Как иуда горбач разваливал СССР Украина Август 1991
Оригинал взят у chertovka_ja в Что на самом деле происходило в столице Украинской ССР 25 лет назад, в августе 1991 года
Оригинал взят у greenchelman_3 в Что на самом деле происходило в столице Украинской ССР 25 лет назад, в августе 1991 года
…Горбачёв откровенно побаивался лидера украинских коммунистов Владимира Ивашко. В отличие от генсека тот был лидером настоящим, пользовавшимся авторитетом и в партийной среде, и среди интеллигенции. Ивашко руководил отделом науки и вузов Харьковского обкома Компартии Украины, затем стал там секретарём по идеологии. Несколько лет успешно работал в Кабуле в должности спецпредставителя ЦК КПСС, являясь, по сути, неформальным главой государства Афганистан. Затем руководил парторганизацией Днепропетровской области, в которой были сосредоточены оборонные предприятия, включая ракетный «Южмаш», металлургические и машиностроительные гиганты индустрии.
Авторитет Владимира Антоновича был непререкаем, его назначение на должность первого секретаря ЦК Компартии Украины вызвало однозначно положительную реакцию и в Киеве, и в украинской провинции. Вторым секретарем ЦК КПУ Ивашко привёл молодого талантливого организатора Станислава Гуренко, работавшего до этого во Львове. Эта мощная связка очень не нравилась Горбачёву - и он, чтобы разорвать связку, придумал специально «под Ивашко» должность заместителя Генерального секретаря ЦК КПСС. Владимир Антонович вынужден был, подчиняясь партийной дисциплине, переехать в Москву.
А в стране началась демократизация. Горбчёвское Политбюро решило развивать многопартийность, в республиканские ЦК пошли соответствующие циркуляры. В Киеве стараниями партийной номенклатуры и республиканского КГБ был создан «Народный рух Украины за перестройку». Руховцев курировали завотделом пропаганды ЦК КПУ Леонид Кравчук и председатель КГБ УССР Николай Голушко. Возглавлять «Рух» поставили литератора Вячеслава Черновола, человека по-своему талантливого, пострадавшего при советской власти. (В 70-е годы украинские партфункционеры, которые всегда старались выслужиться перед «большим» ЦК, устроили гонения на националистов. Вместе с реальными противниками советской власти под косу попали студенты Киевского госуниверситета имени Шевченко - литературную студию в полном составе обвинили в национализме и отправили в лагеря. «Политическим заключённым» стал и студент Черновол. Кстати, спустя годы, будучи уже председателем «Руха» и народным депутатом Украины, именно он предложил проект федеративного устройства «незалэжной»).
В состав первого, кравчуковского, «Руха» вошли старый националист Левко Лукьяненко и проворовавшийся зубной техник Степан Хмара, аспирант-юрист Сергей Головатый (будущий министр юстиции) и младший научный сотрудник проектного института «Стальконструкция» Владимир Крыжановский (будущий первый посол Украины в России), а также масса второразрядных поэтов и писателей, книжки которых большими тиражами выпускались в УССР. Неожиданно для непосвященных новый секретарь по идеологии Леонид Кравчук, к которому в республиканском ЦК приклеилась кличка «Говорун», вступил в публичную полемику с руховцами. Главными постулатами Кравчука были: украинский национализм всегда приводил к братоубийственным конфликтам в республике; бандеровцы - приспешники Гитлера; русские и украинцы - единокровные братья, без России Украина будет поглощена другими государствами… Видеозаписи этих дискуссий и сегодня ещё можно найти в Интернете, хотя уже в значительно меньшем количестве - «идеологическая подчистка» даёт свои результаты.
В 1989-1990-х годах прошли выборы депутатов Верховного Совета СССР, УССР и местных советов. Компартия Украины везде удержала лидирующие позиции. В Верховном Совете республики коммунисты сформировали устойчивое большинство, так называемую «группу 239», и легко проводили любые решения. Председателем Верховного Совета избрали Говоруна - Леонида Кравчука, его первым замом - секретаря Киевского обкома КПУ Ивана Плюща. Однако реальным руководителем УССР оставался первый секретарь ЦК КПУ и надёжная опора Ивашко в Киеве Станислав Гуренко. Он официально возглавлял в Верховном Совете фракцию коммунистов.
