Макс фон Лооф (Max von Looff)
Макс фон Лооф родился 2 мая 1874 года в городе Страссбург, историческом центре земли Эльзас-Лотарингия. Эта область, совсем еще незадолго до того принадлежавшая Франции, расположена далеко от моря, и никто из семьи фон Лооф ранее не был мореплавателем. Однако Макс, окончив школу, решил избрать для себя карьеру офицера военно-морского флота. Он с успехом прошел обучение в морском училище, получил офицерский чин и в 1896 году был направлен для дальнейшего прохождения службы на линейный корабль "Верт".
В ноябре 1899 года в Китае вспыхнуло восстание ихэтуаней, известное также как "Боксерское восстание", направленное против иностранцев, вмешивающихся в жизнь страны, и христиан. Поначалу действия повстанцев никак не задевали германских интересов и немецкие войска, в отличие от войск России, Японии, Британии, Франции, США и Австро-Венгрии, не участвовали в борьбе с ихэтуанями. Но 20 июня 1900 года при обстреле посольского квартала в Пекине погиб германский посол, а в скором времени среди пострадавших оказались еще несколько немцев из числа сотрудников дипломатического корпуса и представителей различных миссий. В ответ на это 27 июля кайзер Вильгельм II распорядился отправить в Китай флот и войска. В числе прочих кораблей в состав экспедиционной эскадры вошел и "Верт".
Несмотря на превосходство европейцев в технике и подготовке, борьба с повстанцами была непростым делом, и в этом противостоянии коалиционные силы то и дело несли чувствительные потери. В составе десантного отряда "Верта" Макс фон Лооф принял участие в ряде важных операций кампании 1900-01 годов и проявил себя с самой лучшей стороны. Несколько раз он спасал жизни оказавшимся под вражеским огнем товарищам, за что был награжден медалью "За спасение" и прусским орденом Короны 4-го класса. Осенью 1901 года коалиционные войска наконец одержали победу - восстание было подавлено, и немецкие солдаты и моряки могли возвращаться на родину. Прибыв в Германию, фон Лооф продолжил свою флотскую карьеру, и к 1913 году дослужился до звания фрегаттен-капитана. А 1 апреля 1914 года Макс получил новое назначение, ставшее важнейшей вехой его биографии - теперь он стал командиром легкого крейсера "Кенигсберг", в задачу которого входила защита германских колоний в Юго-Восточной Африке, располагавшихся на территории нынешних Конго и Танзании.
Германский легкий крейсер "Кенигсберг".
Крейсер "Кенигсберг" был вполне современным и мощным для своего класса трехтрубным боевым кораблем, вошедшим в состав флота в 1907 году. Его водоизмещение составляло 3814 тонн, скорость хода достигала 24 узлов, а главный калибр состоял из десяти 105-мм орудий. То есть по основным своим характеристикам "Кенигсберг" был примерно равен знаменитому "Эмдену". 28 апреля новоиспеченный командир во главе экипажа из 322 матросов и офицеров вывел свой уже переоборудованный для несения службы в тропиках корабль из Киля и направил его через Ла-Манш, Гибралтар, Средиземное море, Суэцкий канал и Красное море к Дар-эс-Саламу - столице Германской Юго-Восточной Африки. Свое назначение фон Лооф воспринимал как увлекательную поездку в экзотическую страну, так что рассчитывал между делом неплохо отдохнуть, однако реальность вскоре нарушила его планы.
6 июля 1914 года "Кенигсберг" прибыл в порт назначения. Там его уже встречало множество немецких колонистов и африканцев, для которых появление в Дар-эс-Саламе столь мощного корабля было большим событием. Местные жители тут же нарекли крейсер прозвищем "Мановари на бомба тату", что означало всего лишь "Военный корабль с тремя трубами", а моряки занялись ремонтом поизносившихся за время перехода машин и изучением района, в котором предстояло нести службу. А тем временем в Европе политическая ситуация обострилась до предела и в ближайшем будущем это грозило обернуться большой войной. Ввиду такой угрозы фон Лооф распорядился убрать с корабля все лишние пожароопасные предметы, увеличить запасы угля и продовольствия и провести в прибрежных водах несколько учений с артиллерийскими стрельбами. Кроме того, он постоянно размышлял над тем, как в случае начала боевых действий избежать уничтожения "Кенигсберга" превосходящими силами британского флота и нанести возможно больший ущерб врагу.
