Встреча без галстуков
30-го марта я во второй раз посетила резиденцию посла Ирана в России. Приглашены были только женщины и девушки. Стильные «символы угнетения» изящно обрамляли гордые головы, делая лица и нежнее, и одухотворённее. Элегантная и приветливая госпожа Саджади выходила к гостьям и в хиджабе, и без, а улыбчивый господин Саджади (sajjadi)- как и всегда - был без галстука: в Иране этот западный аксессуар, кажется, вообще не в ходу.
Просторная и уютная резиденция, обставленная классической мебелью, оформлена в соответствии с иранскими представлениями о прекрасном - что не может не радовать. Портреты религиозных лидеров напоминают об исламской революции 34-летней давности. А настоящий самовар до этого дня я даже в музее не видела - русская, называется…
Разговор был достаточно оживлённым. Твёрдость в принципиальных вопросах и искреннее желание максимально подробно, честно и чётко отвечать на заданные вопросы - «фундамент» дружеской встречи. Неловкие моменты типа упоминания о трагической участи Грибоедова или эмоциональных упрёков за невмешательство в судьбу Каддафи сгладились многочисленными шутками и житейскими подробностями. Имели место и откровенные курьёзы: например, кто-то из присутствующих храбро причислил фарси к «диалектам арабского».
- Я мусульманка-шиитка, - звонко, но немного смущённо представилась одна из приглашённых.
- Очень хорошо! - немедленно отреагировал радушный хозяин. К удовольствию присутствующих - по-русски.
Понятное оживление вызвало появление журналистки Анхар Кочневой, о которой знают все, кто хоть сколько-нибудь интересуется ситуацией на Ближнем Востоке. Она немного рассказала о пребывании в плену у сирийских боевиков, об огромном выкупе, о томительных переговорах и неожиданном избавлении.
На прощание - несколько лихорадочное фотографирование, изучение аннотаций на подарочных дисках с иранскими фильмами, обмен улыбками, рукопожатиями, комплиментами, мнениями, визитками и номерами телефонов.
…перед встречей я бродила по территории комплекса с фотоаппаратом, а проходящий мимо сотрудник посольства спросил, чем именно я заинтересовалась. «Да что тут снимать можно: один снег!», - пожаловался он.
Я смотрела на эффектный иранский флаг, освещённый едва пробивавшимся сквозь облака мартовским солнцем, на необычную для России мечеть с затейливыми бирюзовыми и лазурными орнаментами, на стандартные московские многоэтажки и наслаждалась небывалым ощущением экстерриториальности…
Просторная и уютная резиденция, обставленная классической мебелью, оформлена в соответствии с иранскими представлениями о прекрасном - что не может не радовать. Портреты религиозных лидеров напоминают об исламской революции 34-летней давности. А настоящий самовар до этого дня я даже в музее не видела - русская, называется…
Разговор был достаточно оживлённым. Твёрдость в принципиальных вопросах и искреннее желание максимально подробно, честно и чётко отвечать на заданные вопросы - «фундамент» дружеской встречи. Неловкие моменты типа упоминания о трагической участи Грибоедова или эмоциональных упрёков за невмешательство в судьбу Каддафи сгладились многочисленными шутками и житейскими подробностями. Имели место и откровенные курьёзы: например, кто-то из присутствующих храбро причислил фарси к «диалектам арабского».
- Я мусульманка-шиитка, - звонко, но немного смущённо представилась одна из приглашённых.
- Очень хорошо! - немедленно отреагировал радушный хозяин. К удовольствию присутствующих - по-русски.
Понятное оживление вызвало появление журналистки Анхар Кочневой, о которой знают все, кто хоть сколько-нибудь интересуется ситуацией на Ближнем Востоке. Она немного рассказала о пребывании в плену у сирийских боевиков, об огромном выкупе, о томительных переговорах и неожиданном избавлении.
На прощание - несколько лихорадочное фотографирование, изучение аннотаций на подарочных дисках с иранскими фильмами, обмен улыбками, рукопожатиями, комплиментами, мнениями, визитками и номерами телефонов.
…перед встречей я бродила по территории комплекса с фотоаппаратом, а проходящий мимо сотрудник посольства спросил, чем именно я заинтересовалась. «Да что тут снимать можно: один снег!», - пожаловался он.
Я смотрела на эффектный иранский флаг, освещённый едва пробивавшимся сквозь облака мартовским солнцем, на необычную для России мечеть с затейливыми бирюзовыми и лазурными орнаментами, на стандартные московские многоэтажки и наслаждалась небывалым ощущением экстерриториальности…