Да и руховцы в зале под стеклянной крышей на улице Кирова, 5 (теперь она носит имя Грушевского) вели себя весьма своеобразно. С трибуны сессий клеймили позором КПСС и КПУ, выступали против засилья советской бюрократии, обличали социалистический строй и требовали больше демократии. Однако голосовали в унисон с «группой 239». Это имеет принципиальное значение для понимания того, что произошло в зале Верховного Совета УССР 24 августа 1991 года. Впрочем, дальше Киева тогда украинские «демократы» не высовывались, ведь даже на Западной Украине идею самостийности мало кто поддерживал. Советская держава казалась вечной и нерушимой… Выступая в Киеве в зале Верховного Совета 1 августа 1991 года, президент США Джордж Буш-старший призвал украинцев отказаться от сепаратистских идей и поддержать процессы демократизации советского общества, начатые Михаилом Горбачёвым. «Президент Горбачёв добился поразительных вещей, и целями его политики гласности, перестройки и демократизации являются свобода, демократия и экономическая свобода. Мы будем поддерживать как можно более прочные отношения с советским правительством Президента Михаила Горбачева», - заявил Буш-старший. И добавил: «…американцы не будут поддерживать тех, кто стремится к независимости для того, чтобы сменить тиранию местным деспотизмом. Они не будут помогать тем, кто поощряет самоубийственный национализм, порождаемый межнациональной ненавистью».
О том, что на деле всё значительно сложнее, знали лишь наверху. Многочисленные заседания и совещания в ЦК КПУ, стенограммы которых сохранились, посвящались общесоюзным проблемам. Украинскую партноменклатуру тревожили горбачёвские реформы, беспокоила возможность принятия нового Союзного договора. Автор этих строк ещё в то время слышал от Гуренко нелицеприятные характеристики Горбачёва. Станислав Иванович рассказал, например, о размолвке на Политбюро в Москве, когда он жёстко выступил против новой партийной линии. Этот факт подтвердил несколько дней назад в интервью каналу «Россия-24» Валентин Фалин. Тогдашний секретарь ЦК КПСС по международным вопросам подробно рассказал о скандале на заседании Политбюро ЦК КПСС. От имени актива республиканской парторганизации лидер КПУ Гуренко в категорической форме призвал Горбачёва остановить развал Советского Союза, перестать заигрывать с деструктивными националистическими силами союзных республик, отказаться от пагубной идеи нового Союзного договора. «Содружество суверенных государств», над проектом которого трудились люди Ельцина, Владимира Гринёва (зампред Верховного Совета УССР от «Руха»), а также прибалтийские политики, приведёт к кровавому развалу большой страны, заявил Гуренко. Горбачёв грубо одёрнул его. Гуренко и Ивашко оказались на Политбюро в меньшинстве… Лишь после этого в Киеве начали свою политическую игру, понимая, что союзный центр с каждым днём всё слабее, а перспективы принятия нового Союзного договора ничего хорошего не предвещают.
В этих условиях и произошёл «августовский путч». Его «дипкурьером» в Киеве стал Валентин Варенников. Прилетев спецрейсом на рассвете 19 августа, он в ультимативной форме потребовал от Гуренко и Кравчука поддержать действия ГКЧП. Реакцию киевских вождей можно было предугадать - первый секретарь ЦК КПУ предостерёг генерала от большой крови. И тут же связался по телефону с Симферополем, надеясь понять, что же происходит. До Горбачёва, однако, дозвониться было невозможно. Не соединяли даже по телефону ВЧ. Первого секретаря Крымского обкома Леонида Грача на месте тоже не было, и где он, никто не знал. Замечу: Леонид Иванович (будущий председатель Верховной рады Автономной республики Крым в составе «незалэжной») попытался 19 августа попасть на дачу «Заря», где якобы удерживали Горбачёва, даже выехал было в сторону Фороса, но узнал и о визите делегации гэкачепистов накануне, и о многом другом, а потому - просто спрятался. Грач возник из неоткуда лишь две недели спустя. После неудавшегося звонка в Крым ушёл в тень и Станислав Гуренко, организовавший своеобразный «кризисный штаб» ЦК КПУ на своей правительственной даче в Конче-Заспе.
