Юлиус Буклер (Julius Buckler) ч.1
Юлиус Буклер, один из самых отважных авиаторов Великой войны, родился 28 марта 1894 года в городе Майнц, что в те времена входил в состав герцогства Гессен. Родители будущего героя были людьми простыми и бедными - отец работал кровельщиком, а мать вела домашнее хозяйство и помогала мужу обеспечивать семью, подрабатывая прачкой. Поскольку этих средств все равно хватало лишь на то, чтобы более-менее сводить концы с концами, все дети четы Буклеров - сын и две дочери - уже с раннего возраста приучались к нелегкому труду. Так, Юлиус в 12 лет стал, по примеру отца, на практике осваивать профессию кровельщика. В этом он достиг значительных успехов, но вот общий кругозор юного гессенца существенно пострадал, поскольку о получении полноценного школьного образования пришлось забыть. Впрочем, младший Буклер компенсировал в дальнейшем этот недостаток своими любознательностью, общительностью и природной живостью ума, побуждавшими его искать и постигать новое, а также искренней душевностью, быстро располагавшей к молодому человеку людей из самых разных слоев общества.
Первое знакомство с миром авиации состоялось для Юлиуса в 1910 году, когда он познакомился с двадцатилетним голландцем Антоном Фоккером, учившемся в то время в технической школе Майнца. Уже тогда будущий великий авиаконструктор делал свои первые попытки построить настоящий аэроплан, и Буклер в свободное время с огромным интересом наблюдал за работой Антона и его товарищей-единомышленников в мастерской при школе, и даже оказывал им посильную помощь, которая чаще всего выражалась в отмывании бензиновых канистр. Конечно, Юлиус и предположить не мог, что когда-нибудь сам поднимется в воздух, управляя крылатой машиной, а его тогдашняя мечта заключалась в том, чтобы накопить достаточно денег для продолжения образования и затем попробовать стать архитектором.
Одним из наиболее очевидных путей несколько улучшить материальное положение для молодого человека из простого народа являлась военная служба. Поэтому по достижении 18-летнего возраста Буклер без каких-либо сомнений и с большими надеждами на будущее отправился в армию. 12 октября 1912 года его определили рядовым в 8-ю роту 117-го Ее Высочества Гроссгерцогини полка лейб-инфантерии (3-го Гессенского). На тот момент времени титул Великой герцогини и звание официального шефа полка носила Элеонора Эрнестина Мария, жена главы гессенской династии Эрнста Людвига, который приходился родным братом российской императрице Александре Федоровне. Ожидания Юлиуса оправдались вполне - тяготы армейской службы не казались ему слишком обременительными, и все воинские премудрости он постигал быстро и легко. Уже через полтора года Буклеру было присвоено унтер-офицерское звание, и именно в таком качестве младшего командира он встретил начало Великой войны.
Как только в Германии была объявлена мобилизация, полк выдвинулся к западным границам и с первых же дней конфликта принял участие в боях. В составе 50-й бригады 25-й гессенской дивизии он сражался против французов в Арденнах и затем наступал на Париж. Уже в августовских баталиях Буклер проявил себя, как очень толковый и храбрый боец, за что был награжден Железным Крестом II класса. Но остаться в пехоте надолго ему было не суждено. В начале сентября, в ходе Битвы на Марне, в одной из рукопашных схваток на вражеских позициях Юлиус оказался лицом к лицу с весьма ловким и быстрым французским солдатом, который легко уклонился от первой атаки гессенца, а затем вонзил ему в ногу штык и в довершение всего с огромной силой ударил прикладом винтовки в левое плечо. По счастью, поле боя вскоре осталось за немцами, и врачи вовремя оказали помощь раненому. Следующий месяц Буклер провел в госпитале, а при выписке узнал, что последствия тяжелого перелома плеча не позволят вернуться на фронт. Единственное, на что теперь можно было рассчитывать, так это служба в каком-нибудь тыловом гарнизоне. Именно тогда Юлиус серьезно задумался о карьере летчика и незамедлительно подал прошение о переводе в авиацию. Сейчас это может показаться очень странным, но во время Великой войны в авиаторы порой брали людей с такими проблемами со здоровьем, что к любым другим войскам их и близко не допустили бы, как полностью непригодных.
