Еще по теме Русской Америки.
Читаю интереснейшую книгу «История Русской Америки», коллективный академический труд группы авторов, изданный в 1997 году. Довольно много там познавательного, неожиданного, идущего вразрез с расхожими мифами. Вот например, несколько примечательных фактов оттуда.
С первых лет существования русских факторий в Северной Америке они стали пристальным объектом внимания со стороны «бостонцев» - торговцев и мореплавателей из недавно возникших Соединённых Штатов Америки. Уже с 90-х годов XVIII века Аляску стали регулярно навещать американские торговые суда. Американцы продавали русским колонистам (которых в 1816 году было в тех краях аж 400 человек!) различные промышленные и другие потребные тем товары и скупали добывавшиеся ими шкурки пушных животных - каланов, бобров, морских котиков и т.п.
С одной стороны «бостонский торг» был выгоден Русско-Американской компании, поскольку во многом снимал проблемы со снабжением факторий компании на Аляске необходимыми припасами. Но одновременно он создавал компании серьёзнейшие проблемы.
Во-первых, часть добываемых в этих факториях ресурсов сразу же уходила «налево», причем прямым конкурентам РАК по торговле на третьих рынках. Во-вторых, американские торговцы работали не только с русскими колонистами, но и напрямую с индейцами. При том, что русские промышленники бОльшую часть мехов добывали не своими силами, а выменивали у индейцев, американцы им этот бизнес подрывали - привозимые ими товары были в массе своей дешевле, качественней и соответственно более привлекательными для «первичного производителя», чем то, что им могли предложить русские. Наконец в-третьих, помимо всего прочего «бостонцы» обильно сбывали индейцам ружья, порох и другое вооружение и боеприпасы, вплоть до пушек. А это в условиях постоянно натянутых отношений русских поселенцев с аборигенами - столкновения возникали периодически - создавало для них (поселенцев) смертельную опасность. На протесты русских администраторов американские кэпмены лишь разводили руками - мол, сорри, ничего личного, только бизнес…
Таким образом, «бостонский торг» чем дальше, тем больше подрывал экономическую основу существования Русской Америки и создавал угрозу физического уничтожения её обитателей.
Ввиду всех этих обстоятельств 4 (16) сентября 1821 года императором Александром I было издано «Постановление о пределах плавания и порядка приморских сношений вдоль берегов Восточной Сибири, Северо-Западной Америки и островов Алеутских, Курильских и проч.». Согласно этому акту, право мореплавания «на островах, в портах и заливах и вообще по всему Северо-Западному берегу Америки, начиная от Берингова пролива до 51' Северной широты, также по островам Алеутским и по Восточному берегу Сибири; так как по островам Курильским, то есть начиная от того же Берингова пролива до Южного мыса острова Урупа, и именно до 45' 50' Северной широты» предоставлялось только российским подданным; иностранным судам запрещалось приближаться к берегам российских материковых и островных владений в этой зоне ближе, чем на расстояние ста «итальянских миль» (примерно 190 км).
Однако, пресечение «бостонского торга» сразу же создало в российских факториях острую нехватку товаров, как для обмена с туземцами, так и для собственных нужд. В 1827 г. командир корабля «Сенявин» капитан-лейтенант Ф. П. Литке отметил, что торговля с «английскими и Соединенных Штатов корабельщиками... часто была единственным источником снабжения колоний необходимыми товарами и даже продовольствием».
В попытке наладить снабжение Русской Америки из метрополии руководство РАК в то время не смогло предложить ничего лучше, чем отправка туда раз в год (!) из Кронштадта (!!) одного (!!!) судна с товарами. Для нужд факторий это, понятное дело, было, как мёртвому припарка, тем более, что как сообщали тамошние администраторы, значительная часть доставляемых товаров прибывала на место в испорченном и негодном к употреблению состоянии. Стоимость трёх таких рейсов, предпринятых в 1819, 1820, 1821 годах, составила для компании 2,5 млн. рублей, что съедало почти все доходы компании от Русской Америки.
Была предпринята попытка решить хотя бы продовольственный вопрос на Аляске за счёт создания земледельческих поселений в Калифорнии (знаменитый Форт-Росс), благо суверенитет испанцев а потом мексиканцев над теми краями существовал больше на бумаге. Однако, она не увенчалась успехом. В конце 30-х гг. XIXв. Руководители компании констатировали, что «…польза, извлеченная из селения Росс для колоний и Российско-американской компании вообще совершенно ничтожна и далеко не соизмерима тем жертвам, которые приносятся для поддержания заселения... Главное правление находит, что это селение не доставляет никакой существенной пользы компании, обращается, напротив, ей в тягость». В итоге Форт-Росс, как известно, был в 1841 году продан местному латифундисту Дж. Саттеру (урождённому швейцарскоподданному Иоганну Зуттеру, довольно примечательной личности, он пытался создать в тех ничейных краях собственное квазигосударство - т.н. «Новую Гельвецию»; Стефан Цвейг посвятил ему один свой интересный рассказ).