…В кабинете Кравчука в Верховном Совете несколько часов продолжалось совещание с участием группы депутатов в присутствии Валентина Варенникова. Генерал казался неумолимым, требуя от Киева полной поддержки ГКЧП. В итоге Кравчук эту поддержку пообещал, согласился дать интервью Всесоюзной информационной телепрограмме «Время». В интервью он поддержал «решительные действия советского руководства по наведению порядка в стране». Одновременно он записал другое интервью, прошедшее тем же вечером на республиканском канале «УТ-1»; говорил, как обычно, много и ни о чём. Смысл кравчуковского спича сводился к тому, что в Москве происходят какие-то события, но для Украинской ССР значительно важнее сбор урожая. А закончил призывом к спокойной работе каждого жителя республики на своём месте. Киевляне обратили внимание: день 19 августа 1991 года в городе ознаменовался … массовым завозом помидоров и арбузов по очень низким ценам. Их продавали во всех концах Киева, и только там толпились жители украинской столицы. Нигде на Украине в отличие от Москвы не произошло ни единого (!) митинга или пикета в поддержку или против ГКЧП. Республика и её начальство замерли в ожидании, куда повернёт история. 20 августа партийные газеты «Радянська Украйина» и «Правда Украины» вышли с «материалами советского руководства». На внутренних полосах шли «отклики» украинских рабочих и колхозников, писателей и депутатов Верховного Совета УССР, одобрявших создание ГКЧП. Все «единодушно поддерживали решения и действия советского руководства по наведению порядка в стране». И только молодёжная газета «Комсомольское знамя» вышла с «шапкой»: «Это военный переворот!» Так называлось огромное, размером в полгазеты интервью заместителя председателя Верховного Совета республики Владимира Гринёва, фактически повторявшего призывы, которые звучали у Белого дома в Москве.
К ночи 20 августа 1991 года Гринёв остался в здании Верховного Совета в одиночестве со своими помощниками да двумя-тремя журналистами. Не работавшая ВЧ-связь вновь ожила. Владимир Гринёв беспрестанно вёл по ней переговоры с Русланом Хасбулатовым. Тем временем лидеры украинского «Руха» во главе с Черноволом сгинули в неизвестном направлении, а представители «группы 239» отправились в Кончу-Заспу на дачу к Гуренко. Председатель КГБ Украины Николай Голушко дал команду своим орлам ни во что не вмешиваться, соблюдать нейтралитет и всячески избегать телефонных контактов с «большой конторой» в Москве. Сам он на звонки Владимира Крючкова не отвечал. Борис Ельцин затем отблагодарит Николая Голушко, назначив его… и. о. министра безопасности новой России. Но это будет потом, а в первые сутки «августовского путча» киевские начальники во главе с Гуренко вырабатывали свои возможные действия на все случаи жизни. Станислав Иванович, низко оценивавший и Горбачёва, и всю его команду, включая Янаева и Павлова, в успех ГКЧП не поверил сразу. На ночном совещании в Конче-Заспе с 19 на 20 августа он призвал своих подчинённых к выработке самостоятельных вариантов, включая и выход Украины из состава СССР. В этом ему резко возразил избранный незадолго до путча секретарём по идеологии Юрий Ельченко, считавший что необходимо немедленно потребовать от Голушко и МВД УССР интернировать всех неблагонадёжных в столице и на местах и объявить по республиканскому телевидению о создании своего ГКЧП. Гуренко успокоил: такая работа без лишней шумихи уже ведётся. Оказавшийся надёжным в столь сложный момент начальник 5-го управления КГБ УССР генерал Евгений Марчуксосредоточил в своих руках списки «врагов Советского Союза» и возглавил специальную комиссию чекистов. При определённом развитии событий удержать порядок и восстановить власть КПСС на Украине в полном объёме не составило бы большого труда. На случай же возможного успеха ГКЧП и полного отречения от власти Горбачёва среди первоочередных мер были предложены арест лидеров «Руха», включая Гринёва, и новые выборы в Верховный Совет УССР.
