Воспоминания о старом Павловске Б. В. Януша. Часть 12
Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Часть 5
Часть 6
Часть 7
Часть 8
Часть 9
Часть 10
Часть 11
Моя жизнь в дальнейшем сложилась так, что я стал железнодорожником. Естественной причиной тому стали мои родственники со стороны папы, которые почти все в какой-то степени были связаны с железнодорожным транспортом. Я уже, кажется, писал о том, что первые прогулки с папой, а иногда к нам присоединялся его старший брат, дядя Лёня, мы совершали к железной дороге. Там мы подолгу сидели, наблюдая проходившие поезда. Позже папа как-то мне сказал, что железнодорожные рельсы у него ассоциируются с чем-то далёким, незнакомыми городами, а в некоторых случаях дальними странами. Он любил знакомиться с новыми местами, но жизнь так распорядилась, что из Ленинграда выезжать ему почти не пришлось. Дядя Лёня был одержим паровозами, он любил изображать ритмичную работу паровой машины, подражать их свисткам или работе инжектора, а также паровоздушного насоса. Надо сказать, что получалось это у него здорово и мне очень нравилось. Наши железнодорожные связи относились и к сестре папы Людмиле Борисовне, которую я также всегда называл просто Людмилой, хотя разница в наших возрастах довольно приличная.
Она в 1928 году закончила эксплуатационное отделение Железнодорожного техникума на Бородинской улице в Ленинграде и до 1936 года работала на станции Павловск второй.
В тот период мама вместе со мной нередко заходила к ней на работу. У них были какие-то общие темы для разговоров, а я скучал и тянул маму домой. В таких случаях им на помощь приходила билетная кассирша, которая предлагала мне ей помогать в продаже билетов. Она в окошечко получала деньги и компостировала билеты, а я выдавал их пассажирам. Многие улыбались, видя в окошечке мою физиономию, а некоторые из тех, кто опаздывал, ругались. В те годы станция Павловск второй была тихой и малолюдной, пригородных поездов вырицкого направления через неё проходило мало, мало садилось и выходило пассажиров, в основном те, кто жил недалеко от станции. Смутно помню я даже навес над платформой, который позже почему-то разобрали. К зданию станции вела дорожка, около которой росли голубые горные ёлочки - штук шесть или восемь, тогда уже достаточно большие. Вдоль опушки парка шёл ров, которым когда-то был окружен Павловск, или, вернее, его остатки и пыльная ухабистая дорога в Тярлево, Глазово и Ново-Веси. Через пути недалеко от станции проходил виадук, соединявший Садовую улицу в Павловске с Павловским шоссе в Детском Селе. К мосту вели земляные насыпи, в одной из них со стороны Павловска были устроены ледники.
Разрушенный во время войны виадук
Ледник, сохранившийся до наших дней
Сам мост довольно узкий с металлической фермой и двумя промежуточными металлическими опорами, деревянным настилом и небольшими тротуарами для пешеходов, ничего особенного не представлял. При въезде на мост со стороны Павловска стояло красивое водоподъёмное здание.
Район, расположенный за железнодорожными путями, назывался Павловском вторым. Вдоль станции там размещался дровяной склад, к которому от моста вела дорога, с другой стороны она выходила на продолжение Старошалейной аллеи в Отдельном парке. По обеим сторонам этой грязной, разбитой и проезжей только для лошадей дороги лежали штабеля дров. Дальше, в сторону Детского Села, параллельно дороге выстроился ряд домиков с садами вокруг.
