сказка: южный крест 3
Вот и еще сказка - куда и зачем, не знаю ))
Предыдущее по порядку: может, кто перечитать захочет :)
_____________________
Пролог
Ойдырна 1, 2, 3, 4.
Порт-Пиковски 1, 2, 3, 4, 5
Семисвятск 1, 2, 3, 4.
Хартфилд 1, 2, 3, 4.
Попытка побега 1 2 3
4
Южный крест 1,
2
________________________
Южный крест 3
Но сверкнули фары, прошуршали шины. "Господа, такси до отеля? Совсем не дорого."
Шофер мелкий, с тонкими усиками. Гена и Вова переглянулись. Сдаваться не хотелось. Однако спереди и сзади остановились еще два свободных такси, аккуратно заблокировав переулок, и из них не спеша вылезли свободные водители, гораздо крупнее первого. Гена потер волшебную карточку: ничего не произошло, видно, заряд еще не накопился. В порыве вдохновения сунул карточку в нос шоферу: «Сервиза секьюрита. Вылезай из машины!» Шофер оторопел, но не поверил: «Нет, это ты залезай в машину!» «Мы залезем, а ты вылезешь!» предложил компромисс Вова. Шофер задумался на секунду. Захлопнул дверцу, опустил стекло, стал звонить. «Тоска» проронил Вова. Рванул ручку двери ближайшего подъезда - не поддалось. Гена нажал кнопку домофона. «Але» «Сервиза секьюрита!» Это сработало, дверь открылась, друзья бросились в подъезд, шоферы потянулись следом.
Медленно, как в кошмарном сне, Гена бежал наверх. Вова дышал страшно, со всхрипом, но не отставал. Четвертый этаж, выбить стекло, на скат крыши. Вот здесь Вова зашатался, закричал невнятное, попробовал свалиться вниз: пришлось тащить его на себе, свободной рукой хватаясь за конек. Еще стекло, подъезд, вниз бежать легче. Выскочили в переулок, шоферов не было. Дама зато с тремя кавалерами, в имперских двубортных пиджаках. В знакомых оранжевых кроссовках. «Мальчики! Оказывается, вы нужны сегодня живыми! Не бойтесь!» приветливо крикнула Котовска. Гена и Вова побежали в другую сторону: из-за угла наперерез бросился еще кто-то, жаждущий немедленного физического контакта.
Микроавтобус, появившийся в переулке, несомненно, только что пережил несколько столкновений, лишивших его фар и большей части остекления. И сейчас траектория его движения пугала своей непредсказуемостью: кавалеры в двубортных пиджаках бросились врассыпную. Микроавтобус замедлился, вот и еще один недавний знакомый: черное лицо залито свежей кровью. Детский смех, сверкают белые зубы «Иль коррейеро эл дестина дел коррекционале!» «Амиго, марина Хуан-Перейра!» доверительно шепнул Гена. Последующие три минуты сильно напоминали космический полет, особенно на последнем участке, когда микроавтобус спустился к набережной по сорокаметровой лестнице.
Друзья бежали по пирсу, а чернокожий махал им вслед и кричал: «Не забудь, верни мне мою девочку! Мариа Фатима Нуфар, семь лет!» Потом взвизгнули тормоза, крик прервался. Вскочили в Генин катерок, мотор завелся с пол-оборота, вспыхнувшие огни Гена сразу потушил. Как только у Вовы восстановилось дыхание, он поинтересовался: «А куда мы, собственно, направляемся?» «Попробуем спрятаться в островках бухты.» Гена старался говорить уверенно. «Тут еще в прошлом веке укрывались целые пиратские флотилии - в двадцати милях от города. Только с развитием авиации...» Звук вертолета вдали. А главный пирс, похоже, огибал катер береговой охраны - прожектор метался по воде, как гигантский грозящий палец. Прибывшие на пирс марины чуть позже Гены и Вовы тоже не теряли время зря - и там застучали два мотора.