…В киевской верхушке были готовы как к краху ГКЧП, так и к его победе. А ускорили провозглашение «незалэжности» несколько факторов. Во-первых, лидеров УССР - Гуренко и других - испугала возможность прихода к власти Ельцина. Во-вторых, накануне 24 августа в украинскую столицу прибыли посланники Бориса Николаевича - Сергей Станкевич и Александр Руцкой. Со ступенек здания Верховного Совета Украины они обратились к собравшимся депутатам и появившимся невесть откуда после сообщений об аресте гэкачепистов демократам с пламенной речью. Главное, о чём говорили московские посланцы: КПСС теперь будет отстранена от власти, Борис Николаевич строго разберётся со всеми партийными аппаратчиками, которые поддерживали путч и вообще тормозили демократическое развитие страны. Сибири для всех хватит, внушительно заметил Руцкой. Митинг транслировался в комнате президиума Верховного Совета УССР. Послушав эти речи, Гуренко дал команду Кравчуку объявить перерыв в заседаниях Совета, вызвать Черновола и срочно шить большой жёлто-блакитный прапор. Дальнейшее - известно… Под пение гимна австрийских «сичевых стрельцов» «Ой, у поли червона калына…» руховцы внесли в зал Верховного Совета жёлто-блакитное полотнище. Разместили прапор за креслами президиума так, что он полностью закрыл стоявший в зале огромный бюст Ленина. Гуренко на совещании фракции коммунистов предложил голосовать за выход Украины из состава Советского Союза и назначение референдума по этому вопросу. «Группа 239» дружно взяла под козырёк (против проголосовали лишь два депутата-коммуниста). Так Украина неожиданно для всех, в том числе для себя, стала «незалэжной державой»…
Спустя несколько дней Верховный Совет УССР переименовали в «Верховную Раду Украины первого созыва», большинство депутатов по примеру Леонида Кравчука публично отреклись от КПСС и выбросили свои партийные билеты. А затем вместе с руховцами проголосовали за … запрет Компартии Украины. Станислав Гуренко оказался не у дел, а Говорун Кравчук стал «первым лидером незалэжной Украины».
Впрочем, это уже другая история.
Источник
Оригинал взят у greenchelman_3 в Что на самом деле происходило в столице Украинской ССР 25 лет назад, в августе 1991 года
…Горбачёв откровенно побаивался лидера украинских коммунистов Владимира Ивашко. В отличие от генсека тот был лидером настоящим, пользовавшимся авторитетом и в партийной среде, и среди интеллигенции. Ивашко руководил отделом науки и вузов Харьковского обкома Компартии Украины, затем стал там секретарём по идеологии. Несколько лет успешно работал в Кабуле в должности спецпредставителя ЦК КПСС, являясь, по сути, неформальным главой государства Афганистан. Затем руководил парторганизацией Днепропетровской области, в которой были сосредоточены оборонные предприятия, включая ракетный «Южмаш», металлургические и машиностроительные гиганты индустрии.
Авторитет Владимира Антоновича был непререкаем, его назначение на должность первого секретаря ЦК Компартии Украины вызвало однозначно положительную реакцию и в Киеве, и в украинской провинции. Вторым секретарем ЦК КПУ Ивашко привёл молодого талантливого организатора Станислава Гуренко, работавшего до этого во Львове. Эта мощная связка очень не нравилась Горбачёву - и он, чтобы разорвать связку, придумал специально «под Ивашко» должность заместителя Генерального секретаря ЦК КПСС. Владимир Антонович вынужден был, подчиняясь партийной дисциплине, переехать в Москву.
А в стране началась демократизация. Горбчёвское Политбюро решило развивать многопартийность, в республиканские ЦК пошли соответствующие циркуляры. В Киеве стараниями партийной номенклатуры и республиканского КГБ был создан «Народный рух Украины за перестройку». Руховцев курировали завотделом пропаганды ЦК КПУ Леонид Кравчук и председатель КГБ УССР Николай Голушко. Возглавлять «Рух» поставили литератора Вячеслава Черновола, человека по-своему талантливого, пострадавшего при советской власти. (В 70-е годы украинские партфункционеры, которые всегда старались выслужиться перед «большим» ЦК, устроили гонения на националистов. Вместе с реальными противниками советской власти под косу попали студенты Киевского госуниверситета имени Шевченко - литературную студию в полном составе обвинили в национализме и отправили в лагеря. «Политическим заключённым» стал и студент Черновол. Кстати, спустя годы, будучи уже председателем «Руха» и народным депутатом Украины, именно он предложил проект федеративного устройства «незалэжной»).