31 июля в Дар-эс-Салам пришел германский пароход "Табора", и его капитан сообщил, что видел в море британские крейсера Южноафриканской эскадры, идущие по направлению к столице колонии. Теперь любая потеря времени грозила катастрофой, поэтому фон Лооф незамедлительно приказал развести пары и выйти в море. В 16:30 того же дня крейсер отправился в поход, ставший первым его боевым рейдом. Однако, далеко уйти "Кенигсбергу" не удалось: ровно через полтора часа на горизонте показались идущие ему наперерез крейсера "Астрея", "Пегасус" и "Гиацинт" под флагом контр-адмирала Герберта Кинг-Холла. Они быстро приближались, и вскоре первый из них занял позицию слева от германского корабля, второй - по курсу, а третий - за кормой. Положение стало очень серьезным. Конечно, при встрече один на один с любым из этих противников "Кенигсберг" без особого труда мог решить дело в свою пользу, поскольку был сильнее "Пегасуса" с его менее совершенными и дальнобойными 102-мм пушками, и быстрее "Астреи" и "Гиацинта", имевших 152-мм калибр. Но теперь немецкий экипаж попал в окружение, и только то обстоятельство, что война еще не была объявлена, продолжало работать в его пользу. Вступать в бой при сложившемся соотношений сил означало верную гибель, так что Макс фон Лооф принял решение выбрать момент и уйти от британцев, воспользовавшись преимуществом в скорости хода. В течение следующего часа механики крейсера подняли давление пара в котлах до предела, стараясь при этом избегать появления лишнего дыма из труб, а командир как ни в чем не бывало вел корабль на экономической скорости 12 узлов, совершенно не выдавая намерения идти на прорыв. А затем немцам помогла сама природа - с юго-востока внезапно пришел сильный шквал, закрывший "Кенигсберг" от англичан стеной тропического ливня. Фон Лооф тут же скомандовал развернуться на обратный курс и дать полный ход, так что когда погода улучшилась, контр-адмирал Кинг-Холл обнаружил потенциальную жертву быстро уходящей совсем в другом, против его ожиданий, направлении. Британцы запоздало начали разводить пары, но время было упущено - германский крейсер ушел из ловушки, и морякам Южноафриканской эскадры оставалось только досадовать на самих себя.
6 августа радист "Кенигсберга" принял радиограмму, извещавшую о начале войны, и теперь немецкие моряки могли приступать к выполнению крейсерских операций на вражеских коммуникациях. Кроме того, фон Лооф должен был передавать всем встречным германским торговым кораблям приказ следовать в Дар-эс-Салам для того, чтобы те не были перехвачены британцами, господствовавшими на морях. В тот же день на пути крейсера оказались два своих транспорта, но ни одного противника обнаружить так и не удалось. Наконец, уже вечером один из вахтенных матросов "Кенигсберга" заметил по курсу корабль, шедший со включенными бортовыми огнями, который в ответ на запрос о принадлежности назвался японским пассажирским пароходом. Однако, когда немецкий рейдер подошел поближе, стало ясно, что это вовсе не пассажирский лайнер, а большой "купец". Им оказался британский 6000-тонный "Сити оф Винчестер", капитан которого поначалу принял крейсер за один из дружественных военных кораблей, а когда понял свою ошибку, то уже не имел возможности уйти от преследования. Абордажная команда "Кенигсберга" высадилась на транспорт, и таким образом, "Сити оф Винчестер" стал самым первым британским торговым кораблем, захваченным германскими моряками в Первой мировой войне. Для англичан это была тем более досадная потеря, что на его борту в тот момент находился практически весь урожай цейлонского чая за 1914 год, а как известно, традиционные чаепития занимают далеко не последнее место в жизни обитателей Туманного Альбиона.
После такого успеха крейсер продолжил свой поход, но ни в Аденском заливе, ни у берегов Мадагаскара не смог найти ни одной цели. Тем временем запасы угля подходили к концу, и к тому же выявилась неисправность одного из котлов, так что фон Лооф принял решение возвращаться на базу. И тут немцев ждал неприятный сюрприз: оказалось, что 8 августа крейсер "Астрея" наведался в Дар-эс-Салам и огнем артиллерии разрушил радиостанцию и док, в котором "Кенигсберг" мог бы проходить ремонт. Поэтому в первых числах сентября экипажу рейдера пришлось идти в дельту реки Руфиджи, становиться там на временную стоянку и приводить корабль в порядок своими силами с помощью всевозможных импровизаций.