Ходил я на станцию Павловск второй и с папой, но цель этих посещений была другая - смотреть проходящие ходом дальние пассажирские поезда, одесские и киевские. До второй половины 30-х годов эти поезда водили паровозы СУ,
Паровоз СУ
а участок Детское Село-Вырица и дальше на юг был однопутным. Проходящий через станцию без остановки поезд смотрелся эффектно и красиво, особенно чувствовались мощь и скорость, кроме того, нам нравилось зрелище смены на ходу жезлов, это выглядело виртуозно, когда помощник на полном ходу бросал один жезл и ловким движением ловил другой, подаваемый дежурным по станции. Всё казалось просто и красиво. В дальнейшем мне самому приходилось проделывать эту манипуляцию, когда я работал на паровозе, и было это совсем не так, как казалось, особенно в тёмное время и на большой скорости. Вообще в нашей семье процветал какой-то культ паровоза. Помню однажды, приехав с работы, папа мне сказал, что киевские и одесские поезда стали водить паровозы серии ИС (Иосиф Сталин) - это были самые мощные отечественные пассажирские машины, выпуск которых начался в первой половине 30-х годов.
Модель паровоза ИС
Несмотря на усталость, наскоро поев, папа мне предложил сходить на станцию Павловск второй и посмотреть проход одного из дальних поездов с паровозом ИС во главе. Было темно, наверное, это происходило зимой или поздней осенью, мы стояли на виадуке над станцией. Вдруг со стороны Детского Села услышали ритмично работающую паровую машину. Из кривой выходила чёрная громада и ярким прожектором освещала путь и станцию, за ней тянулась вереница вагонов с освещёнными окнами. Всё это промчалось под нами, окутав клубами пара, и вот на противоположной стороне видим только три удаляющихся в сторону Антропшина красных фонаря... Зрелище неописуемое... Несколько раньше на этом направлении - единственном в Ленинграде, стали работать мощные наши товарные паровозы серии ФД (Феликс Дзержинский). Особенно чувствовалась их напряжённая работа, когда они вели тяжёлые поезда в сторону Антропшина, куда был значительный подъём. Тогда работу паровой машины мы слышали почти за километр, как говорили машинисты, - труба с небом разговаривает. Это исключительное зрелище представить и описать невозможно - его нужно видеть!.. К сожалению, с уходом с транспорта паровозов люди лишились этой возможности, ибо стоящие в музеях паровозы совсем не одно и то же, что идущие с поездом.
Повседневная моя жизнь часто протекала на другой железнодорожной станции, Павловск первый. Когда я стал постарше, меня мама туда отпускала с Юрой Петровым. Его дедушка работал в багажном отделении - возил на тележках, грузил и разгружал багаж, и мы были вхожи туда.
В. Б. Януш. На платформе станции Павловск I
Располагалось же оно в конце платформы рядом с поворотным кругом. Проводя много времени на станции, мы изучили всю технику приёма и отправления поездов. Два окна дежурного отделения станции выходили на широкую площадку, от которой начиналась платформа. Через одно из окон был виден какой-то пульт, на котором светом красной или зелёной лампочки дублировалось показание входного семафора (позже там был установлен светофор). Как только загоралась зелёная лампочка, мы знали, что скоро придёт поезд. Стоя у края платформы, в просвете уходящей в сторону Тярлева просеки хорошо видно появление прямоугольничка поезда, он быстро приближается и вот с шумом подходит к платформе и останавливается. Качает насос, как будто отдуваясь после тяжёлого пути. Дальше идёт процедура отцепки паровоза и его медленный заход на поворотный круг, обнесённый глухим забором.
Остатки поворотного круга в Павловске. Слева - башенка, с которой наливали воду в паровозы, ее фрагмент встроен в здание стадиона. Вдали - павильон Круглый зал
Там совершается ритуал поворота паровоза. Человека четыре рабочих, по два с каждой стороны поворотного моста, наваливались на толстые брёвна и медленно поворачивали ферму вместе с паровозом. Только потом, учась в техникуме, я узнал, что на Павловской станции был так называемый круг уравновешенной конструкции, его можно было легко поворачивать только если центр тяжести паровоза совпадал или располагался недалеко от вертикальной оси центральной колонны. Практически добиться этого было чрезвычайно трудно, а потому и поворот сопрягался обычно с большими трудностями. Пользуясь доступом в багажное отделение, мы иногда выходили на круг и присоединялись к рабочим - они нас не гоняли, хотя и помощи от нас было немного.
