О скитаниях вечных и о Земле
Ушел Рэй Брэдбери.
Мало кто умел писать настолько светлую и в то же время глубокую и проникновенную фантастику. Очень, очень мало книг можно поставить в один ряд с "451 по Фаренгейту", "Марсианскими хрониками" и "Вином из одуванчиков".
Если кто-то из людей и попадает в рай, то он - точно должен быть там.
Космос - как осень, писал Томас Вулф. И говорил о пустынном мраке, об одиночестве, о том, как мал затерянный в космосе человек. Говорил о вечной, непреходящей осени. И еще - о межпланетном корабле, о том, как пахнет металл и какой он на ощупь, и о чувстве высокой судьбы, о неистовом восторге, с каким наконец-то отрываешься от Земли, оставляешь позади все земные задачи и печали и стремишься к задаче куда более трудной, к печали куда более горькой. Да, это были прекрасные страницы, и они говорили то, что непременно надо было сказать о Вселенной и человеке, и о его крохотных ракетах, затерянных в космосе.
Ваши страницы, Мастер, действительно были прекрасны, и говорили именно то, что непременно надо было сказать.
Покойтесь с миром.
Мало кто умел писать настолько светлую и в то же время глубокую и проникновенную фантастику. Очень, очень мало книг можно поставить в один ряд с "451 по Фаренгейту", "Марсианскими хрониками" и "Вином из одуванчиков".
Если кто-то из людей и попадает в рай, то он - точно должен быть там.
Космос - как осень, писал Томас Вулф. И говорил о пустынном мраке, об одиночестве, о том, как мал затерянный в космосе человек. Говорил о вечной, непреходящей осени. И еще - о межпланетном корабле, о том, как пахнет металл и какой он на ощупь, и о чувстве высокой судьбы, о неистовом восторге, с каким наконец-то отрываешься от Земли, оставляешь позади все земные задачи и печали и стремишься к задаче куда более трудной, к печали куда более горькой. Да, это были прекрасные страницы, и они говорили то, что непременно надо было сказать о Вселенной и человеке, и о его крохотных ракетах, затерянных в космосе.
Ваши страницы, Мастер, действительно были прекрасны, и говорили именно то, что непременно надо было сказать.
Покойтесь с миром.