Крейсер "Кенигсберг" на стоянке в порту Дар-эс-Салам.
19 сентября германская разведка доложила, что в порт Занзибара вошел одиночный британский крейсер и встал там на ремонт. Поскольку в Занзибаре не было сильных береговых укреплений, а других боевых кораблей разведчики не обнаружили, Макс фон Лооф решил, что это очень хороший шанс для проведения внезапного нападения. В тот же день "Кенигсберг" снялся с якоря и направился на север на экономической скорости 10 узлов с тем, чтобы атаковать вражеский порт на рассвете. Британским же крейсером, остановившимся в Занзибаре, оказался "Пегасус" под командованием капитана Инглса. Этот корабль вступил в строй еще в 1897 году, имел водоизмещение 2135 тонн и восемь 102-мм орудий главного калибра, поэтому в бою один на один против немецкого рейдера шансов на победу у него было мало. В данном же случае шансы и вовсе сводились к нулю, и вот по какой причине: В последних походах "Пегасус" использовал индийский уголь низкого качества, что привело к засорению топок и повышенному износу котлов, так что проведение ремонта стало насущной необходимостью. Однако вместо того, чтобы чистить котлы по очереди, Инглс распорядился ремонтировать все котлы одновременно, чтобы закончить работу побыстрее и снова иметь возможность активно участвовать в боевых действиях. Конечно, британский капитан понимал, что при подобном раскладе его корабль на какое-то время останется полностью обездвиженным, но он ничуть не опасался германского нападения. После того, как 31 июля англичане упустили "Кенигсберг", контр-адмирал Кинг-Холл решил, что рейдер ушел в Индийский океан, и это заблуждение возымело вскоре для его подчиненного очень печальные последствия.
На рассвете 20 сентября 1914 года "Кенигсберг" вышел на рейд Занзибара. Навстречу ему тут же направился несший вахту в порту буксир "Хельмут", командир которого принял было крейсер за обычный транспорт. Но Макс фон Лооф не воевал с безоружными буксирами - немецкие комендоры дали два выстрела по курсу "Хельмута", после чего экипаж последнего понял свою ошибку, сбросил пары и на всякий случай ретировался в спасательную шлюпку. Тем временем "Кенигсберг" прошел дальше, развернулся левым бортом к своей основной цели и в 5 часов 21 минуту открыл убийственный огонь по "Пегасусу" с дистанции в три мили. Команда британского крейсера была ошеломлена: в момент начала атаки почти все матросы и офицеры безмятежно спали, так что занять боевые посты и начать ответную стрельбу они смогли лишь тогда, когда их противник уже скорректировал прицел и добивался одного точного попадания за другим. Капитан Инглс и его подчиненные сражались храбро, но в то утро все складывалось не в их пользу. Уже очень скоро прямым попаданием немецкого снаряда оказался разбит носовой дальномерный пост, поэтому управление артиллерией пришлось переносить на кормовой пост. Затем от вражеского огня последовательно вышли из строя все орудия главного калибра, а через пробоины в районе ватерлинии внутрь корабля стала поступать вода. В таких условиях продолжение боя могло лишь повлечь напрасные жертвы, так что в 5:36 Инглс, скрепя сердце, отдал приказ поднять белый флаг. От момента начала сражения и до его финала прошло всего 15 минут.
Увидев, что британцы сдаются, Макс фон Лооф приказал прекратить стрельбу по "Пегасусу". Оставив в покое тяжело поврежденный вражеский крейсер, немцы прошли дальше вдоль берега и расстреляли радиостанцию Занзибара, а затем старший помощник Кох и минный офицер Энгель с разрешения командира применили небольшую военную хитрость, сбросив в воду на входе в гавань несколько пустых бочек. Дело в том, что "Кенигсберг" имел дополнительное оборудование для постановки морских мин, и британцы об этом знали. Конечно, во время нападения на Занзибар никаких мин на борту корабля не было, но действия Коха и Энгеля не остались без внимания береговых наблюдателей. Так что еще несколько дней после 20 сентября ни один транспорт не решался заходить в этот порт, а английские тральщики безуспешно искали в гавани немецкие мины.