Помощь Русской Америке пришла от вечно гадящей по мнению некоторых наших деятелей «англичанки» в лице т.н. Компании Гудзонова залива. Подобно тому, как РАК владела Аляской, эта компания владела бОльшей частью сегодняшней Канады, в том числе сопредельными с Аляской землями. В 1839 году в Гамбурге между компаниями было заключено соглашение, по которому РАК передавала часть принадлежавшей ей аляскинской прибрежной полосы КГЗ в аренду на 10 лет, а последняя не только уплачивала солидную ежегодную арендную плату, но и обязалась поставлять на Аляску продовольствие и другие товары по фиксированным ценам. Одновременно компании договорились не вести торга с туземцами, обитающими на территориях контрагента. Таким образом, для РАК решалось сразу несколько проблем - поставляемых британцами товаров хватало и для нужд русских поселений, и для обмена с окрестными племенами, причем обмена теперь уже монопольного. Британцы же получали доступ к Тихому океану и приобретали рынок сбыта для своих товаров и цивилизованных контрагентов для такового, что создавало экономический стимул для колонизации юго-запада нынешней Канады.
Стоит ли удивляться, что у руководства компаний сложились настолько тёплые отношения, что даже Крымская война не стала им помехой: в марте 1854 года было заключено вскоре утверждённое правительствами двух стран соглашение о нейтралитете владений обоих компаний в надвигающейся войне. Блокада побережья Русской Америки британским флотом всё же осуществлялась (как указывают источники, больше формально - сил для полной блокады у британцев всё равно не было), но нападений на российские поселения на Аляске, вроде тех, были предприняты в отношении Петропавловска-Камчатского, не совершались.
После войны КГЗ делала предложения об аренде новых территорий на Аляске. Тем не менее, в 60-е годы Петербургом было принято решение о продаже Аляске не ей, а Соединённым Штатам. Вскоре и владения самой КГЗ вошли в состав созданного в том же 1867 году Канадского государства, но это уже другая история.
С первых лет существования русских факторий в Северной Америке они стали пристальным объектом внимания со стороны «бостонцев» - торговцев и мореплавателей из недавно возникших Соединённых Штатов Америки. Уже с 90-х годов XVIII века Аляску стали регулярно навещать американские торговые суда. Американцы продавали русским колонистам (которых в 1816 году было в тех краях аж 400 человек!) различные промышленные и другие потребные тем товары и скупали добывавшиеся ими шкурки пушных животных - каланов, бобров, морских котиков и т.п.
С одной стороны «бостонский торг» был выгоден Русско-Американской компании, поскольку во многом снимал проблемы со снабжением факторий компании на Аляске необходимыми припасами. Но одновременно он создавал компании серьёзнейшие проблемы.
Во-первых, часть добываемых в этих факториях ресурсов сразу же уходила «налево», причем прямым конкурентам РАК по торговле на третьих рынках. Во-вторых, американские торговцы работали не только с русскими колонистами, но и напрямую с индейцами. При том, что русские промышленники бОльшую часть мехов добывали не своими силами, а выменивали у индейцев, американцы им этот бизнес подрывали - привозимые ими товары были в массе своей дешевле, качественней и соответственно более привлекательными для «первичного производителя», чем то, что им могли предложить русские. Наконец в-третьих, помимо всего прочего «бостонцы» обильно сбывали индейцам ружья, порох и другое вооружение и боеприпасы, вплоть до пушек. А это в условиях постоянно натянутых отношений русских поселенцев с аборигенами - столкновения возникали периодически - создавало для них (поселенцев) смертельную опасность. На протесты русских администраторов американские кэпмены лишь разводили руками - мол, сорри, ничего личного, только бизнес…
Таким образом, «бостонский торг» чем дальше, тем больше подрывал экономическую основу существования Русской Америки и создавал угрозу физического уничтожения её обитателей.
