Бисмарк-22
Итак, изменения в образе жизни. У антрополога без географии, а также зоо-, эко- и прочих логий встречается претыкание. И вульгарная антропология - не исключение.
Начнем с палеоантропов.
Для них мало что изменилось. Можно сказать, перемена была только одна: отдельные группы оказались более жестко привязаны к определенной территории, на которой, помимо обычного набора фауны, появились и некие весьма похожие на палеоантропов существа, которые время от времени подкидывали им падаль. Строго говоря, свобода миграций у них сохранилась - ведь конфликты возникали только между группами самцов-добытчиков, а полные группы вполне ладили между собой (и посейчас существует механизм «пойдем выйдем» - разборок при самках и детях, в целом, сапиенсы до сих пор стараются избегать по сумме причин... ну, это к этологам). Но в плотно упакованной среде обитания перемещения теряли смысл. Грубо, в случае ухудшения условий лучше жрать меньше, но стабильно, чем вступать в конкуренцию с такими же интердикторами за такую же скудную пищу на чужой территории. Однако один момент мы должны учитывать. А именно: важным элементом жизни в саванне являются сезонные миграции. А за травоядными мигрировали и палеоантропы. То есть я склонен полагать, что «территорией» для них был, скажем, не круг радиусом в 15-20 км, а несколько сезонных «пятен» обитания, между которыми они передвигались вслед за животными. При этом у отдельных групп, занимавших наиболее выгодные, «стратегические» позиции на реках и озерах, необходимости в миграциях могло и не быть. Пока достаточно.
А что прасапиенсы? Они, образно говоря, попали в ситуацию крестьян до Юрьева дня ;) То есть: никто их не держал, и они могли в любой момент сняться и уйти. Но опять-таки, смысл? Ведь уйти они могли только на территорию, занятую другими интердикторами - мест, где можно было без опаски собирать падаль, не осталось. Плюс пониженная мобильность.
Теперь о группах прасапиенсов. Если палеоантропы продолжали жить стандартными группами, то группы прасапиенсов разрослись, в основном за счет самок. Тут сработал следующий механизм. На начальном этапе дивергенции группы, в которых было мало самцов, и тем более группы из одних самок, были вынуждены влачить жалкое существование и часто погибали. Одних самок в другие группы, как мы знаем, не принимали - не было такого в обычае, да и самцов просто не хватало. Т.е. возникла классическая картина Репина «Лишний рот» ;) Но на позднейших этапах, когда прасапиенсы бм приспособились к картошке, ситуация изменилась. Самка стала производителем. Грубо - чем больше в группе самок, тем больше молодняка, и тем чаще мы можем ходить за падалью. Т.е. верхний предел численности группы, в которой резко преобладали самки, был ограничен только сотками с картошкой, т.е. массой викарной растительности.
А теперь важный - важнейший - момент, который пока нигде не был проговорен. Кроме падали, в саванне жрать нечего. Еще раз (капслок подразумевается): в саванне нечего жрать, кроме падали. Разворачиваю.
Если вы не жвачное животное, не хищник и не падальщик - в саванне вы умрете с голоду. Даже если вам удастся продержаться влажный сезон - на сочных побегах, каких-то ягодах, малопитательных корнях и пр., которые служат аналогом не картошки, а лебеды и березовой коры, то в засушливый сезон вы точно умрете с голоду (конечно, предварительно слопав тех, кто умер раньше вас ;) То, на чем жиреют антилопы и прочие жирафы - трава, кустарники и пр. зеленая масса, - ни палеоантропы, ни прасапиенсы не едят. Когда я говорю, что рацион палеоантропов примерно на 60/40 состоял из животного белка и растительности, это не значит, что у них на столе каждый день был кусок падали с овощным гарниром. Гарнир был периодически - когда они оказывались в цветущих местах. А иногда они неделями жрали одно мясо. Кстати, примерно та же картина у шимпанзе, с поправкой на то, что те мясо едят редко. У них в рационе пару сотен видов плодов и пр., но не одновременно, а периодами. Сегодня мы едим это, это, это и еще вот это, а через два месяца - совсем другой набор. Еще кстати: т.н. саванные шимпанзе живут не посреди саванны, а на краю саванны и леса - в саванне они тоже посдыхали бы с голоду еще до того, как их сожрали бы леопарды.