Вова некоторое время зачаровано глядел за борт. Когда Гена в первый раз вел катер ночью, он тоже так отвлекался: в бухте полно органики, половина ее флюоресцирует, от амеб и миллиметровых рачков до радужных кальмаров в бревно толщиной, вот один промчался в глубине, оставляя быстро расплывающийся след. Наметанный взгляд Гены выхватил из тусклого хаотического свечения характерные искорки прозрачного осьминога; надо же, так близко к городу... Однако сам отвлекся, надо забирать ближе к мели, так быстрее выйдешь к первым островкам, и погоня там - авось - не пройдет. «Ну сегодня спрячемся. А завтра? Или тут есть клуб робинзонов?» «В принципе на островках можно жить сколько хочешь... Море кормит, воду ночью можно собрать... Ну не знаю, Вов, позвоним кому, тем же тыскам..» Взлетела красная ракета с неожиданной стороны - попыталась озарить пространство, не получилось, слишком низко и далеко. Зато осветила три быстроходных маленьких катерка. А береговую охрану вдруг обогнало что-то немалое, видное только по прожектору - бортовых огней не наблюдается. «Может, кто-то из них - тыски?» мечтательно протянул Вова. «У тебя нет какого бинокля?» «Дались они тебе. Пижоны гребаные. Загнали вот меня сюда, как лиса - зачем? А сейчас-сейчас дальше, похоже, гонят... Или не гонят - подставляют... » «А здесь - ты прости, Геночка, - у тебя рецидив имперского менталитета. Ты подозрителен к иностранцам, приписываешь им нечеловеческое коварство, злобу, проницательность и магические способности - и в тоже время надеешься на них.» завел Вова противным лекционным тоном «Ребята отбивают зарплату - неумело, но честно. Ни чувств, ни коварных планов - просто наше благоденствие есть часть отбива. Лучше такой союзник, чем никакого...А надеяться - не надо.»
Тем временем вертолет таки добрался до места событий, щедро осветил все вокруг - хоть газету читай, и друзья предстали окружающему миру как бы в свете софитов. Вертолет завис над катерком и успевал за ним следовать. До первого островка уже недалеко, но и остальные актеры подтягиваются - обычно приятно ощущать себя в центре внимания, но сейчас явно не тот случай. И все подходят одновременно - и не понятно, сколько же конкурирующих сторон, да и конкурируют ли они - может, уже сговорились.
Нет, еще не сговорились: с катера береговой охраны дали пулеметную очередь по посудине без бортовых огней. Получили симметричный ответ: прожектор охраны потух. От одного из быстрых катерков что-то отделилось, пронеслось - метрах в 20 от Гены - в середине посудины взрыв, свет пожара красиво добавился к спектаклю. Треск вертолетного винта утроился. Новоприбывший вертолет был раза в два больше, длинный, с двумя винтами. «Генка, смотри - это акулька! Наши - откуда?» Наши? удивился про себя Гена, для этого отщепенца имперцы - все еще НАШИ? «В Синем море всегда болтается полно авианосцев. Сколько мы уже на бегу? Часа полтора - вполне мог оттуда прилететь.» Акулька - символ боевой мощи и духа Империи - мирно завис над занзибарским коллегой, тот понял намек, развернулся и тихо удалился.
Гена вел катер вдоль островка, почти в прибое. Это смущало преследователей: но вот быстрый решился приблизится. Мужик, сидящий за водителем, почти на его шее, поднял автомат. Неужели - сейчас? подумалось Гене. Пули - отскочили - от тонкого, почти жестяного борта. «Резина!» радостно крикнул Гена, и провалился куда-то - автоматчик взял повыше.