Успех атаки оказался тем полнее, что британцам не удалось спасти "Пегасус": после того, как крейсер прекратил сопротивление, экипаж в течение некоторого времени не боролся за его живучесть, поскольку моряки полагали, что немцы могут подойти и взять их в плен. Когда же стало ясно, что "Кенигсберг" уходит, один из стоявших в порту пароходов попытался отбуксировать "Пегасус" на мель, но из этого ничего не вышло. В 13:00 поврежденный крейсер перевернулся и затонул. Потери его экипажа составили 42 человека убитыми (включая старшего помощника и старшего артиллерийского офицера) и 60 ранеными. Но и для немецкого рейдера бой не прошел бесследно. Хотя британцы не добились ни одного прямого попадания, "Кенигсберг" имел повреждения. Причиной их стал все тот же уголь низкого качества и износ некоторых агрегатов, так что к моменту возвращения в дельту Руфиджи на корабле вышел из строя один из котлов и лопнул паропровод. Для того, чтобы устранить неисправности, нужно было демонтировать котел и отправить его по суше в ремонтные мастерские Дар-эс-Салама. Эта задача была успешно решена с помощью бывшего морского офицера Вернера Шенфельда, который мобилизовал нескольких своих знакомых плантаторов, нанял рабочих из числа местного населения, соорудил большие транспортные платформы на полозьях, и в итоге спустя три недели котел был доставлен в город.
Тем временем англичане предпринимали все усилия, чтобы найти и наказать своего обидчика: с Ближнего Востока к берегам Юго-Восточной Африки было направлено соединение из трех крейсеров под командованием капитана Сиднея Друри-Лоу, и вскоре к нему пришла удача. 19 октября крейсера захватили германский лайнер "Президент" и обнаружили на его борту в числе прочих документов приказ доставить уголь в дельту реки Руфиджи. Спустя 10 дней британские разведчики, благополучно миновав неприятельские патрули, обследовали подозрительный район и четко наблюдали мачты "Кенигсберга" и стоявшего рядом парохода "Сомали". 30 октября на немецкий крейсер доставили отремонтированный котел, но было уже поздно - вечером того же дня к Руфиджи подошли "Чатэм", "Веймут" и "Дартмут". Так началась беспримерная в истории морских войн эпопея, названная впоследствии "осадой "Кенигсберга".
Британский крейсер "Пегасус", потопленный "Кенигсбергом" в бою 20 сентября 1914 года.
Главной проблемой для Сиднея Друри-Лоу оказалось то, что немцы предусмотрели возможность внезапного появления английской эскадры в дельте реки и заранее приняли нужные меры. Все рукава и протоки контролировались наблюдателями и защищались вооруженными отрядами, состоявшими из белых пехотинцев, местных солдат-аскари и временно переведенных на сушу моряков "Кенигсберга". На ключевых позициях были установлены малокалиберные орудия, снятые с крейсера, а связь между опорными пунктами поддерживалась с помощью разветвленной сети полевых телефонных линий. Макс фон Лооф тоже не терял времени даром и тщательно изучал район стоянки, так что в случае атаки корабль мог быстро сменить позицию и перейти в любой другой из многочисленных рукавов реки. Кроме того, густой лес помогал немецким морякам, скрывая "Кенигсберг" и мешая британцам вести точный огонь, в то время как артиллеристы фон Лоофа могли получать целеуказание от наземных наблюдателей по телефону.
30 октября три британских крейсера произвели первый огневой налет, который лишь отчасти оказался эффективным - несколько снарядов попало в "Сомали", так что пароход затонул, а вот "Кенигсберг" вовремя ушел от попаданий, сменив позицию. Через неделю Друри-Лоу решил попробовать иной метод и приказал атаковать германский рейдер с помощью торпедного катера, однако катер был своевременно обнаружен одним из наблюдательных постов, обстрелян из 37-мм пушек и получил одно прямое попадание. Обе же британские торпеды, выпущенные с большой дистанции, цели не достигли. Наконец, 10 ноября англичане затопили поперек одного из рукавов Руфиджи старый транспорт, загруженный балластом, но и это не очень помогло, потому что "Кенигсберг" мог при случае выйти в море и по другому рукаву.