Ввиду всех этих обстоятельств 4 (16) сентября 1821 года императором Александром I было издано «Постановление о пределах плавания и порядка приморских сношений вдоль берегов Восточной Сибири, Северо-Западной Америки и островов Алеутских, Курильских и проч.». Согласно этому акту, право мореплавания «на островах, в портах и заливах и вообще по всему Северо-Западному берегу Америки, начиная от Берингова пролива до 51' Северной широты, также по островам Алеутским и по Восточному берегу Сибири; так как по островам Курильским, то есть начиная от того же Берингова пролива до Южного мыса острова Урупа, и именно до 45' 50' Северной широты» предоставлялось только российским подданным; иностранным судам запрещалось приближаться к берегам российских материковых и островных владений в этой зоне ближе, чем на расстояние ста «итальянских миль» (примерно 190 км).
Однако, пресечение «бостонского торга» сразу же создало в российских факториях острую нехватку товаров, как для обмена с туземцами, так и для собственных нужд. В 1827 г. командир корабля «Сенявин» капитан-лейтенант Ф. П. Литке отметил, что торговля с «английскими и Соединенных Штатов корабельщиками... часто была единственным источником снабжения колоний необходимыми товарами и даже продовольствием».
В попытке наладить снабжение Русской Америки из метрополии руководство РАК в то время не смогло предложить ничего лучше, чем отправка туда раз в год (!) из Кронштадта (!!) одного (!!!) судна с товарами. Для нужд факторий это, понятное дело, было, как мёртвому припарка, тем более, что как сообщали тамошние администраторы, значительная часть доставляемых товаров прибывала на место в испорченном и негодном к употреблению состоянии. Стоимость трёх таких рейсов, предпринятых в 1819, 1820, 1821 годах, составила для компании 2,5 млн. рублей, что съедало почти все доходы компании от Русской Америки.
Была предпринята попытка решить хотя бы продовольственный вопрос на Аляске за счёт создания земледельческих поселений в Калифорнии (знаменитый Форт-Росс), благо суверенитет испанцев а потом мексиканцев над теми краями существовал больше на бумаге. Однако, она не увенчалась успехом. В конце 30-х гг. XIXв. Руководители компании констатировали, что «…польза, извлеченная из селения Росс для колоний и Российско-американской компании вообще совершенно ничтожна и далеко не соизмерима тем жертвам, которые приносятся для поддержания заселения... Главное правление находит, что это селение не доставляет никакой существенной пользы компании, обращается, напротив, ей в тягость». В итоге Форт-Росс, как известно, был в 1841 году продан местному латифундисту Дж. Саттеру (урождённому швейцарскоподданному Иоганну Зуттеру, довольно примечательной личности, он пытался создать в тех ничейных краях собственное квазигосударство - т.н. «Новую Гельвецию»; Стефан Цвейг посвятил ему один свой интересный рассказ).
Помощь Русской Америке пришла от вечно гадящей по мнению некоторых наших деятелей «англичанки» в лице т.н. Компании Гудзонова залива. Подобно тому, как РАК владела Аляской, эта компания владела бОльшей частью сегодняшней Канады, в том числе сопредельными с Аляской землями. В 1839 году в Гамбурге между компаниями было заключено соглашение, по которому РАК передавала часть принадлежавшей ей аляскинской прибрежной полосы КГЗ в аренду на 10 лет, а последняя не только уплачивала солидную ежегодную арендную плату, но и обязалась поставлять на Аляску продовольствие и другие товары по фиксированным ценам. Одновременно компании договорились не вести торга с туземцами, обитающими на территориях контрагента. Таким образом, для РАК решалось сразу несколько проблем - поставляемых британцами товаров хватало и для нужд русских поселений, и для обмена с окрестными племенами, причем обмена теперь уже монопольного. Британцы же получали доступ к Тихому океану и приобретали рынок сбыта для своих товаров и цивилизованных контрагентов для такового, что создавало экономический стимул для колонизации юго-запада нынешней Канады.
Стоит ли удивляться, что у руководства компаний сложились настолько тёплые отношения, что даже Крымская война не стала им помехой: в марте 1854 года было заключено вскоре утверждённое правительствами двух стран соглашение о нейтралитете владений обоих компаний в надвигающейся войне. Блокада побережья Русской Америки британским флотом всё же осуществлялась (как указывают источники, больше формально - сил для полной блокады у британцев всё равно не было), но нападений на российские поселения на Аляске, вроде тех, были предприняты в отношении Петропавловска-Камчатского, не совершались.
После войны КГЗ делала предложения об аренде новых территорий на Аляске. Тем не менее, в 60-е годы Петербургом было принято решение о продаже Аляске не ей, а Соединённым Штатам. Вскоре и владения самой КГЗ вошли в состав созданного в том же 1867 году Канадского государства, но это уже другая история.