Боль в затылке. Гена лежит, если открыть глаза - тошно. Надо. За рулем катера -Вова. Курс катера - встречный, на более крупное судно, на столкновение. На носу судна - рыжеволосая мадам Котовска, пытается прицелится. Но не это удивляет Гену. Вова, перекрывая шум мотора и почти не фальшивя, выводит «Цо жертве нэ можу рокийну хрулядь» Песня эта, официальный гимн провинции Вав, знаменующая ее единение в жертвенном порыве к Империи, решительно не входила в Вовин репертуар. Ну может в детстве, и то - под угрозой физического наказания «Кромдерэ но сжеци проходи»
Ситуация требовала осмысления. Гена напрягся - все понял. Во времена Вовиной юности Империя не тратилась на военную подготовку студентов. Им просто вкачивали психпрограммы - которые должны были активироваться при определенных обстоятельствах. Вот так вот - кто бы говорил о рецидивах имперского менталитета. «Ужнарка цэ робно кражеске пыбнадь» Интересно, какого уровня эта психпрограмма - обычный камикадзе или что покачественнее? Встречное судно не выдержало, повернуло, естественно, мористее - Вова пролетел мимо, и правым бортом, без напряга, поцеловал гребной винт. Судно завертелось бешено, попало в прибой, пролетело на гальку, рвя днище, остановилось - сидящие в нем пролетели дальше, и замерли на пляже. «Ли сандра кью роже уроди. Три!» Покачественне, стало быть.
Акулька от такого разворота событий оживилась, завертелась, и пустила ракеты в разные стороны. С одной стороны, это было эффективно. С другой стороны, пришла и ответная ракета - уже непонятно откуда. Акулька сначала вроде и не дрогнула - но вскоре пламя озарило ее внутренности, главный винт отвалился, туловище тяжело пало в море, оставив быстро бегущее кольцо горящего бензина. Наступила тишина, только мотор катера еще лихорадочно стучал. «Вроде все?» вернулся к Гене оптимизм. «Не совсем. Гена. Я больше не знаю, как управлять этой твоей дребеденью. Пожалуйста, подползи осторожно, и перехвати штурвал.» Гена исполнил команду, вовремя отвернул от скалы. «Мне надо отходнуть. Пардон.» Вова вырубился. Гена осознал, где они находились, вспомнил неподалеку пещерку, вымытую волнами в скале, причалил туда катер. Разбудил Вову, они взяли одеяла, и, промокнув до пояса, выбрались на пляж. Долгий вечер близился к концу.
Тихо, шорох волн. Три тысячи звезд сияют безмолвно и безучастно. Яркие - раз,два,три,четыре,пять - складываются в подобие креста. «Генка, старый, я рад тебя видеть.» «Взаимно, Вовчик. Давай поспим.» «Слушай, у тебя с собой янтарная эта штука? Дай» Вова припал губами к кресту - как-то гадко, слюняво, подумалось Гене - задвигался, зашептал. «Как он сказал? Мариа Перейра ..» « Мариа Фатима Нуфар, семи лет» «Ага.» И еще перед тем, как заснуть, уже после того, как образ Стеллы, со звездными глазами, проплыл перед ним и улегся на дно сознания - вспомнил Вова медные волосы, сердце кольнуло жалостью - Марыйка, курва преска.
Микроавтобус заглох окончательно в воротах госпиталя, до морга чернокожий шел тяжело и не прямо, два раза надо было ему лечь и отдышаться. Стук в дверь, от такого все проснутся «Я пришел за ней!». Служитель морга - тоже черен, крепок, не боится ни черта, ни безумных ночных гостей - привычка. «Браток. Все в руке судьбы. Заходи, посмотри на нее. Она в покое, звезды унесли ее боль. И с тобой да будет покой.» Посетитель проходит в холодный зал. Берет тельце с каталки. Девочка открывает глаза, ручка поднимается к ранам отца. Служитель в ужасе глаза закрывает, бросается на пол, рвет руки до крови о неровности цемента.
Медные волосы перепутались с водорослями и темной кровью. Судорога прошла по телу, рот оторвался от соленой лужи, наполнился рвотой, опорожнился. Еще судорога.
Проснулся Вова от легкого толчка в лицо. Светлый предрассветный час. Глаза сфокусировались на огромном армейском ботинке. «Вэйк ап. Кип стил. Фолла ми.»