А теперь вопрос: о какой же викарной растительности, которой выкармливали молодняк, который потом шел на корм палеоантропам, говорит БФ? Ответ очевиден. Отсеченные от свободного доступа к падали прасапиенсы могли выжить только на границе саванны и леса. Т.е. они, можно сказать, отступили на шаг-другой вниз по лестнице эволюции и стали кормиться, как их четверорукие предки. К тому же этому весьма способствовал избыток молодняка в группах - пацанву хлебом не корми, а дай полазить по деревьям, на которые взрослый закабаневший прасапиенс лезет неохотно и с опаской (по себе знаю ;) - особенно если на них висит обезьяний корм (на всяк. случай - ни бананы, ни пр. кокосы тогда в Африке не росли; их туда уже сапиенс затащил. Но всяких плодов и орехов в лесу хватало). При этом полностью в лес они уйти тоже не могли - потому что в лесу не было животного белка, который они могли бы добывать. Да, чуть не забыл - взгляните на карту у-хромосомы. Ага?
Давайте сведем картинку. После всех пертурбаций, вызванных аридизацией Сахары, ситуация для наших палеоантропов устаканилась - примерно к 75-70 тлн. территория, пригодная для их обитания (я рассматриваю популяцию Сев. и Вост. Африки уже как единую), сократилась примерно в 3 раза. Грубо, им осталась полоса от озера Чад до Занзибара. Примерно настолько же сократилась и их численность. Отфонарно я оцениваю ее в 40 тыс. половозрелых особей от Магриба до того же Занзибара (или Ньяса-Замбези, если угодно). Значит, осталось тыс. 15 макс. При этом несколько тыс. особей из разницы не вымерли, а оказались вытеснены в промежуточную эконишу на границе саванны и тропического леса (а также нагорий Эфиопии, по-видимому) и положили начало нашему виду. При этом (не забываем) какая-то часть африканских палеоантропов еще до начала дивергенции была вытеснена за пределы континента, на Аравийский полуостров, откуда впоследствии добралась до таких отдаленных мест, как Австралия.
Еще несколько моментов.
Во-первых, численность и бутылочное горлышко в р-не 75 тлн, о котором я упоминал. Существуют разные оценки - от 1 тыс. до 10 тыс. особей. Честно говоря, я не в курсе, как они считают. Не попадалось. Точнее, например, ребята из The Genographic Project, вроде бы, насчитали 2 тыс. 70 тлн. У них есть сайт, но я, видимо, в чем-то туплю - ни хрена на том сайте найти не могу - ни расчетов, ни знаменитой карты. Как разберусь - вернусь к этому вопросу. Пока же только могу сказать, что 1 тыс. самцов - мне эта цифра представляется вполне реальной. Но к ней надо добавить не 1 тыс. самок, а примерно 3-4. И молодняк в пропорции. Такое кол-во прасапиеснов вполне могло втиснуться в нишу - не будем забывать, что ниша-то не пустовала. В ней уже хозяйничали те же шимпанзе и пр. павианы.
Во-вторых: почему только Вост. Африка? Сегодня нагорья есть и в том же Магрибе, а саванны с лесами - к югу от нынешнего Сахеля в Зап. Африке. Ответ: не знаю. Могу выдвигать только версии: например, 80 тлн. там были другие экосистемы. Или: туда тоже вытеснили каких-то потенциальных прасапиенсов, но наши развились быстрее и прошлись по ним катком на общих основаниях. Или... в общем, вариантов много. Но это непринципиально. Для нас достаточно факта: _наши_ жили только в Вост. Африке. Да, сюда же еще один мутный момент: пусть реки и озера в Сахаре высохли, но Нил-то вроде не высох. Почему наши не зацепились за него? Потому что лесов вдоль Нила не было? Не знаю пока. Пока достаточно факта ;)
В-третьих: насколько я в этом разбираюсь, климат на границе саванны и леса более стабилен, чем в открытой саванне. Т.е. вполне возможно, что те группы палеоантропов, с которыми прасапиенсы были связаны непосредственно (прочие бродили себе по саванне вслед за жвачными и ни о каких прасапиенсах и слыхом не слыхивали - пока), не мигрировали, а все-таки занимали определенную территорию. Как мы увидим дальше, нам это, в общем-то, без разницы - но упомянуть нужно.