Наконец, в ноябре 1914 года был дан положительный ответ, и бывший пехотинец отправился для прохождения подготовки в летную школу в Ляйпциг-Линденталь. На момент начала обучения опыт Юлиуса по части полетов равнялся нулю, и каково же было удивление инструкторов, когда недавно выписавшийся из госпиталя молодой курсант освоил всю программу и сдал экзамены спустя лишь четыре недели! Ввиду таких невероятных успехов руководство авиашколы пожелало оставить Буклера при себе в качестве инструктора, но тот стремился на фронт, и весной следующего года добился своего. Новым местом его службы стала разведывательная эскадрилья AFA 209 под командованием хауптманна Вернера Функа, и теперь гессенцу предстояло попробовать себя в амплуа пилота двухместного самолета-разведчика. Его напарником и командиром экипажа был назначен барон Курт Хубертус фон Рудно-Руджиньски, которого товарищи называли просто "Рудно" - потомок аристократической династии, известной еще с XVI века и берущей начало от мазовецкого герцога Альберта Руджиньски. Казалось бы, дистанция между двумя молодыми людьми просто огромна, тем более что Курт являлся офицером в звании обер-лейтенанта, однако личное обаяние Юлиуса и прогрессивные взгляды "Рудно" позволили ее легко преодолеть. Уже через пару недель эти двое стали лучшими приятелями, причем во многих случаях благородный барон признавал лидерство своего друга-пролетария в силу его большего житейского опыта, или же фронтовых заслуг, если речь шла о делах сугубо военных. Что же касается боевой работы, то начиная с октября новоиспеченный экипаж активно участвовал в сражениях под Верденом, в основном ведя разведку и корректируя огонь тяжелой артиллерии по французским позициям между фортами Во и Дуомон.
Так прошло почти шесть месяцев, пока 21 марта 1916 года не случилось событие, самым серьезным образом повлиявшее на судьбу обоих друзей. В тот день, возвращаясь с очередного задания, Курт и Юлиус обнаружили летящий ниже французский "Фарман", также занимавшийся разведкой, и решили внезапно его атаковать. Хотя на их собственном самолете не имелось курсового пулемета, "Рудно" мог бы попытаться сбить противника из своего LMG-14, установленного на турели в задней кабине. Буклер уже начал пикировать на врага, когда откуда-то сбоку появился истребитель "Фоккер", который стремительно напал на французов и с одного захода отправил "Фарман" к земле. Затем неизвестный летчик долетел вместе со своими разведчиками до аэродрома AFA 209 и приземлился там, чтобы дозаправиться и немного передохнуть после боя. Когда он представился, вся эскадрилья пришла в восторг, ибо то был знаменитый ас Освальд Бельке. Сбитый им только что самолет стал 13-й воздушной победой на его счету. Неудивительно, что после такого знакомства Юлиус испытал горячее желание самому стать пилотом истребителя, подал на имя командира соответствующее прошение, и в довольно скором времени его мечта стала реальностью. Что же касется "Рудно", то он категорически не желал расставаться с напарником и тоже решил пойти в истребители и отправиться служить туда, куда определят Буклера. Но для этого Курту нужно было еще пройти полный курс летной подготовки, так что на некоторый период пути друзей все же разошлись.
Юлиус Буклер прогревает мотор своего истребителя "Albatros D-II" перед боевым вылетом. Ноябрь 1916 года.
11 ноября 1916 года, после короткой переподготовки к полетам на истребителе, Юлиус прибыл на новое место службы. Им стала эскадрилья Jasta 17, базировавшаяся в окрестностях города Метц. Формально ее история не насчитывала еще и месяца, но среди пилотов имелись и очень опытные бойцы, прошедшие школу воздушных сражений в составе знаменитой "KEK Metz". Командовал Jasta 17 риттмайстер Антон Хайнц фон Бредерлов. По своему пилотажному мастерству Буклер вряд ли уступал хотя бы одному из своих новых товарищей, а вот вести точный огонь в воздухе не умел совершенно, поскольку никто его этому не учил. О тех первых неделях в новой эскадрилье гессенец вспоминал так:
"В период с 11 ноября по 24 декабря 1916 года мне казалось порой, что на мою долю выпадают самые свирепые бои, поскольку именно я расходовал большую часть боеприпасов во всей эскадрилье. В то время я полностью расстреливал обе пулеметные ленты при каждой встрече с противником, но без какого-либо результата!"
