«Любого те суки готовы схватить и упрятать в мешок...»
Если бы существовала в 80 - 90-е ювенальная юстиция, а сотрудники социальных служб исправно демонстрировали бы похвальное чиновничье рвение, я бы с ранних лет куковала в приюте... Да-да. Мы с родителями пришли к такому безрадостному выводу на днях. Наша семья всегда умудрялась производить самое невыгодное впечатление даже на соседей... А уж борцы за счастливое детство безусловно пришли бы в ужас.
От 0 до семи.
Я не ходила в садик, не общалась со сверстниками, ни разу не была в больнице. Не смотрела мультики, а носилась в сомнительной чистоты обносках по лесу, полному энцефалитных клещей и ядовитых растений. Садист-отец таскал маленькую тоненькую белокурую дочурку в многокилометровые пешие походы по горам. Мать заставляла часами собирать колорадских жуков под палящим южным солнцем. Словом, «девочка пропала из поля зрения врачей и педагогов и нередко терпела издевательства». Папу односельчане считали асоциальным типом и алкоголиком, мама не работала. Оба - вегетарианцы. Да-да, «ребёнок плохо питался и недополучал необходимые для полноценного развития витамины и микроэлементы». А юг есть юг: вши и кожные болезни не были вокруг редкостью.
В детдом, в детдом... И немедленно!
От семи до 14-ти.
Переезд в Россию, больше похожий на бегство, только усугубил ситуацию. Первые несколько лет наша семья не имела ни гражданства, ни прописки. Родители устроились работать на удалённую от города подстанцию. Их по-прежнему считали алкоголиками. Жили мы в служебном здании. Мама никогда не приходила в восторг от скучных обязанностей домохозяйки, поэтому «жилище находилось в антисанитарном состоянии». На выходных я радостно играла среди трансформаторов, масляных выключателей и ёмкостей с раствором серной кислоты для аккумуляторов. «Существовала реальная угроза жизни ребёнка». Школу я периодически прогуливала. «Девочка без уважительных причин пропускала занятия с попустительства родителей»...
...И назвали бы меня, такую умную, начитанную, самостоятельную, социальной сиротой. И отдали бы в детдом или чужим людям «в дочки». Заставляли бы читать Библию, играть с Барби, есть мясо, смотреть телевизор и посещать танцевальный кружок... Я бы с ума сошла от тоски по родителям и от желания отомстить представителям органов опеки. «Девочке предстоит долгое общение с психологом».
Как хорошо, что в годы моего по-настоящему счастливого детства не было развитой системы ювенальной юстиции!
От 0 до семи.
Я не ходила в садик, не общалась со сверстниками, ни разу не была в больнице. Не смотрела мультики, а носилась в сомнительной чистоты обносках по лесу, полному энцефалитных клещей и ядовитых растений. Садист-отец таскал маленькую тоненькую белокурую дочурку в многокилометровые пешие походы по горам. Мать заставляла часами собирать колорадских жуков под палящим южным солнцем. Словом, «девочка пропала из поля зрения врачей и педагогов и нередко терпела издевательства». Папу односельчане считали асоциальным типом и алкоголиком, мама не работала. Оба - вегетарианцы. Да-да, «ребёнок плохо питался и недополучал необходимые для полноценного развития витамины и микроэлементы». А юг есть юг: вши и кожные болезни не были вокруг редкостью.
В детдом, в детдом... И немедленно!
От семи до 14-ти.
Переезд в Россию, больше похожий на бегство, только усугубил ситуацию. Первые несколько лет наша семья не имела ни гражданства, ни прописки. Родители устроились работать на удалённую от города подстанцию. Их по-прежнему считали алкоголиками. Жили мы в служебном здании. Мама никогда не приходила в восторг от скучных обязанностей домохозяйки, поэтому «жилище находилось в антисанитарном состоянии». На выходных я радостно играла среди трансформаторов, масляных выключателей и ёмкостей с раствором серной кислоты для аккумуляторов. «Существовала реальная угроза жизни ребёнка». Школу я периодически прогуливала. «Девочка без уважительных причин пропускала занятия с попустительства родителей»...
...И назвали бы меня, такую умную, начитанную, самостоятельную, социальной сиротой. И отдали бы в детдом или чужим людям «в дочки». Заставляли бы читать Библию, играть с Барби, есть мясо, смотреть телевизор и посещать танцевальный кружок... Я бы с ума сошла от тоски по родителям и от желания отомстить представителям органов опеки. «Девочке предстоит долгое общение с психологом».
Как хорошо, что в годы моего по-настоящему счастливого детства не было развитой системы ювенальной юстиции!