Позже поворотный круг механизировали: на одном из концов фермы сделали площадку на которой установили кран и пневматический привод, действующий на кольцевой рельс. После захода паровоза на круг к его концевому рукаву присоединялся рукав от крана и рабочий, встав на площадку и перемещая его ручку, производил поворот. Надо сказать, что эта система была неудачной и часто ломалась, и тогда снова, навалясь на брёвна, рабочие вертели круг...
Но вот паровоз повёрнут... Иногда он заходил на самый крайний путь к водоразборной колонке и брал воду. Кирпичное основание этого сооружения сохранилось до сих пор, оно вмонтировано в ряд сооружений стадиона, находящегося на месте станции Павловск первый.
Набрав воду, паровоз шел дальше и вновь прицеплялся к составу с другой стороны. Мы бежали на конец платформы и внимательно следили за процессом прицепки паровоза к составу, которую производил сцепщик. Затем следовала проба тормозов, а потом сигнал дежурного по станции, свисток главного кондуктора, потом паровоза и поезд, лязгнув буферами, медленно отходил от платформы. Мы долго смотрели ему вслед до тех пор, пока тёмный прямоугольничек не исчезал в створе просеки парка.
Иногда мы катались на поездах. Дело в том, что с обеих сторон станционной платформы проходили пути. Один, левый, если смотреть в сторону Ленинграда, был главным, на него поезда прибывали и с него в большинстве случаев отправлялись. Другой, правый, считался запасным, на него переводили поезда, если до их отправления из Ленинграда должен был прибыть следующий поезд. Такие поезда мы знали, садились в вагон у окна, и паровоз вытягивал состав за Круглый зал, а потом подавал обратно. Таким образом на станции мы немного работали, крутили паровозы и помогали возить тележки с багажом, катались на поездах, а иногда попадали и в зал Вокзала, если там чего-нибудь проводилось. Вечером в летнее светлое время я встречал папу, и мы с ним шли домой.
Продолжение
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Часть 5
Часть 6
Часть 7
Часть 8
Часть 9
Часть 10
Часть 11
Моя жизнь в дальнейшем сложилась так, что я стал железнодорожником. Естественной причиной тому стали мои родственники со стороны папы, которые почти все в какой-то степени были связаны с железнодорожным транспортом. Я уже, кажется, писал о том, что первые прогулки с папой, а иногда к нам присоединялся его старший брат, дядя Лёня, мы совершали к железной дороге. Там мы подолгу сидели, наблюдая проходившие поезда. Позже папа как-то мне сказал, что железнодорожные рельсы у него ассоциируются с чем-то далёким, незнакомыми городами, а в некоторых случаях дальними странами. Он любил знакомиться с новыми местами, но жизнь так распорядилась, что из Ленинграда выезжать ему почти не пришлось. Дядя Лёня был одержим паровозами, он любил изображать ритмичную работу паровой машины, подражать их свисткам или работе инжектора, а также паровоздушного насоса. Надо сказать, что получалось это у него здорово и мне очень нравилось. Наши железнодорожные связи относились и к сестре папы Людмиле Борисовне, которую я также всегда называл просто Людмилой, хотя разница в наших возрастах довольно приличная.
Она в 1928 году закончила эксплуатационное отделение Железнодорожного техникума на Бородинской улице в Ленинграде и до 1936 года работала на станции Павловск второй.