Тем не менее, именно в этот период Юлиус одержал не только первую личную победу над вражеским самолетом, но и первую подтвержденную победу в истории всей Jasta 17. Во второй половине дня 17 декабря он поднялся в воздух на своем "Albatros D-II" и направился к Вердену. Над линией фронта Буклер обнаружил двухместный разведчик из своей прежней эскадрильи AFA 209, и неподалеку - двухмоторный французский "Caudron G-4", тоже занимавшийся ведением разведки. Никаких других аэропланов видно не было, так что Юлиус мог без помех атаковать. Первый же заход на цель едва не закончился трагично, поскольку немец зачем-то спикировал на врага сверху и спереди, не рассчитал скорость сближения и едва не протаранил французов. Немного успокоившись, он попытался зайти "Кодрону" в хвост, однако неприятельский пилот оказался большим мастером своего дела, и даже на такой тяжелой машине маневрировал настолько хорошо, что в направлении "Альбатроса" то и дело летели очереди из пулемета стрелка-наблюдателя. Поединок продолжался несколько минут, как вдруг французский разведчик на небольшой высоте сорвался в штопор и упал на землю, разломившись на несколько частей. Поскольку все это происходило на глазах у германских пехотинцев, в том, что победа будет засчитана, не возникало ни малейших сомнений. И все же большой радости в душе Юлиуса не ощущалось. О чувствах, которые были им тогда испытаны, он написал следующее:
"Это была моя первая воздушная победа, а я все никак не мой ей обрадоваться. Теперь, когда все закончилось, я думал только о двух храбрых парнях, которые в этот момент лежали на холме, мертвые или с переломанными, изувеченными конечностями. Я думал об их родителях, братьях и сестрах."
И все же победитель переживал напрасно, потому что экипаж вражеского самолета остался жив и оба авиатора отделались лишь ранениями. Пилотировал этот "Кодрон" сержант Раймон Шуане из эскадрильи С 74.
Следующий боевой вылет, состоявшийся 26 декабря, едва не стал для Буклера последним. В тот день гессенец решил попробовать себя в новом качестве и поохотиться за привязными аэростатами, которые противник использовал для корректировки артиллерийского огня. Зарядив пулеметные ленты зажигательными боеприпасами, Юлиус перелетел линию фронта, зашел на позицию французских наблюдателей с запада и атаковал один из аэростатов. Все было рассчитано очень грамотно, кроме одного: молодой летчик не принял во внимание габариты "колбасы", длина которой составляла около 26 метров. Открыв огонь со слишком большой дистанции, он снова расстрелял впустую почти весь боекомплект, а в довершение всего оказался под огнем вражеских зенитных пулеметов. После нескольких точных попаданий мотор самолета заглох, и "Альбатрос" теперь мог только планировать. Буклера спасло от плена то, что выход из атаки он предусмотрительно построил в сторону германских траншей - запаса скорости и высоты как раз хватило, чтобы кое-как дотянуть до своей территории и приземлиться в поле среди воронок от разорвавшихся тяжелых снарядов. Сам авиатор при этом остался цел и невредим, а вот аэроплан был уничтожен в тот же день прямым попаданием во время очередного артиллерийского обстрела.
Все эти эпизоды убедили Юлиуса в том, что его умение еще очень далеко от идеала, и для того, чтобы стать настоящим асом, придется изрядно поработать над собой. Точно такого же мнения о собственных возможностях придерживались и еще два молодых пилота Jasta 17 - Вильгельм Грос и Георг Штрассер. Они очень быстро стали хорошими друзьями. Вместо того, чтобы, по примеру остальных товарищей, проводить свободное время за чтением, игрой в карты, выпивкой или иными увеселениями, эти трое собирались вместе и придумывали разные пилотажные трюки и тактические приемы, которые позволили бы вернее одерживать победы в сражениях. Причем сначала Юлиус, Вильгельм и Георг прорабатывали и уточняли возникшие идеи с помощью простеньких моделей самолетов, склеенных из бумаги, и только потом воплощали в реальном полете. Не обходилось и без озорства - однажды друзья решили поразить своим мастерством подруг, с которыми познакомились в Метце, и в назначенный час устроили над городом настоящее воздушное акробатическое шоу. Девушки, равно и все горожане, наблюдавшие это с земли, пришли в полный восторг, зато командир эскадрильи оказался далек от подобных эмоций. По возвращении на аэродром вся троица отправилась к фон Бредерлову и долго выслушивала все, что он думал по поводу случившегося. Тем не менее, никто из проштрафившихся не понес реального наказания, поскольку творческую инициативу и энтузиазм подчиненных барон ценил значительно больше, чем строгое следование дисциплине.