В состав первого, кравчуковского, «Руха» вошли старый националист Левко Лукьяненко и проворовавшийся зубной техник Степан Хмара, аспирант-юрист Сергей Головатый (будущий министр юстиции) и младший научный сотрудник проектного института «Стальконструкция» Владимир Крыжановский (будущий первый посол Украины в России), а также масса второразрядных поэтов и писателей, книжки которых большими тиражами выпускались в УССР. Неожиданно для непосвященных новый секретарь по идеологии Леонид Кравчук, к которому в республиканском ЦК приклеилась кличка «Говорун», вступил в публичную полемику с руховцами. Главными постулатами Кравчука были: украинский национализм всегда приводил к братоубийственным конфликтам в республике; бандеровцы - приспешники Гитлера; русские и украинцы - единокровные братья, без России Украина будет поглощена другими государствами… Видеозаписи этих дискуссий и сегодня ещё можно найти в Интернете, хотя уже в значительно меньшем количестве - «идеологическая подчистка» даёт свои результаты.
В 1989-1990-х годах прошли выборы депутатов Верховного Совета СССР, УССР и местных советов. Компартия Украины везде удержала лидирующие позиции. В Верховном Совете республики коммунисты сформировали устойчивое большинство, так называемую «группу 239», и легко проводили любые решения. Председателем Верховного Совета избрали Говоруна - Леонида Кравчука, его первым замом - секретаря Киевского обкома КПУ Ивана Плюща. Однако реальным руководителем УССР оставался первый секретарь ЦК КПУ и надёжная опора Ивашко в Киеве Станислав Гуренко. Он официально возглавлял в Верховном Совете фракцию коммунистов.
Да и руховцы в зале под стеклянной крышей на улице Кирова, 5 (теперь она носит имя Грушевского) вели себя весьма своеобразно. С трибуны сессий клеймили позором КПСС и КПУ, выступали против засилья советской бюрократии, обличали социалистический строй и требовали больше демократии. Однако голосовали в унисон с «группой 239». Это имеет принципиальное значение для понимания того, что произошло в зале Верховного Совета УССР 24 августа 1991 года. Впрочем, дальше Киева тогда украинские «демократы» не высовывались, ведь даже на Западной Украине идею самостийности мало кто поддерживал. Советская держава казалась вечной и нерушимой… Выступая в Киеве в зале Верховного Совета 1 августа 1991 года, президент США Джордж Буш-старший призвал украинцев отказаться от сепаратистских идей и поддержать процессы демократизации советского общества, начатые Михаилом Горбачёвым. «Президент Горбачёв добился поразительных вещей, и целями его политики гласности, перестройки и демократизации являются свобода, демократия и экономическая свобода. Мы будем поддерживать как можно более прочные отношения с советским правительством Президента Михаила Горбачева», - заявил Буш-старший. И добавил: «…американцы не будут поддерживать тех, кто стремится к независимости для того, чтобы сменить тиранию местным деспотизмом. Они не будут помогать тем, кто поощряет самоубийственный национализм, порождаемый межнациональной ненавистью».