Пока все. О принципах отбора - в след. раз.
Начнем с палеоантропов.
Для них мало что изменилось. Можно сказать, перемена была только одна: отдельные группы оказались более жестко привязаны к определенной территории, на которой, помимо обычного набора фауны, появились и некие весьма похожие на палеоантропов существа, которые время от времени подкидывали им падаль. Строго говоря, свобода миграций у них сохранилась - ведь конфликты возникали только между группами самцов-добытчиков, а полные группы вполне ладили между собой (и посейчас существует механизм «пойдем выйдем» - разборок при самках и детях, в целом, сапиенсы до сих пор стараются избегать по сумме причин... ну, это к этологам). Но в плотно упакованной среде обитания перемещения теряли смысл. Грубо, в случае ухудшения условий лучше жрать меньше, но стабильно, чем вступать в конкуренцию с такими же интердикторами за такую же скудную пищу на чужой территории. Однако один момент мы должны учитывать. А именно: важным элементом жизни в саванне являются сезонные миграции. А за травоядными мигрировали и палеоантропы. То есть я склонен полагать, что «территорией» для них был, скажем, не круг радиусом в 15-20 км, а несколько сезонных «пятен» обитания, между которыми они передвигались вслед за животными. При этом у отдельных групп, занимавших наиболее выгодные, «стратегические» позиции на реках и озерах, необходимости в миграциях могло и не быть. Пока достаточно.
А что прасапиенсы? Они, образно говоря, попали в ситуацию крестьян до Юрьева дня ;) То есть: никто их не держал, и они могли в любой момент сняться и уйти. Но опять-таки, смысл? Ведь уйти они могли только на территорию, занятую другими интердикторами - мест, где можно было без опаски собирать падаль, не осталось. Плюс пониженная мобильность.
Теперь о группах прасапиенсов. Если палеоантропы продолжали жить стандартными группами, то группы прасапиенсов разрослись, в основном за счет самок. Тут сработал следующий механизм. На начальном этапе дивергенции группы, в которых было мало самцов, и тем более группы из одних самок, были вынуждены влачить жалкое существование и часто погибали. Одних самок в другие группы, как мы знаем, не принимали - не было такого в обычае, да и самцов просто не хватало. Т.е. возникла классическая картина Репина «Лишний рот» ;) Но на позднейших этапах, когда прасапиенсы бм приспособились к картошке, ситуация изменилась. Самка стала производителем. Грубо - чем больше в группе самок, тем больше молодняка, и тем чаще мы можем ходить за падалью. Т.е. верхний предел численности группы, в которой резко преобладали самки, был ограничен только сотками с картошкой, т.е. массой викарной растительности.
А теперь важный - важнейший - момент, который пока нигде не был проговорен. Кроме падали, в саванне жрать нечего. Еще раз (капслок подразумевается): в саванне нечего жрать, кроме падали. Разворачиваю.
Если вы не жвачное животное, не хищник и не падальщик - в саванне вы умрете с голоду. Даже если вам удастся продержаться влажный сезон - на сочных побегах, каких-то ягодах, малопитательных корнях и пр., которые служат аналогом не картошки, а лебеды и березовой коры, то в засушливый сезон вы точно умрете с голоду (конечно, предварительно слопав тех, кто умер раньше вас ;) То, на чем жиреют антилопы и прочие жирафы - трава, кустарники и пр. зеленая масса, - ни палеоантропы, ни прасапиенсы не едят. Когда я говорю, что рацион палеоантропов примерно на 60/40 состоял из животного белка и растительности, это не значит, что у них на столе каждый день был кусок падали с овощным гарниром. Гарнир был периодически - когда они оказывались в цветущих местах. А иногда они неделями жрали одно мясо. Кстати, примерно та же картина у шимпанзе, с поправкой на то, что те мясо едят редко. У них в рационе пару сотен видов плодов и пр., но не одновременно, а периодами. Сегодня мы едим это, это, это и еще вот это, а через два месяца - совсем другой набор. Еще кстати: т.н. саванные шимпанзе живут не посреди саванны, а на краю саванны и леса - в саванне они тоже посдыхали бы с голоду еще до того, как их сожрали бы леопарды.