Юлиус Буклер, Хайнц Захсенберг, Вильгельм Грос и Георг Штрассер на аэродроме Сен-Кантен, весна 1917 года.
К весне 1917 года пилоты эскадрильи смогли значительно усовершенствовать свои навыки за счет упорных тренировок и практики, полученной в боевых вылетах. Поскольку в январе и феврале погода в основном стояла скверная, возможностей сразиться с противником представлялось совсем немного, но все же Буклер смог пополнить личный счет еще двумя французскими самолетами-разведчиками. А в первых числах марта Jasta 17 получила приказ оставить аэродром в Метце и перебазироваться в Сен-Кантен. Вскоре близ этого города, на реке Эна, разыгралось очередное крупное сражение между германскими и англо-французскими войсками. Обе стороны задействовали значительные силы авиации, и именно здесь Юлиусу и его товарищам предстояло встретиться с воздушной элитой Франции - асами знаменитой "эскадрильи Аистов" SPA 3.
Утром 15 апреля Буклер и Штрассер отправились патрулировать линию фронта. Полет проходил спокойно, пока после одного из разворотов гессенец с ужасом не обнаружил, что позади и чуть ниже "Альбатроса" Георга летит еще один истребитель, причем французский! Враг уже почти занял позицию для стрельбы, поэтому медлить было нельзя. Юлиус спикировал, открыв неприцельный огонь, и сорвал замысел противника, но после нескольких очередей оба пулемета заклинило. Штрассер, к тому моменту увидевший опасность, воспользовался замешательством француза, сделал "горку" и попытался напасть сверху, но и его пулеметы почти сразу перестали стрелять. Неприятельский же авиатор совершил поистине головокружительный маневр, в финале которого оказался у Георга "на хвосте", и снова в очень удобном положении для ведения прицельного огня. Видя, что другу грозит почти неминуемая гибель, Буклер пришел в отчаяние. Невзирая на отказавшее оружие, он яростно ринулся на "SPAD" и едва в него не врезался. Эффект превзошел все ожидания - вражеский летчик был настолько деморализован этой психической атакой, что резко ушел в сторону и вниз, после чего сразу же сел на вынужденную посадку на немецкой территории. Причем делал он это настолько нервно, что самолет приземлился слишком жестко и в итоге подпрыгнул и опрокинулся через нос колесами кверху. К счастью, сам француз остался невредим, если не считать глубокой царапины под правым глазом, оставленной одной из пуль, и вскоре предстал перед своим победителем в офицерском клубе на аэродроме Сен-Кантен. Пленного звали Ахилл Луи Папель, он служил в звании сержанта в "эскадрилье Аистов" и уже имел на личном счету две победы. Как выяснилось из дальнейшей беседы, на его "СПАДе" тоже заклинило пулемет, поэтому во время второй своей атаки француз просто не мог стрелять по "Альбатросу" Штрассера. Таким образом, все три пилота на протяжении почти всего времени боя попросту блефовали!
Эта история имела интересное продолжение: когда к вечеру того же дня Буклер отправился осмотреть самолет Папеля, то оказалось, что машина имела собственное имя и называлась "ma Lola" ("моя Лола"). Рассказывая об этом друзьям, гессенец оговорился, и вместо "ma Lola" у него получилось "ma Laula". Этот курьезный неологизм настолько понравился всем летчикам Jasta 17, что они стали использовать его в качестве боевого клича эскадрильи, произнося в одно слово и с восклицанием - "Malaula!" Что же касается французского авиатора, то спустя пару дней он отправился в лагерь для военнопленных, откуда сбежал в самом конце года, а потом успешно добрался до Франции. Вскоре после окончания войны Ахилл и Юлиус встретились еще раз и смогли отобедать и побеседовать в куда более спокойной и непринужденной обстановке, нежели в день своего знакомства.