О том, что на деле всё значительно сложнее, знали лишь наверху. Многочисленные заседания и совещания в ЦК КПУ, стенограммы которых сохранились, посвящались общесоюзным проблемам. Украинскую партноменклатуру тревожили горбачёвские реформы, беспокоила возможность принятия нового Союзного договора. Автор этих строк ещё в то время слышал от Гуренко нелицеприятные характеристики Горбачёва. Станислав Иванович рассказал, например, о размолвке на Политбюро в Москве, когда он жёстко выступил против новой партийной линии. Этот факт подтвердил несколько дней назад в интервью каналу «Россия-24» Валентин Фалин. Тогдашний секретарь ЦК КПСС по международным вопросам подробно рассказал о скандале на заседании Политбюро ЦК КПСС. От имени актива республиканской парторганизации лидер КПУ Гуренко в категорической форме призвал Горбачёва остановить развал Советского Союза, перестать заигрывать с деструктивными националистическими силами союзных республик, отказаться от пагубной идеи нового Союзного договора. «Содружество суверенных государств», над проектом которого трудились люди Ельцина, Владимира Гринёва (зампред Верховного Совета УССР от «Руха»), а также прибалтийские политики, приведёт к кровавому развалу большой страны, заявил Гуренко. Горбачёв грубо одёрнул его. Гуренко и Ивашко оказались на Политбюро в меньшинстве… Лишь после этого в Киеве начали свою политическую игру, понимая, что союзный центр с каждым днём всё слабее, а перспективы принятия нового Союзного договора ничего хорошего не предвещают.
В этих условиях и произошёл «августовский путч». Его «дипкурьером» в Киеве стал Валентин Варенников. Прилетев спецрейсом на рассвете 19 августа, он в ультимативной форме потребовал от Гуренко и Кравчука поддержать действия ГКЧП. Реакцию киевских вождей можно было предугадать - первый секретарь ЦК КПУ предостерёг генерала от большой крови. И тут же связался по телефону с Симферополем, надеясь понять, что же происходит. До Горбачёва, однако, дозвониться было невозможно. Не соединяли даже по телефону ВЧ. Первого секретаря Крымского обкома Леонида Грача на месте тоже не было, и где он, никто не знал. Замечу: Леонид Иванович (будущий председатель Верховной рады Автономной республики Крым в составе «незалэжной») попытался 19 августа попасть на дачу «Заря», где якобы удерживали Горбачёва, даже выехал было в сторону Фороса, но узнал и о визите делегации гэкачепистов накануне, и о многом другом, а потому - просто спрятался. Грач возник из неоткуда лишь две недели спустя. После неудавшегося звонка в Крым ушёл в тень и Станислав Гуренко, организовавший своеобразный «кризисный штаб» ЦК КПУ на своей правительственной даче в Конче-Заспе.
…В кабинете Кравчука в Верховном Совете несколько часов продолжалось совещание с участием группы депутатов в присутствии Валентина Варенникова. Генерал казался неумолимым, требуя от Киева полной поддержки ГКЧП. В итоге Кравчук эту поддержку пообещал, согласился дать интервью Всесоюзной информационной телепрограмме «Время». В интервью он поддержал «решительные действия советского руководства по наведению порядка в стране». Одновременно он записал другое интервью, прошедшее тем же вечером на республиканском канале «УТ-1»; говорил, как обычно, много и ни о чём. Смысл кравчуковского спича сводился к тому, что в Москве происходят какие-то события, но для Украинской ССР значительно важнее сбор урожая. А закончил призывом к спокойной работе каждого жителя республики на своём месте. Киевляне обратили внимание: день 19 августа 1991 года в городе ознаменовался … массовым завозом помидоров и арбузов по очень низким ценам. Их продавали во всех концах Киева, и только там толпились жители украинской столицы. Нигде на Украине в отличие от Москвы не произошло ни единого (!) митинга или пикета в поддержку или против ГКЧП. Республика и её начальство замерли в ожидании, куда повернёт история. 20 августа партийные газеты «Радянська Украйина» и «Правда Украины» вышли с «материалами советского руководства». На внутренних полосах шли «отклики» украинских рабочих и колхозников, писателей и депутатов Верховного Совета УССР, одобрявших создание ГКЧП. Все «единодушно поддерживали решения и действия советского руководства по наведению порядка в стране». И только молодёжная газета «Комсомольское знамя» вышла с «шапкой»: «Это военный переворот!» Так называлось огромное, размером в полгазеты интервью заместителя председателя Верховного Совета республики Владимира Гринёва, фактически повторявшего призывы, которые звучали у Белого дома в Москве.
