Широко распространены истории о превращении лисы в человека.
В китайской и японской традициях рассказы о лисе обнаруживают совпадения с
европейскими историями о суккубах, инкубах, роковых невестах и т.п.
Никаких иных жильцов на вилле не было. Но в хрониках тех смутных январских дней
фигурирует еще одно действующее лицо.
Франк говорил правду: "фукс" действительно приходил из леса. Вернее, приходила.
Лиса была именно лисой, а не лисом: под густым мехом цвета красной охры билось женское
сердце, и все прочие лисьи потроха находились в полном соответствии с требованиями
женской природы.
Другое дело, что к исчезновению наших гусей рыжая лазутчица не имела решительно
никакого отношения. Не в поисках пищи слонялась она по саду. Эта лиса вообще не
слишком интересовалась пропитанием. Поесть она могла и наяву.
Да, именно.
Одни люди спят и видят сны; с другими же сны случаются . Становятся
происшествиями , настолько достоверными, что, при желании, всегда можно отыскать
свидетелей собственных ночных похождений. С нашей гостьей именно так и обстояло: когда
ей снился сон, что она превратилась в лису, ее рыжий хвост мелькал среди деревьев.
Итак, пища лисе не требовалась. Куда больше ее занимала моя персона. По ночам
рыженькая подкрадывалась к веранде, толкала лапкой застекленную дверь - вотще. Дверь
всегда оказывалась запертой. За этим следил Франк: старик ежевечерне совершал обход
дома, погромыхивая связкой медных и оловянных ключей. На первый взгляд, его появление
походило на ритуал, предназначенный для развлечения заскучавших жильцов, однако Франк
свое дело знал. Ни единой лазейки не оставлял он незваным ночным гостям.
Вот и лисичка моя сердито поскуливала на пороге. Я откуда-то знал, что она пришла
именно ко мне, но впустить ее не мог: манипуляции с дверными замками были мне в ту пору
не под силу, я и кресло-то свое покинуть не умел, даже о возможности такой не догадывался.
Лисичка уходила, разочарованно тявкнув напоследок; я же прикрывал подслеповатые
глаза прозрачными веками и размышлял о таинственной цели ее визита. Упивался надеждой,
что, дескать, однажды бдительный старик забудет запереть стеклянную дверь, и чудесный
зверек проскользнет на веранду, юркнет в холл, забьется под мое кресло, а то и на колени
вспрыгнет, превратится в прекрасную незнакомку, как это у них, лис да барсуков, заведено, и
тогда я, наконец, узнаю, что за дело ей до меня, невесомого и почти несуществующего...
Пока я мечтал, лисичка требовательно царапала коготками дверь флигеля, где обитал
Франк. Не добившись успеха, вспрыгивала на подоконник и умильно взирала на старика
медово-желтыми очами. Всерьез полагала, будто ее лукавое очарование подействует на
нашего строгого ключника и он, наконец, впустит ее в дом. Франк же лишь посмеивался в
седые усы, да вертел связку ключей на смуглом морщинистом пальце: дразнился.
- Что ж ты пешком пришла? - спрашивал насмешливо. - Прилетай, тогда и поговорим.
Это был удар ниже пояса. Она и сама предпочла бы видеть сны о том, как
превращается в птицу. Но такие видения пока обходили стороной ее изголовье.
(c) Макс Фрай.Энциклопедия мифов.
европейскими историями о суккубах, инкубах, роковых невестах и т.п.
Никаких иных жильцов на вилле не было. Но в хрониках тех смутных январских дней
фигурирует еще одно действующее лицо.
Франк говорил правду: "фукс" действительно приходил из леса. Вернее, приходила.
Лиса была именно лисой, а не лисом: под густым мехом цвета красной охры билось женское
сердце, и все прочие лисьи потроха находились в полном соответствии с требованиями
женской природы.
Другое дело, что к исчезновению наших гусей рыжая лазутчица не имела решительно
никакого отношения. Не в поисках пищи слонялась она по саду. Эта лиса вообще не
слишком интересовалась пропитанием. Поесть она могла и наяву.
Да, именно.
Одни люди спят и видят сны; с другими же сны случаются . Становятся
происшествиями , настолько достоверными, что, при желании, всегда можно отыскать
свидетелей собственных ночных похождений. С нашей гостьей именно так и обстояло: когда
ей снился сон, что она превратилась в лису, ее рыжий хвост мелькал среди деревьев.
Итак, пища лисе не требовалась. Куда больше ее занимала моя персона. По ночам
рыженькая подкрадывалась к веранде, толкала лапкой застекленную дверь - вотще. Дверь
всегда оказывалась запертой. За этим следил Франк: старик ежевечерне совершал обход
дома, погромыхивая связкой медных и оловянных ключей. На первый взгляд, его появление
походило на ритуал, предназначенный для развлечения заскучавших жильцов, однако Франк
свое дело знал. Ни единой лазейки не оставлял он незваным ночным гостям.
Вот и лисичка моя сердито поскуливала на пороге. Я откуда-то знал, что она пришла
именно ко мне, но впустить ее не мог: манипуляции с дверными замками были мне в ту пору
не под силу, я и кресло-то свое покинуть не умел, даже о возможности такой не догадывался.
Лисичка уходила, разочарованно тявкнув напоследок; я же прикрывал подслеповатые
глаза прозрачными веками и размышлял о таинственной цели ее визита. Упивался надеждой,
что, дескать, однажды бдительный старик забудет запереть стеклянную дверь, и чудесный
зверек проскользнет на веранду, юркнет в холл, забьется под мое кресло, а то и на колени
вспрыгнет, превратится в прекрасную незнакомку, как это у них, лис да барсуков, заведено, и
тогда я, наконец, узнаю, что за дело ей до меня, невесомого и почти несуществующего...
Пока я мечтал, лисичка требовательно царапала коготками дверь флигеля, где обитал
Франк. Не добившись успеха, вспрыгивала на подоконник и умильно взирала на старика
медово-желтыми очами. Всерьез полагала, будто ее лукавое очарование подействует на
нашего строгого ключника и он, наконец, впустит ее в дом. Франк же лишь посмеивался в
седые усы, да вертел связку ключей на смуглом морщинистом пальце: дразнился.
- Что ж ты пешком пришла? - спрашивал насмешливо. - Прилетай, тогда и поговорим.
Это был удар ниже пояса. Она и сама предпочла бы видеть сны о том, как
превращается в птицу. Но такие видения пока обходили стороной ее изголовье.
(c) Макс Фрай.Энциклопедия мифов.