В общем, возникла патовая ситуация, в которой немецкий крейсер не мог выйти в море по причине установленной блокады, а его противники не могли прорваться вверх по реке и гарантированно уничтожить свою цель. Осаждающим не помогло даже наличие самолетов-разведчиков, поскольку в тропическом климате эти машины преследовали частые поломки, к тому же вскоре один аэроплан и вовсе был сбит, совершил вынужденную посадку в расположении немецких войск, а его пилот попал в плен. Между тем, 1914 год заканчивался. На Рождество воюющие стороны сделали перерыв в боевых действиях, чтобы иметь возможность спокойно провести праздник. Будучи безупречным джентльменом, Сидней Друри-Лоу воспользовался радиостанцией одного из своих кораблей и послал Максу фон Лоофу радиограмму следующего содержания:
"Мы желаем вам счастливого Рождества и счастливого Нового Года. Надеемся на скорую встречу."
На что не менее учтивый фон Лооф ответил:
“Благодарю и желаю вам того же. Если вы хотите видеть меня - я всегда дома.”
В январе бои в дельте Руфиджи разгорелись с новой силой. И немцы, и англичане добились при этом ряда частных успехов, но в общем положение дел никак не изменилось. Британская эскадра, блокировавшая "Кенигсберг", все разрасталась, и в ее составе теперь было целых 8 крейсеров. А 7 марта 1915 года к ней присоединился и контр-адмирал Кинг-Холл на броненосце "Голиаф", причем с ним прибыл и знаменитый южноафриканский охотник Петер Преториус, задачей которого стало выследить стоянки немецкого крейсера и узнать, не установил ли противник по берегам реки торпедные аппараты. Конечно, на такую необычную дичь Преториус еще ни разу в жизни не охотился, но к своей чести, поручение адмирала выполнил и вскоре доставил Кинг-Холлу все нужные сведения.
Тем временем в Берлине у командования германского флота возникла идея попытаться организовать прорыв "Кенигсберга" из Руфиджи в открытое море. Шансов на это было очень мало, однако не все выходы из реки британцы контролировали одинаково хорошо, так что при большом везении фон Лооф мог и обмануть неприятеля. Но для начала на крейсер нужно было как-то доставить качественный уголь, машинное масло, запчасти для ремонтных работ и боеприпасы. Для этого в Вильхельмсхафене снарядили специальный корабль-блокадопрорыватель, переоборудованный из транспорта "Рубенс". Помимо грузов для "Кенигсберга" он принял на борт массу важных предметов снабжения для армии командующего германскими войсками в Юго-Восточной Африке Пауля фон Леттов-Форбека, а для того, чтобы ввести британцев в заблуждение, пароход замаскировали под датский сухогруз "Кронборг". И конечно, выполнение столь ответственной миссии можно было доверить только очень опытному моряку, поэтому на должность командира "Рубенса" назначили обер-лейтенанта Карла Кристиансена - родного брата знаменитого морского летчика Фридриха Кристиансена. 18 февраля Карл вышел в этот опаснейший поход, провел свой корабль через все линии британской блокады в Северном море, затем сменил маскировку "Рубенса", придав тому сходство с британским транспортом, 22 марта обогнул мыс Доброй Надежды и к началу апреля уже находился на конечном отрезке маршрута. Однако затем блокадопрорывателю не повезло: 4 апреля его радист вышел на связь с "Кенигсбергом", запрашивая у фон Лоофа инструкции и обстановку, и эти переговоры были перехвачены неприятелем. Конечно, немцы использовали шифрованные передачи, но по интенсивности сигнала англичане определили, что неизвестный корабль находится уже где-то близко. Морское патрулирование сразу было усилено, и все же Кристиансен смог сбить со следа два британских крейсера и 13 апреля дойти до порта Танга. Именно там его и поджидал сам Герберт Кинг-Холл на крейсере "Гиацинт". Когда вражеские снаряды стали падать вокруг невооруженного "Рубенса", Карл принял единственно верное решение: по его приказу матросы разлили на палубном настиле нефть и подожгли ее, изобразив "пожар", а затем открыли кингстоны и эвакуировались с корабля вместе со своим командиром. Кинг-Холл увидел, что пароход горит и тонет, а потому счел цель полностью уничтоженной и скомандовал отход. Но он ошибся, поскольку груз затонувшего транспорта практически не пострадал. Кристиансен со своими матросами и отрядом немецких пехотинцев вернулся на лежащий на мелководье корабль, и вместе они переправили на берег все бывшие на борту боеприпасы, амуницию и оружие. Только вот уголь, предназначавшийся для "Кенигсберга", был потерян, так что теперь все шансы на прорыв крейсера в открытое море исчезли.