К ночи 20 августа 1991 года Гринёв остался в здании Верховного Совета в одиночестве со своими помощниками да двумя-тремя журналистами. Не работавшая ВЧ-связь вновь ожила. Владимир Гринёв беспрестанно вёл по ней переговоры с Русланом Хасбулатовым. Тем временем лидеры украинского «Руха» во главе с Черноволом сгинули в неизвестном направлении, а представители «группы 239» отправились в Кончу-Заспу на дачу к Гуренко. Председатель КГБ Украины Николай Голушко дал команду своим орлам ни во что не вмешиваться, соблюдать нейтралитет и всячески избегать телефонных контактов с «большой конторой» в Москве. Сам он на звонки Владимира Крючкова не отвечал. Борис Ельцин затем отблагодарит Николая Голушко, назначив его… и. о. министра безопасности новой России. Но это будет потом, а в первые сутки «августовского путча» киевские начальники во главе с Гуренко вырабатывали свои возможные действия на все случаи жизни. Станислав Иванович, низко оценивавший и Горбачёва, и всю его команду, включая Янаева и Павлова, в успех ГКЧП не поверил сразу. На ночном совещании в Конче-Заспе с 19 на 20 августа он призвал своих подчинённых к выработке самостоятельных вариантов, включая и выход Украины из состава СССР. В этом ему резко возразил избранный незадолго до путча секретарём по идеологии Юрий Ельченко, считавший что необходимо немедленно потребовать от Голушко и МВД УССР интернировать всех неблагонадёжных в столице и на местах и объявить по республиканскому телевидению о создании своего ГКЧП. Гуренко успокоил: такая работа без лишней шумихи уже ведётся. Оказавшийся надёжным в столь сложный момент начальник 5-го управления КГБ УССР генерал Евгений Марчуксосредоточил в своих руках списки «врагов Советского Союза» и возглавил специальную комиссию чекистов. При определённом развитии событий удержать порядок и восстановить власть КПСС на Украине в полном объёме не составило бы большого труда. На случай же возможного успеха ГКЧП и полного отречения от власти Горбачёва среди первоочередных мер были предложены арест лидеров «Руха», включая Гринёва, и новые выборы в Верховный Совет УССР.
…В киевской верхушке были готовы как к краху ГКЧП, так и к его победе. А ускорили провозглашение «незалэжности» несколько факторов. Во-первых, лидеров УССР - Гуренко и других - испугала возможность прихода к власти Ельцина. Во-вторых, накануне 24 августа в украинскую столицу прибыли посланники Бориса Николаевича - Сергей Станкевич и Александр Руцкой. Со ступенек здания Верховного Совета Украины они обратились к собравшимся депутатам и появившимся невесть откуда после сообщений об аресте гэкачепистов демократам с пламенной речью. Главное, о чём говорили московские посланцы: КПСС теперь будет отстранена от власти, Борис Николаевич строго разберётся со всеми партийными аппаратчиками, которые поддерживали путч и вообще тормозили демократическое развитие страны. Сибири для всех хватит, внушительно заметил Руцкой. Митинг транслировался в комнате президиума Верховного Совета УССР. Послушав эти речи, Гуренко дал команду Кравчуку объявить перерыв в заседаниях Совета, вызвать Черновола и срочно шить большой жёлто-блакитный прапор. Дальнейшее - известно… Под пение гимна австрийских «сичевых стрельцов» «Ой, у поли червона калына…» руховцы внесли в зал Верховного Совета жёлто-блакитное полотнище. Разместили прапор за креслами президиума так, что он полностью закрыл стоявший в зале огромный бюст Ленина. Гуренко на совещании фракции коммунистов предложил голосовать за выход Украины из состава Советского Союза и назначение референдума по этому вопросу. «Группа 239» дружно взяла под козырёк (против проголосовали лишь два депутата-коммуниста). Так Украина неожиданно для всех, в том числе для себя, стала «незалэжной державой»…
Спустя несколько дней Верховный Совет УССР переименовали в «Верховную Раду Украины первого созыва», большинство депутатов по примеру Леонида Кравчука публично отреклись от КПСС и выбросили свои партийные билеты. А затем вместе с руховцами проголосовали за … запрет Компартии Украины. Станислав Гуренко оказался не у дел, а Говорун Кравчук стал «первым лидером незалэжной Украины».
Впрочем, это уже другая история.
Источник