В тот период мама вместе со мной нередко заходила к ней на работу. У них были какие-то общие темы для разговоров, а я скучал и тянул маму домой. В таких случаях им на помощь приходила билетная кассирша, которая предлагала мне ей помогать в продаже билетов. Она в окошечко получала деньги и компостировала билеты, а я выдавал их пассажирам. Многие улыбались, видя в окошечке мою физиономию, а некоторые из тех, кто опаздывал, ругались. В те годы станция Павловск второй была тихой и малолюдной, пригородных поездов вырицкого направления через неё проходило мало, мало садилось и выходило пассажиров, в основном те, кто жил недалеко от станции. Смутно помню я даже навес над платформой, который позже почему-то разобрали. К зданию станции вела дорожка, около которой росли голубые горные ёлочки - штук шесть или восемь, тогда уже достаточно большие. Вдоль опушки парка шёл ров, которым когда-то был окружен Павловск, или, вернее, его остатки и пыльная ухабистая дорога в Тярлево, Глазово и Ново-Веси. Через пути недалеко от станции проходил виадук, соединявший Садовую улицу в Павловске с Павловским шоссе в Детском Селе. К мосту вели земляные насыпи, в одной из них со стороны Павловска были устроены ледники.
Разрушенный во время войны виадук
Ледник, сохранившийся до наших дней
Сам мост довольно узкий с металлической фермой и двумя промежуточными металлическими опорами, деревянным настилом и небольшими тротуарами для пешеходов, ничего особенного не представлял. При въезде на мост со стороны Павловска стояло красивое водоподъёмное здание.
Район, расположенный за железнодорожными путями, назывался Павловском вторым. Вдоль станции там размещался дровяной склад, к которому от моста вела дорога, с другой стороны она выходила на продолжение Старошалейной аллеи в Отдельном парке. По обеим сторонам этой грязной, разбитой и проезжей только для лошадей дороги лежали штабеля дров. Дальше, в сторону Детского Села, параллельно дороге выстроился ряд домиков с садами вокруг.
Ходил я на станцию Павловск второй и с папой, но цель этих посещений была другая - смотреть проходящие ходом дальние пассажирские поезда, одесские и киевские. До второй половины 30-х годов эти поезда водили паровозы СУ,
Паровоз СУ
а участок Детское Село-Вырица и дальше на юг был однопутным. Проходящий через станцию без остановки поезд смотрелся эффектно и красиво, особенно чувствовались мощь и скорость, кроме того, нам нравилось зрелище смены на ходу жезлов, это выглядело виртуозно, когда помощник на полном ходу бросал один жезл и ловким движением ловил другой, подаваемый дежурным по станции. Всё казалось просто и красиво. В дальнейшем мне самому приходилось проделывать эту манипуляцию, когда я работал на паровозе, и было это совсем не так, как казалось, особенно в тёмное время и на большой скорости. Вообще в нашей семье процветал какой-то культ паровоза. Помню однажды, приехав с работы, папа мне сказал, что киевские и одесские поезда стали водить паровозы серии ИС (Иосиф Сталин) - это были самые мощные отечественные пассажирские машины, выпуск которых начался в первой половине 30-х годов.
Модель паровоза ИС
Несмотря на усталость, наскоро поев, папа мне предложил сходить на станцию Павловск второй и посмотреть проход одного из дальних поездов с паровозом ИС во главе. Было темно, наверное, это происходило зимой или поздней осенью, мы стояли на виадуке над станцией. Вдруг со стороны Детского Села услышали ритмично работающую паровую машину. Из кривой выходила чёрная громада и ярким прожектором освещала путь и станцию, за ней тянулась вереница вагонов с освещёнными окнами. Всё это промчалось под нами, окутав клубами пара, и вот на противоположной стороне видим только три удаляющихся в сторону Антропшина красных фонаря... Зрелище неописуемое... Несколько раньше на этом направлении - единственном в Ленинграде, стали работать мощные наши товарные паровозы серии ФД (Феликс Дзержинский). Особенно чувствовалась их напряжённая работа, когда они вели тяжёлые поезда в сторону Антропшина, куда был значительный подъём. Тогда работу паровой машины мы слышали почти за километр, как говорили машинисты, - труба с небом разговаривает. Это исключительное зрелище представить и описать невозможно - его нужно видеть!.. К сожалению, с уходом с транспорта паровозов люди лишились этой возможности, ибо стоящие в музеях паровозы совсем не одно и то же, что идущие с поездом.