Предыдущее по порядку: может, кто перечитать захочет :)
_____________________
Пролог
Ойдырна 1, 2, 3, 4.
Порт-Пиковски 1, 2, 3, 4, 5
Семисвятск 1, 2, 3, 4.
Хартфилд 1, 2, 3, 4.
Попытка побега 1 2 3
4
Южный крест 1,
2
________________________
Южный крест 3
Но сверкнули фары, прошуршали шины. "Господа, такси до отеля? Совсем не дорого."
Шофер мелкий, с тонкими усиками. Гена и Вова переглянулись. Сдаваться не хотелось. Однако спереди и сзади остановились еще два свободных такси, аккуратно заблокировав переулок, и из них не спеша вылезли свободные водители, гораздо крупнее первого. Гена потер волшебную карточку: ничего не произошло, видно, заряд еще не накопился. В порыве вдохновения сунул карточку в нос шоферу: «Сервиза секьюрита. Вылезай из машины!» Шофер оторопел, но не поверил: «Нет, это ты залезай в машину!» «Мы залезем, а ты вылезешь!» предложил компромисс Вова. Шофер задумался на секунду. Захлопнул дверцу, опустил стекло, стал звонить. «Тоска» проронил Вова. Рванул ручку двери ближайшего подъезда - не поддалось. Гена нажал кнопку домофона. «Але» «Сервиза секьюрита!» Это сработало, дверь открылась, друзья бросились в подъезд, шоферы потянулись следом.
Медленно, как в кошмарном сне, Гена бежал наверх. Вова дышал страшно, со всхрипом, но не отставал. Четвертый этаж, выбить стекло, на скат крыши. Вот здесь Вова зашатался, закричал невнятное, попробовал свалиться вниз: пришлось тащить его на себе, свободной рукой хватаясь за конек. Еще стекло, подъезд, вниз бежать легче. Выскочили в переулок, шоферов не было. Дама зато с тремя кавалерами, в имперских двубортных пиджаках. В знакомых оранжевых кроссовках. «Мальчики! Оказывается, вы нужны сегодня живыми! Не бойтесь!» приветливо крикнула Котовска. Гена и Вова побежали в другую сторону: из-за угла наперерез бросился еще кто-то, жаждущий немедленного физического контакта.
Микроавтобус, появившийся в переулке, несомненно, только что пережил несколько столкновений, лишивших его фар и большей части остекления. И сейчас траектория его движения пугала своей непредсказуемостью: кавалеры в двубортных пиджаках бросились врассыпную. Микроавтобус замедлился, вот и еще один недавний знакомый: черное лицо залито свежей кровью. Детский смех, сверкают белые зубы «Иль коррейеро эл дестина дел коррекционале!» «Амиго, марина Хуан-Перейра!» доверительно шепнул Гена. Последующие три минуты сильно напоминали космический полет, особенно на последнем участке, когда микроавтобус спустился к набережной по сорокаметровой лестнице.
Друзья бежали по пирсу, а чернокожий махал им вслед и кричал: «Не забудь, верни мне мою девочку! Мариа Фатима Нуфар, семь лет!» Потом взвизгнули тормоза, крик прервался. Вскочили в Генин катерок, мотор завелся с пол-оборота, вспыхнувшие огни Гена сразу потушил. Как только у Вовы восстановилось дыхание, он поинтересовался: «А куда мы, собственно, направляемся?» «Попробуем спрятаться в островках бухты.» Гена старался говорить уверенно. «Тут еще в прошлом веке укрывались целые пиратские флотилии - в двадцати милях от города. Только с развитием авиации...» Звук вертолета вдали. А главный пирс, похоже, огибал катер береговой охраны - прожектор метался по воде, как гигантский грозящий палец. Прибывшие на пирс марины чуть позже Гены и Вовы тоже не теряли время зря - и там застучали два мотора.