"Кенигсберг" на реке Руфиджи. С берега за прохождением крейсера с интересом наблюдают местные жители.
После этих событий Пауль фон Леттов-Форбек и Макс фон Лооф пересмотрели план ведения дальнейших боевых действий в дельте Руфиджи и реорганизовали находившиеся там силы. На "Кенигсберге" теперь оставалось 220 членов экипажа включая командира, а остальные матросы и офицеры вошли в состав сухопутного отряда "Дельта", фактически превратившись в пехотинцев. Британцы тоже подумывали об изменении прежней тактики, поскольку надежды, возлагавшиеся Кинг-Холлом на авиацию, не оправдались, а мощные крейсера никак не могли пройти вверх по реке к месту стоянки "Кенигсберга" из-за своей большой осадки. Выход из этого тупика нашел Сидней Друри-Лоу, предложивший весьма грамотное решение: Еще в самом начале войны в состав британского флота вошли три бронированные речные канонерские лодки "Хамбер", "Мерси" и "Северн". Вообще-то, строились они для Бразилии, но в связи с резким изменением ситуации в Европе контракт с южноамериканцами был расторгнут и корабли сразу оказались при деле. По спискам флота они числились как мониторы, имели малую осадку, хорошее бронирование и по два 152-мм орудия главного калибра в башенных установках. В 1914 году все три лодки активно действовали у бельгийского побережья, оказывая огневую поддержку сухопутным войскам, а затем встали на текущий ремонт и замену орудийных стволов. И Друри-Лоу полагал, что в сложившейся ситуации переброска двух таких кораблей на помощь эскадре, осаждающей "Кенигсберг", сможет принести британцам победу. Адмиралтейство согласилось с доводами инициативного моряка, и 14 марта 1915 года "Хамбер", "Северн" и "Мерси" отправились в дальний поход. Первый шел к Дарданеллам, а два других - в Юго-Восточную Африку.
Надо сказать, что речные канонерские лодки вовсе не предназначались для подобных самостоятельных переходов, и хотя их путь пролегал близ береговой линии и по внутренним морям (Средиземному и Красному), на пользу им это не пошло. Корпуса и машины кораблей подверглись очень большим нагрузкам даже несмотря на то, что в помощь "Северну" и "Мерси" было выделено по два океанских буксира и специальный транспорт обеспечения. В результате в Аден они прибыли 15 мая, но остаток месяца и практически весь июнь простояли в ремонте, устраняя полученные в пути повреждения и монтируя дополнительную броню в предвидении сражения с грозным германским крейсером. Первая битва состоялась 6 июля - утром того дня канонерские лодки вошли в один из рукавов Руфиджи и стали продвигаться к стоянке "Кенигсберга". Немецкие посты береговой обороны открыли по ним огонь, а по постам в свою очередь начали стрелять четыре крейсера адмирала Кинг-Холла, находившихся у самого входа в дельту реки. В 6:58 "Северн" и "Мерси" обнаружили свою цель и дали по рейдеру первый залп, а через минуту рядом с ними уже рвалсь снаряды, выпущенные комендорами фон Лоофа. С воздуха стрельбу британских моряков корректировали два самолета-разведчика, однако на меткости это отразилось не сильно. В течение часа канонерские лодки выпустили 656 снарядов и добились нескольких попаданий, из которых только четыре были действительно серьезными. Так, один из 152-мм снарядов разбил на крейсере правое носовое орудие, а другой снес правое же крыло капитанского мостика, при этом сам фон Лооф и находившиеся рядом с ним штурман и рулевой получили ранения. Всего же на "Кенигсберге" во время этого боя было убито два матроса-артиллериста и ранено трое офицеров и один матрос. Немцы самолетами-разведчиками не располагали, зато у них имелись береговые наблюдатели, так что ответный огонь крейсера оказался очень точным. Вражеские канонерские лодки буквально засыпало осколками от близких разрывов, а "Мерси" получил тяжелые повреждения от двух прямых попаданий. Первое из них вообще едва не привело к гибели корабля, поскольку немецкий снаряд попал в орудие главного калибра и вызвал воспламенение одного из зарядов. Детонация могла произойти в любую секунду, однако один из артиллеристов вовремя схватил горящий патрон и выбросил его за борт. Второе прямое попадание вскоре пришлось в ватерлинию "Мерси", так что его командир Роберт Уилсон принял решение выйти из боя. В результате сражения только на "Мерси" было четверо убитых и столько же раненых, плюс имелись раненые на "Северне", а один из сопровождавших лодки вооруженных катеров был потоплен.