Повседневная моя жизнь часто протекала на другой железнодорожной станции, Павловск первый. Когда я стал постарше, меня мама туда отпускала с Юрой Петровым. Его дедушка работал в багажном отделении - возил на тележках, грузил и разгружал багаж, и мы были вхожи туда.
В. Б. Януш. На платформе станции Павловск I
Располагалось же оно в конце платформы рядом с поворотным кругом. Проводя много времени на станции, мы изучили всю технику приёма и отправления поездов. Два окна дежурного отделения станции выходили на широкую площадку, от которой начиналась платформа. Через одно из окон был виден какой-то пульт, на котором светом красной или зелёной лампочки дублировалось показание входного семафора (позже там был установлен светофор). Как только загоралась зелёная лампочка, мы знали, что скоро придёт поезд. Стоя у края платформы, в просвете уходящей в сторону Тярлева просеки хорошо видно появление прямоугольничка поезда, он быстро приближается и вот с шумом подходит к платформе и останавливается. Качает насос, как будто отдуваясь после тяжёлого пути. Дальше идёт процедура отцепки паровоза и его медленный заход на поворотный круг, обнесённый глухим забором.
Остатки поворотного круга в Павловске. Слева - башенка, с которой наливали воду в паровозы, ее фрагмент встроен в здание стадиона. Вдали - павильон Круглый зал
Там совершается ритуал поворота паровоза. Человека четыре рабочих, по два с каждой стороны поворотного моста, наваливались на толстые брёвна и медленно поворачивали ферму вместе с паровозом. Только потом, учась в техникуме, я узнал, что на Павловской станции был так называемый круг уравновешенной конструкции, его можно было легко поворачивать только если центр тяжести паровоза совпадал или располагался недалеко от вертикальной оси центральной колонны. Практически добиться этого было чрезвычайно трудно, а потому и поворот сопрягался обычно с большими трудностями. Пользуясь доступом в багажное отделение, мы иногда выходили на круг и присоединялись к рабочим - они нас не гоняли, хотя и помощи от нас было немного.
Позже поворотный круг механизировали: на одном из концов фермы сделали площадку на которой установили кран и пневматический привод, действующий на кольцевой рельс. После захода паровоза на круг к его концевому рукаву присоединялся рукав от крана и рабочий, встав на площадку и перемещая его ручку, производил поворот. Надо сказать, что эта система была неудачной и часто ломалась, и тогда снова, навалясь на брёвна, рабочие вертели круг...
Но вот паровоз повёрнут... Иногда он заходил на самый крайний путь к водоразборной колонке и брал воду. Кирпичное основание этого сооружения сохранилось до сих пор, оно вмонтировано в ряд сооружений стадиона, находящегося на месте станции Павловск первый.
Набрав воду, паровоз шел дальше и вновь прицеплялся к составу с другой стороны. Мы бежали на конец платформы и внимательно следили за процессом прицепки паровоза к составу, которую производил сцепщик. Затем следовала проба тормозов, а потом сигнал дежурного по станции, свисток главного кондуктора, потом паровоза и поезд, лязгнув буферами, медленно отходил от платформы. Мы долго смотрели ему вслед до тех пор, пока тёмный прямоугольничек не исчезал в створе просеки парка.
Иногда мы катались на поездах. Дело в том, что с обеих сторон станционной платформы проходили пути. Один, левый, если смотреть в сторону Ленинграда, был главным, на него поезда прибывали и с него в большинстве случаев отправлялись. Другой, правый, считался запасным, на него переводили поезда, если до их отправления из Ленинграда должен был прибыть следующий поезд. Такие поезда мы знали, садились в вагон у окна, и паровоз вытягивал состав за Круглый зал, а потом подавал обратно. Таким образом на станции мы немного работали, крутили паровозы и помогали возить тележки с багажом, катались на поездах, а иногда попадали и в зал Вокзала, если там чего-нибудь проводилось. Вечером в летнее светлое время я встречал папу, и мы с ним шли домой.
Продолжение