Вова некоторое время зачаровано глядел за борт. Когда Гена в первый раз вел катер ночью, он тоже так отвлекался: в бухте полно органики, половина ее флюоресцирует, от амеб и миллиметровых рачков до радужных кальмаров в бревно толщиной, вот один промчался в глубине, оставляя быстро расплывающийся след. Наметанный взгляд Гены выхватил из тусклого хаотического свечения характерные искорки прозрачного осьминога; надо же, так близко к городу... Однако сам отвлекся, надо забирать ближе к мели, так быстрее выйдешь к первым островкам, и погоня там - авось - не пройдет. «Ну сегодня спрячемся. А завтра? Или тут есть клуб робинзонов?» «В принципе на островках можно жить сколько хочешь... Море кормит, воду ночью можно собрать... Ну не знаю, Вов, позвоним кому, тем же тыскам..» Взлетела красная ракета с неожиданной стороны - попыталась озарить пространство, не получилось, слишком низко и далеко. Зато осветила три быстроходных маленьких катерка. А береговую охрану вдруг обогнало что-то немалое, видное только по прожектору - бортовых огней не наблюдается. «Может, кто-то из них - тыски?» мечтательно протянул Вова. «У тебя нет какого бинокля?» «Дались они тебе. Пижоны гребаные. Загнали вот меня сюда, как лиса - зачем? А сейчас-сейчас дальше, похоже, гонят... Или не гонят - подставляют... » «А здесь - ты прости, Геночка, - у тебя рецидив имперского менталитета. Ты подозрителен к иностранцам, приписываешь им нечеловеческое коварство, злобу, проницательность и магические способности - и в тоже время надеешься на них.» завел Вова противным лекционным тоном «Ребята отбивают зарплату - неумело, но честно. Ни чувств, ни коварных планов - просто наше благоденствие есть часть отбива. Лучше такой союзник, чем никакого...А надеяться - не надо.»
Тем временем вертолет таки добрался до места событий, щедро осветил все вокруг - хоть газету читай, и друзья предстали окружающему миру как бы в свете софитов. Вертолет завис над катерком и успевал за ним следовать. До первого островка уже недалеко, но и остальные актеры подтягиваются - обычно приятно ощущать себя в центре внимания, но сейчас явно не тот случай. И все подходят одновременно - и не понятно, сколько же конкурирующих сторон, да и конкурируют ли они - может, уже сговорились.
Нет, еще не сговорились: с катера береговой охраны дали пулеметную очередь по посудине без бортовых огней. Получили симметричный ответ: прожектор охраны потух. От одного из быстрых катерков что-то отделилось, пронеслось - метрах в 20 от Гены - в середине посудины взрыв, свет пожара красиво добавился к спектаклю. Треск вертолетного винта утроился. Новоприбывший вертолет был раза в два больше, длинный, с двумя винтами. «Генка, смотри - это акулька! Наши - откуда?» Наши? удивился про себя Гена, для этого отщепенца имперцы - все еще НАШИ? «В Синем море всегда болтается полно авианосцев. Сколько мы уже на бегу? Часа полтора - вполне мог оттуда прилететь.» Акулька - символ боевой мощи и духа Империи - мирно завис над занзибарским коллегой, тот понял намек, развернулся и тихо удалился.
Гена вел катер вдоль островка, почти в прибое. Это смущало преследователей: но вот быстрый решился приблизится. Мужик, сидящий за водителем, почти на его шее, поднял автомат. Неужели - сейчас? подумалось Гене. Пули - отскочили - от тонкого, почти жестяного борта. «Резина!» радостно крикнул Гена, и провалился куда-то - автоматчик взял повыше.
