"Теория заговора" и "демократия" - два кривых образа
Очень эффективны образы, формирующие и трансформирующие разную действительность, ту, которая отделена от круга мещанской жизни. Эта отделённость позволяет не замечать идиотизм приятия и отрицания некоторых вещей, которые должны быть отвергнуты и приняты с точностью до наоборот. «Народы Советского Союза захотели жить в своих суверенных государствах» - пример понятия (образа), отделённого от круга мещанской жизни. «Народ» - слишком высокий уровень для потребительской возни, чтобы понять, что для приятия этого образа по хорошему стоило бы задаться вопросом, каким образом несколько (десятков) миллионов человек высказали это мнение? Но гораздо более научно утверждать, что в этом случае сработали интересы и возможности. Есть интерес (мотив), есть возможность (управленческий рычаг) - дело в шляпе.
Когда-то Ленин выявлял подлинный интерес пролетариата к труду, свободному от эксплуатации, и обозначал возможность пролетариата, состоящую в сплочённости и организованности. И эту возможность нужно было всячески культивировать, чтобы она превратилась в фактор движения вперёд. И дело было сделано!
Какой-то английский деятель говорил, что у Англии нет друзей, у неё есть интересы. Совершенно научное высказывание. Нужно только выявлять и наращивать возможности для преследования интересов. Неужели же не выявляют и не наращивают? А у США есть друзья, ради которых можно пожертвовать интересами? Наверно есть, только в этом случае нужно принять, что США очень романтическая страна. А каковы дела?
Нравится мне высказывание «романтик - в уме бантик». Мещанский ум полон этих бантиков: свободный рынок, созидательная конкуренция, права человека, демократия.
Надо бы расширить мещанскую очевидность до понимания чужих интересов - до того, что они являются действительными, а не эфемерными. Мне кажется, чтобы понять, где «теория заговора» является самоудовлетворением возбуждённых умов, а где она служит негативным образом для эмоционального отрицания действительности, нужно задать себе следующие вопросы, начинающиеся с потребительского уровня и плавно поднимающиеся наверх. Существуют ли у какого-либо человека тайные помыслы (интересы)? Ищет ли он единомышленников? Пользуется ли он своими возможностями? Использует ли он организации? Есть ли люди, более изощрённые, чем я? Пользуются ли люди из моего окружения какими-либо изощрёнными способами для достижения своих мелких целей? С какого возраста я буду знать все изощрённые способы управления чем угодно на всей планете? Начиная с какого уровня иерархии человек теряет возможность пользоваться изощрёнными способами преследования своих интересов? Повышается ли нравственность человека с повышением уровня иерархии? И, наконец, посоветовал бы я Штирлицу не делать тайны из его деятельности?
Итак, вполне научно утверждать, что человеку и организациям свойственно преследовать свои интересы, привлекая к этому свои возможности. Но как нам построить свое реальное поведение, адекватное действительности, если оперируем мы готовыми смысловыми блоками типа «теория заговора», «права человека»? Кто-то, может быть, не верит, что образы определяют массовое поведение. Так в этом случае следует вспомнить, как Геббельсу удалось убедить немецкий народ воевать на востоке, хотя сейчас для всего мира это является очевидным злом. Просто этому действию нужно придать образ праведности и адекватности.
Происходит борьба двух видов безнравственности. Первая - возбуждённый ум неудавшихся потребителей винит во всём скрытые силы, и тем создаёт почву для «теорий заговора». Вторая - самообольщение. В этом случае все недостатки окружающей действительности, конечно же, происходят по глупости правителей и из-за недостатков общества. Глубинно психологической основой такого восприятия является ощущение себя самым умным. Именно это приводит к романтическим иллюзиям, ибо как ещё назвать ощущение того, что якобы для позитивных изменений нужно только быть умным и благонамеренным.
И вот мы получили два кривых образа. Есть интересы и возможности людей и организаций, рассуждениям о которых присвоен образ «теории заговора»; и есть романтические иллюзии, которым присвоен образ либерализма, демократизма и заинтересованности во всеобщем процветании. Каждый из этих образов управляет действительностью по-своему. «Теория заговора» как негативный образ помогает романтикам отрицать многие стороны действительности, а «демократия» помогает злонамеренным людям и организациям насадить в обществе романтические иллюзии. История не сразу показала, что праведность восточной экспансии - всего лишь кривой геббельсовский образ. Не сразу она покажет и подлинное лицо демократии, тем более, что технические средства создания её образа в тысячи раз более совершенны.
А пока попробуем угадать с трёх раз, кто победит - интересы или романтические иллюзии?