На следующий день, 16 апреля 1917 года, французские войска развернули полномасштабное наступление и работы у авиаторов прибавилось. Во второй половине месяца Буклер одержал еще две победы в воздухе, сбив один вражеский истребитель и один аэростат, а 12 мая отличился снова, принудив к посадке на германской территории "Ньюпор-23", пилотом которого был аджюдан Альбин Жоссо. Бывший пехотинец, этот француз имел совсем небольшой опыт полетов и пробыл на передовой в качестве боевого летчика всего 16 дней. И все же Юлиус остался более, чем доволен своим успехом, поскольку его противник в ходе поединка не пострадал - будучи очень агрессивным и азартным бойцом, гессенец, тем не менее, оставался верным своей чувствительной натуре и всегда переживал о судьбе тех, с кем ему приходилось сражаться.
Юлиус Буклер сидит рядом с опрокинувшимся при вынужденной посадке "Ньюпором" аджюдана Альбина Жоссо. Два летчика, стоящие чуть позади аса - его друзья Георг Штрассер и Вильгельм Грос. 12 мая 1917 года.
К середине мая Буклер являлся безусловным лидером эскадрильи по результативности, поэтому командование решило поощрить его отпуском, а заодно направить на четырехнедельные курсы дополнительной подготовки в школу летчиков-истребителей. На фронт он вернулся только в 20-х числах июня, как раз к тому моменту, когда Jasta 17 перебазировалась во Фландрию на аэродром Гистель. За этот месяц многое изменилось: командиром теперь стал лейтенант Эрнст Вендлер, поскольку барон фон Бредерлов выбыл по ранению, а первый его преемник очень скоро погиб в бою. Кроме того, из-за полученных ран эскадрилью покинули еще двое пилотов. Потеря этих ветеранов компенсировалась прибытием новых летчиков, которые еще не имели серьезной практики полетов на истребителях, так что возвращение аса было встречено всеми с большой радостью.
Противниками немцев на этом участке фронта были в основном англичане. В начале июля Jasta 17 занималась главным образом прикрытием бомбардировщиков, наносивших удары по вражеским войскам, изготовившимся к наступлению на Пашендаль, и британские авиаторы старались всячески этому противодействовать. 11-го числа Юлиус одержал свою восьмую победу, сбив "Сопвич Триплан" - довольно редкую машину, к тому же значительно превосходившую по маневренности на виражах германские "Альбатросы". Через день он заставил совершить вынужденную посадку экипаж бельгийского разведчика "Фарман", причем сделал это так виртуозно, что неприятельские летчики не получили ни царапины, в то время как их самолет после приземления уже не подлежал восстановлению. А 14 июля очередной успех в воздушном бою причинил гессенцу тяжелую душевную травму. В тот день, ближе к вечеру, Буклер вылетел на перехват вражеского разведчика, и вскоре обнаружил летящий на высоте 4 000 метров британский одноместный "Мартинсайд". Поравнявшись с ним, ас пошел в нападение и смог выйти на удобную для стрельбы позицию. После нескольких точных очередей атакованная машина задымила, а затем у нее загорелся бензобак. Парашютов у летчиков Антанты в то время не было, поэтому, не желая гореть заживо, пилот "Мартинсайда" встал в кабине и выбросился из объятого пламенем самолета. В этот момент Юлиус летел всего в 10 метрах позади и наблюдал происходящее совершенно четко и ясно, поэтому испытал сильнейший эмоциональный шок. Вернувшись на аэродром и с трудом посадив свой "Альбатрос", он не смог вылезти из кабины и продолжал сидеть там в полном ступоре до тех пор, пока товарищи не заподозрили неладное и не вынесли Буклера на руках. Едва придя в себя, тот попросил найти погибшего и похоронить со всеми подобающими воинскими почестями, что вскоре было исполнено. Выяснилось, что противником аса был канадец Кертис Мэтью де Роши, который упал в Изерский канал и, разумеется, не выжил, хотя на его теле практически отсутствовали внешние следы повреждений.