А теперь вопрос: о какой же викарной растительности, которой выкармливали молодняк, который потом шел на корм палеоантропам, говорит БФ? Ответ очевиден. Отсеченные от свободного доступа к падали прасапиенсы могли выжить только на границе саванны и леса. Т.е. они, можно сказать, отступили на шаг-другой вниз по лестнице эволюции и стали кормиться, как их четверорукие предки. К тому же этому весьма способствовал избыток молодняка в группах - пацанву хлебом не корми, а дай полазить по деревьям, на которые взрослый закабаневший прасапиенс лезет неохотно и с опаской (по себе знаю ;) - особенно если на них висит обезьяний корм (на всяк. случай - ни бананы, ни пр. кокосы тогда в Африке не росли; их туда уже сапиенс затащил. Но всяких плодов и орехов в лесу хватало). При этом полностью в лес они уйти тоже не могли - потому что в лесу не было животного белка, который они могли бы добывать. Да, чуть не забыл - взгляните на карту у-хромосомы. Ага?
Давайте сведем картинку. После всех пертурбаций, вызванных аридизацией Сахары, ситуация для наших палеоантропов устаканилась - примерно к 75-70 тлн. территория, пригодная для их обитания (я рассматриваю популяцию Сев. и Вост. Африки уже как единую), сократилась примерно в 3 раза. Грубо, им осталась полоса от озера Чад до Занзибара. Примерно настолько же сократилась и их численность. Отфонарно я оцениваю ее в 40 тыс. половозрелых особей от Магриба до того же Занзибара (или Ньяса-Замбези, если угодно). Значит, осталось тыс. 15 макс. При этом несколько тыс. особей из разницы не вымерли, а оказались вытеснены в промежуточную эконишу на границе саванны и тропического леса (а также нагорий Эфиопии, по-видимому) и положили начало нашему виду. При этом (не забываем) какая-то часть африканских палеоантропов еще до начала дивергенции была вытеснена за пределы континента, на Аравийский полуостров, откуда впоследствии добралась до таких отдаленных мест, как Австралия.
Еще несколько моментов.
Во-первых, численность и бутылочное горлышко в р-не 75 тлн, о котором я упоминал. Существуют разные оценки - от 1 тыс. до 10 тыс. особей. Честно говоря, я не в курсе, как они считают. Не попадалось. Точнее, например, ребята из The Genographic Project, вроде бы, насчитали 2 тыс. 70 тлн. У них есть сайт, но я, видимо, в чем-то туплю - ни хрена на том сайте найти не могу - ни расчетов, ни знаменитой карты. Как разберусь - вернусь к этому вопросу. Пока же только могу сказать, что 1 тыс. самцов - мне эта цифра представляется вполне реальной. Но к ней надо добавить не 1 тыс. самок, а примерно 3-4. И молодняк в пропорции. Такое кол-во прасапиеснов вполне могло втиснуться в нишу - не будем забывать, что ниша-то не пустовала. В ней уже хозяйничали те же шимпанзе и пр. павианы.
Во-вторых: почему только Вост. Африка? Сегодня нагорья есть и в том же Магрибе, а саванны с лесами - к югу от нынешнего Сахеля в Зап. Африке. Ответ: не знаю. Могу выдвигать только версии: например, 80 тлн. там были другие экосистемы. Или: туда тоже вытеснили каких-то потенциальных прасапиенсов, но наши развились быстрее и прошлись по ним катком на общих основаниях. Или... в общем, вариантов много. Но это непринципиально. Для нас достаточно факта: _наши_ жили только в Вост. Африке. Да, сюда же еще один мутный момент: пусть реки и озера в Сахаре высохли, но Нил-то вроде не высох. Почему наши не зацепились за него? Потому что лесов вдоль Нила не было? Не знаю пока. Пока достаточно факта ;)
В-третьих: насколько я в этом разбираюсь, климат на границе саванны и леса более стабилен, чем в открытой саванне. Т.е. вполне возможно, что те группы палеоантропов, с которыми прасапиенсы были связаны непосредственно (прочие бродили себе по саванне вслед за жвачными и ни о каких прасапиенсах и слыхом не слыхивали - пока), не мигрировали, а все-таки занимали определенную территорию. Как мы увидим дальше, нам это, в общем-то, без разницы - но упомянуть нужно.
Пока все. О принципах отбора - в след. раз.