(no subject)
Д., а ты знаешь, есть такой человек..
Когда он просыпается, каждый раз видит другие лица, но в комнате по прежнему остаётся один человек.
Когда он выходит на улицу, вокруг его окружают сотни людей, но он не видит лиц. Все для него безликие как и он сам.
Когда-то он научился запоминать людей по шероховатости голоса, его теплоте и холоде, его искренности и обманчивости.
Тогда он потерял счёт времени, он потерял все привычные принципы восприятия.
Голоса.
Каждый.
Такой особенный.
Без какой то обертки.
Только то, что внутри.
Только то, как звучит.
Сейчас.
И всегда.
Он никогда не помнил лица, даже свои. Он никогда не слышал своего голоса, только чужие. Он хранил их очень бережно. Никогда не забывая ни малейшего призвука, ни малейшего оттенка.
Думаешь, он все таки существует?
Да, и у него в голове сотни голосов, но в комнате по прежнему остаётся один человек.
Когда он просыпается, каждый раз видит другие лица, но в комнате по прежнему остаётся один человек.
Когда он выходит на улицу, вокруг его окружают сотни людей, но он не видит лиц. Все для него безликие как и он сам.
Когда-то он научился запоминать людей по шероховатости голоса, его теплоте и холоде, его искренности и обманчивости.
Тогда он потерял счёт времени, он потерял все привычные принципы восприятия.
Голоса.
Каждый.
Такой особенный.
Без какой то обертки.
Только то, что внутри.
Только то, как звучит.
Сейчас.
И всегда.
Он никогда не помнил лица, даже свои. Он никогда не слышал своего голоса, только чужие. Он хранил их очень бережно. Никогда не забывая ни малейшего призвука, ни малейшего оттенка.
Думаешь, он все таки существует?
Да, и у него в голове сотни голосов, но в комнате по прежнему остаётся один человек.