречие, и обязательность следования истинности исходных суждений из его истинности.
Ещё одно уверение об отсутствии 'какого-либо произвола'.
- Правда, конечно, имеется некоторый неопределенный, не дерминированный, творческий момент в самом поиске синтезирующего суждения
- В этом суть. Творческий момент неустраним.
- - ведь оно не получается в результате прямого логического перехода от неких истинных суждений (наши исходные суждения противоречивы). Однако понятно, что этот момент свободного творчества заложен и в системы, построенные согласно классической логике - он всегда присутствует на этапе выбора аксиом. Хотя этот «выбор» в приведенной схеме приходится делать на каждом шагу - но в этом и есть ее творческая специфика.
дежурная ссылка 'на специфику'.
- (3) Следующий момент касается разрешения (позволения, допущения) противоречий (противоречивых суждений) в приведенной логической системе.
Этот момент является центральным. И как оформляется допущение противоречия в диалектической логике по Болдачеву?
- Тут следует обратить внимание на то, что в классических логиках запрет противоречия мотивирован не просто «не любовью» к ним или к их неопределенности, а требованием однозначности истинности.
Обоснованное желание однозначности в дискретных отношениях, скажем истца и ответчика.
- По сути, закон противоречия требует лишь одного - недопущения логического перехода от неистинных суждений к истинным (и только этого!!!).
Это неважно. Если на выходе истинное суждение, то вся импликация истинная. Закон противоречия требует другого: недопущения логического перехода от истинных суждений к ложным.
- А поскольку по классическим представлениям одно из противоречивых суждений обязательно ложно, то и на само противоречие безусловно был наложен запрет.
Здесь уже действует закон исключенного третьего. Он справедлив и для диалектической логики, хотя в самой формальной логике его пытаются всячески трансформировать (в неклассических логиках). Только это непринципиальный момент отношения формальной и диалектической логики.
- Что же мы имеем в приведенной схеме обратной логики? В ней «перенос» истинности от суждения к суждению происходит только от синтезированного к исходным суждениям (противоречие которых снимается синтезированным суждением).
- Можно продемонстриривать как эта схема работает реально?
- То есть в ней не происходит нарушения принципа от истинного к истинному - если, конечно, допустить истинность синтезированного суждения, но эта проблема подробно уже была рассмотрена выше (в пункте 1). Следовательно присутствие противоречия на определенном этапе приведенной схемы логических рассуждений не подразумевает (не допускает) возможность перехода от неистинных суждений к истинным. Не говоря уж о том, что само противоречие снимается в дальнейшем движении рассуждений.
Даже если в этой системе вы не имеете априори ни одного истинного суждения (скажем, ещё не означены истинностными оценками), то апостериори всё равно не вправе из последующего синтезированнного суждения наделять два предыдущих взаимно исключающих суждения каждое значением 'истинно'. Ибо результат должен быть согласован с законом запрещенного противоречия формальной логики.
Если пожелать всерьез говорить о формализме и формализации диалектической логики, то как минимум должны договориться о том, что подразумевать под названием "диалектическая логика". А это означает, что следует делать систематические попытки согласовать различные образы диалектической логики у разных авторов.
Хорошей основой такого согласования была бы договоренность исходить из широкого и узкого смысла диалектической логики(знание о рассуждениях).