После 14 июля Юлиус два дня не мог заставить себя вновь подняться в небо. Конечно, на войне ему не раз приходилось убивать тех, кто сражался по другую сторону фронта, но никогда прежде смерть врага не представала в настолько жутком и беспощадном обличии. Для человека действительно восприимчивого такое переживание не могло пройти бесследно, что и подтвердилось в следующем же бою. 17 июля ас, наконец, решился отправиться на очередное задание в составе патруля из шести "Альбатросов", лидировать который поручили Вильгельму Гросу. Над линией фронта немцы встретили четыре британских истребителя "Сопвич Пап" и вступили с ними в сражение. Сначала гессенец почувствовал свой обычный азарт и вскоре держал в прицеле одного из противников. Длинная очередь - и атакованный самолет задымил, а затем начал гореть. Казалось, история трехдневной давности сейчас повторится во всех деталях, и от осознания этого Буклер полностью потерял самообладание и перестал контролировать обстановку. Из замешательства его вывели только две ударившие в лицо пули, что заставило аса совершить резкий маневр наугад и уйти с линии огня. Затем товарищи отогнали насевших на Юлиуса англичан и все благополучно вернулись на аэродром, для начала убедившись, что пилот подбитого "Сопвича" смог сбить пламя и сесть на вынужденную посадку. Как вскоре выяснилось, этим летчиком был лейтенант Клиффорд Фелтон из 54-й эскадрильи RFC. Он действительно удачно посадил свой аэроплан на германской территории, но в ходе боя получил тяжелое ранение - одна из выпущенных германским асом пуль раздробила ему правое бедро, так что врачам пришлось ампутировать ногу, чтобы спасти британцу жизнь. После выписки из госпиталя Фентон отправился в офицерский лагерь для военнопленных, а в январе 1918 года и домой, на родину - полученная инвалидность сделала его непригодным к армейской службе и явилась веским основанием для репатриации при том, что война еще не закончилась. Что же до Юлиуса, то герою сопутствовало везение - вражеские пули лишь скользнули по его лицу, оставив два глубоких рассечения на верхней губе и над левым глазом. Раны были болезненными, но неопасными, так что после десятидневного отдыха и лечения ас счел себя готовым к сражениям.
В начале августа на фронте под Ипром шли сильные дожди, приковавшие авиаторов воюющих сторон к земле, и лишь 9-го числа погода улучшилась. В этот день Буклер одержал свою двенадцатую победу, сбив британский истребитель из состава 9-й морской эскадрильи, а через два дня - еще одну. Однако 12 августа удача ему изменила. В то утро Юлиус в одиночку отправился на "свободную охоту", и над линиями траншей обнаружил пару истребителей "Кэмел". Хотя вражеские машины ничуть не уступали "Альбатросу", немец смело атаковал, но вскоре выяснилось, что его мастерства не хватает для того, чтобы одолеть обоих противников, а они, в свою очередь, никак не могут реализовать численный перевес. Тогда ас постарался оказаться выше британцев и пошел в набор высоты, совершенно упустив из виду превосходство самолетов неприятеля в скороподъемности и быстроте разворота. За это он и поплатился:
"На высоте 4500 метров мы находились на расстоянии примерно 150 метров друг от друга. Я хотел выждать еще немного, но на этой дистанции - противник определенно использовал телескопический прицел, когда стрелял - моя машина получила залп и я почувствовал ужасный удар в левую часть груди."
Буклера выручила техника - хотя "Albatros D-V" и уступал "Кэмелу" в маневренности, на пикировании германскому истребителю не было равных. Дав двигателю полные обороты, Юлиус почти отвесно устремился к земле и вышел в горизонтальный полет на высоте всего в 100 метров, оставив обоих англичан далеко позади. От больших перегрузок обшивка "Мопса" (а именно такое имя носил личный самолет гессенца) деформировалась, а верхнее крыло едва не отломилось, но риск стоил того - продолжать бой раненый и теряющий сознание от потери крови летчик был просто не в состоянии. С трудом дотянув до аэродрома, он кое-как приземлился, заглушил мотор и слабеющим голосом потребовал носилки. Самостоятельно покинуть кабину уже не оставалось сил. Когда врачи произвели осмотр раны, оказалось, что пуля не задела жизненно важных органов, и все же следующие пять недель Буклер провел в военном госпитале в Брюгге.
Французский летчик Ахилл Луи Папель в компании Георга Штрассера, Вильгельма Гроса, Альфреда Трэгера и Юлиуса Буклера возле офицерского клуба в Сен-Кантене. Правый глаз Папеля закрыт повязкой, наложенной на рану, полученную в воздушном бою. 15 апреля 1917 года.