Боль в затылке. Гена лежит, если открыть глаза - тошно. Надо. За рулем катера -Вова. Курс катера - встречный, на более крупное судно, на столкновение. На носу судна - рыжеволосая мадам Котовска, пытается прицелится. Но не это удивляет Гену. Вова, перекрывая шум мотора и почти не фальшивя, выводит «Цо жертве нэ можу рокийну хрулядь» Песня эта, официальный гимн провинции Вав, знаменующая ее единение в жертвенном порыве к Империи, решительно не входила в Вовин репертуар. Ну может в детстве, и то - под угрозой физического наказания «Кромдерэ но сжеци проходи»
Ситуация требовала осмысления. Гена напрягся - все понял. Во времена Вовиной юности Империя не тратилась на военную подготовку студентов. Им просто вкачивали психпрограммы - которые должны были активироваться при определенных обстоятельствах. Вот так вот - кто бы говорил о рецидивах имперского менталитета. «Ужнарка цэ робно кражеске пыбнадь» Интересно, какого уровня эта психпрограмма - обычный камикадзе или что покачественнее? Встречное судно не выдержало, повернуло, естественно, мористее - Вова пролетел мимо, и правым бортом, без напряга, поцеловал гребной винт. Судно завертелось бешено, попало в прибой, пролетело на гальку, рвя днище, остановилось - сидящие в нем пролетели дальше, и замерли на пляже. «Ли сандра кью роже уроди. Три!» Покачественне, стало быть.
Акулька от такого разворота событий оживилась, завертелась, и пустила ракеты в разные стороны. С одной стороны, это было эффективно. С другой стороны, пришла и ответная ракета - уже непонятно откуда. Акулька сначала вроде и не дрогнула - но вскоре пламя озарило ее внутренности, главный винт отвалился, туловище тяжело пало в море, оставив быстро бегущее кольцо горящего бензина. Наступила тишина, только мотор катера еще лихорадочно стучал. «Вроде все?» вернулся к Гене оптимизм. «Не совсем. Гена. Я больше не знаю, как управлять этой твоей дребеденью. Пожалуйста, подползи осторожно, и перехвати штурвал.» Гена исполнил команду, вовремя отвернул от скалы. «Мне надо отходнуть. Пардон.» Вова вырубился. Гена осознал, где они находились, вспомнил неподалеку пещерку, вымытую волнами в скале, причалил туда катер. Разбудил Вову, они взяли одеяла, и, промокнув до пояса, выбрались на пляж. Долгий вечер близился к концу.
Тихо, шорох волн. Три тысячи звезд сияют безмолвно и безучастно. Яркие - раз,два,три,четыре,пять - складываются в подобие креста. «Генка, старый, я рад тебя видеть.» «Взаимно, Вовчик. Давай поспим.» «Слушай, у тебя с собой янтарная эта штука? Дай» Вова припал губами к кресту - как-то гадко, слюняво, подумалось Гене - задвигался, зашептал. «Как он сказал? Мариа Перейра ..» « Мариа Фатима Нуфар, семи лет» «Ага.» И еще перед тем, как заснуть, уже после того, как образ Стеллы, со звездными глазами, проплыл перед ним и улегся на дно сознания - вспомнил Вова медные волосы, сердце кольнуло жалостью - Марыйка, курва преска.
Микроавтобус заглох окончательно в воротах госпиталя, до морга чернокожий шел тяжело и не прямо, два раза надо было ему лечь и отдышаться. Стук в дверь, от такого все проснутся «Я пришел за ней!». Служитель морга - тоже черен, крепок, не боится ни черта, ни безумных ночных гостей - привычка. «Браток. Все в руке судьбы. Заходи, посмотри на нее. Она в покое, звезды унесли ее боль. И с тобой да будет покой.» Посетитель проходит в холодный зал. Берет тельце с каталки. Девочка открывает глаза, ручка поднимается к ранам отца. Служитель в ужасе глаза закрывает, бросается на пол, рвет руки до крови о неровности цемента.
Медные волосы перепутались с водорослями и темной кровью. Судорога прошла по телу, рот оторвался от соленой лужи, наполнился рвотой, опорожнился. Еще судорога.
Проснулся Вова от легкого толчка в лицо. Светлый предрассветный час. Глаза сфокусировались на огромном армейском ботинке. «Вэйк ап. Кип стил. Фолла ми.»