тексты...мои
Она пробовала слова на вкус, раскалывая их, словно это - грецкие орехи, на слоги и разжевывая по отдельной буковке, они страдали между жерновами ее зубов, теряя свою сущность, исчезали в темной пропасти гортани. Ничего не значащие закорючки беспомощной стаей улетали в небытие, оставляя за собой лишь звук, потом память о звуке, потом тишину. Тишину, которая ломала стены, выбивала окна и выплескивалась лавиной, тишина без слов.
Любимые слова она ласкала языком, прижимая к небу. Они трепыхались в страхе перед неизбежностью, и с криками срывались за остальными. Тоненькие стройные согласные «Т», «К», «Р», «В», «Б», «Н», «П», «Г» виляя узкими бедрышками, дефилировали по шершавому языку, как по подиуму, зависимые и испуганные, им связывали элегантные запястья и отправляли горьковатой слюной в далекие плаванья. «Ш», «С», «Щ» пестрыми змейками шуршали по деснам. Жизнерадостные и розовощекие, будто с мороза, «О», «А», «У», «Ю», «И», «Е», «Э» с игривым нетерпением заглядывались на снежное полотно следующей страницы, не подозревая, что слетят со своих саночек где-то между, на одном из поворотов. «Ц» и «З» прозвенели разбившимся вдребезги стаканом. «Ф» ухнуло ночной птицей. «Д» и «Л» привалились друг к другу покатыми плечами и с покорностью ждали своей очереди в ад. «Х» ругнулось и долго летело вниз стукаясь о стенки и отдаваясь эхом «Й». «Я» так и не склонив головы, медленно шло на эшафот.
«Ё», «Ъ», «Ь» подавались как десерт и были утоплены в горячем кофе.
Целые эшелоны несчастных исчезали со страниц любимых книг, буковки выдергивали из привычных рамок слов и предложений. Их гнали, толкая прикладами в спины в клокочущее горло, где они исчезали навсегда.
Она катала из них шарики и смахивала мягкой ладонью со стола. Кидала целые абзацы неразумным птицам, которые выклевывали им печень, оставляя лежать умирающих, кровоточащих чернилами посреди разрушенных рассказов и предложений.
Всё было забыто. Слова прятались в переплетах старых словарей, в любовных записках, пропитанных потом волнующихся ладоней, в никому уже не нужных адресных книгах…они сбивались в короткие междометия, скрываясь в баблах старых комиксов.
Их почти не осталось…
Но, кто она, та, что с такой легкостью заглотила такие значимые слова, которые обесценились, которые стали невесомыми как пух и прозрачными как воздух. Слова, которые можно пожирать горстями - так их много. И однажды обнаружить ровные простыни пустых страниц, ощутить свою собственную немоту и безмолвие окружающего мира. Какое имя дать ей, если не осталось ни слов, ни букв, ни звуков…Важно ли определить ее, когда ничего не осталось?
Или, все-таки, должны были спастись несколько букв: самых храбрых, самых сильных, самых гордых. Они должны были выжить и выстоять. Чтобы, потом, однажды, взяться крепкими руками, слиться в одном неразрывном объятии, соединиться в одно слово. Какое оно, самое последнее слово, то, что пронзит насквозь своим весом. ЛЮБОВЬ, ЖИЗНЬ, БОГ ?
Каждому своё.