Последнее время мой журнал превратился в какую-то берлогу техноманьяка. Кому-то нравится, кто то наоборот нифига понять не может из того, что я пишу. Пора бы восстановить баланс и написать что-нибудь жизненное :)
Рассказано мне моим дедом, несколько десятков раз, по поводу и без
ЛУК
В то время как моя мама грызла гранит науки, а отец зарабатывал деньги, я тусовался у своей бабушки с дедушкой. Ходить я тогда не умел, но вот зато ползал очень шустро. Ну, а к проводам меня тянуло ужё с пелёнок. Была у меня забава - выдергивать из телевизора антенный провод. Подползти без палева к задней стенке телевизора и за антенну дёрг! Шипенье! Треск! Шум! Дед, матюгаясь, вскакивает с кресла и ломится восстанавливать прием, я же с радостным визгом уползаю куда подальше, дабы не получить от деда пиз ататов.
Противостояние брони и снаряда шло полным ходом. Дед изобретал все новые и новые заградительные системы, применяя стулья, проволоку, простыни и подушки, а я же проявляя чудеса ловкости и находчивости умудрялся находить и проползать в самые незаметные щели к заветной цели - антенному штекеру.
Перелом в противостоянии наступил внезапно.
Отец резал репчатый лук, а я ползал рядом. Ну он хохмы ради взял дольку лука и со словами: "На тебе лук!" протянул мне. И я, не ожидая падлы, тотчас сунул её в рот... От моего трёхэтажного мата повяли уши у всех в доме, его правда никто не понял, но по ушам дало сильно.
Уааа!!! ААА!!! Люк!!! ААА!!! ЛЮК!!! Уааа ААА!!! - плеваясь и матюгаясь на ползунковом наречии заголосил я. ЛЮК!!! ЛЮК!!! ЛЮК!!! Плюнул и уполз.
С тех пор все изменилось - стоило мне показать луковицу как я плевался, кричал, тыкая в луковицу пальцем, "Люк!!! Люк!!! Люк!!!" и уползал. Дед обложил все подступы к телевизору луковицами и с тех пор спокойно смотрел телевизор.
Но... я был бы не я, если бы не задумал месть. Так как это блюдо подают холодным, то я выждал пару лет и подложил деду под кровать мощный мышиный капкан, в который он с утра пораньше смачно вляпался.
З.Ы.
О своей первой электрической схеме самостоятельно собранной и прошаренной года в четыре я расскажу как нибудь в другой раз.