Первая атака канонерских лодок закончилась неудачей, и все же британцы намеревались довести начатое дело до победного финала. В течение следующих четырех дней они наскоро подремонтировали пострадавшие корабли, а затем 11 июля предприняли вторую попытку. На этот раз действия атакующих были менее слаженными: "Мерси" сразу втянулся в артиллерийскую дуэль с "Кенигcбергом", а командир "Северна" Эрик Фуллертон решил дождаться момента, пока самолеты-разведчики начнут передавать точные данные о местоположении крейсера, и уже затем вести бой наверняка. Такая несогласованность привела к тому, что снова сильно досталось "Мерси". Менее чем через 15 минут после начала сражения в лодку попало два снаряда подряд, причем это привело к выходу из строя части артиллерии. И снова, как и 6 июля, Уилсон вынужден был дать команду на отход. Тем временем британские самолеты вышли на связь с "Северном", и тот с дистанции в 5 миль начал обстрел "Кенигсберга". Поначалу германские артиллеристы отвечали весьма хорошо, но вскоре Фуллертону улыбнулась удача - один из 152-мм снарядов, выпущенных канонерской лодкой, разбил главную телефонную линию, ведущую от береговых постов к крейсеру. Теперь немецкие моряки стали стрелять гораздо реже и куда менее точно, зато их противник добивался одного попадания за другим. После очередного меткого залпа британский снаряд разорвался возле боевой рубки "Кенигсберга", и осколками ранило фон Лоофа и нескольких человек, бывших поблизости. Затем вышли из строя все орудия главного калибра, кроме трех. В 12:52 последовало еще два попадания, одно из которых вызвало детонацию боезапаса в кормовом погребе крейсера, причем Макс фон Лооф, к тому времени перешедший на кормовой пост управления, получил очередное осколочное ранение - на этот раз в голову. Впрочем, даже в этой ситуации немецким морякам удалось доставить врагу неприятности, сбив один из самолетов-разведчиков, экипаж которого совершил вынужденную посадку и был выловлен из реки спасательным катером с "Северна". И этот успех стал последним: в 13:30 положение крейсера стало уже безнадежным, так что принявший на себя командование старший помощник Георг Кох отдал приказ команде сойти на берег, а сам заложил в трюм подрывные заряды, поджег запалы и последовал за товарищами. В 14:00 заряды сработали и "Кенигсберг" затонул, правда из-за небольшой глубины его палуба и надстройки продолжали возвышаться над водой. Потери команды составили 19 человек убитыми и 45 ранеными. Британцы, и прежде всего Сидней Друри-Лоу, могли праздновать победу.
Бронированная канонерская лодка "Мерси", принимавшая участие в осаде "Кенигсберга" летом 1915 года.
Так закончилась осада "Кенигсберга", продолжавшаяся 255 дней, но не закончилась славная эпопея Макса фон Лоофа и его отважной команды. После потери крейсера все боеспособные моряки были переведены в пехоту, а с корабля сняли уцелевшие 105-мм орудия, которые установили на импровизированные лафеты и распределили по наземным частям. Когда фон Лооф выздоровел, он тут же принял командование над отрядом "Дельта" и заодно получил назначение на должность командующего всем германским речным и озерным флотом в Юго-Восточной Африке. С этой работой капитан справлялся отлично, а вскоре ему довелось проявить себя и в качестве пехотного командира.
В 1916 году в войну на стороне Антанты вступила Португалия. На европейском театре военных действий войска этой страны присутствовали чисто символически, зато в африканских колониях португальцы развили большую активность. В октябре месяце их большой отряд в составе трех тысяч солдат вторгся на территорию германской колонии с юга, угрожая стратегически важному району Линди. Этой силе противостояли только отряд моряков с "Кенигсберга" и две роты африканских солдат-аскари под общим командованием Макса фон Лоофа. При таком соотношении сил немецкие войска могли только обороняться и проводить мелкие беспокоящие вылазки, так что поначалу португальцам сопутствовал успех. 22 октября они захватили город Невала и теперь могли угрожать тылам германской группировки, но тут к фон Лоофу очень кстати подошло подкрепление в составе еще двух рот при одном 105-мм орудии, некогда стоявшем на крейсере. Теперь ситуация изменилась, и от обороны немцы перешли к наступлению, благо ничего равного по мощи морским 105-мм пушкам у противника не имелось. Капитан повел свои войска на Невалу, и вскоре город был взят штурмом, а португальцы бежали, оставляя победителям богатые трофеи. Немецкие солдаты и аскари преследовали врага вплоть до прежней границы, но дальше развивать успех не стали, чтобы не распылять и без того невеликие силы и не растягивать коммуникации. При этом ими было захвачено четыре орудия, несколько пулеметов и автомобилей, несколько сотен винтовок и большое количество боеприпасов, продовольствия и снаряжения. А в апреле и мае следующего 1917 года Макс фон Лооф и вверенные ему войска еще раз повторили свой успех, отразив на том же рубеже наступление британского генерала О'Грэди, произведенное с западного направления.
Летом 1917 года фон Лооф сдал командование под Линди генерал-майору Вале и в активных боевых действиях больше не участвовал, поскольку состояние его здоровья, ослабленного к тому же тропическими болезнями, оставляло желать лучшего. Германские войска в Юго-Восточной Африке продолжали сражаться до последнего дня войны, заслужив себе добрую славу и уважение противника. Но война закончилась поражением и Германия утратила свои африканские владения, так что немецким солдатам и колонистам пришлось вернуться на родину. Из моряков "Кенигсберга" до этого момента дожили очень немногие, а что до капитана крейсера, то он оставался в Африке в качестве представителя колониальной администрации вплоть до 1921 года.
На родине Макса фон Лоофа ожидали заслуженные почести и слава: за свои подвиги он был награжден Железными Крестами II и I классов, а также произведен в вице-адмиралы. Вскоре после своего возвращения он принял участие в параде ветеранов африканской кампании в Берлине, при этом командовал парадом сам фон Леттов-Форбек, а в одном строю с фон Лоофом шли еще 15 человек из экипажа "Кенигсберга". Но последствия перенесенных ранений и болезней не дали вице-адмиралу продолжить службу - в 1922 году он вышел в отставку и больше на флот не возвращался. В 30-е годы он читал лекции в военных учебных заведениях, а все свободное время посвящал своей семье. Вторую мировую войну старый моряк тоже пережил благополучно и умер 20 сентября 1954 года в Берлине в возрасте 80 лет. По иронии судьбы, это случилось спустя ровно 40 лет после того, как командир "Кенигсберга" одержал свою самую яркую победу, потопив в Занзибаре крейсер "Пегасус".
Одно из 105-мм орудий "Кенигсберга", которое после гибели крейсера было установлено на колесный лафет и использовалось войсками фон Леттов-Форбека в боях в Юго-Восточной Африке.
Вне всякого сомнения, Макс фон Лооф был выдающимся офицером, равно блестяще проявившим себя в войне как на море, так и на суше. Результаты, достигнутые им в период командования "Кенигсбергом", на первый взгляд выглядят скромно: один захваченный транспорт, потопленные крейсер и вооруженный катер, да два сбитых самолета. Однако сущность крейсерской войны заключается прежде всего в умении как можно дольше держать в напряжении вражеские коммуникации, оттягивая на себя непропорционально большие силы противника, и с этой точки зрения "Кенигсберг" действовал выше всяких похвал. Его 255-дневная осада, в которой участвовали с британской стороны линкор, восемь крейсеров, две канонерские лодки и большое количество вспомогательных кораблей, катеров и самолетов, не имеет равноценных примеров в мировой военной истории. Поэтому имя Макса фон Лоофа всегда стояло и будет стоять в одном ряду с именами таких прославленных морских асов Первой мировой войны, как Карл фон Мюллер, Эрих Келлер и Николаус цу Дона-Шлодиен.
